Лукас (округ, Айова)

Эта статья об округе в штате Айова; другие значения: Лукас (округ).

Округ Лукас
Lucas County

Страна	США
Статус	округ
Входит в	Айова
Административный центр	Шаритон
Дата образования	13 января 1846
Население (2000)	9422
Плотность	8 чел./км²
Площадь	1115 км²
Часовой пояс	UTC-5
Индекс FIPS	117

Округ Лукас (англ. Lucas County) расположен в США, штате Айова. На 2000 год численность населения составляла 9422 человек. По оценке бюро переписи населения США в 2009 году население округа составляло 9179 человек. Окружным центром является город Шаритон.

История

Округ Лукас был сформирован в 13 января 1846 года.

География

Согласно данным Бюро переписи населения США площадь округа Лукас составляет 1115 км².

Основные шоссе

• Шоссе 34
• Шоссе 65
• Автострада 14

Соседние округа

• Уоррен (северо-запад)
• Мэрион (северо-восток)
• Монро (восток)
• Уэйн (юг)
• Кларк (запад)

Демография

По данным переписи населения 2000 года в округе проживало 9422 жителей. Среди них 24,1 % составляли дети до 18 лет, 18,1 % люди возрастом более 65 лет. 50,8 % населения составляли женщины.

Национальный состав был следующим: 98,9 % белых, 0,2 % афроамериканцев, 0,2 % представителей коренных народов, 0,3 % азиатов, 1,4 % латиноамериканцев. 0,4 % населения являлись представителями двух или более рас.

Средний доход на душу населения в округе составлял $15341. 15,0 % населения имело доход ниже прожиточного минимума. Средний доход на домохозяйство составлял $41007.

Также 79,1 % взрослого населения имело законченное среднее образование, а 11,1 % имело высшее образование.

Отрывок, характеризующий Лукас (округ, Айова)

– И хорошее дело, графинечка, – сказал дядюшка. – Только с лошади то не упадите, – прибавил он: – а то – чистое дело марш! – не на чем держаться то.
Остров отрадненского заказа виднелся саженях во ста, и доезжачие подходили к нему. Ростов, решив окончательно с дядюшкой, откуда бросать гончих и указав Наташе место, где ей стоять и где никак ничего не могло побежать, направился в заезд над оврагом.
– Ну, племянничек, на матерого становишься, – сказал дядюшка: чур не гладить (протравить).
– Как придется, отвечал Ростов. – Карай, фюит! – крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый, бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого волка. Все стали по местам.
Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, веселый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хотя и не охотник по душе, но знавший твердо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся улыбаясь.
Подле него стоял его камердинер, старинный, но отяжелевший ездок, Семен Чекмарь. Чекмарь держал на своре трех лихих, но также зажиревших, как хозяин и лошадь, – волкодавов. Две собаки, умные, старые, улеглись без свор. Шагов на сто подальше в опушке стоял другой стремянной графа, Митька, отчаянный ездок и страстный охотник. Граф по старинной привычке выпил перед охотой серебряную чарку охотничьей запеканочки, закусил и запил полубутылкой своего любимого бордо.
Илья Андреич был немножко красен от вина и езды; глаза его, подернутые влагой, особенно блестели, и он, укутанный в шубку, сидя на седле, имел вид ребенка, которого собрали гулять. Худой, со втянутыми щеками Чекмарь, устроившись с своими делами, поглядывал на барина, с которым он жил 30 лет душа в душу, и, понимая его приятное расположение духа, ждал приятного разговора. Еще третье лицо подъехало осторожно (видно, уже оно было учено) из за леса и остановилось позади графа. Лицо это был старик в седой бороде, в женском капоте и высоком колпаке. Это был шут Настасья Ивановна.
– Ну, Настасья Ивановна, – подмигивая ему, шопотом сказал граф, – ты только оттопай зверя, тебе Данило задаст.
– Я сам… с усам, – сказал Настасья Ивановна.
– Шшшш! – зашикал граф и обратился к Семену.
– Наталью Ильиничну видел? – спросил он у Семена. – Где она?
– Они с Петром Ильичем от Жаровых бурьяно встали, – отвечал Семен улыбаясь. – Тоже дамы, а охоту большую имеют.
– А ты удивляешься, Семен, как она ездит… а? – сказал граф, хоть бы мужчине в пору!
– Как не дивиться? Смело, ловко.
– А Николаша где? Над Лядовским верхом что ль? – всё шопотом спрашивал граф.
– Так точно с. Уж они знают, где стать. Так тонко езду знают, что мы с Данилой другой раз диву даемся, – говорил Семен, зная, чем угодить барину.
– Хорошо ездит, а? А на коне то каков, а?
– Картину писать! Как намеднись из Заварзинских бурьянов помкнули лису. Они перескакивать стали, от уймища, страсть – лошадь тысяча рублей, а седоку цены нет. Да уж такого молодца поискать!