Куйвози
| Деревня
Куйвози
|
Ку́йвози (фин. Kuivaisi) — деревня во Всеволожском районе Ленинградской области. Административный центр Куйвозовского сельского поселения.
Название
Название деревни Куйвози (в древности — Куйвоши, в XVI веке — Куйвоша, в начале XVIII века — Куйвас) — слово финноугорского происхождения.
«Куйво» (фин. kuivo) означает «сухой», «куйвасса» (фин. kuivassa) — «в сухом месте»[2].
Устаревшие названия: Куйвас[3], Куисвас[4], Куйвасы[5], Куваси[6], Куйвазы[7], Куйвоша[8].
История
Основание
Дата основания селения достоверно неизвестна, однако скорее всего оно возникло не позднее XII века близ древних путей, соединявших север и юг Карельского перешейка[2].
Селение Куйвози впервые упоминается в «Книге Вотской пятины, письма Дмитрия Васильевича Китаева и Никиты Губы Семенова сына Моклокова, (1499—1500) года», тогда же оно становится центром Иванско́го Куиваского погоста в составе Ореховского уезда Водской пятины Новгородской земли[9][10].
Позднее, согласно «Книги Вотской пятины письма и дозору (1581—1583) года», погост назывался Иванской Куйвошской, или сокращённо Куйвоша[11].
Ещё позднее в 1853 году Неволин, Константин Алексеевич, один из первых исследователей документов Водской пятины, пишет: «по писцовым книгам 1500 года, селение от которого именовался (Ивановский Куйвошской) погост названо Куйвоша»[12].
Население погоста согласно писцовой книге восточной половины Вотской пятины 1500 года : «Ивановский Куйвошский погост имел: сёл — 1, деревень — 273, дворов — 391, жителей муж. пола взрослых или тяглых — 521 чел.»[13]
Первое картографическое упоминание — селение Kujwas, происходит в 1580 году на карте Карелии, составленной после взятия Кексгольма Понтусом Делагарди[14][15].
Предпосылкой к возникновению поселения Куйвози стало удобное положение на дороге (тракте), соединявшей города-крепости Великого Новгорода: Орешек (ныне Шлиссельбург) и Корела (ныне Приозерск).
Куйвошский погост. Время войн
Новгородские источники сохранили упоминание о том, что в Куйвошском погосте стоял храм Ивана Святого Предтечи, а в нём служили «поп Михайло с церковным дьяком Клишей»[16].
В 1501 году Ивану (в крещении Даниле) Ивановичу Мышецкому, «даны волости в Ивановско-Куйвошском погосте», которыми владел он совместно с братьями Семёном, Фёдором и Алексеем, деревни Куйвоша, Угол, Мякишево, Устеево, Коркома у часовни, Стехново, Васково, Телкота, Городошино.
В 1571 году он умер и его поместья разделены между его сыновьями[17].
Куйвошский погост. Шведский период
После событий Смутного времени Куйвошский погост по условиям Столбовского мира отошёл Шведскому королевству (1617). Земли бывшего Куйвошского погоста вошли в состав Ингерманландии. Хотя Столбовский договор предусматривал терпимое отношение к оставшемуся православному населению, лютеранским епископом Ингерманландии Генрихом Шталем этот пункт договора не выполнялся, проводилось насильственное обращение православных жителей в лютеранство[18], в результате чего, 4500 жителей края, карелов, ижоры и русских, обратились к России с жалобой на притеснения православия и были расселены в Олонецкую, Новгородскую, Псковскую и другие области[19], где положили начало такому субэтносу, как тверские карелы.
Пустующие земли, шведская администрация постепенно заселяла колонистами из Восточной Финляндии (погост Саво) и финской Карелии (погост Эюряпяя (фин. Äyräpää)), впоследствии сформировавшими этническую группу ингерманландцев. К 1685 году, в Ингерманландии осталось всего три действующих православных прихода, в одном из них, в часовне Иоанна Крестителя деревни Куйвози, вёл службы отец Фома[18].
Имперский период. 1703—1917
Шведская колонизация бывших русских земель была остановлена победой в Северной войне, царя Петра I Великого, в результате которой уже в 1703 году Куйвози были возвращены в состав России, теперь уже Российской империи. Уже в 1723 году после окончания Северной войны производилось межевание земель с целью «составить планы, а чухон и латышей и других, которые достались от шведского владычества, переписать и разделить по пропорции дач, а остальные земли заселить русскими». Тогда-то и стало известно, что весь Куйвошский погост говорит по-фински[20]. Деревня в это время называлась — Куйвас[21].
В XVIII—XIX веках, различные авторы по разному называли Куйвози на своих картах, а также название Куйвози имели несколько (до пяти) близлежащих деревень.
В XVIII веке имение Куйвози принадлежало князьям Урусовым.
На карте окружности Санкт-Петербурга 1810 года упоминаются две больших смежных деревни под названием Куйвасы[22].
В первой трети XIX века имение было разделено на три части: Большое Куйвози, Среднее Куйвози и Малое Куйвози. Владельцем мызы Большого Куйвози с деревнями Куйвози и Екатериновка был князь С. Ю. Урусов (1772—1840). Мызой Куйвази (Средним Куйвази) с одноимённой деревней владела дворянка Мария Шрейбер, Малое Куйвози с деревней принадлежало коллежскому советнику Андрею Качке. Одна из деревень Куйвози входила в состав мызы Еленино, которой владел камергер А. М. Колычев (ок. 1770—1859).
КУЙВАЗИ — мыза, при оной деревня КУЙВАЗИ, принадлежит Марье Шрейбер дворянке, жителей по ревизии 51 м. п., 60 ж. п.;
МАЛЫЕ КУЙВАЗИ — мыза, при оной деревня КУЙВАЗИ, принадлежит Андрею Качьке чиновнику 7 класса, жителей по ревизии 8 м. п., 8 ж. п.;
БОЛЬШИЕ КУЙВАЗИ — мыза, при оной деревня КУЙВАЗИ, принадлежит князю Сергию Урусову, Тайному Советнику, жителей по ревизии 145 м. п., 162 ж. п.;
КУЙВАЗИ — деревня при мызе Елениной, принадлежит Колычеву камергеру, жителей по ревизии 39 м. п., 33 ж. п.; (1838 год)[23]
По описанию Санкт-Петербургской губернии 1838 года: «значатся в С.Петербургском уезде к северу от Петербурга, четыре деревни Куйвази на расстоянии от С.Петербурга: одна на 49, другая на 45, третья на 43, четвёртая на 40 вёрст»[24].
На карте Ф. Ф. Шуберта 1834 года, обозначено уже пять близлежащих населённых пунктов с наименованием Куйвазы[25].
Тогда же, в первой трети XIX века, в отличие от широко разбросанных по окрестностям одноимённых деревень, при мызе Малые Куйвози возникли несколько устроенных по соседству хуторов: Леушкомяки, Оскомяки, Савомяки, Хиримяки и Якколомяки из которых впоследствии вырастет современная деревня Куйвози, какой мы знаем её сейчас.
В 1844 году Пётр Иванович Пущин (1813—1856) купил часть имения Малого Куйвози и создал усадьбу, которая получила название Пущина Горка.
На этнографической карте Санкт-Петербургской губернии П. И. Кёппена 1849 года, упомянуты две деревни «Kuiwais», населённые ингерманландцами-эурямёйсет[26].
В пояснительном тексте к этнографической карте деревня названа Kuiwais (Куйвази) и указано количество жителей деревни на 1848 год: ингерманландцев-эурямёйсет — 196 м. п., 213 ж. п., а также ижоры 12 м. п., 15 ж. п., всего 436 человек[27].
В 1850-х гг. Большое Куйвози принадлежало жене и детям тайного советника, дипломата С. С. Лашкарёва (1782—1858), а после его смерти, сыну Павлу Сергеевичу Лашкареву. Малым Куйвози по-прежнему владел Качка, а владельцем Среднего Куйвози был камергер и действительный статский советник А. М. Колычев.
КУЙВОЗИ — деревня Действительного Статского Советника Колычева, по просёлкам, 15 дворов, 45 душ м. п.
МАЛЫЕ КУЙВОЗИ — деревня Коллежского Советника Качки, по просёлкам, 14 дворов, 56 душ м. п.
ПУЩИНА ГОРКА — деревня Коллежского Ассесора Пущина, по просёлкам, 19 дворов, 53 души м. п.
БОЛЬШИЕ КУЙВОЗИ — деревня наследников Тайного Советника Лошкарева, по просёлкам, 15 дворов, 51 душа м. п. (1856 год)[28]
В 1856 году Пущину Горку унаследовал чиновник Министерства Юстиции Н. И. Пущин (1803—1874), брат декабриста И.И. Пущина. После смерти Николая Ивановича Пущина, его вдова, Мария Николаевна, являясь попечителем Воспитательного дома в СПб, предоставила усадьбу в распоряжение воспитанников. На средства наследников тайного советника Пущина и протоиерея Санкт-Петербургской Георгиевской общины Алексея Петровича Колоколова в 1888—1890 годах, напротив усадьбы были построены деревянная, однопрестольная церковь святого Николая Чудотворца (арх. А. П. Мельников и Ф. К. Пирвиц) и дом для священнослужителей[29].
КУЙВОЗИ — деревня мызы Еленино, принадлежит Колычеву. Число душ крепостных людей мужского пола: крестьян — 102, дворовых — 10. Число дворов или отдельных усадеб: 25. Число тягол: оброчных — 7, издельных — 31, состоящих частью на оброке, частью на барщине — нет. Земли состоящей в пользовании крестьян (в десятинах): усадебной: 25, на душу — 0,24; пахотной: всего — 114, на душу — 1,11; сенокосы: 42,50; выгоны: по болотам; кустарник: нет; всего удобной — 181,50, на душу — 1,78. Земли несостоящей в пользовании крестьян (в десятинах): всего удобной — 89,50, неудобной — 1029; в том числе кустарник и лес: 53; всей удобной на душу: 0,87. Величина денежного оброка: 50 рублей с тягла.
БОЛЬШАЯ КУЙВОЗИ — деревня П. Лошкарёва. Число душ крепостных людей мужского пола: крестьян — 167, дворовых — 8. Число дворов или отдельных усадеб: 54. Число тягол: оброчных — 7, издельных — 35, состоящих частью на оброке, частью на барщине — 16. Земли состоящей в пользовании крестьян (в десятинах): усадебной: 36, на душу — 0,21; пахотной: всего — 240, на душу — 1,43; сенокосы: 260; выгоны: по лесам; кустарник: нет; всего удобной — 536, на душу — 3,21. Земли несостоящей в пользовании крестьян (в десятинах): всего удобной — 1884, неудобной — 58; в том числе кустарник и лес: 1800; всей удобной на душу: 11,28. Величина денежного оброка: от 27 до 37 рублей с тягла. Добавочные повинности к денежному оброку: произведениями — 2 фунта масла, 20 шт. яиц, 1 пару цыплят и по корзинке полевых ягод и грибов; работами — охранять господский лес. (1860 год)[30]
«Списки населённых мест Российской Империи» давали такую характеристику деревень из которых впоследствии сложились современные Куйвози:
БОЛЬШИЕ КУЙВОЗИ — мыза владельческая, при прудах и колодцах, по Куйвозскому просёлочному тракту; 1 двор, жителей 10 м. п., 5 ж. п.;
БОЛЬШИЕ КУЙВОЗИ — деревня владельческая, при колодцах, по просёлочной дороге от мызы Куйвози; 6 дворов, жителей 22 м. п., 29 ж. п.;
СРЕДНИЕ КУЙВОЗИ (Идовка) — мыза владельческая, при колодце и прудах, по Куйвозскому просёлочному тракту; 1 двор, жителей 7 м. п., 3 ж. п.;
МАЛЫЕ КУЙВОЗИ (Пущина Горка) — мыза владельческая при колодце и прудах, по Куйвозскому просёлочному тракту, 1 двор, жителей 7 м. п., 4 ж. п.;
КУЙВОЗИ (Ховомяки) — деревня владельческая, при колодцах, по левую сторону Керровского просёлочного тракта; 23 двора, жителей 75 м. п., 87 ж. п.;
ЛЕВОШКО-МЯККИ (ЛЕВУШКИ-МЯККИ) — деревня владельческая, при колодцах, по правую сторону Керровского просёлочного тракта; 5 дворов, 20 м. п., 16 ж. п.
ОСКОМЯККИ — деревня владельческая, при колодцах, по левую сторону Керровского просёлочного тракта; 4 двора, 16 м. п., 17 ж. п.
САВОМЯККИ — деревня владельческая, при колодцах, по правую сторону Керровского просёлочного тракта; 4 двора, 12 м. п., 14 ж. п.
ХИРИМЯККИ — деревня владельческая, при рч. Варзелове, по левую сторону Керровского просёлочного тракта; 8 дворов, 23 м. п., 29 ж. п.
ЯКОЛОМЯККИ — деревня владельческая, при колодцах, по правую сторону Керровского просёлочного тракта; 3 двора, 12 м. п., 10 ж. п.
ЯКОЛОМЯККИ — деревня владельческая, при колодцах, по правую сторону Керровского просёлочного тракта; 8 дворов, 21 м. п., 35 ж. п. (1862 год)[31]
В 1872 году в деревне Куйвози открылась первая школа. Преподавание велось на финском языке. Единственной учительницей в школе до 1881 года была Айна Винтер[32].
Сборник Центрального статистического комитета описывал деревню так:
Списки же населённых мест были более подробны:
КУЙВОЗИ — деревня, Куйвозовского сельского общества, при Куйвозовской (Гарболовской) земской дороге 6 дворов, 20 м. п., 18 ж. п., всего 38 чел.; Амбулаторный пункт.
БОЛЬШИЕ КУЙВОЗИ — мыза Лошкаревых, при Куйвозовской (Гарболовской) земской дороге, при прудах 1 двор, 11 м. п., 7 ж. п., всего 18 чел.; Мелочная лавка.
СРЕДНИЕ КУЙВОЗИ — мыза Никифоровой, при Куйвозовской (Гарболовской) земской дороге, при пруде 1 двор, 4 м. п., 6 ж. п., всего 10 чел.
МАЛЫЕ КУЙВОЗИ — мыза землевладельца Пущина, при Куйвозовской (Гарболовской) земской дороге, при прудах 1 двор, 14 м. п., 5 ж. п. — всего 19 чел. Кузница.
ЛЕУШКОМЯКИ — деревня, Куйвозовского сельского общества, при проселочной дороге 7 дворов, 21 м. п., 20 ж. п., всего 41 чел.
ОСКОМЯКИ — деревня, Куйвозовского сельского общества, при Куйвозовской (Гарболовской) земской дороге, при родниках 9 дворов, 18 м. п., 31 ж. п., всего 49 чел.
СОВОМЯКИ — деревня, Куйвозовского сельского общества, при проселочной дороге, при родниках 4 двора, 18 м. п., 14 ж. п., всего 32 чел. Мелочная лавка.
ХИРОМЯКИ — деревня, Куйвозовского сельского общества, при Куйвозовской (Гарболовской) земской дороге, при родниках 17 дворов, 37 м. п., 49 ж. п., всего 86 чел. Земская школа, мелочная лавка, кузница, постоялый двор без продажи крепких напитков.
ЯКОЛОМЯКИ — деревня, Куйвозовского сельского общества, при проселочной дороге, при родниках 9 дворов, 30 м. п., 33 ж. п., всего 63 чел.
ЯКОЛОМЯКИ (два дома под названием. Лизалово) — деревня, Куйвозовского сельского общества, при Куйвозовской (Гарболовской) земской дороге, при родниках 7 дворов, 18 м. п., 21 ж. п., всего 39 чел. (1896 год)[34]
В XIX — начале XX века, деревня являлась административным центром Куйвозовской волости 4-го стана Санкт-Петербургского уезда Санкт-Петербургской губернии.
В 1899 году в Куйвошском православном приходе состояли: село Куйвози, деревни Екатериновка, Кискелово, Ойнолово, Ховомяки (34 двора, 67 мужчин, 77 женщин). Церковь сгорела в 1919 году[35].
Ингерманландская же часть населения Куйвози, относилась к приходу Лемпаала и причащалась в Лемболовской кирхе св. Генриха.
В 1905 году землевладелицей в имении Большие Куйвози была дворянка Екатерина Сергеевна Лашкарёва, ей принадлежало 1111 десятин; в имении Средние Куйвози — дочь тайного советника Поликсена Сергеевна Лашкарёва с 1110 десятинами, а в имении Малые Куйвози хозяйками были дочери тайного советника Мария и Ольга Николаевны Пущины, у каждой было по 619 десятин земли[36].
КУЙВОЗИ БОЛЬШИЯ — селение Куйвозовского сельского общества Куйвозовской волости, число домохозяев — 6, наличных душ: 21 м. п., 19 ж. п.; Количество надельной земли — 32 десятины.
КУЙВОЗИ (Ховимякки) — селение Керровского сельского общества Куйвозовской волости, число домохозяев — 19, наличных душ: 43 м. п., 41 ж. п.; Количество надельной земли — 204 десятины, в том числе лесного надела — 20 десятин.
ЛЕВОШКОМЯККИ (ЛЕВУШКИМЯККИ) — селение Куйвозовского сельского общества Куйвозовской волости, число домохозяев — 7, наличных душ: 16 м. п., 12 ж. п.; Количество надельной земли — 68 десятин.
ОСКОМЯККИ — селение Куйвозовского сельского общества Куйвозовской волости, число домохозяев — 8, наличных душ: 17 м. п., 23 ж. п.; Количество надельной земли — 30 десятин 1600 саженей, в том числе лесного надела — 2 десятины.
САВОМЯККИ — селение Куйвозовского сельского общества Куйвозовской волости, число домохозяев — 3, наличных душ: 16 м. п., 13 ж. п.; Количество надельной земли — 30 десятин 1600 саженей, в том числе лесного надела — 2 десятины.
ХИРИМЯККИ — селение Куйвозовского сельского общества Куйвозовской волости, число домохозяев — 9, наличных душ: 25 м. п., 30 ж. п.; Количество надельной земли — 80 десятин.
ЯКОЛАМЯККИ — селение Куйвозовского сельского общества Куйвозовской волости, число домохозяев — 7, наличных душ: 20 м. п., 23 ж. п.; Количество надельной земли — 68 десятин, в том числе лесного надела — 13 десятин.
ЯКОЛАМЯККИ (ТОМАСОВКА) — селение Куйвозовского сельского общества Куйвозовской волости, число домохозяев — 10, наличных душ: 29 м. п., 33 ж. п.; Количество надельной земли — 73 десятины 1440 саженей, в том числе лесного надела — 2 десятины. (1905 год)[37]
В 1914 году в деревне работала земская школа (Куйвозовское училище), учителем в которой был Василий Павлович Беседин[38].
Ранний советский период. 1918—1941
В 1919 году гражданская война, которая шла в разных частях бывшей Российской империи, докатилась и до Куйвози. Предпосылкой к этому стал разгон созданных финнами-ингерманландцами в 1918 году местных волостных правлений и замена их на комитеты бедноты, где на все руководящие посты назначались «красные финны», бежавшие из Финляндии после поражения в борьбе с «белофиннами». Бежавшими от репрессий и обосновавшиеся на территории Финляндии беженцы из Северной Ингерманландии, 9 июня 1919 года заявили о своем стремлении к независимости Северной Ингерманландии от России. Заявление это было в первую очередь эмоциональной реакцией на большевистский режим — до этого выдвигались лозунги широкой национальной автономии[39].
26 июля 1919 года Северо-Ингерманландский полк подполковника Юрьё Эльфенгрена (580 бойцов) занял деревни Никулясы, Лемболово, Васкелово, подошёл к Куйвози и станции Грузино. В бой с солдатами Эльфенгрена вступили отряды «красных финнов». Повстанцы потерпели поражение и отступили в Кирьясало.
В октябре 1919 года, одновременно с наступлением Юденича под Петроградом, полк Эльфенгрена вновь дошёл с боями до Куйвози. 24 октября 1919 года ингерманландцы потерпели поражение в бою под Куйвози. Солдаты Эльфенгрена отступили на север и более года удерживали Кирьясальский выступ. Большевики неоднократно предпринимали атаки на позиции повстанцев, но вынуждены были отступать. Селение Кирьясало стало столицей свободной Республики Северная Ингрия[40], которая просуществовала с 23 января 1919 года до 6 декабря 1920 года. Об этих событиях сейчас напоминает мемориальная доска на станции Грузино в честь погибшего там члена РВС карельского участка фронта И. П. Жука.
В том же году в деревне сгорела церковь[29].
По данным губернской переписи 1920 года, национальный состав населения Куйвозовской волости выглядел следующим образом:[41]
Главными промыслами по данным обследования за 1923 год в Куйвозовской волости являлись: наём на сельхозработы, пастушество, лесные заготовки, драньё коры и лыка, пилка дров и брёвен, грибно-ягодный промысел, добыча и прессовка торфа, добыча песка и глины, ломка камня, столярный промыслы, вязка прутьев и мётел, мукомольный промысел, обработка кожи[42].
По переписи населения 1926 года состав населения Куйвози также был многонациональным:
«КУЙВОЗИ» — совхоз в Куйвозовском сельсовете, 37 хозяйств, 69 душ.
Из них: русских — 18 хозяйств, 32 души; финнов-ингерманландцев — 8 хозяйств, 12 душ; финнов-суоми — 6 хозяйств, 12 душ; эстов — 3 хозяйства, 7 душ; латышей — 1 хозяйство, 5 душ; литовцев — 1 хозяйство, 1 душа.
ЛЕУШКОМЯККИ — посёлок в Куйвозовском сельсовете, 17 хозяйств, 96 душ.
Из них: русских — 5 хозяйств, 22 души; финнов-ингерманландцев — 11 хозяйств, 63 души; финнов-суоми — 1 хозяйство, 11 душ.
ОСКОМЯККИ — деревня в Куйвозовском сельсовете, 16 хозяйств, 60 душ.
Из них: русских — 7 хозяйств, 28 душ; финнов-ингерманландцев — 6 хозяйств, 20 душ; финнов-суоми — 3 хозяйства, 12 душ.
САВОМЯККИ — деревня в Куйвозовском сельсовете, 9 хозяйств, 44 души.
Из них: русских — 3 хозяйства, 16 душ; финнов-ингерманландцев — 1 хозяйство, 4 души; финнов-суоми — 5 хозяйств, 24 души.
ХИРИМЯККИ — деревня в Куйвозовском сельсовете, 28 хозяйств, 109 душ.
Из них: русских — 15 хозяйств, 49 душ; финнов-ингерманландцев — 9 хозяйств, 40 душ; финнов-суоми — 4 хозяйства, 20 душ.
ЯККОЛОМЯККИ — деревня в Куйвозовском сельсовете, 11 хозяйств, 54 души.
Из них: русских — 2 хозяйства, 11 душ; финнов-ингерманландцев — 9 хозяйств, 43 души. (1926 год)[43]
В состав Куйвозовского сельсовета по данным переписи населения 1926 года входили: деревни Варзолово, Лаппелово, Лесная (Салокюля), Оскомякки, Рогоссары, Савомякки, Хиримякки, Ховемякки, Якколомякки; посёлки Аудио, Леушкомякки, Мяльгемякки; коммуна «Верный Путь», совхоз «Куйвози» и ж. д. станция Грузино. Сельсовет находился в составе Куйвозовской волости Ленинградского уезда.
В 1927 году был образован Куйвозовский финский национальный район с центром в Куйвози. Фактически это было признанием национальной автономии финнов-ингерманландцев.
Точная дата образования Куйвозовского сельсовета не установлена, но известно, что в августе 1927 года Куйвозовский сельский Совет рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов вошёл в состав Куйвозовского района из бывшей Куйвозовской волости Ленинградского уезда. Центром сельсовета была деревня Хиримякки, а в его состав входило 15 населённых пунктов[44].
В 1930 году центр района был перенесён в Токсово.
В феврале 1931 года Куйвозовский сельсовет был преобразован в национальный финский сельский совет[44].
По административным данным 1933 года, в Куйвозовский сельсовет Куйвозовского финского национального района входили 12 населённых пунктов, деревни: Аудио, Варзалово, Лаппелово, Леушкомяки, Мялленмяки, Салокюля, Оскомяки, Рогосары, Совомяки, Хиримяки, Ховимяки, Яколамяки, общей численностью населения 967 человек[45][46].
В 1935 году «Пограничную полосу» на Карельском перешейке начали очищать от финнов. 27 тысяч ингерманландских финнов в 1935-36 гг. выслали в Южный Казахстан и Среднюю Азию. 4 ингерманландских прихода: Miikkulainen (Никулясы), Vuole (Вуолы), Valkeasaari (Белоостров) и Lempaala (Лемболово, к которому относились Куйвози) — уничтожили полностью.
Постановлением Президиума ВЦИК от 20 марта 1936 года Куйвозовский район был переименован в Токсовский район[47][48]. По административным данным 1936 года, деревня Куйвози являлась центром Куйвозовского сельсовета Токсовского района. В сельсовете было 13 населённых пунктов, 211 хозяйств и 6 колхозов[49].
В 1937-38 годах, все финноязычные учреждения, как то школы, церкви, газеты и т. п. в Ингерманландии закрывают. Ингерманландско-финская интеллигенция уничтожается (ссылается или расстреливается) полностью. В кровавых чистках гибнут тысячи простых ингерманландцев.
Куйвозовский (с 1936 Токсовский) национальный район ликвидирован в 1939 году перед началом советско-финской войны 1939—1940 гг. (Зимней войны).
В 1939 году, отдельные деревни (хутора): Леушкомякки, Оскомякки, Савомякки, Хиримякки и Якколомякки совхоза «Куйвози» сливаются между собой в одну большую деревню Куйвози в границах существующих и по сей день, которая становится центром сельсовета[44]. На карте 1932 года все они ещё обозначены по отдельности[50], а на карте 1939 года, это уже один населённый пункт[51]. Но в переписи населения 1939 года все они ещё учитываются отдельно:
КУЙВОЗИ — деревня в Куйвозовском сельсовете, 39 чел.
ЛЕУШКОМЯГИ — деревня в Куйвозовском сельсовете, 91 чел.
ОСКОМЯКИ — деревня в Куйвозовском сельсовете, 100 чел.
СОВОНМЯГИ — деревня в Куйвозовском сельсовете, 54 чел.
ХИРИНМЯКИ — деревня в Куйвозовском сельсовете, 231 чел.
ЯКОЛОМЯКИ — деревня в Куйвозовском сельсовете, 64 чел. (1939 год)[52]
22 февраля 1939 года созданные по национальному признаку административно-территориальные единицы были ликвидированы[44]. Готовя агрессию против Финляндии, СССР ставит военнообязанных ингерманландских финнов под знамёна куусиненовской «народной армии»[53]. Куйвози используется войсками Красной Армии, как база для операций на восточном участке оборонительных финских укреплений, более известных как Линия Маннергейма.
До войны на территории сельсовета действовали колхозы: «Победа», «Мюрскю», «Красный Партизан», «Алску-Пиос», «Пуна-Саарес», «Пуня-Вирда»[44].
Для Куйвози результаты войны оказались значительны: всё местное население финнов-ингерманландцев было выселено за пределы Карельского перешейка, на их земли были привезены люди из Волго-Окского междуречья. Переселенцам предоставлялся бесплатный проезд, провоз имущества и скота (разрешалось до двух тонн на семью); подъемные — 1000 рублей на главу семьи и по 300 рублей на иждивенцев; дом в месте вселения — бесплатно; корова или ссуда на её приобретение — в размере 3000 рублей. Кроме того, переселенцам прощались недоимки и давалось освобождение на три года от налогов и обязательных госпоставок. Первый этап переселений происходил с 1940 по 1941 год[54]. Всего объединённая деревня Куйвози в 1940 году насчитывала 105 дворов[55].
Вторая мировая война. 1941—1945
Финляндия не позволила немцам нанести непосредственный удар по СССР со своей территории, и немецкие части в Петсамо и Салла были вынуждены воздержаться от перехода границы. Происходили эпизодические перестрелки между советскими и финскими пограничниками, но в целом на советско-финской границе сохранялась спокойная обстановка.
Однако нападение СССР на Финляндию побудило её вступить в войну на стороне Германии. Ранним утром 25 июня советское командование приняло решение нанести массированный авиаудар по 18 финским аэродромам и нескольким населённым пунктам с использованием около 460 самолётов[56][57][58].
В тот же день, в ответ на широкомасштабные воздушные налёты СССР на города Южной и Средней Финляндии, в том числе на Хельсинки и Турку, а также огонь советской пехоты и артиллерии на государственной границе, Финляндия заявила о том, что вновь находится в состоянии войны с СССР[59].
С 21 по 26 августа 1941 года, в деревне располагался полевой подвижный госпиталь № 632[60].
В 1944 году начался второй этап переселений из центральной России на освободившиеся от финнов земли.
Поздний советский период. 1945—1991
После войны частично разрушенные деревни Гарболово, Никитолово и Вуолы Гарболовского сельсовета вошли в состав Куйвозовского сельсовета[44].
Второй этап переселений на Куйвозовские земли, длился с 1944 по 1950 год. В мае 1947 года вышло специальное постановление Совета Министров СССР, запрещавшее ингерманландским финнам проживание в Ленинграде и Ленинградской области[61], тогда же началась операция по вторичному выдворению ингерманландцев из Ленинграда и области[62]. В начале 1950-х гг. на месте разрушенного войной финского Куйвози был создан рабочий посёлок с бараками (некоторые из которых сохранились до 1990-х) и финскими домами для рабочих завода ЖБИ. Впоследствии все жители рабочего посёлка разделились на две группы. Одна уехала в посёлок Кузьмоловский, (те, кто перешёл работать в Капитолово), другая осталась жить в посёлке. Третья волна переселений длилась с 1951 по 1960 год, из Владимирской, Горьковской, Калининской и Ярославской областей[63].
В 1958 году население деревни составляло 417 человек[64].
В 1968 году была открыта новая средняя школа, в которую перешли все учащиеся восьмилетней школы д. Екатериновка и начали ходить дети из Матоксы, Гарболова, Васкелова, Керро, Ненимяки, Лесколова, Пери и др. поселений. В середине 1970-х в Куйвози активно работал сельский клуб и библиотека. В поселке также работала птицеферма, впоследствии переведённая в Лесколово.
В конце 1970-х Куйвози становится дачным местом, то есть в него приезжают на лето ленинградцы, местное население постепенно сокращается за счёт уезжающей в города молодёжи.
В 1973 году в состав Куйвозовского сельсовета входили населённые пункты: деревни Екатериновка, Керро, Куйвози, Лаппелово, Лемболово, Матокса, Ненимяки, Никитилово, Соффолово; посёлки Заводской, Пионерлагерь завода «Красный Выборжец», Стеклянный, ЦНИИЛ и посёлок при станции Лемболово[44].
В конце 1980-х начинается выделение участков типа «6 соток» жителям Ленинграда на близлежащих территориях, в районе станции Грузино. Здесь строятся дачи (летние дома) в огромном количестве и на больших площадях.
По данным 1990 года в деревне Куйвози проживали 566 человек. Деревня также являлась административным центром Куйвозовского сельсовета в который входили 20 населённых пунктов: деревни Варзолово, Васкелово, Волоярви, Вуолы, Гарболово, Грузино, Екатериновка, Керро, Куйвози, Лаппелово, Лемболово, Матокса, Ненимяки, Никитилово; посёлки Заводской, Пинерлагерь завода «Красный выборжец», Пионерлагерь завода им. XXII партсъезда, Стеклянный, ЦНИИЛ; посёлок при станции Лемболово, общей численностью населения 10 381 человек[65].
1991—Наши дни
В 1997 году в деревне проживали 374 человека, в 2002 году — также 374 человека (русских — 81%), в 2007 году — 400[66][67][68].
В наши дни Куйвози становится фактическим центром притяжения для возникших в окрестностях садоводств «Грузино (несколько номеров)», поселков Керро и Гарболово. Главную роль в этом притяжении играют общая ж/д станция Грузино, сельское кладбище и почта; а также близость трассы Санкт-Петербург — Приозерск.
В деревне всего 2 двухэтажных многоквартирных жилых дома[69], но в частном секторе в последние годы идет широкое коттеджное строительство, осваиваются новые участки земли, бывшие брошенными десятки лет.
В списке ценных природных объектов, подлежащих охране во Всеволожском районе, утверждённом решением Всеволожского городского Совета народных депутатов от 8 апреля 1993 года, за № 29 значится — «усадьба Еленина, 11 га, деревня Куйвози»[70].
География
Деревня располагается в северной части района на водоразделе рек Грузинка (бассейн Лемболовского озера), и реки Авлога (бассейн Ладожского озера). Водораздел не заболочен, что по-видимому послужило причиной возникновения здесь поселения (все низинные территории вокруг водораздела по сегодняшний день заняты верховыми торфяными болотами разной площади).
Через деревню проходит автодорога Санкт-Петербург — Приозерск и железная дорога Санкт-Петербург — Приозерск, местность испытывает сильную антропогенную нагрузку.
Растительные сообщества на территории посёлка представленны мелколиственными лесами из берёзы, осины, ольхи чёрной и серой, ивняками. Встречаются представители крупнолистных пород в виде дуба. Большие площади обезлесены и представляют собой суходольные луга (заброшенные посевные площади) с преобладанием злакового разнотравья. Аборигенная растительность практически полностью уничтожена, встречаются отдельные ели и сосны.
Расстояние до районного центра — 50 км[65].
Расстояние до ближайшей железнодорожной станции Грузино — 1 км[71].
Демография
<timeline> ImageSize = width:520 height:300 PlotArea = left:40 right:40 top:20 bottom:20 TimeAxis = orientation:vertical AlignBars = justify Colors =
id:gray1 value:gray(0.9)
DateFormat = yyyy Period = from:0 till:1175 ScaleMajor = unit:year increment:250 start:0 gridcolor:gray1 PlotData =
bar:1838 color:gray1 width:1 from:0 till:506 width:15 text:506 textcolor:red fontsize:8px bar:1848 color:gray1 width:1 from:0 till:436 width:15 text:436 textcolor:red fontsize:8px bar:1862 color:gray1 width:1 from:0 till:474 width:15 text:474 textcolor:red fontsize:8px bar:1896 color:gray1 width:1 from:0 till:395 width:15 text:395 textcolor:red fontsize:8px bar:1905 color:gray1 width:1 from:0 till:381 width:15 text:381 textcolor:red fontsize:8px bar:1926 color:gray1 width:1 from:0 till:432 width:15 text:432 textcolor:red fontsize:8px bar:1939 color:gray1 width:1 from:0 till:579 width:15 text:579 textcolor:red fontsize:8px bar:1958 color:gray1 width:1 from:0 till:417 width:15 text:417 textcolor:red fontsize:8px bar:1990 color:gray1 width:1 from:0 till:566 width:15 text:566 textcolor:red fontsize:8px bar:1997 color:gray1 width:1 from:0 till:374 width:15 text:374 textcolor:red fontsize:8px bar:2002 color:gray1 width:1 from:0 till:374 width:15 text:374 textcolor:red fontsize:8px bar:2007 color:gray1 width:1 from:0 till:400 width:15 text:400 textcolor:red fontsize:8pxx bar:2010 color:gray1 width:1 from:0 till:1175 width:15 text:1175 textcolor:red fontsize:8px
</timeline>
Улицы
Местные улицы: Автоколонная, Александрова, хутор Аудио, Берёзовая, Вокзальная, Высотный переулок, Гарболовское шоссе, Грузинский переулок, Грузинское шоссе, Еловая, Железнодорожная, Жилой городок, Ключевая, Лаппеловская, Лесная, Луговая, Малый переулок, Мира, Молодёжная, Овражный переулок, Озёрная, Первомайская, Полевая, Почтовая, Привокзальная, Связи, Сосновая, Стрелочная, Школьная, Шоссейная, Южный переулок[72].
Напишите отзыв о статье "Куйвози"
Примечания
- ↑ [petrostat.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/petrostat/resources/b281da004d2c553abe51bef5661033e3/Ленинградская+область.rar Итоги Всероссийской переписи населения 2010 года. Ленинградская область.]
- ↑ 1 2 [www.garbolozero.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=126&Itemid=62 Н. Б. Ильина «История п. Гарболово и его окрестностей»]
- ↑ [www.aroundspb.ru/maps/ingermanland/1676/1676_inger2.jpg Куйвас — Карта Ингерманландии: Ивангорода, Яма, Копорья, Нотеборга. 1676г.]
- ↑ [www.aroundspb.ru/maps/ingermanland/163x/inger163x_01.jpg Куисвас — Карта Нотебургского лёна (Ингерманландия). 163x (1699)г.]
- ↑ [www.aroundspb.ru/maps/history/shmidt1770.jpg Куйвасы — Карта Санкт-Петербургской губернии 1770г.]
- ↑ [www.familytree.ru/maps/state/ru2/karta02.jpg Куваси — Карта Санкт-Петербургской губернии 1792г.]
- ↑ [www.aroundspb.ru/maps/history/shubert1840karper.jpg Куйвазы — Карта Санкт-Петербургской губернии. лист II 1840г.,съемка ген.-лейт. Шуберта]
- ↑ [elibrary.karelia.ru/page2010.php?book=2570&page=661 Куйвоша — Карта пятин новгородских в XVI веке, сост. К. Неволиным, 1853 г.]
- ↑ [www.aroundspb.ru/perepisnaya-kniga-ukazatel.html «Переписная окладная книга Водской пятины 1500 года» стр. 142, 146, 171, 172]
- ↑ [elibrary.karelia.ru/page2010.php?book=2570&page=251 Неволин К. А. О пятинах и погостах Новгородских в XVI веке, с приложением карты, 1853 г., стр. 251]
- ↑ [elibrary.karelia.ru/page2010.php?book=2570&page=251 «О пятинах и погостах Новгородских в XVI веке, с приложением карты», Неволин К. А., 1853 г., стр. 304]
- ↑ [elibrary.karelia.ru/page2010.php?book=2570&page=139 Неволин К.А. «О пятинах и погостах Новгородских в XVI веке, с приложением карты» 1853 г.]
- ↑ [www.vsevinfo.ru/list3.html «Списки населённых мест Российской Империи. По сведениям 1862 года. СПб,1864 г.» стр. 19]
- ↑ [www.vsevinfo.ru/History/1580.htm «Карта Карелии, составленная после взятия Кексгольма в 1580 г.»]
- ↑ [gorchev.lib.ru/ik/Predystoriya%20SPb_1703god/B1_Razdel_1/1_1_22.html Первое картографическое изображение ближнего Приневья]
- ↑ [www.vsev.net/history/before1917/vartemyaki «Между Вартемяками и Парголовом», Н. Солохин]
- ↑ [lib.ru/HISTORY/LEBEDINSKIJ/myshec.txt М. Ю. Лебединский «Хроника рода князей Мышецких»]
- ↑ 1 2 Этноконфессиональная карта Ленинградской области и сопредельных территорий. Вторые шёгреновские чтения: Сборник статей. 2008. стр. 233. ISBN 978-5-8015-0250-2
- ↑ [www.metal-profi.ru/library/other/na_beregah.htm На берегах озера Нево. Гергард Вокка]
- ↑ [inkpulp.narod.ru/karugol.htm Игорь Венцель, Николай Солохин. «Ужас русского крепостничества»]
- ↑ [vsevinfo.ru/History/1727.htm Фрагмент карты Ингерманландии А. Ростовцева 1727 г.]
- ↑ [www.etomesto.ru/map-peterburg_semitopograph/ Семитопографическая карта окружности Санкт-Петербурга и Карельского перешейка. 1810 г.]
- ↑ [dlib.rsl.ru/viewer/01003542886#?page=20 Описание Санкт-Петербургской губернии по уездам и станам, 1838 г.]
- ↑ [elibrary.karelia.ru/page2010.php?book=2570&page=251 «О пятинах и погостах Новгородских в XVI веке, с приложением карты», Неволин К. А., 1853 г., стр. 140]
- ↑ [www.vsevinfo.ru/History/1834.htm Фрагмент карты Санкт-Петербургской губернии Ф. Ф. Шуберта 1834 г.]
- ↑ [www.vsevinfo.ru/History/1849.htm Фрагмент этнографической карты Санкт-Петербургской губернии П. Кёппена, 1849 г.]
- ↑ Köppen P. von. Erklarender Text zu der ethnographischen Karte des St. Petersburger Gouvernements. — St.Petersburg, 1867, стр. 50
- ↑ [dlib.rsl.ru/viewer/01003543409#?page=10 Алфавитный список селений по уездам и станам С.-Петербургской губернии. 1856 г. стр. 10, 11]
- ↑ 1 2 [enclo.lenobl.ru/showObject.do?object=1803554421&viewMode=B_1803401805&language=1 Энциклопедия — культура Ленинградской области. Пущина Горка, усадьба.]
- ↑ [vsevinfo.ru/History/1860.pdf «Извлечение из описаний помещичьих имений в 100 душ и свыше» Санкт-Петербургская губерния. 1860 г.]
- ↑ [www.vsevinfo.ru/list3.html «Списки населённых мест Российской Империи, составленные и издаваемые центральным статистическим комитетом министерства внутренних дел» XXXVII Санкт-Петербургская губерния. По состоянию на 1862 год. СПб. изд. 1864 г. стр. 31, 32, 34]
- ↑ Kolppanan Seminaari. 1863–1913. s. 180, Viipuri, 1913
- ↑ «Волости и важнейшие селения европейской России. Выпуск VII. Губернии приозерной группы», СПб. 1885, стр. 80
- ↑ [www.vsevinfo.ru/list4.html Списки населённых мест Всеволожского района. 1896 г.]
- ↑ [www.petergen.com/bovkalo/kl/spbspbkuyvozi.html Куйвози. Церковь Святителя и Чудотворца Николая.]
- ↑ [www.vsevinfo.ru/list6.html Памятная книжка С.-Петербургской губернии: описание губернии с адресными и справочными сведениями. СПб, 1905, С. 374]
- ↑ [www.vsevinfo.ru/list6.html Памятная книжка С.-Петербургской губернии: описание губернии с адресными и справочными сведениями. СПб, 1905, С. 356]
- ↑ [www.vsevinfo.ru/list5.html Всеволожский район в 1914 году]
- ↑ [www.conflicts.rem33.com/images/Finland/INGRIA%20V%20OGNE.htm Ингрия в огне. А. Пюккенен, А. Тиайнен]
- ↑ [www.mariuver.info/rus/articles/soc/2006/08/08.html Кирьясало — шанс к спасению Ингрии]
- ↑ [rss.archives.ceu.hu/archive/00001120/01/126.pdf The Ingrian Question as a Historical and Political Phenomenon Вадим Мусаев 2000 г. стр. 16]
- ↑ [leb.nlr.ru/edoc/275645/ «Ленинград и Ленинградская губерния» Краеведческий справочник под ред. Е. Я. Голанта. 1925 г., стр. 104—106]
- ↑ Список населённых пунктов Куйвозовской волости Ленинградского уезда по переписи 1926 года. Источник: ПФА РАН, ф. 135, оп. 3, д. 91.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 [logav.kaisa.ru/showObject.do?object=1290266 Ленинградский областной государственный архив в г. Выборге]
- ↑ Административно-территориальное деление Ленинградской области. — Л., 1933, стр. 44
- ↑ Административно-территориальное деление Ленинградской области. — Л., 1933, стр. 259, Список сельских населённых пунктов по районам и сельсоветам.
- ↑ СУ. 1936 г., № 12, ст. 77
- ↑ [classif.spb.ru/sprav/np_lo/152_Kuyvosovsky_Toksovsky_rayon.htm Справочник истории административно-территориального деления Ленинградской области.]
- ↑ Административно-экономический справочник по Ленинградской области. — Л., 1936, с. 198, Токсовский район
- ↑ [www.vsevinfo.ru/History/1932.htm Фрагмент карты Карельского перешейка ГШ РККА, 1932 г.]
- ↑ [www.vsevinfo.ru/History/1939_4.htm Фрагмент карты Карельского перешейка ГШ РККА, 1939 г.]
- ↑ Список населённых пунктов Парголовского района Ленинградской области, по данным всесоюзной переписи населения 1939 года. РГАЭ, ф. 1562, оп. 336, д. 1248, лл. 83—96.
- ↑ [www.inkeri.fi/Ru/R_Historia.htm Inkerin historia]
- ↑ [www.terrahumana.ru/arhiv/09_02/09_02_04.pdf Г. И. Большакова «Со слов дедов и отцов. Из истории заселения и освоения Карельского перешейка советскими переселенцами в 1940-е годы.»]
- ↑ [www.vsevinfo.ru/History/1940.htm Фрагмент топографической карты Ленинградской области. 1940 г.]
- ↑ Барышников Н. И. глава: Финские бомбардировщики в зоне Ленинграда // [v-n-baryshnikov.narod.ru/blokada.html Блокада Ленинграда и Финляндия 1941–44]. — Хельсинки, 2002. — ISBN 952-5412-10-5.
- ↑ Мауно Йокипии. Финляндия на пути к войне. — Петрозаводск: Карелия, 1999. — С. 145-146. — 370 с. — 1000 экз. — ISBN 5-7545-0735-6.
- ↑ [Карл-Фредрих Геуст «Советские бомбардировки Финляндии в июне 1941 года», Авиация и время 2.2005]
- ↑ [www.libok.net/writer/6248/kniga/18995/mannergeym_karl_gustav/memuaryi/read Мемуары Маннергейма]
- ↑ Глушенкова В. Н. Всеволожский район в годы блокады. // Сведения о дислокации госпиталей на территории Всеволожского района Ленинградской области в период ВОВ, 2003, СПб, ИПК Вести, стр. 60
- ↑ [www.vidivicicentre.ru/con_ingerman.htm Добровольное общество ингерманландских финнов «Инкерин Лиитто»]
- ↑ [dissertation2.narod.ru/avtoreferats5/avt37.htm Мусаев В. И. «Ингерманландский вопрос во взаимоотношениях и внутренней политике России и Финляндии (конец XIX—XX вв.)»]
- ↑ Этноконфессиональная карта Ленинградской области и сопредельных территорий. Вторые шёгреновские чтения: Сборник статей. 2008. стр. 36. ISBN 978-5-8015-0250-2
- ↑ [classif.spb.ru/sprav/np_lo/Kuy-Kuk.html Справочник истории административно-территориального деления Ленинградской области]
- ↑ 1 2 Административно-территориальное деление Ленинградской области. — Лениздат, 1990, ISBN 5-289-00612-5, стр. 50, 51
- ↑ Административно-территориальное деление Ленинградской области. — СПб., 2007, с. 76
- ↑ [lingvarium.org/russia/BD/02c_Leningradskaja_obl_new.xls Коряков Юрий База данных «Этно-языковой состав населённых пунктов России». Ленинградская область.]
- ↑ Административно-территориальное деление Ленинградской области. — СПб, 1997, ISBN 5-86153-055-6, стр. 53
- ↑ [zakupki.gov.ru/pgz/documentdownload?documentId=65560619 Извещение администрации Куйвозовского сельского поселения]
- ↑ Ивлев В. В. «Всеволожский район Ленинградской области: Историко-географический справочник» СПб., 1994; СПб., 2003. С. 210
- ↑ [reglib.ru/Files/file/administrativno-territorialnoe%20delenie%20leningradskoi%20oblasti_%201966%20g_4.pdf Административно-территориальное деление Ленинградской области] / Сост. Т. А. Бадина. — Справочник. — Л.: Лениздат, 1966. — С. 115. — 191 с. — 8000 экз.
- ↑ [www.gosspravka.ru/47/005/000058.html Система «Налоговая справка». Справочник почтовых индексов. Всеволожский (район).]
Литература
- Исаченко Г. Окно в Европу. История и ландшафты. — СПб.: СПБГУ, 1998. — ISBN 5-288-02106-6.
- Власьева. Потомство Рюрика. Материалы для составления родословий. Т. 1, ч. 2. — СПб.: Т-во Р. Голике и А. Вильборг, 1906.
| ||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Куйвози
– Приезжаю, – рассказывал Денисов. – «Ну, где у вас тут начальник?» Показали. Подождать не угодно ли. «У меня служба, я зa 30 верст приехал, мне ждать некогда, доложи». Хорошо, выходит этот обер вор: тоже вздумал учить меня: Это разбой! – «Разбой, говорю, не тот делает, кто берет провиант, чтоб кормить своих солдат, а тот кто берет его, чтоб класть в карман!» Так не угодно ли молчать. «Хорошо». Распишитесь, говорит, у комиссионера, а дело ваше передастся по команде. Прихожу к комиссионеру. Вхожу – за столом… Кто же?! Нет, ты подумай!…Кто же нас голодом морит, – закричал Денисов, ударяя кулаком больной руки по столу, так крепко, что стол чуть не упал и стаканы поскакали на нем, – Телянин!! «Как, ты нас с голоду моришь?!» Раз, раз по морде, ловко так пришлось… «А… распротакой сякой и… начал катать. Зато натешился, могу сказать, – кричал Денисов, радостно и злобно из под черных усов оскаливая свои белые зубы. – Я бы убил его, кабы не отняли.– Да что ж ты кричишь, успокойся, – говорил Ростов: – вот опять кровь пошла. Постой же, перебинтовать надо. Денисова перебинтовали и уложили спать. На другой день он проснулся веселый и спокойный. Но в полдень адъютант полка с серьезным и печальным лицом пришел в общую землянку Денисова и Ростова и с прискорбием показал форменную бумагу к майору Денисову от полкового командира, в которой делались запросы о вчерашнем происшествии. Адъютант сообщил, что дело должно принять весьма дурной оборот, что назначена военно судная комиссия и что при настоящей строгости касательно мародерства и своевольства войск, в счастливом случае, дело может кончиться разжалованьем.
Дело представлялось со стороны обиженных в таком виде, что, после отбития транспорта, майор Денисов, без всякого вызова, в пьяном виде явился к обер провиантмейстеру, назвал его вором, угрожал побоями и когда был выведен вон, то бросился в канцелярию, избил двух чиновников и одному вывихнул руку.
Денисов, на новые вопросы Ростова, смеясь сказал, что, кажется, тут точно другой какой то подвернулся, но что всё это вздор, пустяки, что он и не думает бояться никаких судов, и что ежели эти подлецы осмелятся задрать его, он им ответит так, что они будут помнить.
Денисов говорил пренебрежительно о всем этом деле; но Ростов знал его слишком хорошо, чтобы не заметить, что он в душе (скрывая это от других) боялся суда и мучился этим делом, которое, очевидно, должно было иметь дурные последствия. Каждый день стали приходить бумаги запросы, требования к суду, и первого мая предписано было Денисову сдать старшему по себе эскадрон и явиться в штаб девизии для объяснений по делу о буйстве в провиантской комиссии. Накануне этого дня Платов делал рекогносцировку неприятеля с двумя казачьими полками и двумя эскадронами гусар. Денисов, как всегда, выехал вперед цепи, щеголяя своей храбростью. Одна из пуль, пущенных французскими стрелками, попала ему в мякоть верхней части ноги. Может быть, в другое время Денисов с такой легкой раной не уехал бы от полка, но теперь он воспользовался этим случаем, отказался от явки в дивизию и уехал в госпиталь.
В июне месяце произошло Фридландское сражение, в котором не участвовали павлоградцы, и вслед за ним объявлено было перемирие. Ростов, тяжело чувствовавший отсутствие своего друга, не имея со времени его отъезда никаких известий о нем и беспокоясь о ходе его дела и раны, воспользовался перемирием и отпросился в госпиталь проведать Денисова.
Госпиталь находился в маленьком прусском местечке, два раза разоренном русскими и французскими войсками. Именно потому, что это было летом, когда в поле было так хорошо, местечко это с своими разломанными крышами и заборами и своими загаженными улицами, оборванными жителями и пьяными и больными солдатами, бродившими по нем, представляло особенно мрачное зрелище.
В каменном доме, на дворе с остатками разобранного забора, выбитыми частью рамами и стеклами, помещался госпиталь. Несколько перевязанных, бледных и опухших солдат ходили и сидели на дворе на солнушке.
Как только Ростов вошел в двери дома, его обхватил запах гниющего тела и больницы. На лестнице он встретил военного русского доктора с сигарою во рту. За доктором шел русский фельдшер.
– Не могу же я разорваться, – говорил доктор; – приходи вечерком к Макару Алексеевичу, я там буду. – Фельдшер что то еще спросил у него.
– Э! делай как знаешь! Разве не всё равно? – Доктор увидал подымающегося на лестницу Ростова.
– Вы зачем, ваше благородие? – сказал доктор. – Вы зачем? Или пуля вас не брала, так вы тифу набраться хотите? Тут, батюшка, дом прокаженных.
– Отчего? – спросил Ростов.
– Тиф, батюшка. Кто ни взойдет – смерть. Только мы двое с Макеевым (он указал на фельдшера) тут трепемся. Тут уж нашего брата докторов человек пять перемерло. Как поступит новенький, через недельку готов, – с видимым удовольствием сказал доктор. – Прусских докторов вызывали, так не любят союзники то наши.
Ростов объяснил ему, что он желал видеть здесь лежащего гусарского майора Денисова.
– Не знаю, не ведаю, батюшка. Ведь вы подумайте, у меня на одного три госпиталя, 400 больных слишком! Еще хорошо, прусские дамы благодетельницы нам кофе и корпию присылают по два фунта в месяц, а то бы пропали. – Он засмеялся. – 400, батюшка; а мне всё новеньких присылают. Ведь 400 есть? А? – обратился он к фельдшеру.
Фельдшер имел измученный вид. Он, видимо, с досадой дожидался, скоро ли уйдет заболтавшийся доктор.
– Майор Денисов, – повторил Ростов; – он под Молитеном ранен был.
– Кажется, умер. А, Макеев? – равнодушно спросил доктор у фельдшера.
Фельдшер однако не подтвердил слов доктора.
– Что он такой длинный, рыжеватый? – спросил доктор.
Ростов описал наружность Денисова.
– Был, был такой, – как бы радостно проговорил доктор, – этот должно быть умер, а впрочем я справлюсь, у меня списки были. Есть у тебя, Макеев?
– Списки у Макара Алексеича, – сказал фельдшер. – А пожалуйте в офицерские палаты, там сами увидите, – прибавил он, обращаясь к Ростову.
– Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его.
– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.
– Кто тут ходит за больными? – спросил он фельдшера. В это время из соседней комнаты вышел фурштадский солдат, больничный служитель, и отбивая шаг вытянулся перед Ростовым.
– Здравия желаю, ваше высокоблагородие! – прокричал этот солдат, выкатывая глаза на Ростова и, очевидно, принимая его за больничное начальство.
– Убери же его, дай ему воды, – сказал Ростов, указывая на казака.
– Слушаю, ваше высокоблагородие, – с удовольствием проговорил солдат, еще старательнее выкатывая глаза и вытягиваясь, но не трогаясь с места.
– Нет, тут ничего не сделаешь, – подумал Ростов, опустив глаза, и хотел уже выходить, но с правой стороны он чувствовал устремленный на себя значительный взгляд и оглянулся на него. Почти в самом углу на шинели сидел с желтым, как скелет, худым, строгим лицом и небритой седой бородой, старый солдат и упорно смотрел на Ростова. С одной стороны, сосед старого солдата что то шептал ему, указывая на Ростова. Ростов понял, что старик намерен о чем то просить его. Он подошел ближе и увидал, что у старика была согнута только одна нога, а другой совсем не было выше колена. Другой сосед старика, неподвижно лежавший с закинутой головой, довольно далеко от него, был молодой солдат с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Ростов поглядел на курносого солдата, и мороз пробежал по его спине.
– Да ведь этот, кажется… – обратился он к фельдшеру.
– Уж как просили, ваше благородие, – сказал старый солдат с дрожанием нижней челюсти. – Еще утром кончился. Ведь тоже люди, а не собаки…
– Сейчас пришлю, уберут, уберут, – поспешно сказал фельдшер. – Пожалуйте, ваше благородие.
– Пойдем, пойдем, – поспешно сказал Ростов, и опустив глаза, и сжавшись, стараясь пройти незамеченным сквозь строй этих укоризненных и завистливых глаз, устремленных на него, он вышел из комнаты.
Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.
– Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов.
«И как они могут не только хохотать, но жить тут»? думал Ростов, всё слыша еще этот запах мертвого тела, которого он набрался еще в солдатском госпитале, и всё еще видя вокруг себя эти завистливые взгляды, провожавшие его с обеих сторон, и лицо этого молодого солдата с закаченными глазами.
Денисов, закрывшись с головой одеялом, спал не постели, несмотря на то, что был 12 й час дня.
– А, Г'остов? 3до'ово, здо'ово, – закричал он всё тем же голосом, как бывало и в полку; но Ростов с грустью заметил, как за этой привычной развязностью и оживленностью какое то новое дурное, затаенное чувство проглядывало в выражении лица, в интонациях и словах Денисова.
Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.
Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова.
– А по мне, – сказал он, обращаясь к Ростову, – надо просто просить государя о помиловании. Теперь, говорят, награды будут большие, и верно простят…
– Мне просить государя! – сказал Денисов голосом, которому он хотел придать прежнюю энергию и горячность, но который звучал бесполезной раздражительностью. – О чем? Ежели бы я был разбойник, я бы просил милости, а то я сужусь за то, что вывожу на чистую воду разбойников. Пускай судят, я никого не боюсь: я честно служил царю, отечеству и не крал! И меня разжаловать, и… Слушай, я так прямо и пишу им, вот я пишу: «ежели бы я был казнокрад…
– Ловко написано, что и говорить, – сказал Тушин. Да не в том дело, Василий Дмитрич, – он тоже обратился к Ростову, – покориться надо, а вот Василий Дмитрич не хочет. Ведь аудитор говорил вам, что дело ваше плохо.
– Ну пускай будет плохо, – сказал Денисов. – Вам написал аудитор просьбу, – продолжал Тушин, – и надо подписать, да вот с ними и отправить. У них верно (он указал на Ростова) и рука в штабе есть. Уже лучше случая не найдете.
– Да ведь я сказал, что подличать не стану, – перебил Денисов и опять продолжал чтение своей бумаги.
Ростов не смел уговаривать Денисова, хотя он инстинктом чувствовал, что путь, предлагаемый Тушиным и другими офицерами, был самый верный, и хотя он считал бы себя счастливым, ежели бы мог оказать помощь Денисову: он знал непреклонность воли Денисова и его правдивую горячность.
Когда кончилось чтение ядовитых бумаг Денисова, продолжавшееся более часа, Ростов ничего не сказал, и в самом грустном расположении духа, в обществе опять собравшихся около него госпитальных товарищей Денисова, провел остальную часть дня, рассказывая про то, что он знал, и слушая рассказы других. Денисов мрачно молчал в продолжение всего вечера.
Поздно вечером Ростов собрался уезжать и спросил Денисова, не будет ли каких поручений?
– Да, постой, – сказал Денисов, оглянулся на офицеров и, достав из под подушки свои бумаги, пошел к окну, на котором у него стояла чернильница, и сел писать.
– Видно плетью обуха не пег'ешибешь, – сказал он, отходя от окна и подавая Ростову большой конверт. – Это была просьба на имя государя, составленная аудитором, в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведомства, просил только о помиловании.
– Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой.
Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l'empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.
Борис жил с другим адъютантом, польским графом Жилинским. Жилинский, воспитанный в Париже поляк, был богат, страстно любил французов, и почти каждый день во время пребывания в Тильзите, к Жилинскому и Борису собирались на обеды и завтраки французские офицеры из гвардии и главного французского штаба.
24 го июня вечером, граф Жилинский, сожитель Бориса, устроил для своих знакомых французов ужин. На ужине этом был почетный гость, один адъютант Наполеона, несколько офицеров французской гвардии и молодой мальчик старой аристократической французской фамилии, паж Наполеона. В этот самый день Ростов, пользуясь темнотой, чтобы не быть узнанным, в статском платье, приехал в Тильзит и вошел в квартиру Жилинского и Бориса.
В Ростове, также как и во всей армии, из которой он приехал, еще далеко не совершился в отношении Наполеона и французов, из врагов сделавшихся друзьями, тот переворот, который произошел в главной квартире и в Борисе. Все еще продолжали в армии испытывать прежнее смешанное чувство злобы, презрения и страха к Бонапарте и французам. Еще недавно Ростов, разговаривая с Платовским казачьим офицером, спорил о том, что ежели бы Наполеон был взят в плен, с ним обратились бы не как с государем, а как с преступником. Еще недавно на дороге, встретившись с французским раненым полковником, Ростов разгорячился, доказывая ему, что не может быть мира между законным государем и преступником Бонапарте. Поэтому Ростова странно поразил в квартире Бориса вид французских офицеров в тех самых мундирах, на которые он привык совсем иначе смотреть из фланкерской цепи. Как только он увидал высунувшегося из двери французского офицера, это чувство войны, враждебности, которое он всегда испытывал при виде неприятеля, вдруг обхватило его. Он остановился на пороге и по русски спросил, тут ли живет Друбецкой. Борис, заслышав чужой голос в передней, вышел к нему навстречу. Лицо его в первую минуту, когда он узнал Ростова, выразило досаду.
– Ах это ты, очень рад, очень рад тебя видеть, – сказал он однако, улыбаясь и подвигаясь к нему. Но Ростов заметил первое его движение.
– Я не во время кажется, – сказал он, – я бы не приехал, но мне дело есть, – сказал он холодно…
– Нет, я только удивляюсь, как ты из полка приехал. – «Dans un moment je suis a vous», [Сию минуту я к твоим услугам,] – обратился он на голос звавшего его.
– Я вижу, что я не во время, – повторил Ростов.
Выражение досады уже исчезло на лице Бориса; видимо обдумав и решив, что ему делать, он с особенным спокойствием взял его за обе руки и повел в соседнюю комнату. Глаза Бориса, спокойно и твердо глядевшие на Ростова, были как будто застланы чем то, как будто какая то заслонка – синие очки общежития – были надеты на них. Так казалось Ростову.
– Ах полно, пожалуйста, можешь ли ты быть не во время, – сказал Борис. – Борис ввел его в комнату, где был накрыт ужин, познакомил с гостями, назвав его и объяснив, что он был не статский, но гусарский офицер, его старый приятель. – Граф Жилинский, le comte N.N., le capitaine S.S., [граф Н.Н., капитан С.С.] – называл он гостей. Ростов нахмуренно глядел на французов, неохотно раскланивался и молчал.
Жилинский, видимо, не радостно принял это новое русское лицо в свой кружок и ничего не сказал Ростову. Борис, казалось, не замечал происшедшего стеснения от нового лица и с тем же приятным спокойствием и застланностью в глазах, с которыми он встретил Ростова, старался оживить разговор. Один из французов обратился с обыкновенной французской учтивостью к упорно молчавшему Ростову и сказал ему, что вероятно для того, чтобы увидать императора, он приехал в Тильзит.
– Нет, у меня есть дело, – коротко ответил Ростов.
Ростов сделался не в духе тотчас же после того, как он заметил неудовольствие на лице Бориса, и, как всегда бывает с людьми, которые не в духе, ему казалось, что все неприязненно смотрят на него и что всем он мешает. И действительно он мешал всем и один оставался вне вновь завязавшегося общего разговора. «И зачем он сидит тут?» говорили взгляды, которые бросали на него гости. Он встал и подошел к Борису.
– Однако я тебя стесняю, – сказал он ему тихо, – пойдем, поговорим о деле, и я уйду.
– Да нет, нисколько, сказал Борис. А ежели ты устал, пойдем в мою комнатку и ложись отдохни.
– И в самом деле…
Они вошли в маленькую комнатку, где спал Борис. Ростов, не садясь, тотчас же с раздраженьем – как будто Борис был в чем нибудь виноват перед ним – начал ему рассказывать дело Денисова, спрашивая, хочет ли и может ли он просить о Денисове через своего генерала у государя и через него передать письмо. Когда они остались вдвоем, Ростов в первый раз убедился, что ему неловко было смотреть в глаза Борису. Борис заложив ногу на ногу и поглаживая левой рукой тонкие пальцы правой руки, слушал Ростова, как слушает генерал доклад подчиненного, то глядя в сторону, то с тою же застланностию во взгляде прямо глядя в глаза Ростову. Ростову всякий раз при этом становилось неловко и он опускал глаза.
– Я слыхал про такого рода дела и знаю, что Государь очень строг в этих случаях. Я думаю, надо бы не доводить до Его Величества. По моему, лучше бы прямо просить корпусного командира… Но вообще я думаю…
– Так ты ничего не хочешь сделать, так и скажи! – закричал почти Ростов, не глядя в глаза Борису.
Борис улыбнулся: – Напротив, я сделаю, что могу, только я думал…
В это время в двери послышался голос Жилинского, звавший Бориса.
– Ну иди, иди, иди… – сказал Ростов и отказавшись от ужина, и оставшись один в маленькой комнатке, он долго ходил в ней взад и вперед, и слушал веселый французский говор из соседней комнаты.
Ростов приехал в Тильзит в день, менее всего удобный для ходатайства за Денисова. Самому ему нельзя было итти к дежурному генералу, так как он был во фраке и без разрешения начальства приехал в Тильзит, а Борис, ежели даже и хотел, не мог сделать этого на другой день после приезда Ростова. В этот день, 27 го июня, были подписаны первые условия мира. Императоры поменялись орденами: Александр получил Почетного легиона, а Наполеон Андрея 1 й степени, и в этот день был назначен обед Преображенскому батальону, который давал ему батальон французской гвардии. Государи должны были присутствовать на этом банкете.
Ростову было так неловко и неприятно с Борисом, что, когда после ужина Борис заглянул к нему, он притворился спящим и на другой день рано утром, стараясь не видеть его, ушел из дома. Во фраке и круглой шляпе Николай бродил по городу, разглядывая французов и их мундиры, разглядывая улицы и дома, где жили русский и французский императоры. На площади он видел расставляемые столы и приготовления к обеду, на улицах видел перекинутые драпировки с знаменами русских и французских цветов и огромные вензеля А. и N. В окнах домов были тоже знамена и вензеля.
«Борис не хочет помочь мне, да и я не хочу обращаться к нему. Это дело решенное – думал Николай – между нами всё кончено, но я не уеду отсюда, не сделав всё, что могу для Денисова и главное не передав письма государю. Государю?!… Он тут!» думал Ростов, подходя невольно опять к дому, занимаемому Александром.
У дома этого стояли верховые лошади и съезжалась свита, видимо приготовляясь к выезду государя.
«Всякую минуту я могу увидать его, – думал Ростов. Если бы только я мог прямо передать ему письмо и сказать всё, неужели меня бы арестовали за фрак? Не может быть! Он бы понял, на чьей стороне справедливость. Он всё понимает, всё знает. Кто же может быть справедливее и великодушнее его? Ну, да ежели бы меня и арестовали бы за то, что я здесь, что ж за беда?» думал он, глядя на офицера, всходившего в дом, занимаемый государем. «Ведь вот всходят же. – Э! всё вздор. Пойду и подам сам письмо государю: тем хуже будет для Друбецкого, который довел меня до этого». И вдруг, с решительностью, которой он сам не ждал от себя, Ростов, ощупав письмо в кармане, пошел прямо к дому, занимаемому государем.
«Нет, теперь уже не упущу случая, как после Аустерлица, думал он, ожидая всякую секунду встретить государя и чувствуя прилив крови к сердцу при этой мысли. Упаду в ноги и буду просить его. Он поднимет, выслушает и еще поблагодарит меня». «Я счастлив, когда могу сделать добро, но исправить несправедливость есть величайшее счастье», воображал Ростов слова, которые скажет ему государь. И он пошел мимо любопытно смотревших на него, на крыльцо занимаемого государем дома.
С крыльца широкая лестница вела прямо наверх; направо видна была затворенная дверь. Внизу под лестницей была дверь в нижний этаж.
– Кого вам? – спросил кто то.
– Подать письмо, просьбу его величеству, – сказал Николай с дрожанием голоса.
– Просьба – к дежурному, пожалуйте сюда (ему указали на дверь внизу). Только не примут.
Услыхав этот равнодушный голос, Ростов испугался того, что он делал; мысль встретить всякую минуту государя так соблазнительна и оттого так страшна была для него, что он готов был бежать, но камер фурьер, встретивший его, отворил ему дверь в дежурную и Ростов вошел.
Невысокий полный человек лет 30, в белых панталонах, ботфортах и в одной, видно только что надетой, батистовой рубашке, стоял в этой комнате; камердинер застегивал ему сзади шитые шелком прекрасные новые помочи, которые почему то заметил Ростов. Человек этот разговаривал с кем то бывшим в другой комнате.
– Bien faite et la beaute du diable, [Хорошо сложена и красота молодости,] – говорил этот человек и увидав Ростова перестал говорить и нахмурился.
– Что вам угодно? Просьба?…
– Qu'est ce que c'est? [Что это?] – спросил кто то из другой комнаты.
– Encore un petitionnaire, [Еще один проситель,] – отвечал человек в помочах.
– Скажите ему, что после. Сейчас выйдет, надо ехать.
– После, после, завтра. Поздно…
Ростов повернулся и хотел выйти, но человек в помочах остановил его.
– От кого? Вы кто?
– От майора Денисова, – отвечал Ростов.
– Вы кто? офицер?
– Поручик, граф Ростов.
– Какая смелость! По команде подайте. А сами идите, идите… – И он стал надевать подаваемый камердинером мундир.
Ростов вышел опять в сени и заметил, что на крыльце было уже много офицеров и генералов в полной парадной форме, мимо которых ему надо было пройти.
Проклиная свою смелость, замирая от мысли, что всякую минуту он может встретить государя и при нем быть осрамлен и выслан под арест, понимая вполне всю неприличность своего поступка и раскаиваясь в нем, Ростов, опустив глаза, пробирался вон из дома, окруженного толпой блестящей свиты, когда чей то знакомый голос окликнул его и чья то рука остановила его.
– Вы, батюшка, что тут делаете во фраке? – спросил его басистый голос.
Это был кавалерийский генерал, в эту кампанию заслуживший особенную милость государя, бывший начальник дивизии, в которой служил Ростов.
Ростов испуганно начал оправдываться, но увидав добродушно шутливое лицо генерала, отойдя к стороне, взволнованным голосом передал ему всё дело, прося заступиться за известного генералу Денисова. Генерал выслушав Ростова серьезно покачал головой.
– Жалко, жалко молодца; давай письмо.
Едва Ростов успел передать письмо и рассказать всё дело Денисова, как с лестницы застучали быстрые шаги со шпорами и генерал, отойдя от него, подвинулся к крыльцу. Господа свиты государя сбежали с лестницы и пошли к лошадям. Берейтор Эне, тот самый, который был в Аустерлице, подвел лошадь государя, и на лестнице послышался легкий скрип шагов, которые сейчас узнал Ростов. Забыв опасность быть узнанным, Ростов подвинулся с несколькими любопытными из жителей к самому крыльцу и опять, после двух лет, он увидал те же обожаемые им черты, то же лицо, тот же взгляд, ту же походку, то же соединение величия и кротости… И чувство восторга и любви к государю с прежнею силою воскресло в душе Ростова. Государь в Преображенском мундире, в белых лосинах и высоких ботфортах, с звездой, которую не знал Ростов (это была legion d'honneur) [звезда почетного легиона] вышел на крыльцо, держа шляпу под рукой и надевая перчатку. Он остановился, оглядываясь и всё освещая вокруг себя своим взглядом. Кое кому из генералов он сказал несколько слов. Он узнал тоже бывшего начальника дивизии Ростова, улыбнулся ему и подозвал его к себе.
Вся свита отступила, и Ростов видел, как генерал этот что то довольно долго говорил государю.
Государь сказал ему несколько слов и сделал шаг, чтобы подойти к лошади. Опять толпа свиты и толпа улицы, в которой был Ростов, придвинулись к государю. Остановившись у лошади и взявшись рукою за седло, государь обратился к кавалерийскому генералу и сказал громко, очевидно с желанием, чтобы все слышали его.
– Не могу, генерал, и потому не могу, что закон сильнее меня, – сказал государь и занес ногу в стремя. Генерал почтительно наклонил голову, государь сел и поехал галопом по улице. Ростов, не помня себя от восторга, с толпою побежал за ним.
На площади куда поехал государь, стояли лицом к лицу справа батальон преображенцев, слева батальон французской гвардии в медвежьих шапках.
В то время как государь подъезжал к одному флангу баталионов, сделавших на караул, к противоположному флангу подскакивала другая толпа всадников и впереди их Ростов узнал Наполеона. Это не мог быть никто другой. Он ехал галопом в маленькой шляпе, с Андреевской лентой через плечо, в раскрытом над белым камзолом синем мундире, на необыкновенно породистой арабской серой лошади, на малиновом, золотом шитом, чепраке. Подъехав к Александру, он приподнял шляпу и при этом движении кавалерийский глаз Ростова не мог не заметить, что Наполеон дурно и не твердо сидел на лошади. Батальоны закричали: Ура и Vive l'Empereur! [Да здравствует Император!] Наполеон что то сказал Александру. Оба императора слезли с лошадей и взяли друг друга за руки. На лице Наполеона была неприятно притворная улыбка. Александр с ласковым выражением что то говорил ему.
Ростов не спуская глаз, несмотря на топтание лошадьми французских жандармов, осаживавших толпу, следил за каждым движением императора Александра и Бонапарте. Его, как неожиданность, поразило то, что Александр держал себя как равный с Бонапарте, и что Бонапарте совершенно свободно, как будто эта близость с государем естественна и привычна ему, как равный, обращался с русским царем.
Александр и Наполеон с длинным хвостом свиты подошли к правому флангу Преображенского батальона, прямо на толпу, которая стояла тут. Толпа очутилась неожиданно так близко к императорам, что Ростову, стоявшему в передних рядах ее, стало страшно, как бы его не узнали.
– Sire, je vous demande la permission de donner la legion d'honneur au plus brave de vos soldats, [Государь, я прошу у вас позволенья дать орден Почетного легиона храбрейшему из ваших солдат,] – сказал резкий, точный голос, договаривающий каждую букву. Это говорил малый ростом Бонапарте, снизу прямо глядя в глаза Александру. Александр внимательно слушал то, что ему говорили, и наклонив голову, приятно улыбнулся.
– A celui qui s'est le plus vaillament conduit dans cette derieniere guerre, [Тому, кто храбрее всех показал себя во время войны,] – прибавил Наполеон, отчеканивая каждый слог, с возмутительным для Ростова спокойствием и уверенностью оглядывая ряды русских, вытянувшихся перед ним солдат, всё держащих на караул и неподвижно глядящих в лицо своего императора.
– Votre majeste me permettra t elle de demander l'avis du colonel? [Ваше Величество позволит ли мне спросить мнение полковника?] – сказал Александр и сделал несколько поспешных шагов к князю Козловскому, командиру батальона. Бонапарте стал между тем снимать перчатку с белой, маленькой руки и разорвав ее, бросил. Адъютант, сзади торопливо бросившись вперед, поднял ее.
– Кому дать? – не громко, по русски спросил император Александр у Козловского.
– Кому прикажете, ваше величество? – Государь недовольно поморщился и, оглянувшись, сказал:
– Да ведь надобно же отвечать ему.
Козловский с решительным видом оглянулся на ряды и в этом взгляде захватил и Ростова.
«Уж не меня ли?» подумал Ростов.
– Лазарев! – нахмурившись прокомандовал полковник; и первый по ранжиру солдат, Лазарев, бойко вышел вперед.
– Куда же ты? Тут стой! – зашептали голоса на Лазарева, не знавшего куда ему итти. Лазарев остановился, испуганно покосившись на полковника, и лицо его дрогнуло, как это бывает с солдатами, вызываемыми перед фронт.
Наполеон чуть поворотил голову назад и отвел назад свою маленькую пухлую ручку, как будто желая взять что то. Лица его свиты, догадавшись в ту же секунду в чем дело, засуетились, зашептались, передавая что то один другому, и паж, тот самый, которого вчера видел Ростов у Бориса, выбежал вперед и почтительно наклонившись над протянутой рукой и не заставив ее дожидаться ни одной секунды, вложил в нее орден на красной ленте. Наполеон, не глядя, сжал два пальца. Орден очутился между ними. Наполеон подошел к Лазареву, который, выкатывая глаза, упорно продолжал смотреть только на своего государя, и оглянулся на императора Александра, показывая этим, что то, что он делал теперь, он делал для своего союзника. Маленькая белая рука с орденом дотронулась до пуговицы солдата Лазарева. Как будто Наполеон знал, что для того, чтобы навсегда этот солдат был счастлив, награжден и отличен от всех в мире, нужно было только, чтобы его, Наполеонова рука, удостоила дотронуться до груди солдата. Наполеон только прило жил крест к груди Лазарева и, пустив руку, обратился к Александру, как будто он знал, что крест должен прилипнуть к груди Лазарева. Крест действительно прилип.
Русские и французские услужливые руки, мгновенно подхватив крест, прицепили его к мундиру. Лазарев мрачно взглянул на маленького человечка, с белыми руками, который что то сделал над ним, и продолжая неподвижно держать на караул, опять прямо стал глядеть в глаза Александру, как будто он спрашивал Александра: всё ли еще ему стоять, или не прикажут ли ему пройтись теперь, или может быть еще что нибудь сделать? Но ему ничего не приказывали, и он довольно долго оставался в этом неподвижном состоянии.
Государи сели верхами и уехали. Преображенцы, расстроивая ряды, перемешались с французскими гвардейцами и сели за столы, приготовленные для них.
Лазарев сидел на почетном месте; его обнимали, поздравляли и жали ему руки русские и французские офицеры. Толпы офицеров и народа подходили, чтобы только посмотреть на Лазарева. Гул говора русского французского и хохота стоял на площади вокруг столов. Два офицера с раскрасневшимися лицами, веселые и счастливые прошли мимо Ростова.
– Каково, брат, угощенье? Всё на серебре, – сказал один. – Лазарева видел?
– Видел.
– Завтра, говорят, преображенцы их угащивать будут.
– Нет, Лазареву то какое счастье! 10 франков пожизненного пенсиона.
– Вот так шапка, ребята! – кричал преображенец, надевая мохнатую шапку француза.
– Чудо как хорошо, прелесть!
– Ты слышал отзыв? – сказал гвардейский офицер другому. Третьего дня было Napoleon, France, bravoure; [Наполеон, Франция, храбрость;] вчера Alexandre, Russie, grandeur; [Александр, Россия, величие;] один день наш государь дает отзыв, а другой день Наполеон. Завтра государь пошлет Георгия самому храброму из французских гвардейцев. Нельзя же! Должен ответить тем же.
Борис с своим товарищем Жилинским тоже пришел посмотреть на банкет преображенцев. Возвращаясь назад, Борис заметил Ростова, который стоял у угла дома.
– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.
– И как вы можете судить, что было бы лучше! – закричал он с лицом, вдруг налившимся кровью. – Как вы можете судить о поступках государя, какое мы имеем право рассуждать?! Мы не можем понять ни цели, ни поступков государя!
– Да я ни слова не говорил о государе, – оправдывался офицер, не могший иначе как тем, что Ростов пьян, объяснить себе его вспыльчивости.
Но Ростов не слушал.
– Мы не чиновники дипломатические, а мы солдаты и больше ничего, – продолжал он. – Умирать велят нам – так умирать. А коли наказывают, так значит – виноват; не нам судить. Угодно государю императору признать Бонапарте императором и заключить с ним союз – значит так надо. А то, коли бы мы стали обо всем судить да рассуждать, так этак ничего святого не останется. Этак мы скажем, что ни Бога нет, ничего нет, – ударяя по столу кричал Николай, весьма некстати, по понятиям своих собеседников, но весьма последовательно по ходу своих мыслей.
