Василиск

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
У этого термина существуют и другие значения, см. Василиск (значения).
Не следует путать с василисками — родом южноамериканских ящериц семейства Corytophanidae.

Васили́ск (от др.-греч. βᾰσῐλίσκος — царёк; также лат. basiliscus, regulus, англ. basilisk, cockatrice ) — существо, упоминаемое в различных источниках.

В Библии, по мнению ряда комментаторов, — одно из названий опасной ядовитой змеи[1][2]. Хотя точное отождествление затруднено[3], в тех или иных местах может обозначать кобру[2] или гадюку[3][4].

В «Естественной истории» Плиния Старшего василиск — змея, наделённая мифическими чертами[5][6][7]. В иных источниках — мифический чудовищный змей[8][9][10]. В частности, лужичане считали, что василиск — петух с крыльями дракона и хвостом ящерицы[11].





Василиск в Библии

В Библии слово «василиск» впервые появляется в переводе Ветхого Завета с иврита на древнегреческий язык (Септуагинта, III—I века до н. э.) и латынь (Вульгата, IV—V века). Также употребляется в русском Синодальном переводе (XIX век).

В еврейском тексте, Танахе, прямого аналога слова «василиск» нет. В частности, в 91 псалме Танаха (соответствует 90-му псалму греческого и русского текста Псалтири) место этого слова занимает др.-евр. «פתן»‎‎ («лев, львёнок»)[12], а в Книге пророка Исаии Танаха — др.-евр. «אפעה»‎.

Кроме того, «василиск» из Синодального перевода Второзакония соответствует еврейскому слову сараф («жгучий»), которое может обозначать ядовитых змей; а в Книге пророка Иеремии ему соответствует еврейское слово цефа, или цифони, обозначающее ядовитую змею — восточную гадюку (Vipera xanthina)[3][4].

Септуагинта

Слово «василиск» (др.-греч. «βᾰσῐλίσκος») в греческом тексте Ветхого Завета, Септуагинте, упоминается дважды — в 90-м псалме (Пс. 90:13) и в Книге пророка Исаии (Ис. 59:5, в греческом тексте стиха).

Кирилл Александрийский, объясняя место из Книги пророка Исаии, указал, что василиск — это детёныш аспида: «Но они ошиблись в расчёте, и им пришлось испытать то же, чему по великому неразумию подвергаются те, которые разбивают яйца аспидов; потому что, разбивши их, ничего другого в них не находят, кроме василиска. А этот зародыш змия очень опасен, и притом это яйцо — негодное»[13].

Такая трактовка противоречит тому, что в Ис. 14:29 говорится будто плодами аспида являются «летучие драконы». Однако источники различают мифических летучих змей, в которых тогда верили[14], и василисков[15].

В греко-русском словаре Дворецкого ἀσπίς, ἀσπίδος (аспид) обозначают змею видов Coluber aspis, Coluber haye или Naia haye[16].

Западноевропейские переводы

В Вульгате др.-греч. «βᾰσῐλίσκος» транслитерировалось в лат. «basiliscum», которое встречается в 90 псалме[17].

Русскому слову «василиск» соответствуют английские cockatrice и basilisk[18], и в английской Библии короля Иакова первое из них упоминается четырежды: трижды в Книге пророка Исайи (Ис. 11:8, Ис. 14:29, Ис. 59:5 — в Синодальном переводе василиск не присутствует) и один раз в Книге пророка Иеремии (в том же месте, что и в Синодальном переводе)[19].

Синодальный перевод

В Синодальном переводе василиск упоминается трижды[20][21].

Из описания во Второзаконии можно заключить, что василиски входят в число опасных обитателей пустыни, от которых Бог избавил еврейский народ во время его скитаний (Втор. 8:15), Иеремия же пишет о василисках, перечисляя грядущие кары Божии (Иер. 8:17). Наконец, это существо упоминается в 90-м псалме: «на аспида и василиска наступишь; попирать будешь льва и дракона» (Пс. 90:13), — здесь василиск фигурирует в числе грозных опасностей, от которых Господь обещает хранить праведника[2].

Толкование в библеистике

В Библии слово «василиск», и его синоним «ехидна»[3][4], обозначало любых ядовитых змей[1][2][22]. Хотя точное отождествление затруднено[3][4], предполагаются змеи семейства аспидов, включая кобр, и семейства гадюк[4][23].

При этом два стиха Библии (Пс. 90:13, Ис. 59:5) разделяют аспидов и василисков. Аммиана Марцеллина, живший в IV веке, тоже разделял аспидов, ехидн, василисков, и других змей[24].

В «Еврейской энциклопедии Брокгауза и Ефрона» указаны некоторые варианты отождествления василиска с теми или иными видами змей, но точное решение вопроса признано затруднительным[5].

Библеист А. П. Лопухин считал библейского василиска индийской очковой змеёй[2].

В толковании раннехристианского святого и богослова Иоанна Кассиана василиск служит образом бесов и дьявола, а яд василиска — образом зависти[25].

Античные представления

Предположительно, миф пошёл с описания маленькой ядовитой змейки, считаемой в Египте священной, от шипения которой разбегаются все животные и змеи, которую упоминали Аристотель в IV веке до н. э. и Псевдо-Аристотель[26].

Описание василиска как мифического существа присутствует в «Естественной истории» Плиния Старшего (I век н. э.), написанной, в том числе, на основе трудов греческих историков и хронистов[27]. Согласно ему, василиск обитает в окрестностях Киренаика, его длина до 30 см[28], с белым пятном на голове, напоминающим диадему. Некоторые энциклопедии конца XIX века[6][5][1] приписывали Плинию отсутствующие у него слова, что змей жёлтого цвета и имеет наросты на голове. От шипения василиска убегают все змеи. Передвигается извиваясь не как другие змей, а поднимая кверху свою среднюю часть. Обладает способностью убивать не только ядом, но и взглядом, запахом, сжигает траву и ломает камни[29]. Лукан писавший в те же годы, что и Плиний, считал, что василиск появился из крови убитой Горгоны Медузы, тоже обладающей окаменяющим взглядом.

Плинию вторит Гай Юлий Солин в III веке, однако с небольшими отличиями: длина змеи около 15 см, пятно в виде белой повязки, не упоминает смертельный взгляд, а только крайнюю ядовитость яда и запаха[30]. Его современник Гелиодор писал о василиске, который одним своим дыханием и взглядом сушит и губит все, что ему попадается[31].

Плиний писал о предании, что однажды всадник ударил василиска копьём, но яд потёк по древку и убил всадника и даже коня. Схожий сюжет встречается в поэме Лукана, писавшего в те же годы, о том как василиск убивает отряд воинов, но один из воинов спасается, отсекая себе руку заражённую ядом василиска, потекшим по копью[32].

Плиний писал, что ласки могут убить василиска своим запахом, залезая в его нору, но при этом умирают сами[29]. О вражде василисков и ласк упоминалось и в труде приписываемом Демокриту, жившему в III веке до н. э.[27] Начиная со II века н. э.[27] пошло поверье, что василиск погибает от крика петуха, и поэтому советовалось носить этих животных в клетке[26].

Из глаз и крови василисков якобы можно было изготавливать различные амулеты и снадобья[30][29][33].

«Иероглифика» IV века н. э. повествует, что египтяне имели иероглиф со змеёй, которую называли «уреем», что по-гречески значило «василиск», и он обозначал «вечность». Египтяне верили, что только эта змея бессмертна, дыханием она способна убить любое другое существо, и её изображали над головами богов[34]. Этот иероглиф изображал Солнце и богиню-кобру Уаджит — покровительницу Нижнего Египта. Золотая фигурка урея крепилась на лбу фараонов как часть царского головного убора.

Биолог И. И. Акимушкин и другие авторы предполагали, что василиск — это рогатая гадюка[35][4][3]. Её изображение с рожками было египетским иероглифом, обозначавшим звук «ф», и могло быть принято Плинием Старшим за змею с короной, что и породило греческое название змеи «василиск» — «царь»[35].

Рождение из птичьего яйца

По античному поверью, василиски рождались из яиц птицы ибис, которая питаясь яйцами змей, сама иногда откладывает собственные яйца через клюв (возможно, это интерпретация образа ибиса со змеиным яйцом в клюве[36]). Записи о поверье сохранились у писателей IV века: богослова Кассиана[37], знатока Египта, утверждавшего, что «нет сомнения, что василиски рождаются из яиц птицы, которую в Египте зовут ибисом», и Аммиана Марцеллина[24], у которого рассказ о василиске следует сразу после упоминания египетского поверья. Гай Юлий Солин в III веке также писал о поверье, что ибисы пожирают крайне ядовитых змей, и откладывают яйца ртом[38].

О том же писали медик Т. Браун XVII века в критическом труде «Ошибки и заблуждения»[39] и зоолог-путешественник А. Э. Брем[40] XIX века, приводившие ссылку на средневековое издание В. Б. Пьерио (англ.)русск., с иллюстрацией василиска, вылупившегося из яйца ибиса[41]. Они объясняли поверье тем, что поедание ядовитых и заразных змеиных яиц заражает змеёнышами яйца самих птиц. Поэтому египтяне разбивали находимые яйца ибисов, чтобы не вылупились василиски[39], хотя в то же время обожествляли этих птиц за поедание змей[14][38].

Средневековый змей-петух

В Средние века образ василиска был дополнен новыми деталями, согласно которым он вылупляется из яйца, снесённого старым петухом, положенного в навоз и высиженного жабой. Изменились и представления о внешнем виде: василиска стали изображать в виде петуха со змеиным хвостом, иногда с туловищем жабы[6], хотя имелись и другие варианты. Первое подобное упоминание встречается у Пьера де Бове (фр.)русск. в начале XIII века. Он повторяет описание Плиния, описывая василиска как хохлатого змея, но также упоминает, что иногда его изображают как петуха со змеиным хвостом, приводя подобное изображение, и что иногда он рождается от петуха[42][27]. Несмотря на то, что вера в василиска была сродни церковным догматам, которые отрицать было нельзя, Альберт Великий в XIII веке считал выдумками истории о крылатом василиске, рожденном из петушиного яйца[43][27].

Также было поверье, что если отразить взгляд василиска зеркалом, то тот умрёт увидев себя самого, подобно Горгоне Медузе[27]. Это суждение вызвало саркастическое замечание исследователя XI в. Аль-Бируни: «Почему же эти змеи до сих пор не уничтожили друг друга?»[26]. В XIII веке появились сборники новелл «Римские деяния», и его дополненная редакция «История сражений Александра Великого», в которых василиск, сидя на стене крепости (в другом варианте — на горе), взглядом убивает много воинов, и тогда Александр Македонский приказывает сделать зеркало, посмотрев в которое змей убивает сам себя[44].

По представлениям лужичан, василиск — это петух с крыльями дракона, когтями тигра, хвостом ящерицы, клювом орла и зелёными глазами, на голове которого находится красная корона, а по всему телу — чёрная щетина (чешуя), хотя он может выглядеть и как большая ящерица[11].

Схожее поверье существует в литовских сказаниях об летучем змее Айтварасе. Он вылупляется из яйца чёрного петуха, которого надо держать в доме 7 лет. По ночам он приносит хозяевам деньги и пищу, например сметану, которую отрыгивает в посуду.

Поляки считали, что василиск сотворён дьяволом[11].

«Поединок хорька с василиском». Гравюра Холлара, XVII век.  
Изображение василиска из книги Альдрованди «История змей и драконов» (Болонья, 1640)  

Скепсис и криптозоология

С расцветом естественных наук в эпоху Возрождения о василиске упоминается всё реже.

Последнее упоминание о «встрече» с ним в Варшаве датируется 1587 годом. Двумя десятилетиями ранее естествоиспытатель Конрад Геснер скептически высказался относительно существования василиска[45]. Эдвард Топселл (англ.)русск. в 1608 году говорил, что петух со змеиным хвостом возможно существует, но не имеет ничего общего с василиском[46]. Т. Браун в 1646 году идет ещё дальше: «Это существо — не только не василиск, но и вообще не существует в природе»[39][27].

Африканист и натуралист Н. Н. Непомнящий предположил[36], что стих Библии о рождении василисков из яиц аспида (в греч. оригинале стиха Ис. 59:5) и образ василиска — змеепетуха, являются искажением египетского поверья о птице ибис. Которая, по поверью, поедала василисков, из яиц которой они же рождались.

Иногда за василиска принимались просто предметы странной формы. Например, в 1202 году в Вене за него был принят обнаруженный в шахте колодца кусок песчаника, похожий на петуха, что вместе со зловонием подземного сероводорода привело суеверных жителей в ужас, и это событие было занесено в анналы города. В 1677 году надпись об этой «встрече с василиском» была выбита на каменной плите и установлена на этом колодце. И лишь в начале XX века профессор-исследователь спустился в колодец и обнаружил камень, похожий на василиска[47].

Другие версии

Д. Б. Де Тони, комментируя работу Леонардо да Винчи, цитировавшего Плиния, предположил, что по описанию василиск похож на варана[48].

Необходимо отметить, что в Европе были распространены мистификаторы: уродуя животных, они выдавали их за сказочных существ[49]. Например, за василиска выдавался скат[49]. Большинство его изображений, относящихся к XVI—XVII векам, основаны именно на таких муляжах[27].

Образ василиска в культуре

Василиск (наряду с аспидом, львом и драконом — на основании 90-го псалма) входит в число зооморфных изображений бесов или дьявола, принятых в христианском искусстве[50].

На стадии становления христианской иконографии периода IV — начала IX веков византийские мастера прибегали к условному языку символов. Христос над аспидом и василиском изображался на щитках византийских лампад[51].

«Христос-победитель, попирающий аспида и василиска» — один из редких вариантов иконографии Иисуса Христа. Среди известных образцов можно назвать рельеф IX века на слоновой кости из Оксфордской библиотеки[52]. Аналогичная композиция изображёна в конхе южной апсиды собора Сан Джусто в Триесте. В левой руке Христос держит раскрытую книгу, а правой благословляет. Местные святые Иуст и Сервул располагаются по сторонам от него[53].

«Образ Христа, попирающего аспида и василиска, в южной апсиде, очевидно, восходит к мозаике Архиепископской капеллы в Равенне. Он встречается также на одной из стуковых панелей в Баптистерии православных в Равенне и был представлен в мозаике не сохранившейся базилики Санта Кроче (1-я половина V века), известной по описанию хрониста Андреа Аньелло»[53].

Одна из икон Божией Матери, относящаяся к XVIII веку, носит название «На аспида и василиска наступиши». Она изображает Божию Матерь, попирающую силы зла[54].

В эпоху Возрождения василиск довольно часто упоминался в многочисленных богословских текстах и бестиариях как образ порока. Во времена Шекспира им называли проституток, хотя сам английский драматург упоминал его[55] только как классического змея со смертоносным взглядом[27].

В поэзии XIX века христианский образ василиска-дьявола начинает тускнеть. У поэтов-романтиков Китса, Кольриджа и Шелли василиск более подобен благородному египетскому символу, чем чудовищу. В «Оде к Неаполю» Шелли призывает город: «Будь, как имперский василиск, сражай врагов невидимым оружьем»[27].

В геральдике василиск — символ могущества, свирепости и царственности[10].

В современной культуре

Существует мнение, что в современной культуре василиск не имеет большой популярности и особого символического значения, в отличие, например, от единорога и русалки. Потенциальную мифологическую нишу василиска прочно занял дракон, чья история древнее и обширнее[27].

Тем не менее василиск представлен в современной литературе, в кинематографе и компьютерных играх.

В литературе

  • В романе Джоан Роулинг «Гарри Поттер и Тайная комната» василиск представлен в виде гигантского змея, прямой взгляд которого несёт смерть, а, будучи отражённым, обращает человека в камень.
  • В сказке Джеральда Даррелла «Говорящий свёрток» главные герои освобождают волшебную страну Мифландию от власти злых василисков, описанных приблизительно так: петушиное тело, драконьи хвосты и чешуя вместо перьев, способны выдыхать пламя.
  • В цикле романов Анжея Сапковского «Ведьмак» часто упоминается василиск как чудовище, на которое ведьмак охотится. Присутствует василиск и в компьютерных играх, созданных компанией CD Projekt RED по мотивам этих романов.
  • В романе Умберто Эко «Имя розы» один из героев даёт такое описание василиска: «Бойся василиска! Се царь гадов, полный страшных ядов. Оными плюется! И хуже плевков. Пустит вонь, злостно так — убьет наповал! Брысь, брысь! Отрава! На горбу белый крап, башка петуха, передом стояч, задом ползуч, како всякий змий. Мрет от ласки…»

Фильмы и компьютерные игры

  • В мультфильме «Дружба — это чудо», серия «Мастер взгляда», василиск выглядит как гибрид «цыпленка, но с телом змеи», обитающий в Вечнозелёном лесу и способный обращать всех существ в камень.
  • В игре Age of Wonders 2: The Wizard's Throne василиск показан огромным ящером.
  • В игре Neverwinter Nights: Shadows of Undrentide василиск выглядит как небольшая рептилия, способная обращать в камень.
  • В серии игр Heroes Mights and Magic василиск — ящер, способный обращать в камень.
  • В дополнении к игре Mass Effect 3 «Левиафан» также упоминается василиск.
  • В игре Dark Souls 2 присутствует ящероподобное чудовище Василиск, который может выдыхать облако, способное обратить в камень.

Разное

В современной зоологии василисками называется род ящериц из семейства Corytophanidae, обитающих в Южной Америке. Они названы так из-за наличия у самцов на затылке треугольного гребня, вызывающего ассоциацию с мифическим василиском.

См. также

Василиск в Викисловаре?

Напишите отзыв о статье "Василиск"

Примечания

  1. ↑ 1 2 3 БЭАН, 1891—1892.
  2. ↑ 1 2 3 4 5 Лопухин А. П. [azbyka.ru/otechnik/Lopuhin/tolkovaja_biblija_22/90 Псалом 90] // Толковая Библия. — 1904—1913.
  3. ↑ 1 2 3 4 5 6 [azbyka.ru/otechnik/Spravochniki/biblejskaja-entsiklopedija-brokgauza/1631 Змея] // Библейская энциклопедия Брокгауза / Фриц Ринекер; Герхард Майер; Александр Шик, Ульрих Вендель. — М.: Christliche Verlagsbuchhandlung Paderborn, 1999. — 1226 с.
  4. ↑ 1 2 3 4 5 6 ЕЭБЕ, 1910: «Трудно установить, какой род змей имели в виду древние писатели ... По мнению некоторых, евр. צפע‎ есть то же, что и שפיפו‎ (Быт. 49:17), т. е. рогатая ехидна, или цераст [рогатая гадюка] ... Тристрам отождествляет צפע‎ со змеей Daboja (Daboja xanthina), ... принадлежащей к семейству весьма опасных ехидн пустыни; оба эти вида змей родственны ядовитым Echidna arietans и индийской ... Echidna elegans [семейство гадюки].».
  5. ↑ 1 2 3 ЕЭБЕ, 1910.
  6. ↑ 1 2 3 ЭСБЕ, 1892.
  7. ↑ Плиний Старший, [annales.info/ant_lit/plinius/08shab.htm#_ftn123 комментарий переводчика И.Ю. Шабага].
  8. ↑ Юсим, 1990, с. 117.
  9. ↑ Белова, 1995.
  10. ↑ 1 2 Королев, 2005.
  11. ↑ 1 2 3 Белова, 1995, с. 292.
  12. ↑ [www.bibleist.ru/tmp/lexicon.php?strongid=7826&lang=1&search=Где+встречается%3F&maxcount=10 Текст Библии. Лексикон. Поиск.]
  13. ↑ Кирилл Александрийский. [www.odinblago.ru/kirill_alexan_8/1#2 Творения. т. 8. Толкования на пророка Исаию. стр.364]
  14. ↑ 1 2 Цицерон. [ancientrome.ru/antlitr/t.htm?a=1422369001#101 Книга I, 101] // О природе богов = De Natura Deorum. — I век до н. э..
  15. ↑ Гай Юлий Солин. [ancientrome.ru/antlitr/solin/crm_tx.htm#3-16 Ибисы] ; [ancientrome.ru/antlitr/solin/crm_tx.htm#3-9 Василиск]; // Собрание достопамятных сведений.
  16. ↑ [wiki.lingvoforum.net/w/Книги/Древнегреческо-русский_словарь_Дворецкого/20 Древнегреческо-русский словарь Дворецкого]: др.-греч. ἀσπίς, ίδος (ῐδ) ἡ … 7) зоол. аспид (Coluber aspis, Coluber haye или Naia haye) Her., Arst., Men., Plut.
  17. ↑ [azbyka.ru/biblia/?Ps.90&clr Библия. 90 псалом.]
  18. ↑ [www.multitran.ru/c/m.exe?l1=1&l2=2&s=%E2%E0%F1%E8%EB%E8%F1%EA василиск] // Мультитран.
  19. ↑ [www.biblegateway.com/quicksearch/?quicksearch=Cockatrice&qs_version=KJV 4 Bible results for «Cockatrice.» Showing results 1-4] // BibleGateway.com.
  20. ↑ [azbyka.ru/otechnik/Spravochniki/biblejskij-slovar/743 василиск] //В. П. Вихлянцев. Библейский словарь Вихлянцева.
  21. ↑ [www.biblegateway.com/quicksearch/?quicksearch=василиск&qs_version=RUSV 3 Bible results for “василиск.” Showing results 1-3] // BibleGateway.com.
  22. ↑ [enc-dic.com/efremova/Ehidna-23528.html Ехидна] // Толковый словарь Ефремовой, 2000.
  23. ↑ Ехидна // Толковый словарь живого великорусского языка : в 4 т. / авт.-сост. В. И. Даль. — 2-е изд. — СПб. : Типография М. О. Вольфа, 1880—1882.</span>
  24. ↑ 1 2
    25. Среди египетских птиц, разнообразные породы которых нельзя даже сосчитать, священным считается милая птица ибис. Она полезна тем, что носит птенцам своим в гнездо змеиные яйца и содействует, таким образом, уменьшению количества этих смертоносных гадин. 26. Та же птица выступает против стай крылатых змей, которые напитываются ядом из болот Аравии. Прежде чем те успеют выйти из своих пределов, ибисы дают им битву на воздухе и пожирают их. Об ибисе рассказывают, что он кладет яйца через клюв.
    27. И в самом Египте водится чрезвычайно много змей и притом страшно ядовитых: василиск, амфисбэна, скитала, аконтия, дипсада, ехидна и много других. Всех их превосходит размерами и красотой аспид, который никогда сам не покидает вод Нила [** По истолкованию Валезия, — ошибочно понятое свидетельство Лукана 9, 704—7.].

    — Аммиан Марцеллин. Книга XXII (годы 361—362), 15:25—27 // Деяния. — IV век.
  25. ↑ Иоанн Кассиан. [predanie.ru/lib/book/67891/ Творения]. — С. 369 [василиск и бесы], 626 [василиск - дьявол], 625-626 [яд василиска - зависть и ненависть].
  26. ↑ 1 2 3 Юрченко, 2002.
  27. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 Непомнящий, 1997.
  28. ↑ В переводе И. Ю. Шабага ошибка: «до двенадцати локтей», что значит до 5 метров.
  29. ↑ 1 2 3 Плиний Старший.
  30. ↑ 1 2 Гай Юлий Солин. [ancientrome.ru/antlitr/solin/crm_tx.htm#3-9 Василиск] // Собрание достопамятных сведений.
  31. ↑ Гелиодор [ancientrome.ru/antlitr/heliodoros/heliod3.htm Эфиопика]. — III—IV век.
  32. ↑ Марк Анней Лукан. Книга I, 726, 828 // [ancientrome.ru/antlitr/t.htm?a=1358953009#s820 Фарсалия, или поэма о гражданской войне].
  33. ↑ Корнелий Агриппа. [www.theosophy.ru/lib/agrippa.htm Книга I] // Оккультная философия. — 1531.
  34. ↑ Гораполлон. О том, как [египтяне] изображают вечность // [www.egyptology.ru/antiq/Horapollo1.pdf Иероглифика : Книга первая] / Пер. с др.-греч. А. Г. Алексаняна.
  35. ↑ 1 2 Акимушкин, 1965, «Рогатая гадюка — прародитель легенды», с. 37-38.
  36. ↑ 1 2 Непомнящий, 1997, с. 3.
  37. ↑ Кассиан. [www.sacred-texts.com/chr/ecf/211/2111180.htm Книга VII, часть V] // On the Incarnation of the Lord, Against Nestorius. — IV век. (англ.)
  38. ↑ 1 2 Гай Юлий Солин. [ancientrome.ru/antlitr/solin/crm_tx.htm#3-16 Ибисы] // Собрание достопамятных сведений. — III век.
  39. ↑ 1 2 3 Браун Т. [penelope.uchicago.edu/pseudodoxia/pseudo37.html#note21 Глава VII. Of the Basilisk] // Ошибки и заблуждения = Pseudodoxia Epidemica : лат. : 1646 / с комментариями. — 6-е изд.. — 1672. — С. 130-134. (англ.)
  40. ↑ Брем, А. Э. [www.animalsworld.info/content.php?idart=1595 Семейство ибисовые] // Жизнь животных. — 1863-1869.
  41. ↑ Пьерио В. Б. (англ.)русск. [books.google.ru/books?id=nac_AAAAcAAJ&pg=RA1-PT125&lpg=RA1-PT125&dq=Caufamque+infuper+eam+Philofophi+afferunt&source=bl&ots=NxuFW6a_LT&sig=rI8v9bGS0oOAYp14wLlKEqdH6pI&hl=ru&sa=X&ved=0ahUKEwjL8c7osIvLAhWhIpoKHW5HDeQQ6AEIGzAA#v=onepage&q=MALUM%20EX%20BONIS%20INITIIS%20SUBSECUTUM&f=false Malum ex bonis initiis subsecutum. Cap XX] // [www.uni-mannheim.de/mateo/camenaref/valeriano/valeriano1/jpg/bs210.html Hieroglyphica : 1556]. — Frankfurt, 1678. — С. 210. (лат.) — перевод на англ. сделал Браун, 1672, см. у него в примечаниях.
  42. ↑ Пьер де Бове, 1218.
  43. ↑ Альберт Великий. «О животных», XIII век
  44. ↑ [bestiary.us/vasilisk Василиск] на сайте «Энциклопедия вымышленных существ» : Повесть о рождении и победах Александра Великого — СПб.: Азбука-Классика, 2006. — с. 186, 190—192
  45. ↑ Конрад Геснер. «Истории животных»
  46. ↑ Эдвард Топселл (англ.)русск.. «История змей», 1608
  47. ↑ Булычёв, 1995 и Акимушкин, 1965, с. 34-36, пересказывая сообщение зоолога Вилли Лея в книге «Экзотические животные»
  48. ↑ Комментарии Де Тони на стр. 106 в Леонардо да Винчи. О себе и своей науке // [lib100.com/book/other/selected_works_l/_Леонардо%20да%20Винчи,%20Избранные%20произведения.%20Том%201.pdf Избранные произведения : в 2 т] / пер. А. А. Губера, В. П.Зубова, В. К. Шилейко, А. М. Эфроса; по д ред. А. К. Дживелегова, А. М. Эфроса. — М.: Студия Артемия Лебедева, 2010. — Т. 1. — С. 106. ;
    Де Тони Д. Б. Le piante e gli animali in Leonardo da Vinci. Bologna, 1922.
  49. ↑ 1 2 Акимушкин, 1965, с. 37-38.
  50. ↑ Квливидзе Н. В. [www.pravenc.ru/text/78216.html Бес (раздел «Изображения»)] // Православная энциклопедия. Том IV. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2002. — С. 683—686. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 5-89572-009-9
  51. ↑ Залесская В. Н. [www.pravenc.ru/text/387113.html Византийская империя. Часть IV (раздел «Прикладное искусство»)] // Православная энциклопедия. Том VIII. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2004. — С. 303—359. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 5-89572-014-5
  52. ↑ [knowledge.su/i/iisus-khristos- Иисус Христос] // Большая Российская энциклопедия.
  53. ↑ 1 2 Орецкая И. А. [pstgu.ru/download/1419343212.2_orezkaya.pdf ИКОНОГРАФИЯ МОЗАИК СОБОРА САН ДЖУСТО В ТРИЕСТЕ: ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ] // Вестник ПСТГУ. Серия V. Вопросы истории и теории христианского искусства, 2014. Вып. 4 (16). — С. 19—29.
  54. ↑ [www.vidania.ru/icony/icon_na_aspida_i_vasiliska_nastupivshi.html На аспида и василиска наступиши икона] // Vidania.ru.
  55. ↑ [www.perseus.tufts.edu/hopper/text?doc=Perseus:text:1999.03.0067:alphabetic+letter%3DB:entry+group%3D1:entry%3Dbasilisk1 basilisk] // A General Glossary to Shakespeare’s Works. / Alexander Dyce. — Boston. Dana Estes and Company. — 1904. (англ.)

    56. </ol>

Литература

Исторические источники
  • Плиний Старший. [annales.info/ant_lit/plinius/08shab.htm#078 VIII xxxiii.78-79] ; [annales.info/ant_lit/plinius/29.htm#066 XXIX, xix.66] // Естественная история / Пер. с лат. и комм. И.Ю. Шабага. ;
    Англ. перевод: [www.perseus.tufts.edu/hopper/text?doc=Perseus%3Atext%3A1999.02.0137%3Abook%3D8%3Achapter%3D33 VIII, xxxiii, 78] и [www.perseus.tufts.edu/hopper/text?doc=Perseus%3Atext%3A1999.02.0137%3Abook%3D29%3Achapter%3D19 XXIX 66]; лат. оригинал: [penelope.uchicago.edu/Thayer/L/Roman/Texts/Pliny_the_Elder/8*.html VIII] и [penelope.uchicago.edu/Thayer/L/Roman/Texts/Pliny_the_Elder/29*.html XXIX]
  • Пьер де Бове (фр.)русск. [bestiary.ca/beasts/beast265.htm Василиск] // Le Bestiaire. — 1218. (англ.)
Конец XIX века
Современная литература

Ссылки

  • [dragons-nest.ru/glossary/dragons/vasilisk.php Василиск]. dragons-nest.ru. [web.archive.org/web/20140328052841/dragons-nest.ru/glossary/dragons/vasilisk.php Архивировано из первоисточника 28 марта 2014].
  • [bestiary.us/vasilisk Василиск] на сайте «Энциклопедия вымышленных существ»
  • [selfire.com/2010/11/2950/ Происхождение мифологического существа] (рус.)
  • [monsters.monstrous.com/basilisk.htm Информация о василиске] (англ.)

Отрывок, характеризующий Василиск

Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.
Один мужчина средних лет, мужественный, красивый, в отставном морском мундире, говорил в одной из зал, и около него столпились. Пьер подошел к образовавшемуся кружку около говоруна и стал прислушиваться. Граф Илья Андреич в своем екатерининском, воеводском кафтане, ходивший с приятной улыбкой между толпой, со всеми знакомый, подошел тоже к этой группе и стал слушать с своей доброй улыбкой, как он всегда слушал, в знак согласия с говорившим одобрительно кивая головой. Отставной моряк говорил очень смело; это видно было по выражению лиц, его слушавших, и по тому, что известные Пьеру за самых покорных и тихих людей неодобрительно отходили от него или противоречили. Пьер протолкался в середину кружка, прислушался и убедился, что говоривший действительно был либерал, но совсем в другом смысле, чем думал Пьер. Моряк говорил тем особенно звучным, певучим, дворянским баритоном, с приятным грассированием и сокращением согласных, тем голосом, которым покрикивают: «Чеаек, трубку!», и тому подобное. Он говорил с привычкой разгула и власти в голосе.
– Что ж, что смоляне предложили ополченцев госуаю. Разве нам смоляне указ? Ежели буародное дворянство Московской губернии найдет нужным, оно может выказать свою преданность государю импературу другими средствами. Разве мы забыли ополченье в седьмом году! Только что нажились кутейники да воры грабители…
Граф Илья Андреич, сладко улыбаясь, одобрительно кивал головой.
– И что же, разве наши ополченцы составили пользу для государства? Никакой! только разорили наши хозяйства. Лучше еще набор… а то вернется к вам ни солдат, ни мужик, и только один разврат. Дворяне не жалеют своего живота, мы сами поголовно пойдем, возьмем еще рекрут, и всем нам только клич кликни гусай (он так выговаривал государь), мы все умрем за него, – прибавил оратор одушевляясь.
Илья Андреич проглатывал слюни от удовольствия и толкал Пьера, но Пьеру захотелось также говорить. Он выдвинулся вперед, чувствуя себя одушевленным, сам не зная еще чем и сам не зная еще, что он скажет. Он только что открыл рот, чтобы говорить, как один сенатор, совершенно без зубов, с умным и сердитым лицом, стоявший близко от оратора, перебил Пьера. С видимой привычкой вести прения и держать вопросы, он заговорил тихо, но слышно:
– Я полагаю, милостивый государь, – шамкая беззубым ртом, сказал сенатор, – что мы призваны сюда не для того, чтобы обсуждать, что удобнее для государства в настоящую минуту – набор или ополчение. Мы призваны для того, чтобы отвечать на то воззвание, которым нас удостоил государь император. А судить о том, что удобнее – набор или ополчение, мы предоставим судить высшей власти…
Пьер вдруг нашел исход своему одушевлению. Он ожесточился против сенатора, вносящего эту правильность и узкость воззрений в предстоящие занятия дворянства. Пьер выступил вперед и остановил его. Он сам не знал, что он будет говорить, но начал оживленно, изредка прорываясь французскими словами и книжно выражаясь по русски.
– Извините меня, ваше превосходительство, – начал он (Пьер был хорошо знаком с этим сенатором, но считал здесь необходимым обращаться к нему официально), – хотя я не согласен с господином… (Пьер запнулся. Ему хотелось сказать mon tres honorable preopinant), [мой многоуважаемый оппонент,] – с господином… que je n'ai pas L'honneur de connaitre; [которого я не имею чести знать] но я полагаю, что сословие дворянства, кроме выражения своего сочувствия и восторга, призвано также для того, чтобы и обсудить те меры, которыми мы можем помочь отечеству. Я полагаю, – говорил он, воодушевляясь, – что государь был бы сам недоволен, ежели бы он нашел в нас только владельцев мужиков, которых мы отдаем ему, и… chair a canon [мясо для пушек], которую мы из себя делаем, но не нашел бы в нас со… со… совета.
Многие поотошли от кружка, заметив презрительную улыбку сенатора и то, что Пьер говорит вольно; только Илья Андреич был доволен речью Пьера, как он был доволен речью моряка, сенатора и вообще всегда тою речью, которую он последнею слышал.
– Я полагаю, что прежде чем обсуждать эти вопросы, – продолжал Пьер, – мы должны спросить у государя, почтительнейше просить его величество коммюникировать нам, сколько у нас войска, в каком положении находятся наши войска и армии, и тогда…
Но Пьер не успел договорить этих слов, как с трех сторон вдруг напали на него. Сильнее всех напал на него давно знакомый ему, всегда хорошо расположенный к нему игрок в бостон, Степан Степанович Апраксин. Степан Степанович был в мундире, и, от мундира ли, или от других причин, Пьер увидал перед собой совсем другого человека. Степан Степанович, с вдруг проявившейся старческой злобой на лице, закричал на Пьера:
– Во первых, доложу вам, что мы не имеем права спрашивать об этом государя, а во вторых, ежели было бы такое право у российского дворянства, то государь не может нам ответить. Войска движутся сообразно с движениями неприятеля – войска убывают и прибывают…
Другой голос человека, среднего роста, лет сорока, которого Пьер в прежние времена видал у цыган и знал за нехорошего игрока в карты и который, тоже измененный в мундире, придвинулся к Пьеру, перебил Апраксина.
– Да и не время рассуждать, – говорил голос этого дворянина, – а нужно действовать: война в России. Враг наш идет, чтобы погубить Россию, чтобы поругать могилы наших отцов, чтоб увезти жен, детей. – Дворянин ударил себя в грудь. – Мы все встанем, все поголовно пойдем, все за царя батюшку! – кричал он, выкатывая кровью налившиеся глаза. Несколько одобряющих голосов послышалось из толпы. – Мы русские и не пожалеем крови своей для защиты веры, престола и отечества. А бредни надо оставить, ежели мы сыны отечества. Мы покажем Европе, как Россия восстает за Россию, – кричал дворянин.
Пьер хотел возражать, но не мог сказать ни слова. Он чувствовал, что звук его слов, независимо от того, какую они заключали мысль, был менее слышен, чем звук слов оживленного дворянина.
Илья Андреич одобривал сзади кружка; некоторые бойко поворачивались плечом к оратору при конце фразы и говорили:
– Вот так, так! Это так!
Пьер хотел сказать, что он не прочь ни от пожертвований ни деньгами, ни мужиками, ни собой, но что надо бы знать состояние дел, чтобы помогать ему, но он не мог говорить. Много голосов кричало и говорило вместе, так что Илья Андреич не успевал кивать всем; и группа увеличивалась, распадалась, опять сходилась и двинулась вся, гудя говором, в большую залу, к большому столу. Пьеру не только не удавалось говорить, но его грубо перебивали, отталкивали, отворачивались от него, как от общего врага. Это не оттого происходило, что недовольны были смыслом его речи, – ее и забыли после большого количества речей, последовавших за ней, – но для одушевления толпы нужно было иметь ощутительный предмет любви и ощутительный предмет ненависти. Пьер сделался последним. Много ораторов говорило после оживленного дворянина, и все говорили в том же тоне. Многие говорили прекрасно и оригинально.
Издатель Русского вестника Глинка, которого узнали («писатель, писатель! – послышалось в толпе), сказал, что ад должно отражать адом, что он видел ребенка, улыбающегося при блеске молнии и при раскатах грома, но что мы не будем этим ребенком.
– Да, да, при раскатах грома! – повторяли одобрительно в задних рядах.
Толпа подошла к большому столу, у которого, в мундирах, в лентах, седые, плешивые, сидели семидесятилетние вельможи старики, которых почти всех, по домам с шутами и в клубах за бостоном, видал Пьер. Толпа подошла к столу, не переставая гудеть. Один за другим, и иногда два вместе, прижатые сзади к высоким спинкам стульев налегающею толпой, говорили ораторы. Стоявшие сзади замечали, чего не досказал говоривший оратор, и торопились сказать это пропущенное. Другие, в этой жаре и тесноте, шарили в своей голове, не найдется ли какая мысль, и торопились говорить ее. Знакомые Пьеру старички вельможи сидели и оглядывались то на того, то на другого, и выражение большей части из них говорило только, что им очень жарко. Пьер, однако, чувствовал себя взволнованным, и общее чувство желания показать, что нам всё нипочем, выражавшееся больше в звуках и выражениях лиц, чем в смысле речей, сообщалось и ему. Он не отрекся от своих мыслей, но чувствовал себя в чем то виноватым и желал оправдаться.
– Я сказал только, что нам удобнее было бы делать пожертвования, когда мы будем знать, в чем нужда, – стараясь перекричать другие голоса, проговорил он.
Один ближайший старичок оглянулся на него, но тотчас был отвлечен криком, начавшимся на другой стороне стола.
– Да, Москва будет сдана! Она будет искупительницей! – кричал один.
– Он враг человечества! – кричал другой. – Позвольте мне говорить… Господа, вы меня давите…


В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.
Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил:
– И жизнь и имущество возьми, ваше величество!
Пьер не чувствовал в эту минуту уже ничего, кроме желания показать, что все ему нипочем и что он всем готов жертвовать. Как упрек ему представлялась его речь с конституционным направлением; он искал случая загладить это. Узнав, что граф Мамонов жертвует полк, Безухов тут же объявил графу Растопчину, что он отдает тысячу человек и их содержание.
Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.
На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали.



Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина и потом Балашева.
Александр отказывался от всех переговоров потому, что он лично чувствовал себя оскорбленным. Барклай де Толли старался наилучшим образом управлять армией для того, чтобы исполнить свой долг и заслужить славу великого полководца. Ростов поскакал в атаку на французов потому, что он не мог удержаться от желания проскакаться по ровному полю. И так точно, вследствие своих личных свойств, привычек, условий и целей, действовали все те неперечислимые лица, участники этой войны. Они боялись, тщеславились, радовались, негодовали, рассуждали, полагая, что они знают то, что они делают, и что делают для себя, а все были непроизвольными орудиями истории и производили скрытую от них, но понятную для нас работу. Такова неизменная судьба всех практических деятелей, и тем не свободнее, чем выше они стоят в людской иерархии.
Теперь деятели 1812 го года давно сошли с своих мест, их личные интересы исчезли бесследно, и одни исторические результаты того времени перед нами.
Но допустим, что должны были люди Европы, под предводительством Наполеона, зайти в глубь России и там погибнуть, и вся противуречащая сама себе, бессмысленная, жестокая деятельность людей – участников этой войны, становится для нас понятною.
Провидение заставляло всех этих людей, стремясь к достижению своих личных целей, содействовать исполнению одного огромного результата, о котором ни один человек (ни Наполеон, ни Александр, ни еще менее кто либо из участников войны) не имел ни малейшего чаяния.
Теперь нам ясно, что было в 1812 м году причиной погибели французской армии. Никто не станет спорить, что причиной погибели французских войск Наполеона было, с одной стороны, вступление их в позднее время без приготовления к зимнему походу в глубь России, а с другой стороны, характер, который приняла война от сожжения русских городов и возбуждения ненависти к врагу в русском народе. Но тогда не только никто не предвидел того (что теперь кажется очевидным), что только этим путем могла погибнуть восьмисоттысячная, лучшая в мире и предводимая лучшим полководцем армия в столкновении с вдвое слабейшей, неопытной и предводимой неопытными полководцами – русской армией; не только никто не предвидел этого, но все усилия со стороны русских были постоянно устремляемы на то, чтобы помешать тому, что одно могло спасти Россию, и со стороны французов, несмотря на опытность и так называемый военный гений Наполеона, были устремлены все усилия к тому, чтобы растянуться в конце лета до Москвы, то есть сделать то самое, что должно было погубить их.
В исторических сочинениях о 1812 м годе авторы французы очень любят говорить о том, как Наполеон чувствовал опасность растяжения своей линии, как он искал сражения, как маршалы его советовали ему остановиться в Смоленске, и приводить другие подобные доводы, доказывающие, что тогда уже будто понята была опасность кампании; а авторы русские еще более любят говорить о том, как с начала кампании существовал план скифской войны заманивания Наполеона в глубь России, и приписывают этот план кто Пфулю, кто какому то французу, кто Толю, кто самому императору Александру, указывая на записки, проекты и письма, в которых действительно находятся намеки на этот образ действий. Но все эти намеки на предвидение того, что случилось, как со стороны французов так и со стороны русских выставляются теперь только потому, что событие оправдало их. Ежели бы событие не совершилось, то намеки эти были бы забыты, как забыты теперь тысячи и миллионы противоположных намеков и предположений, бывших в ходу тогда, но оказавшихся несправедливыми и потому забытых. Об исходе каждого совершающегося события всегда бывает так много предположений, что, чем бы оно ни кончилось, всегда найдутся люди, которые скажут: «Я тогда еще сказал, что это так будет», забывая совсем, что в числе бесчисленных предположений были делаемы и совершенно противоположные.
Предположения о сознании Наполеоном опасности растяжения линии и со стороны русских – о завлечении неприятеля в глубь России – принадлежат, очевидно, к этому разряду, и историки только с большой натяжкой могут приписывать такие соображения Наполеону и его маршалам и такие планы русским военачальникам. Все факты совершенно противоречат таким предположениям. Не только во все время войны со стороны русских не было желания заманить французов в глубь России, но все было делаемо для того, чтобы остановить их с первого вступления их в Россию, и не только Наполеон не боялся растяжения своей линии, но он радовался, как торжеству, каждому своему шагу вперед и очень лениво, не так, как в прежние свои кампании, искал сражения.
При самом начале кампании армии наши разрезаны, и единственная цель, к которой мы стремимся, состоит в том, чтобы соединить их, хотя для того, чтобы отступать и завлекать неприятеля в глубь страны, в соединении армий не представляется выгод. Император находится при армии для воодушевления ее в отстаивании каждого шага русской земли, а не для отступления. Устроивается громадный Дрисский лагерь по плану Пфуля и не предполагается отступать далее. Государь делает упреки главнокомандующим за каждый шаг отступления. Не только сожжение Москвы, но допущение неприятеля до Смоленска не может даже представиться воображению императора, и когда армии соединяются, то государь негодует за то, что Смоленск взят и сожжен и не дано пред стенами его генерального сражения.
Так думает государь, но русские военачальники и все русские люди еще более негодуют при мысли о том, что наши отступают в глубь страны.
Наполеон, разрезав армии, движется в глубь страны и упускает несколько случаев сражения. В августе месяце он в Смоленске и думает только о том, как бы ему идти дальше, хотя, как мы теперь видим, это движение вперед для него очевидно пагубно.
Факты говорят очевидно, что ни Наполеон не предвидел опасности в движении на Москву, ни Александр и русские военачальники не думали тогда о заманивании Наполеона, а думали о противном. Завлечение Наполеона в глубь страны произошло не по чьему нибудь плану (никто и не верил в возможность этого), а произошло от сложнейшей игры интриг, целей, желаний людей – участников войны, не угадывавших того, что должно быть, и того, что было единственным спасением России. Все происходит нечаянно. Армии разрезаны при начале кампании. Мы стараемся соединить их с очевидной целью дать сражение и удержать наступление неприятеля, но и этом стремлении к соединению, избегая сражений с сильнейшим неприятелем и невольно отходя под острым углом, мы заводим французов до Смоленска. Но мало того сказать, что мы отходим под острым углом потому, что французы двигаются между обеими армиями, – угол этот делается еще острее, и мы еще дальше уходим потому, что Барклай де Толли, непопулярный немец, ненавистен Багратиону (имеющему стать под его начальство), и Багратион, командуя 2 й армией, старается как можно дольше не присоединяться к Барклаю, чтобы не стать под его команду. Багратион долго не присоединяется (хотя в этом главная цель всех начальствующих лиц) потому, что ему кажется, что он на этом марше ставит в опасность свою армию и что выгоднее всего для него отступить левее и южнее, беспокоя с фланга и тыла неприятеля и комплектуя свою армию в Украине. А кажется, и придумано это им потому, что ему не хочется подчиняться ненавистному и младшему чином немцу Барклаю.
Император находится при армии, чтобы воодушевлять ее, а присутствие его и незнание на что решиться, и огромное количество советников и планов уничтожают энергию действий 1 й армии, и армия отступает.
В Дрисском лагере предположено остановиться; но неожиданно Паулучи, метящий в главнокомандующие, своей энергией действует на Александра, и весь план Пфуля бросается, и все дело поручается Барклаю, Но так как Барклай не внушает доверия, власть его ограничивают.
Армии раздроблены, нет единства начальства, Барклай не популярен; но из этой путаницы, раздробления и непопулярности немца главнокомандующего, с одной стороны, вытекает нерешительность и избежание сражения (от которого нельзя бы было удержаться, ежели бы армии были вместе и не Барклай был бы начальником), с другой стороны, – все большее и большее негодование против немцев и возбуждение патриотического духа.
Наконец государь уезжает из армии, и как единственный и удобнейший предлог для его отъезда избирается мысль, что ему надо воодушевить народ в столицах для возбуждения народной войны. И эта поездка государя и Москву утрояет силы русского войска.
Государь отъезжает из армии для того, чтобы не стеснять единство власти главнокомандующего, и надеется, что будут приняты более решительные меры; но положение начальства армий еще более путается и ослабевает. Бенигсен, великий князь и рой генерал адъютантов остаются при армии с тем, чтобы следить за действиями главнокомандующего и возбуждать его к энергии, и Барклай, еще менее чувствуя себя свободным под глазами всех этих глаз государевых, делается еще осторожнее для решительных действий и избегает сражений.
Барклай стоит за осторожность. Цесаревич намекает на измену и требует генерального сражения. Любомирский, Браницкий, Влоцкий и тому подобные так раздувают весь этот шум, что Барклай, под предлогом доставления бумаг государю, отсылает поляков генерал адъютантов в Петербург и входит в открытую борьбу с Бенигсеном и великим князем.
В Смоленске, наконец, как ни не желал того Багратион, соединяются армии.
Багратион в карете подъезжает к дому, занимаемому Барклаем. Барклай надевает шарф, выходит навстречу v рапортует старшему чином Багратиону. Багратион, в борьбе великодушия, несмотря на старшинство чина, подчиняется Барклаю; но, подчинившись, еще меньше соглашается с ним. Багратион лично, по приказанию государя, доносит ему. Он пишет Аракчееву: «Воля государя моего, я никак вместе с министром (Барклаем) не могу. Ради бога, пошлите меня куда нибудь хотя полком командовать, а здесь быть не могу; и вся главная квартира немцами наполнена, так что русскому жить невозможно, и толку никакого нет. Я думал, истинно служу государю и отечеству, а на поверку выходит, что я служу Барклаю. Признаюсь, не хочу». Рой Браницких, Винцингероде и тому подобных еще больше отравляет сношения главнокомандующих, и выходит еще меньше единства. Сбираются атаковать французов перед Смоленском. Посылается генерал для осмотра позиции. Генерал этот, ненавидя Барклая, едет к приятелю, корпусному командиру, и, просидев у него день, возвращается к Барклаю и осуждает по всем пунктам будущее поле сражения, которого он не видал.
Пока происходят споры и интриги о будущем поле сражения, пока мы отыскиваем французов, ошибившись в их месте нахождения, французы натыкаются на дивизию Неверовского и подходят к самым стенам Смоленска.
Надо принять неожиданное сражение в Смоленске, чтобы спасти свои сообщения. Сражение дается. Убиваются тысячи с той и с другой стороны.
Смоленск оставляется вопреки воле государя и всего народа. Но Смоленск сожжен самими жителями, обманутыми своим губернатором, и разоренные жители, показывая пример другим русским, едут в Москву, думая только о своих потерях и разжигая ненависть к врагу. Наполеон идет дальше, мы отступаем, и достигается то самое, что должно было победить Наполеона.


На другой день после отъезда сына князь Николай Андреич позвал к себе княжну Марью.
– Ну что, довольна теперь? – сказал он ей, – поссорила с сыном! Довольна? Тебе только и нужно было! Довольна?.. Мне это больно, больно. Я стар и слаб, и тебе этого хотелось. Ну радуйся, радуйся… – И после этого княжна Марья в продолжение недели не видала своего отца. Он был болен и не выходил из кабинета.
К удивлению своему, княжна Марья заметила, что за это время болезни старый князь так же не допускал к себе и m lle Bourienne. Один Тихон ходил за ним.
Через неделю князь вышел и начал опять прежнюю жизнь, с особенной деятельностью занимаясь постройками и садами и прекратив все прежние отношения с m lle Bourienne. Вид его и холодный тон с княжной Марьей как будто говорил ей: «Вот видишь, ты выдумала на меня налгала князю Андрею про отношения мои с этой француженкой и поссорила меня с ним; а ты видишь, что мне не нужны ни ты, ни француженка».
Одну половину дня княжна Марья проводила у Николушки, следя за его уроками, сама давала ему уроки русского языка и музыки, и разговаривая с Десалем; другую часть дня она проводила в своей половине с книгами, старухой няней и с божьими людьми, которые иногда с заднего крыльца приходили к ней.
О войне княжна Марья думала так, как думают о войне женщины. Она боялась за брата, который был там, ужасалась, не понимая ее, перед людской жестокостью, заставлявшей их убивать друг друга; но не понимала значения этой войны, казавшейся ей такою же, как и все прежние войны. Она не понимала значения этой войны, несмотря на то, что Десаль, ее постоянный собеседник, страстно интересовавшийся ходом войны, старался ей растолковать свои соображения, и несмотря на то, что приходившие к ней божьи люди все по своему с ужасом говорили о народных слухах про нашествие антихриста, и несмотря на то, что Жюли, теперь княгиня Друбецкая, опять вступившая с ней в переписку, писала ей из Москвы патриотические письма.
«Я вам пишу по русски, мой добрый друг, – писала Жюли, – потому что я имею ненависть ко всем французам, равно и к языку их, который я не могу слышать говорить… Мы в Москве все восторжены через энтузиазм к нашему обожаемому императору.
Бедный муж мой переносит труды и голод в жидовских корчмах; но новости, которые я имею, еще более воодушевляют меня.
Вы слышали, верно, о героическом подвиге Раевского, обнявшего двух сыновей и сказавшего: «Погибну с ними, но не поколеблемся!И действительно, хотя неприятель был вдвое сильнее нас, мы не колебнулись. Мы проводим время, как можем; но на войне, как на войне. Княжна Алина и Sophie сидят со мною целые дни, и мы, несчастные вдовы живых мужей, за корпией делаем прекрасные разговоры; только вас, мой друг, недостает… и т. д.
Преимущественно не понимала княжна Марья всего значения этой войны потому, что старый князь никогда не говорил про нее, не признавал ее и смеялся за обедом над Десалем, говорившим об этой войне. Тон князя был так спокоен и уверен, что княжна Марья, не рассуждая, верила ему.
Весь июль месяц старый князь был чрезвычайно деятелен и даже оживлен. Он заложил еще новый сад и новый корпус, строение для дворовых. Одно, что беспокоило княжну Марью, было то, что он мало спал и, изменив свою привычку спать в кабинете, каждый день менял место своих ночлегов. То он приказывал разбить свою походную кровать в галерее, то он оставался на диване или в вольтеровском кресле в гостиной и дремал не раздеваясь, между тем как не m lle Bourienne, a мальчик Петруша читал ему; то он ночевал в столовой.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Василиск&oldid=81634641»