Вестминстерский дворец

Достопримечательность
Вестминстерский дворец Palace of Westminster
Здание Британского парламента в сумерках
Страна	Великобритания
Город	Лондон
Архитектурный стиль	неоготика
Архитектор	Ч. Бэрри О. У. Н. Пьюджин
Первое упоминание	XI
Строительство	1840—1860 годы
Высота	98,5 м (Башня Виктории)
Материал	известняк
Состояние	нуждается в реставрации
Сайт	[www.parliament.uk Официальный сайт]

Вестминстерский дворец (англ. Palace of Westminster, Westminster Palace) — здание на берегу Темзы в лондонском районе Вестминстер, где проходят заседания Британского парламента. Соединяется с Трафальгарской площадью улицей Уайтхолл. Архитектурный стиль — неоготика.

Первоначально, до 1529 года, служил столичной резиденцией английских королей. После пожара 16 октября 1834 года дворец выстроен заново по неоготическому проекту Ч. Бэрри и О.У.Н. Пьюджина. От средневекового дворца остались Вестминстерский зал приёмов (1097), где заседали вестминстерские суды, и Башня драгоценностей (построена для хранения казны Эдуарда III).

Во дворце 1100 помещений, 100 лестниц и 5 километров коридоров. Из дворцовых башен наиболее знаменита часовая Башня Елизаветы (Биг-Бен) — символ Великобритании. Башня Виктории выше на два метра, её высота — 98,45 м (323 фута). В 1987 году дворец и близлежащая церковь Святой Маргариты (1486—1523) были включены в список всемирного наследия ЮНЕСКО.

История

Древнее название места, на котором находится Вестминстерский дворец — остров Торни. Первый королевский дворец на этом месте построил Кнуд Великий, король Дании, Англии и Норвегии во время своего правления с 1016 по 1035 год. Эдуард Исповедник, предпоследний из Англо-Саксонских монархов Англии, жил в этом дворце в то время, когда строилось Вестминстерское аббатство (1045-50 года). Аббатство дало новое название этой местности, Вестминстер, от West Minster — западная церковь (восточной церковью был Собор Святого Павла). Старейшая из сохранившихся частей дворца, Вестминстерский холл, относится ко времени правления короля Вильгельма II.

Вестминстерский дворец был основной королевской резиденцией во время позднего средневековья, также здесь собирались предшественники парламента, королевский совет и парламент Симона де Монфора 1265 года. Первый официальный парламент Англии собрался во дворце в 1295 году, и с тех пор почти все последующие парламенты Англии (с 1707 года Великобритании) собирались здесь. С 1341 года Парламент разделился на Палату лордов и Палату общин.

В начале правления Генриха VIII, в 1512 году, в королевской части дворца произошёл пожар. В 1534 году Генрих VIII приобрёл у кардинала Томаса Уолси дворец, переименовал его в Уайтхолл и сделал своей основной резиденцией. С этого времени Вестминстерский дворец стал зданием парламента. Важные церемонии проходили в Расписанной палате, Палата лордов собиралась в Палате Королевы (the Queen's Chamber), затем, с увеличением числа пэров в XVIII веке, в большей по размеру Белой палате (White Chamber). Палата общин с 1547 года собиралась в часовне св. Стефана</span>^ru_en.

В XVIII и XIX веках дворец несколько раз обновлялся, в 1799-1801 годах под руководством архитектора Джеймса Уайатта</span>^ru_en, в 1824-27 годах — сэра Джона Соуна, в частности было разрушено старое помещение Палаты Лордов, которое было заминировано во время Порохового заговора в 1605 году.

16 октября 1834 года произошёл большой пожар, дворец сгорел почти полностью. Уцелели лишь Вестминстерский Холл, Башня драгоценностей</span>^ru_en, часовня Андеркрофт и монастырь и часовня св. Стефана. Сразу после пожара король Вильгельм IV предложил парламенту почти завершённый Букингемский дворец, но парламентарии отказались от подарка и решили остаться в Вестминстерском дворце. В первую очередь были восстановлены Расписанная палата для Палаты Лордов и Белая палата для Палаты Общин. Они были готовы уже в феврале 1835 года, руководил работами по реконструкции архитектор сэр Роберт Смёрк.

В феврале 1836 года для строительства нового дворца на месте сгоревшего был выбран проект Чарльза Бэрри. Он предполагал построить четырёхугольное здание в готическом стиле, главным фасадом выходящее на Темзу и с башней по центру высотой 55 метров. Значительный вклад в проект внёс также Огастес Пьюджин. Краеугольный камень был заложен в 1840 году. Зал заседаний Палаты лордов был завершен в 1847 году, зал заседаний Палаты общин — в 1852 году, основная часть работ была выполнена к 1860 году, хотя строительство продолжалось вплоть до XX века. Общая стоимость строительства составила £2 млн.

Во время Второй мировой войны Вестминстерский дворец неоднократно подвергался бомбардировкам (в 1940 и 1941 годах). Больше всего пострадал зал заседаний Палаты Общин, полностью сгоревший от зажигательной бомбы. Реконструкция под руководством архитектора сэра Джайлза Гилберта Скотта</span>^ru_en началась после окончания войны и была завершена в 1950 году.

В 1975 году Парламент приобрёл расположенные поблизости здания Нормана Шоу</span>^ru_en, в 2000 году было построено здание Порткаллис Хауз</span>^ru_en.

В настоящее время Вестминстерский дворец нуждается в реставрации; по предварительным оценкам сумма, необходимая на реставрацию, может составить £7,1 млрд если члены парламента будут продолжать работать во дворце, или £3,5 млрд если они на шесть лет переедут в другое место.

Внешний вид дворца

Вестминстерский дворец имеет три башни. Самая большая и высокая из них — расположенная в юго-западной части дворца Башня Виктории высотой 98,5 метров; её строительство было завершено в 1858 году и на тот момент это было самое высокое из некультовых сооружений в мире. В основании башни находится Вход Суверена, проём, выполненный в виде арки высотой 15 метров и окружённый статуями. Остальную часть башни занимают парламентские архивы; они расположены на 12 этажах и содержат около трёх миллионов документов, в том числе оригиналы всех Актов Парламента с 1497 года. На верху чугунной пирамидальной крыши находится 22-метровый флагшток.

В северной части расположена Башня Елизаветы, также известная как Биг-Бен. Она лишь немного уступает башне Виктории по высоте (96 метров), но намного тоньше. В ней размещаются Большие часы Вестминстера, созданные Эдуардом Джоном Дентом</span>^ru_en по чертежам часовщика-любителя Эдмунда Бэккетта Денисона в 1859 году. Они показывают время на четырёх циферблатах из дымчатого стекла диаметром 7 метров; в тёмное время суток циферблаты подсвечиваются изнутри. Башню Елизаветы спроектировал Огастес Пьюджин. Над часами находится колокольня с пятью колоколами; самый большой из них, весом 13,8 тонн, называется Биг-Бен, и это название часто употребяется в отношении всей башни.

Восьмиугольная Центральная башня имеет высоту 91 метр и расположена посередине здания над Центральным холлом. Она была задумана как дымоход для четырёхсот каминов, размещённых по всему дворцу, однако для этой задачи оказалась малопригодной и выполняет скорее декоративную функцию, служа осью для двух башен по краям здания. Также роль дымоходов выполняют расположенные по всему фасаду башенки.

Посередине западного фасада дворца над одним из трёх входов в здание находится Башня св. Стефана. По концам фасада, выходящего на Темзу, расположены Башня спикера (на северном конце) и Башня канцлера (на южном).

План дворца

Наиболее пышный вход во дворец — Вход Суверена (Sovereign's Entrance) в основании Башни Виктории, ведущий на Королевское крыльцо (слева сверху на плане). Через него монарх Великобритании въезжает на карете для проведения ежегодной церемонии открытия Парламента. Дальше идёт Королевская лестница, ведущая вверх на Нормандское крыльцо, а за ним — в Королевскую комнату для переодевания (Queen's Robing Room). Это помещение является южным концом (на плане левым) главной оси дворца, включающей Центральный холл и залы заседаний палат лордов и общин (на плане соответственно слева и справа от холла).

Королевская галерея

Севернее (на плане правей) от Королевской комнаты для переодевания находится Королевская галерея. Это одно из самых больших помещений дворца (33,5 на 13,7 метра). Она служит этапом королевской процессии в церемонии открытия Парламента, также используется для обращения наносящих официальный визит иностранных государственных деятелей к членам обоих палат Парламента. Стены украшены двумя фресками Дэниеля Маклиса: «Смерть Нельсона» и «Встреча Веллингтона и Блюхера». Уже сразу после завершения работы над фресками они начали разрушаться из-за высокой влажности и загрязнённости воздуха и сейчас они почти монохромные. Кроме фресок в галерее висят портреты всех королей начиная с Эдуарда I, и стоят статуи королей, в годы правления которых произошли крупные сражения, работы скульптора Джона Берни Филипа.

Зал заседаний Палаты лордов

Зал заседаний Палаты лордов представляет собой богато украшенную комнату размером 13,7 на 24,4 метра. Здесь, как и в других помещениях лордов, доминирует красный цвет. В южной стороне помещения находится трон под балдахином, где во время церемонии открытия Парламента восседает монарх Великобритании. Перед троном находится место Лорда-спикера (до 2006 года — Лорда-канцлера), так называемый woolsack, прямоугольная подушка, набитая шерстью. Вдоль стен расположены скамьи для пэров, справа от Лорда-спикера — духовная сторона, слева — светская. Духовную сторону занимают Лорды духовные (архиепископы и епископы) и члены правящей партии из числа Лордов светских. Светскую сторону занимают члены оппозиционных партий. Беспартийные пэры (кроссбенчеры) занимают скамьи напротив места Лорда-спикера.

Кулуары пэров

К Залу заседаний Палаты лордов с северной стороны прилегают кулуары пэров, вестибюль, где члены Палаты лордов могут обсуждать вопросы в неформальной обстановке. Это квадратное помещение со стороной 12 метров и высотой 10 метров, характерными чертами которого являются мраморный пол с розой Тюдоров посередине и массивные медные двери весом 1,5 тонны, отделяющие кулуары от Палаты лордов. Через коридор пэров кулуары соединяются с Центральным холлом.

Центральный холл

Это восьмиугольное помещение прямо под Центральной башней. Здесь сходятся коридоры, ведущие в кулуары Палаты лордов и Палаты общин, через западные двери выходит в холл св. Стефана и общественный вход в дворец, а через восточные — в нижний зал ожидания и библиотеку. Диаметр холла составляет 18 метров, а высота до центра сводчатого потолка — 25 метров. Над каждой из четырёх дверей холла имеется мозаика, изображающая святых покровителей наций, составляющих Соединённое Королевство: св.Георгия для Англии, св. Андрея для Шотландии, св. Давида для Уэльса и св. Патрика для Северной Ирландии.

Кулуары Палаты общин

Симметрично коридору и кулуарам пэров расположены коридор и кулуары Палаты общин. Кулуары представляют собой куб со стороной 13,7 метра. Помещение сильно пострадало от бомбардировок в 1941 году и было восстановлено в упрощённом стиле; дверной проём, ведущий в Зал заседаний Палаты общин, был оставлен неотремонтированным как напоминание об ужасах войны, по обе стороны от него стоят статуи Уинстона Черчилля и Дэвида Ллойда Джорджа, премьер-министров, проведших Великобританию через Вторую и Первую мировые войны соответственно.

Зал заседаний Палаты общин

Зал заседаний Палаты общин находится в северной части Вестминстерского дворца; это помещение было разрушено в 1941 году и восстановлено под руководством архитектора Джайлза Гилберта Скотта в 1950 году. Оформление зала заседаний Палаты общин значительно скромнее, чем Зала заседаний Палаты лордов; здесь преобладает зелёный цвет. Такую цветовую схему (красный для верхней палаты, зелёный — для нижней) используют и другие парламенты стран-членов Британского Содружества наций — Индии, Канады, Австралии и Новой Зеландии. Размеры зала — 14 на 20,7 метра, вдоль стен идут скамьи для членов Палаты общин, вмещающие 427 из 650 парламентариев (в случаях, когда требуется присутствие всех членов Парламента, те, кто не поместился на скамьях, стоят по концам зала). В северной части Зала заседаний находится кресло спикера, а перед ним — стол Палаты. Члены правящей партии (или коалиции) сидят на скамьях справа от спикера, а члены оппозиции — слева.

Вестминстерский холл

Вестминстерский холл (также употребляется название Вестминстер-холл) является старейшей из сохранившихся частей дворца; его строительство началось в 1097 году и было завершено в 1099 году. В отношении архитектуры его уникальной особенностью является крыша. Первоначально крышу поддерживали два ряда колонн, однако во время правления Ричарда II она была заменена на сложную конструкцию из дубовых стропил, поддерживаемых подбалочникам. Подобные типы сводов (Hammerbeam roof) характерны для английской средневековой архитектуры, и Вестминстерский холл — наибольший из его образчиков, размеры крыши составляют 20,7 на 73,2 метра. Она была завершена в 1393 году королевским плотником Хью Херландом. Площадь Вестминстерского холла составляет 1547 м².

Вестминстерский холл выполнял различные функции. Здесь заседали три наиболее важных суда Великобритании (Вестминстерские суды): Суд королевской скамьи, Суд общих тяжб и Суд казначейства. В 1875 году они были объединены в Верховный суд, который заседал здесь до 1882 года. Также здесь решались вопросы импичмента и проходили государственные судебные разбирательства, в частности суды над Карлом I (1649), Уильямом Уоллесом (1305), Томасом Мором (1535), кардиналом Джоном Фишером, Гаем Фоксом (1606), Томасом Уэнтуортом, восставшими шотландскими лордами и Уорреном Гастингсом (1788-95).

В XII — XIX веках здесь проходили банкеты по случаю коронации; последний такой банкет имел место в 1821 году в честь Георга IV. Также в Вестминстерском холле проходят важные государственные церемонии: обращения обоих палат парламента к монарху, обращения глав других государств к парламентариям, прощание с телом усопших монархов и важных государственных деятелей.

Башня драгоценностей

Башней драгоценностей называется трёхэтажное здание рядом с Вестминстерским дворцом. Было построено в 1365-66 годах для хранения личных драгоценностей Эдуарда III. Первоначально оно было окружено рвом, заполнявшимся водой из Темзы. Английские монархи использовали его до 1512 года, когда после пожара королевский двор переместился в Уайтхолл. В конце XVI века Башню начали использовать для хранения архивов Палаты лордов, благодаря чему эти архивы уцелели при пожаре 1834 года, в отличие от архивов Палаты общин. После пожара документы были перемещены в Башню Виктории, а в Башне драгоценностей разместилось (с 1869 по 1938 год) Управление мер и весов (Standard Weights and Measures Department). После Второй мировой войны здание было отреставрировано и стало открытым для туристов, его ежегодно посещают 30 тысяч человек.

Аналогичные проекты

Всемирное наследие ЮНЕСКО, объект № 426 [whc.unesco.org/ru/list/426 рус.] • [whc.unesco.org/en/list/426 англ.] • [whc.unesco.org/fr/list/426 фр.]

• Здание венгерского парламента
• Парламентский холм

Отрывок, характеризующий Вестминстерский дворец

– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.


Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.


Со дня приезда своей жены в Москву Пьер сбирался уехать куда нибудь, только чтобы не быть с ней. Вскоре после приезда Ростовых в Москву, впечатление, которое производила на него Наташа, заставило его поторопиться исполнить свое намерение. Он поехал в Тверь ко вдове Иосифа Алексеевича, которая обещала давно передать ему бумаги покойного.
Когда Пьер вернулся в Москву, ему подали письмо от Марьи Дмитриевны, которая звала его к себе по весьма важному делу, касающемуся Андрея Болконского и его невесты. Пьер избегал Наташи. Ему казалось, что он имел к ней чувство более сильное, чем то, которое должен был иметь женатый человек к невесте своего друга. И какая то судьба постоянно сводила его с нею.
«Что такое случилось? И какое им до меня дело? думал он, одеваясь, чтобы ехать к Марье Дмитриевне. Поскорее бы приехал князь Андрей и женился бы на ней!» думал Пьер дорогой к Ахросимовой.
На Тверском бульваре кто то окликнул его.
– Пьер! Давно приехал? – прокричал ему знакомый голос. Пьер поднял голову. В парных санях, на двух серых рысаках, закидывающих снегом головашки саней, промелькнул Анатоль с своим всегдашним товарищем Макариным. Анатоль сидел прямо, в классической позе военных щеголей, закутав низ лица бобровым воротником и немного пригнув голову. Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета на бок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы.
«И право, вот настоящий мудрец! подумал Пьер, ничего не видит дальше настоящей минуты удовольствия, ничто не тревожит его, и оттого всегда весел, доволен и спокоен. Что бы я дал, чтобы быть таким как он!» с завистью подумал Пьер.
В передней Ахросимовой лакей, снимая с Пьера его шубу, сказал, что Марья Дмитриевна просят к себе в спальню.
Отворив дверь в залу, Пьер увидал Наташу, сидевшую у окна с худым, бледным и злым лицом. Она оглянулась на него, нахмурилась и с выражением холодного достоинства вышла из комнаты.
– Что случилось? – спросил Пьер, входя к Марье Дмитриевне.
– Хорошие дела, – отвечала Марья Дмитриевна: – пятьдесят восемь лет прожила на свете, такого сраму не видала. – И взяв с Пьера честное слово молчать обо всем, что он узнает, Марья Дмитриевна сообщила ему, что Наташа отказала своему жениху без ведома родителей, что причиной этого отказа был Анатоль Курагин, с которым сводила ее жена Пьера, и с которым она хотела бежать в отсутствие своего отца, с тем, чтобы тайно обвенчаться.
Пьер приподняв плечи и разинув рот слушал то, что говорила ему Марья Дмитриевна, не веря своим ушам. Невесте князя Андрея, так сильно любимой, этой прежде милой Наташе Ростовой, променять Болконского на дурака Анатоля, уже женатого (Пьер знал тайну его женитьбы), и так влюбиться в него, чтобы согласиться бежать с ним! – Этого Пьер не мог понять и не мог себе представить.
Милое впечатление Наташи, которую он знал с детства, не могло соединиться в его душе с новым представлением о ее низости, глупости и жестокости. Он вспомнил о своей жене. «Все они одни и те же», сказал он сам себе, думая, что не ему одному достался печальный удел быть связанным с гадкой женщиной. Но ему всё таки до слез жалко было князя Андрея, жалко было его гордости. И чем больше он жалел своего друга, тем с большим презрением и даже отвращением думал об этой Наташе, с таким выражением холодного достоинства сейчас прошедшей мимо него по зале. Он не знал, что душа Наташи была преисполнена отчаяния, стыда, унижения, и что она не виновата была в том, что лицо ее нечаянно выражало спокойное достоинство и строгость.
– Да как обвенчаться! – проговорил Пьер на слова Марьи Дмитриевны. – Он не мог обвенчаться: он женат.
– Час от часу не легче, – проговорила Марья Дмитриевна. – Хорош мальчик! То то мерзавец! А она ждет, второй день ждет. По крайней мере ждать перестанет, надо сказать ей.
Узнав от Пьера подробности женитьбы Анатоля, излив свой гнев на него ругательными словами, Марья Дмитриевна сообщила ему то, для чего она вызвала его. Марья Дмитриевна боялась, чтобы граф или Болконский, который мог всякую минуту приехать, узнав дело, которое она намерена была скрыть от них, не вызвали на дуэль Курагина, и потому просила его приказать от ее имени его шурину уехать из Москвы и не сметь показываться ей на глаза. Пьер обещал ей исполнить ее желание, только теперь поняв опасность, которая угрожала и старому графу, и Николаю, и князю Андрею. Кратко и точно изложив ему свои требования, она выпустила его в гостиную. – Смотри же, граф ничего не знает. Ты делай, как будто ничего не знаешь, – сказала она ему. – А я пойду сказать ей, что ждать нечего! Да оставайся обедать, коли хочешь, – крикнула Марья Дмитриевна Пьеру.
Пьер встретил старого графа. Он был смущен и расстроен. В это утро Наташа сказала ему, что она отказала Болконскому.
– Беда, беда, mon cher, – говорил он Пьеру, – беда с этими девками без матери; уж я так тужу, что приехал. Я с вами откровенен буду. Слышали, отказала жениху, ни у кого не спросивши ничего. Оно, положим, я никогда этому браку очень не радовался. Положим, он хороший человек, но что ж, против воли отца счастья бы не было, и Наташа без женихов не останется. Да всё таки долго уже так продолжалось, да и как же это без отца, без матери, такой шаг! А теперь больна, и Бог знает, что! Плохо, граф, плохо с дочерьми без матери… – Пьер видел, что граф был очень расстроен, старался перевести разговор на другой предмет, но граф опять возвращался к своему горю.
Соня с встревоженным лицом вошла в гостиную.
– Наташа не совсем здорова; она в своей комнате и желала бы вас видеть. Марья Дмитриевна у нее и просит вас тоже.
– Да ведь вы очень дружны с Болконским, верно что нибудь передать хочет, – сказал граф. – Ах, Боже мой, Боже мой! Как всё хорошо было! – И взявшись за редкие виски седых волос, граф вышел из комнаты.
Марья Дмитриевна объявила Наташе о том, что Анатоль был женат. Наташа не хотела верить ей и требовала подтверждения этого от самого Пьера. Соня сообщила это Пьеру в то время, как она через коридор провожала его в комнату Наташи.
Наташа, бледная, строгая сидела подле Марьи Дмитриевны и от самой двери встретила Пьера лихорадочно блестящим, вопросительным взглядом. Она не улыбнулась, не кивнула ему головой, она только упорно смотрела на него, и взгляд ее спрашивал его только про то: друг ли он или такой же враг, как и все другие, по отношению к Анатолю. Сам по себе Пьер очевидно не существовал для нее.
– Он всё знает, – сказала Марья Дмитриевна, указывая на Пьера и обращаясь к Наташе. – Он пускай тебе скажет, правду ли я говорила.
Наташа, как подстреленный, загнанный зверь смотрит на приближающихся собак и охотников, смотрела то на того, то на другого.
– Наталья Ильинична, – начал Пьер, опустив глаза и испытывая чувство жалости к ней и отвращения к той операции, которую он должен был делать, – правда это или не правда, это для вас должно быть всё равно, потому что…
– Так это не правда, что он женат!
– Нет, это правда.
– Он женат был и давно? – спросила она, – честное слово?
Пьер дал ей честное слово.
– Он здесь еще? – спросила она быстро.
– Да, я его сейчас видел.
Она очевидно была не в силах говорить и делала руками знаки, чтобы оставили ее.


Пьер не остался обедать, а тотчас же вышел из комнаты и уехал. Он поехал отыскивать по городу Анатоля Курагина, при мысли о котором теперь вся кровь у него приливала к сердцу и он испытывал затруднение переводить дыхание. На горах, у цыган, у Comoneno – его не было. Пьер поехал в клуб.
В клубе всё шло своим обыкновенным порядком: гости, съехавшиеся обедать, сидели группами и здоровались с Пьером и говорили о городских новостях. Лакей, поздоровавшись с ним, доложил ему, зная его знакомство и привычки, что место ему оставлено в маленькой столовой, что князь Михаил Захарыч в библиотеке, а Павел Тимофеич не приезжали еще. Один из знакомых Пьера между разговором о погоде спросил у него, слышал ли он о похищении Курагиным Ростовой, про которое говорят в городе, правда ли это? Пьер, засмеявшись, сказал, что это вздор, потому что он сейчас только от Ростовых. Он спрашивал у всех про Анатоля; ему сказал один, что не приезжал еще, другой, что он будет обедать нынче. Пьеру странно было смотреть на эту спокойную, равнодушную толпу людей, не знавшую того, что делалось у него в душе. Он прошелся по зале, дождался пока все съехались, и не дождавшись Анатоля, не стал обедать и поехал домой.
Анатоль, которого он искал, в этот день обедал у Долохова и совещался с ним о том, как поправить испорченное дело. Ему казалось необходимо увидаться с Ростовой. Вечером он поехал к сестре, чтобы переговорить с ней о средствах устроить это свидание. Когда Пьер, тщетно объездив всю Москву, вернулся домой, камердинер доложил ему, что князь Анатоль Васильич у графини. Гостиная графини была полна гостей.
Пьер не здороваясь с женою, которую он не видал после приезда (она больше чем когда нибудь ненавистна была ему в эту минуту), вошел в гостиную и увидав Анатоля подошел к нему.
– Ah, Pierre, – сказала графиня, подходя к мужу. – Ты не знаешь в каком положении наш Анатоль… – Она остановилась, увидав в опущенной низко голове мужа, в его блестящих глазах, в его решительной походке то страшное выражение бешенства и силы, которое она знала и испытала на себе после дуэли с Долоховым.