ФК «Манчестер Юнайтед» в сезоне 1975/1976

Манчестер Юнайтед
Сезон	1975/1976
Тренер	Томми Дохерти
Председатель	Луис Эдвардс
Стадион	Олд Траффорд
Первый дивизион	3-е
Кубок Англии	Финалист
Кубок лиги	4 раунд
Лучший бомбардир	Лига: Стюарт Пирсон (13) Всего: Лу Макари (15)
Макс. кол-во зрителей	61 879 против «Эвертона» (17 апреля 1976)
Мин. кол-во зрителей	25 286 против «Брентфорда» (10 сентября 1975)
Среднее кол-во зрителей	53 276
Основная форма Гостевая форма ← 1974/75   …   1976/77 →

Сезон 1975/76 стал для «Манчестер Юнайтед» 74-м сезоном в Футбольной лиге и первым сезоном после возвращения в Первый дивизион после года отсутствия в нём.

«Юнайтед» завершил сезон на 3-м месте в чемпионате (лучший результат в лиге с 1968 года) и квалифицировался в Кубок УЕФА следующего сезона.

Также команда вышла в финал Кубка Англии, но уступила в нём «Саутгемптону» из Второго дивизиона с минимальным счётом.

Первый дивизион

См. также: Футбольная лига Англии 1975/1976

Дата	Соперник	Д / В	Счёт	Авторы голов за «Юнайтед»	Зрители
16 августа 1975	Вулверхэмптон Уондерерс	В	2:0	Макари (2)	32 348
19 августа 1975	Бирмингем Сити	В	2:0	Макилрой (2)	33 177
23 августа 1975	Шеффилд Юнайтед	Д	5:1	Пирсон (2), Бэджер (авт.), Дэли, Макилрой	55 948
27 августа 1975	Ковентри Сити	Д	1:1	Пирсон	52 169
30 августа 1975	Сток Сити	В	1:0	Додд (авт.)	33 092
6 сентября 1975	Тоттенхэм Хотспур	Д	3:2	Прэтт (авт.), Дэли (2; 1 пен.)	51 641
13 сентября 1975	Куинз Парк Рейнджерс	В	0:1		29 237
20 сентября 1975	Ипсвич Таун	Д	1:0	Хьюстон	50 513
24 сентября 1975	Дерби Каунти	В	1:2	Дэли	33 187
27 сентября 1975	Манчестер Сити	В	2:2	Маккрири, Макари	46 931
4 октября 1975	Лестер Сити	Д	0:0		47 878
11 октября 1975	Лидс Юнайтед	В	2:1	Макилрой (2)	40 264
18 октября 1975	Арсенал	Д	3:1	Коппелл (2), Пирсон	53 885
25 октября 1975	Вест Хэм Юнайтед	В	1:2	Макари	38 601
1 ноября 1975	Норвич Сити	Д	1:0	Пирсон	50 587
8 ноября 1975	Ливерпуль	В	1:3	Коппелл	49 137
15 ноября 1975	Астон Вилла	Д	2:0	Коппелл, Макилрой	51 682
22 ноября 1975	Арсенал	В	1:3	Пирсон	40 102
29 ноября 1975	Ньюкасл Юнайтед	Д	1:0	Дэли	52 624
6 декабря 1975	Мидлсбро	В	0:0		32 454
13 декабря 1975	Шеффилд Юнайтед	В	4:1	Пирсон (2), Хилл, Макари	31 741
20 декабря 1975	Вулверхэмптон Уондерерс	Д	1:0	Хилл	44 269
23 декабря 1975	Эвертон	В	1:1	Макари	41 732
27 декабря 1975	Бернли	Д	2:1	Макилрой, Макари	59 726
10 января 1976	Куинз Парк Рейнджерс	Д	2:1	Хилл, Макилрой	58 312
17 января 1976	Тоттенхэм Хотспур	В	1:1	Хилл	49 189
31 января 1976	Бирмингем Сити	Д	3:1	Форсайт, Макари, Макилрой	50 726
7 февраля 1976	Ковентри Сити	В	1:1	Макари	33 922
18 февраля 1976	Ливерпуль	Д	0:0		59 709
21 февраля 1976	Астон Вилла	В	1:2	Макари	50 094
25 февраля 1976	Дерби Каунти	Д	1:1	Пирсон	59 632
28 февраля 1976	Вест Хэм Юнайтед	Д	4:0	Форсайт, Макари, Маккрири, Пирсон	57 220
13 марта 1976	Лидс Юнайтед	Д	3:2	Хьюстон, Пирсон, Дэли	59 429
17 марта 1976	Норвич Сити	В	1:1	Хилл	27 782
20 марта 1976	Ньюкасл Юнайтед	В	4:3	Пирсон (2), Берд (авт.), Хауард (авт.)	41 427
27 марта 1976	Мидлсбро	Д	3:0	Дэли (пен.), Маккрири, Хилл	58 527
10 апреля 1976	Ипсвич Таун	В	0:3		34 889
17 апреля 1976	Эвертон	Д	2:1	Кеньон (авт.), Маккрири	61 879
19 апреля 1976	Бернли	В	1:0	Макари	27 418
21 апреля 1976	Сток Сити	Д	0:1		53 879
24 апреля 1976	Лестер Сити	В	1:2	Койн	31 053
4 мая 1976	Манчестер Сити	Д	2:0	Хилл, Макилрой	59 517

Итоговая турнирная таблица

№	Клуб	М	В	Н	П	МЗ	МП	СМ	О
2	Куинз Парк Рейнджерс	42	24	11	7	67	33	2,030	59
3	Манчестер Юнайтед	42	23	10	9	68	42	1,619	56
4	Дерби Каунти	42	21	11	10	75	58	1,293	53

Кубок Англии

Дата	Раунд	Соперник	Д / В	Счёт	Авторы голов за «Юнайтед»	Зрители
3 января 1976	Раунд 3	Оксфорд Юнайтед	Д	2:1	Дэли (2; 2 пен.)	41 082
24 января 1976	Раунд 4	Питерборо Юнайтед	Д	3:1	Форсайт, Макилрой, Хилл	56 352
14 февраля 1976	Раунд 5	Лестер Сити	В	2:1	Макари, Дэли	34 000
6 марта 1976	Раунд 6	Вулверхэмптон Уондерерс	Д	1:1	Дэли	59 433
9 марта 1976	Раунд 6. Переигровка	Вулверхэмптон Уондерерс	В	3:2 (доп. вр.)	Пирсон, Гринхофф, Макилрой	44 373
3 апреля 1976	Полуфинал	Дерби Каунти	Н	2:0	Хилл (2)	55 000
1 мая 1976	Финал	Саутгемптон	Н	0:1		100 000

Кубок Футбольной лиги

Дата	Раунд	Соперник	Д / В	Счёт	Авторы голов за «Юнайтед»	Зрители
10 сентября 1975	Раунд 2	Брентфорд	Д	2:1	Макари, Макилрой	25 286
22 сентября 1975	Раунд 3	Астон Вилла	В	2:1	Макари, Коппелл	41 447
12 ноября 1975	Раунд 4	Манчестер Сити	В	0:4		50 182

Статистика игроков

Поз.	Имя	Лига		Кубок Англии		Кубок лиги		Итого
		Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы
Вр	Пэдди Роуч	4	−6	0	0	1	−4	5	−10
Вр	Алекс Степни	38	−36	7	−7	2	−2	47	−45
Защ	Артур Олбистон	2+1	0	0	0	0	0	2+1	0
Защ	Мартин Бакен	42	0	7	0	3	0	52	0
Защ	Алекс Форсайт	28	2	7	1	0	0	35	3
Защ	Брайан Гринхофф	40	0	7	1	3	0	50	1
Защ	Тони Гримшоу	0+1	0	0	0	0+1	0	0+2	0
Защ	Стюарт Хьюстон	42	2	7	0	3	0	52	2
Защ	Джимми Николл	15+5	0	0+2	0	3	0	18+7	0
Защ	Тони Янг	0+1	0	0	0	0	0	0+1	0
ПЗ	Стив Коппелл	39	4	7	0	3	1	49	5
ПЗ	Джерри Дэли	41	7	7	4	3	0	51	11
ПЗ	Томми Джексон	16+1	0	0	0	3	0	19+1	0
ПЗ	Джимми Келли	0+1	0	0	0	0	0	0+1	0
ПЗ	Дэвид Маккрири	12+16	4	1+2	0	0+1	0	13+19	4
ПЗ	Сэмми Макилрой	41	10	7	2	3	1	51	13
Нап	Питер Койн	1+1	1	0	0	0	0	1+1	1
Нап	Гордон Хилл	26	7	7	3	0	0	33	10
Нап	Лу Макари	36	12	6	1	3	2	45	15
Нап	Стюарт Пирсон	39	13	7	1	3	0	49	14
	Автоголы	–	6	–	0	–	0	–	6

В графе «Игры» указаны выходы в стартовом составе, после знака + указаны выходы на замену. В графе «Голы» после знака − указаны пропущенные мячи (для вратарей).

Ссылки

• [www.stretfordend.co.uk/seasons/season1976.html Сезон 1975/76] на сайте StretfordEnd.co.uk  (англ.)

Отрывок, характеризующий ФК «Манчестер Юнайтед» в сезоне 1975/1976

– Но что же это значит? – задумчиво сказала Наташа.
– Ах, я не знаю, как все это необычайно! – сказала Соня, хватаясь за голову.
Через несколько минут князь Андрей позвонил, и Наташа вошла к нему; а Соня, испытывая редко испытанное ею волнение и умиление, осталась у окна, обдумывая всю необычайность случившегося.
В этот день был случай отправить письма в армию, и графиня писала письмо сыну.
– Соня, – сказала графиня, поднимая голову от письма, когда племянница проходила мимо нее. – Соня, ты не напишешь Николеньке? – сказала графиня тихим, дрогнувшим голосом, и во взгляде ее усталых, смотревших через очки глаз Соня прочла все, что разумела графиня этими словами. В этом взгляде выражались и мольба, и страх отказа, и стыд за то, что надо было просить, и готовность на непримиримую ненависть в случае отказа.
Соня подошла к графине и, став на колени, поцеловала ее руку.
– Я напишу, maman, – сказала она.
Соня была размягчена, взволнована и умилена всем тем, что происходило в этот день, в особенности тем таинственным совершением гаданья, которое она сейчас видела. Теперь, когда она знала, что по случаю возобновления отношений Наташи с князем Андреем Николай не мог жениться на княжне Марье, она с радостью почувствовала возвращение того настроения самопожертвования, в котором она любила и привыкла жить. И со слезами на глазах и с радостью сознания совершения великодушного поступка она, несколько раз прерываясь от слез, которые отуманивали ее бархатные черные глаза, написала то трогательное письмо, получение которого так поразило Николая.


На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.
Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.
Все русские, содержавшиеся с Пьером, были люди самого низкого звания. И все они, узнав в Пьере барина, чуждались его, тем более что он говорил по французски. Пьер с грустью слышал над собою насмешки.
На другой день вечером Пьер узнал, что все эти содержащиеся (и, вероятно, он в том же числе) должны были быть судимы за поджигательство. На третий день Пьера водили с другими в какой то дом, где сидели французский генерал с белыми усами, два полковника и другие французы с шарфами на руках. Пьеру, наравне с другими, делали с той, мнимо превышающею человеческие слабости, точностью и определительностью, с которой обыкновенно обращаются с подсудимыми, вопросы о том, кто он? где он был? с какою целью? и т. п.
Вопросы эти, оставляя в стороне сущность жизненного дела и исключая возможность раскрытия этой сущности, как и все вопросы, делаемые на судах, имели целью только подставление того желобка, по которому судящие желали, чтобы потекли ответы подсудимого и привели его к желаемой цели, то есть к обвинению. Как только он начинал говорить что нибудь такое, что не удовлетворяло цели обвинения, так принимали желобок, и вода могла течь куда ей угодно. Кроме того, Пьер испытал то же, что во всех судах испытывает подсудимый: недоумение, для чего делали ему все эти вопросы. Ему чувствовалось, что только из снисходительности или как бы из учтивости употреблялась эта уловка подставляемого желобка. Он знал, что находился во власти этих людей, что только власть привела его сюда, что только власть давала им право требовать ответы на вопросы, что единственная цель этого собрания состояла в том, чтоб обвинить его. И поэтому, так как была власть и было желание обвинить, то не нужно было и уловки вопросов и суда. Очевидно было, что все ответы должны были привести к виновности. На вопрос, что он делал, когда его взяли, Пьер отвечал с некоторою трагичностью, что он нес к родителям ребенка, qu'il avait sauve des flammes [которого он спас из пламени]. – Для чего он дрался с мародером? Пьер отвечал, что он защищал женщину, что защита оскорбляемой женщины есть обязанность каждого человека, что… Его остановили: это не шло к делу. Для чего он был на дворе загоревшегося дома, на котором его видели свидетели? Он отвечал, что шел посмотреть, что делалось в Москве. Его опять остановили: у него не спрашивали, куда он шел, а для чего он находился подле пожара? Кто он? повторили ему первый вопрос, на который он сказал, что не хочет отвечать. Опять он отвечал, что не может сказать этого.
– Запишите, это нехорошо. Очень нехорошо, – строго сказал ему генерал с белыми усами и красным, румяным лицом.
На четвертый день пожары начались на Зубовском валу.
Пьера с тринадцатью другими отвели на Крымский Брод, в каретный сарай купеческого дома. Проходя по улицам, Пьер задыхался от дыма, который, казалось, стоял над всем городом. С разных сторон виднелись пожары. Пьер тогда еще не понимал значения сожженной Москвы и с ужасом смотрел на эти пожары.
В каретном сарае одного дома у Крымского Брода Пьер пробыл еще четыре дня и во время этих дней из разговора французских солдат узнал, что все содержащиеся здесь ожидали с каждым днем решения маршала. Какого маршала, Пьер не мог узнать от солдат. Для солдата, очевидно, маршал представлялся высшим и несколько таинственным звеном власти.
Эти первые дни, до 8 го сентября, – дня, в который пленных повели на вторичный допрос, были самые тяжелые для Пьера.

Х
8 го сентября в сарай к пленным вошел очень важный офицер, судя по почтительности, с которой с ним обращались караульные. Офицер этот, вероятно, штабный, с списком в руках, сделал перекличку всем русским, назвав Пьера: celui qui n'avoue pas son nom [тот, который не говорит своего имени]. И, равнодушно и лениво оглядев всех пленных, он приказал караульному офицеру прилично одеть и прибрать их, прежде чем вести к маршалу. Через час прибыла рота солдат, и Пьера с другими тринадцатью повели на Девичье поле. День был ясный, солнечный после дождя, и воздух был необыкновенно чист. Дым не стлался низом, как в тот день, когда Пьера вывели из гауптвахты Зубовского вала; дым поднимался столбами в чистом воздухе. Огня пожаров нигде не было видно, но со всех сторон поднимались столбы дыма, и вся Москва, все, что только мог видеть Пьер, было одно пожарище. Со всех сторон виднелись пустыри с печами и трубами и изредка обгорелые стены каменных домов. Пьер приглядывался к пожарищам и не узнавал знакомых кварталов города. Кое где виднелись уцелевшие церкви. Кремль, неразрушенный, белел издалека с своими башнями и Иваном Великим. Вблизи весело блестел купол Ново Девичьего монастыря, и особенно звонко слышался оттуда благовест. Благовест этот напомнил Пьеру, что было воскресенье и праздник рождества богородицы. Но казалось, некому было праздновать этот праздник: везде было разоренье пожарища, и из русского народа встречались только изредка оборванные, испуганные люди, которые прятались при виде французов.
Очевидно, русское гнездо было разорено и уничтожено; но за уничтожением этого русского порядка жизни Пьер бессознательно чувствовал, что над этим разоренным гнездом установился свой, совсем другой, но твердый французский порядок. Он чувствовал это по виду тех, бодро и весело, правильными рядами шедших солдат, которые конвоировали его с другими преступниками; он чувствовал это по виду какого то важного французского чиновника в парной коляске, управляемой солдатом, проехавшего ему навстречу. Он это чувствовал по веселым звукам полковой музыки, доносившимся с левой стороны поля, и в особенности он чувствовал и понимал это по тому списку, который, перекликая пленных, прочел нынче утром приезжавший французский офицер. Пьер был взят одними солдатами, отведен в одно, в другое место с десятками других людей; казалось, они могли бы забыть про него, смешать его с другими. Но нет: ответы его, данные на допросе, вернулись к нему в форме наименования его: celui qui n'avoue pas son nom. И под этим названием, которое страшно было Пьеру, его теперь вели куда то, с несомненной уверенностью, написанною на их лицах, что все остальные пленные и он были те самые, которых нужно, и что их ведут туда, куда нужно. Пьер чувствовал себя ничтожной щепкой, попавшей в колеса неизвестной ему, но правильно действующей машины.
Пьера с другими преступниками привели на правую сторону Девичьего поля, недалеко от монастыря, к большому белому дому с огромным садом. Это был дом князя Щербатова, в котором Пьер часто прежде бывал у хозяина и в котором теперь, как он узнал из разговора солдат, стоял маршал, герцог Экмюльский.
Их подвели к крыльцу и по одному стали вводить в дом. Пьера ввели шестым. Через стеклянную галерею, сени, переднюю, знакомые Пьеру, его ввели в длинный низкий кабинет, у дверей которого стоял адъютант.
Даву сидел на конце комнаты над столом, с очками на носу. Пьер близко подошел к нему. Даву, не поднимая глаз, видимо справлялся с какой то бумагой, лежавшей перед ним. Не поднимая же глаз, он тихо спросил:
– Qui etes vous? [Кто вы такой?]
Пьер молчал оттого, что не в силах был выговорить слова. Даву для Пьера не был просто французский генерал; для Пьера Даву был известный своей жестокостью человек. Глядя на холодное лицо Даву, который, как строгий учитель, соглашался до времени иметь терпение и ждать ответа, Пьер чувствовал, что всякая секунда промедления могла стоить ему жизни; но он не знал, что сказать. Сказать то же, что он говорил на первом допросе, он не решался; открыть свое звание и положение было и опасно и стыдно. Пьер молчал. Но прежде чем Пьер успел на что нибудь решиться, Даву приподнял голову, приподнял очки на лоб, прищурил глаза и пристально посмотрел на Пьера.