HMS Iron Duke (1912)
HMS Iron Duke (Корабль Его Величества «Айрон Дюк» — «Железный герцог») — британский линейный корабль, головной в серии линкоров типа «Iron Duke». Название дано по прозвищу выдающегося британского полководца герцога Веллингтона. Во время Ютландского сражения был флагманским кораблём адмирала Джеллико.
Содержание
Строительство
HMS Iron Duke заложен на казённой судоверфи в Портсмуте 15 января 1912 года[1]. Назван в честь Артура Уэлсли Веллингтона (1769—1852) — британского полководца времён Наполеоновских войн, имевшего у своих солдат прозвище «железный герцог» (англ. Iron Duke).
12 октября 1912[1] года спущен на воду. Крёстная мать — герцогиня Веллингтонская, которой была предоставлена честь разбить бутылку шампанского о борт корабля.
25 ноября 1913 года начались заводские испытания. Во время 8-часовых ходовых испытаний на мерной миле в Полперро в одном из пробегов Iron Duke развил форсированную мощность турбин 30040 л. с., при этом средняя частота вращения гребных валов составила 305,7 об/мин, что обеспечило кораблю скорость 21,6 узла.
10 марта 1914 года Портсмутская верфь завершила подготовку корабля к плаванию. Через два дня, 12 марта 1914 года, линкор вошёл в состав флота.
Конструкция
 |
Этот раздел не завершён. Вы поможете проекту, исправив и дополнив его.
|
Внешние признаки
Корабль полубачного типа, с таранным носом и заваленной штевневой кормой. Полубак и палуба без седловатости. Борт прямой. На полубаке в нос от башни «А» и на юте в корму от башни «Z» — срезы для расширения секторов обстрела казематных орудий. Две носовые башни с превышением. Непосредственно за ними высокая носовая надстройка, увенчанная трёхногой фок-мачтой с дальномерным постом на топе. В корму от неё две прямые вертикальные дымовые трубы. Между кормовой трубой и кормовой надстройкой башня «Q». Кормовая надстройка низкая, неразвитая. Непосредственно за ней две кормовые башни с превышением.
Энергетическая установка
Главная энергетическая установка включала в себя 2 комплекта турбин Парсонса, работавших на 4 вала, и 18 водотрубных котлов «Babcock & Wilcox», размещённых в трёх котельных отделениях (по 6 котлов в каждом). Каждый котёл был оборудован тремя форсунками, распылявшими нефть непосредственно на горящий уголь.
Турбины высокого давления переднего и заднего хода, размещённые в крайних бортовых отсеках машинного отделения, вращали наружные валы (1-й и 4-й), турбины низкого давления переднего и заднего хода были заключены в едином корпусе и вращали внутренние валы (2-й и 3-й). Все турбины были реактивного типа.
Проектная мощность турбин оценивалась в 29000 л. с., что при средней частоте вращения гребных валов 300 об/мин должно было обеспечить кораблю скорость хода в 21 узел. Ходовые испытания подтвердили расчётные значения. 25 ноября 1914 года Iron Duke на 8-часовых ходовых испытаниях на мерной миле в Полперро в одном из пробегов развил форсированную мощность турбин 30040 л.с., при этом средняя частота вращения гребных валов составляла 305,7 об/мин, что обеспечило кораблю скорость 21,6 узла.
Скорость и дальность плавания
- полным ходом — 3800 миль,
- 20-узловым — 4500 миль,
- 18-узловым — 5400 миль,
- 15-узловым — 7300 миль,
- 12-узловым — 8100 миль.
Корабельные запасы
Нормальный запас угля составлял 900 тонн, полный 3250 тонн, запас нефти 1050 тонн. На корабле также имелся так называемый неприкосновенный запас нефти, который составлял 550 тонн. Расход угля в сутки на 12-узловом ходу составлял 135 тонн, на 16,4-узловом ходу — 325 тонн.
Вооружение
Артиллерия главного калибра
Десять 13,5" морских орудий Mark V фирмы «Виккерс», размещённых в пяти двухорудийных башнях фирмы «Армстронг». Башни были размещены по линейной схеме с превышением (башни «B» и «X»).
Общий боекомплект 1000 снарядов всех типов (фугасных, бронебойных, полубронебойных, шрапнельных) или по 100 снарядов на ствол.
Противоминная артиллерия
Двенадцать казематных 152-мм орудий образца MK.VII раздельного заряжания с длиной канала ствола 45 калибров (6840 мм) (англ. 6"/45 BL Mk.VII), побортно в районе носовой надстройки.
Зенитное вооружение
В 1915 году в кормовой части установили два 45-калиберных 76-мм зенитных орудия образца QF Mk. I (англ. QF 3 inch 20 cwt) с боекомплектом по 150 выстрелов на ствол, однако ввиду отсутствия на корабле прибора управления зенитным огнём эти орудия были практически бесполезны в борьбе с самолётами и годились разве что для борьбы со сравнительно тихоходными «цеппелинами».
В 1918 году установили дальномеры с базой 5,03 м для определения расстояния до воздушных целей.
В 1928 году дополнительно установили одно 102-мм зенитное орудие.
В 1929 году все 76-мм зенитные орудия заменили на 102-мм. В 1932 году «Айрон Дюк», ставший к тому времени учебным кораблём, вооружили двумя 120-мм зенитными пушками, которые разместили в кормовой части. В августе 1935 года эти пушки сняли. В 1939 году «Айрон Дюк», переоборудованный в плавучую зенитную батарею, получил спаренные 133-мм универсальные орудия, которые установили на крыше орудийной башни «Y».
Торпедное вооружение
Четыре 533-мм торпедных аппарата:
- 2 носовых, расположенных ниже ватерлинии (по одному на каждый борт) в районе шпилей;
- 2 кормовых (по одному на каждый борт) на уровне траверза барбета орудийной башни «Y».[1]
Общий боезапас составлял 20 торпед образца Mk.I и Мк. II, позже — образца Мк. IV.
Авиационное вооружение
В 1918 году на всех линейных кораблях типа «Айрон Дюк» на крышах орудийных башен «B» и «Q» установили взлётные платформы для колёсных самолётов-бипланов типа «Кондор-Кэмел» (или «Sopwith Pup»). Самолёты предназначались для ведения воздушной разведки и корректировки стрельбы.
В 1919 году на всех линейных кораблях взлетные направляющие с авиационных платформ сняли, хотя сами платформы на башнях оставили.
В 1927 году платформу на башне «B» демонтировали, а в 1928 году с башни «Q» демонтировали последнюю.
Служба
После ввода в строй, линкор был определен как флагманский корабль Хоум Флита (Home Fleet)[1].
Первая мировая война
После начала Первой мировой войны, Королевские ВМС были реорганизованы; Хоум Флит (Home Fleet) и Атлантический флоты ВМС Великобритании были объединены с целью создания Гранд Флита (Grand Fleet — Большой Флот). С августа 1914 года по март 1919 года находился в составе Гранд Флита, до января 1917 года был флагманским кораблём адмирала Джона Джеллико. Линкор принимал участие во всех главных операциях королевских ВМС.
12 января 1916 года столкнулся с танкером «Drudentia». Прошел небольшой ремонт.
31 мая 1916 года участвовал в Ютландском сражении. В походном ордере шёл в составе 4-й линейной эскадры (командир корабля капитан 1 ранга Ф. К. Дрейер), будучи флагманским кораблём Гранд Флита под флагом командующего флотом адмирала Джона Джеллико. Во время сражения вёл огонь по германскому кораблю типа «Кениг» с расстояния 11 000 м, добился шести попаданий. После этого перенёс огонь на другой германский корабль того же типа, после чего обстрелял вражеский линейный крейсер с расстояния 14 000 м. Из боя вышел без потерь.
28 ноября 1916 года лишился статуса флагманского корабля в результате смены командующего Гранд Флита. Место Джеллико занял вице-адмирал Дэвид Битти, а новым флагманом стал линкор HMS Queen Elizabeth.
С января 1917 года по март 1919 года выведен из оперативного соединения для выполнения частных поручений.
Межвоенный период
Средиземноморский флот (1919—1926)
С марта 1919 года по октябрь 1924 года флагманский корабль Средиземноморского флота.
Апрель—июнь 1919 года. Участвовал в боевых операциях против Советской России на Чёрном море.
Сентябрь—октябрь 1922 года. Участвовал в боевых действиях против Турции в Малой Азии (побережье Эгейского моря).
Сентябрь 1922 года. Флагманский корабль отдельного отряда британских военно-морских сил, участвовавших в эвакуации беженцев из Смирны, оккупированной Турцией.
Октябрь 1922 года. В Медине на борту «Айрон Дюка» проходят переговоры между союзническими силами и турецкими националистами по вопросу греко-турецких отношений.
Ноябрь 1924 года. Заменён линейным кораблем HMS Queen Elizabeth на посту флагманского корабля Средиземноморского флота. Становится флагманом 3-й линейной эскадры, затем — флагманом 2-й эскадры.
Атлантический флот
В марте 1926 года 3-я линейная эскадра была придана Атлантическому флоту в качестве учебной эскадры дальнего плавания.
С марта 1926 года по май 1928 года флагман 3-й линейной эскадры Атлантического флота.
Учебный корабль
30 мая 1928 года. Заменён однотипным HMS Benbow и отправлен в Девонпорт для ремонта и перевооружения. По условиям Вашингтонского морского соглашения должен был быть превращён в учебный корабль[2].
С июня 1928 года по май 1929 года проходил большой ремонт на судостроительной верфи в Девонпорте.
30 мая 1929 года. Прошёл перевооружение в Девонпорте.
Июнь 1929 года—ноябрь 1931 года. Учебный артиллерийский корабль.
В ноябре 1931 года поставлен в док судоверфи в Девонпорте для разоружения.
|
Этот раздел не завершён. Вы поможете проекту, исправив и дополнив его.
|
Вторая мировая война
В сентябре 1939 года переоборудован в плавучую зенитную батарею и, одновременно, в блокшив. Базировался в Скапа-Флоу на Оркнейских островах.
17 октября 1939 года сильно повреждён авиабомбами во время налёта германской авиации на Скапа-Флоу. Ввиду угрозы затопления был отбуксирован в Лайнесс.
В конце 1939 года снят с мели, отбуксирован к Лонг Хоуп, где опять был посажен на мель и использовался в дальнейшем как блокшив.
В марте 1946 года[3][4] продан на слом промышленной компании, занимавшейся разделкой кораблей на металл.
19 апреля 1946 года снят с мели.
19 августа 1946 года отбуксирован в Феслейн на разборку.
В сентябре 1948 года отбуксирован на судостроительную верфь в Клайдбэнке под Глазго для окончательной разборки.
См. также
Напишите отзыв о статье "HMS Iron Duke (1912)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 Козлов Б. В. Линейные корабли типа «Орион». — издание 2006. — СПб.: Истфлот, 2006. — 116 с. — ISBN 5-98830-017-0.
- ↑ Паркс О. Линкоры Британской империи. Ч. VII. Эпоха дредноутов. — СПб.: Галея Принт, 2008. — 86 с. — ISBN 978-5-8172-0132-1.
- ↑ Hore, стр. 45
- ↑ [www.korabli.eu/blogs/bronenoscy/velikobritaniya/lineynye/iron-duke/istoriya История серии «Iron Duke» («Айрон Дюк»)]
Литература
- Козлов Б. В. Линейные корабли типа «Орион». — издание 2006. — СПб.: Истфлот, 2006. — 116 с. — ISBN 5-98830-017-0.
- All the World's Battleships: 1906 to the present / I. Sturton. — издание 1996. — Лондон: Conway Maritime Press, 1987. — 190 с. — ISBN 0-85177-691-4.
- Паркс О. Линкоры Британской империи. Ч. VII. Эпоха дредноутов. — СПб.: Галея Принт, 2008. — 86 с. — ISBN 978-5-8172-0132-1.
- Hore Peter. Battleships of World War I. — London: Southwater Books, 2006. — ISBN 978-1-84476-377-1.
Ссылки
- [www.naval-history.net/xGM-Chrono-28Depot-Iron%20Duke.htm HMS Iron Duke, British ex-battleship, base and depot ship, WW2] (англ.). naval-history.net. Проверено 8 ноября 2010. [www.webcitation.org/67ZKp1qMQ Архивировано из первоисточника 11 мая 2012].
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий HMS Iron Duke (1912)
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.
В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
