Памирские языки

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Памирская
Таксон:

подгруппа

Ареал:

Таджикистан, Афганистан, Китай, Пакистан

Число носителей:

примерно 500 000

Классификация
Категория:

Языки Евразии

Индоевропейская семья

Индоиранская ветвь
Иранская группа
Юго-восточная подгруппа
Состав

северные и южные памирские языки

Коды языковой группы
ISO 639-2:

ISO 639-5:

См. также: Проект:Лингвистика

Пами́рские языки́ — ареальная группа языков, входящих в восточноиранскую группу иранских языков, на которых говорят т. н. памирцы. Распространены в Западном Памире (Горный Бадахшан), разделённом между Таджикистаном, Пакистаном, Китаем (юго-запад Синьцзян-Уйгурского автономного района), Афганистаном.





Северо-Памирские языки

Шугнано-рушанские языки

Шугнанский язык представлен в таджикском и афганском Бадахшане. В пределах Горно-Бадахшанской автономной области он бытует в административном центре области — городе Хороге, Шугнанском и Рошткалинском районах. На баджувском говоре шугнанского языка говорят в селениях Верхний и Нижний Баджув Рушанского района ГБАО, на шахдаринском и барвазском — в Рошткалинском районе ГБАО.

Рушанский язык — правобережные и левобережные вдоль по реке Пяндж селения памирского и афганского Бадахшана.

Хуфский язык — ущелье правого притока Пянджа, селения Хуф и Пастхуф. Некоторыми исследователями хуфский рассматривается как диалект рушанского языка.

Бартангский и близкий ему рошорвский языки — долина Бартанга Рушанского района. Для них прослеживается диалектное деление на равмедский, сипонджский и сарезские говоры.

Сарыкольский язык бытует в основном в Синьцзян-Уйгурском автономном районе Китая и в пакистанском Читрале. Мургабские сарыкольцы на Восточном Памире подверглись ассимиляции с киргизами.

Генетическая близость названных языков шугнано-рушанской группы настолько велика, что взаимопонимание может быть достигнуто при употреблении родного языка или диалекта почти во всех случаях. Затруднения могут возникнуть только при общении носителей шугнано-рушанской группы языков-диалектов с сарыкольцами. Шугнанский язык в силу широкой территориальной распространенности и многочисленности носителей играет роль языка межпамирского устного общения наряду с таджикским языком («межпамирский фарси»).

Южно-Памирские языки

Ишкашимский язык компактно бытует в нескольких селениях Ишкашимского района ГБАО, близкий ему сангличский — в афганском Бадахшане.

Ваханский язык представлен в верховьях реки Пяндж в Ишкашимском районе ГБАО, в афганском Бадахшане, в отдельных селениях на севере Пакистана и Синьцзян-Уйгурском автономном районе Китая.

Мунджанский язык распространен в афганском Бадахшане в верховьях реки Кокча, а близкий ему язык йидга — в Пакистане.

Общение между носителями мунджанского, ишкашимского, ваханского, язгуламского языков и языков-диалектов шугнано-рушанской языковой группы осуществляется в основном на межпамирском таджикском и, отчасти, на шугнанском.

Памирские языки наряду с пушту, осетинским и ягнобским входят в восточноиранскую группу иранских языков и родственны вымершим языкам саков (скифов), бактрийцев, согдийцев, хорезмийцев и других восточноиранских этносов.

Напишите отзыв о статье "Памирские языки"

Литература

Ссылки

  • [web.archive.org/web/20090307044608/www.ling.su.se/staff/ljuba/maps/tajikistan.gif Ethnolinguistic map of Tajikistan]
  • [www.angelfire.com/sd/tajikistanupdate/ishstory.html Ishkashimi story with English translation]
  • [www.angelfire.com/sd/tajikistanupdate/isheng.html Ishkashimi-English Vocabulary List, also featuring words from other Pamir languages added for comparison]
  • [www.angelfire.com/sd/tajikistanupdate/engpamirlanguages.html English-Ishkashimi- Zebaki-Wakhi-Yazghulami Vocabulary]
  • [www.angelfire.com/sd/tajikistanupdate/yazghulami.html A Short List of Yazghulami Words]

Отрывок, характеризующий Памирские языки

– Вот я те всыплю сотню гог'ячих, ты и будешь дуг'ака то ког'чить, – сказал Денисов строго.
– Да что же серчать то, – сказал Тихон, – что ж, я не видал французов ваших? Вот дай позатемняет, я табе каких хошь, хоть троих приведу.
– Ну, поедем, – сказал Денисов, и до самой караулки он ехал, сердито нахмурившись и молча.
Тихон зашел сзади, и Петя слышал, как смеялись с ним и над ним казаки о каких то сапогах, которые он бросил в куст.
Когда прошел тот овладевший им смех при словах и улыбке Тихона, и Петя понял на мгновенье, что Тихон этот убил человека, ему сделалось неловко. Он оглянулся на пленного барабанщика, и что то кольнуло его в сердце. Но эта неловкость продолжалась только одно мгновенье. Он почувствовал необходимость повыше поднять голову, подбодриться и расспросить эсаула с значительным видом о завтрашнем предприятии, с тем чтобы не быть недостойным того общества, в котором он находился.
Посланный офицер встретил Денисова на дороге с известием, что Долохов сам сейчас приедет и что с его стороны все благополучно.
Денисов вдруг повеселел и подозвал к себе Петю.
– Ну, г'асскажи ты мне пг'о себя, – сказал он.


Петя при выезде из Москвы, оставив своих родных, присоединился к своему полку и скоро после этого был взят ординарцем к генералу, командовавшему большим отрядом. Со времени своего производства в офицеры, и в особенности с поступления в действующую армию, где он участвовал в Вяземском сражении, Петя находился в постоянно счастливо возбужденном состоянии радости на то, что он большой, и в постоянно восторженной поспешности не пропустить какого нибудь случая настоящего геройства. Он был очень счастлив тем, что он видел и испытал в армии, но вместе с тем ему все казалось, что там, где его нет, там то теперь и совершается самое настоящее, геройское. И он торопился поспеть туда, где его не было.
Когда 21 го октября его генерал выразил желание послать кого нибудь в отряд Денисова, Петя так жалостно просил, чтобы послать его, что генерал не мог отказать. Но, отправляя его, генерал, поминая безумный поступок Пети в Вяземском сражении, где Петя, вместо того чтобы ехать дорогой туда, куда он был послан, поскакал в цепь под огонь французов и выстрелил там два раза из своего пистолета, – отправляя его, генерал именно запретил Пете участвовать в каких бы то ни было действиях Денисова. От этого то Петя покраснел и смешался, когда Денисов спросил, можно ли ему остаться. До выезда на опушку леса Петя считал, что ему надобно, строго исполняя свой долг, сейчас же вернуться. Но когда он увидал французов, увидал Тихона, узнал, что в ночь непременно атакуют, он, с быстротою переходов молодых людей от одного взгляда к другому, решил сам с собою, что генерал его, которого он до сих пор очень уважал, – дрянь, немец, что Денисов герой, и эсаул герой, и что Тихон герой, и что ему было бы стыдно уехать от них в трудную минуту.
Уже смеркалось, когда Денисов с Петей и эсаулом подъехали к караулке. В полутьме виднелись лошади в седлах, казаки, гусары, прилаживавшие шалашики на поляне и (чтобы не видели дыма французы) разводившие красневший огонь в лесном овраге. В сенях маленькой избушки казак, засучив рукава, рубил баранину. В самой избе были три офицера из партии Денисова, устроивавшие стол из двери. Петя снял, отдав сушить, свое мокрое платье и тотчас принялся содействовать офицерам в устройстве обеденного стола.
Через десять минут был готов стол, покрытый салфеткой. На столе была водка, ром в фляжке, белый хлеб и жареная баранина с солью.
Сидя вместе с офицерами за столом и разрывая руками, по которым текло сало, жирную душистую баранину, Петя находился в восторженном детском состоянии нежной любви ко всем людям и вследствие того уверенности в такой же любви к себе других людей.
– Так что же вы думаете, Василий Федорович, – обратился он к Денисову, – ничего, что я с вами останусь на денек? – И, не дожидаясь ответа, он сам отвечал себе: – Ведь мне велено узнать, ну вот я и узнаю… Только вы меня пустите в самую… в главную. Мне не нужно наград… А мне хочется… – Петя стиснул зубы и оглянулся, подергивая кверху поднятой головой и размахивая рукой.
– В самую главную… – повторил Денисов, улыбаясь.
– Только уж, пожалуйста, мне дайте команду совсем, чтобы я командовал, – продолжал Петя, – ну что вам стоит? Ах, вам ножик? – обратился он к офицеру, хотевшему отрезать баранины. И он подал свой складной ножик.
Офицер похвалил ножик.
– Возьмите, пожалуйста, себе. У меня много таких… – покраснев, сказал Петя. – Батюшки! Я и забыл совсем, – вдруг вскрикнул он. – У меня изюм чудесный, знаете, такой, без косточек. У нас маркитант новый – и такие прекрасные вещи. Я купил десять фунтов. Я привык что нибудь сладкое. Хотите?.. – И Петя побежал в сени к своему казаку, принес торбы, в которых было фунтов пять изюму. – Кушайте, господа, кушайте.