Кунке, Гюнтер
| Гюнтер Кунке | |||||
 | |||||
| Дата рождения | |||||
|---|---|---|---|---|---|
| Место рождения | |||||
| Дата смерти |
11 октября 1990 (78 лет) | ||||
| Место смерти | |||||
| Принадлежность |
| ||||
| Род войск | |||||
| Годы службы |
1931—1945, 1955—1972 | ||||
| Звание |
корветтен-капитан (Кригсмарине) | ||||
| Командовал |
U-28 | ||||
| Сражения/войны | |||||
| Награды и премии |
| ||||
Гю́нтер Ку́нке (нем. Günter Kuhnke; 7 сентября 1912, Эльбинг, Западная Пруссия — 11 октября 1990, Шортенс, Нижняя Саксония) — немецкий офицер-подводник, корветтен-капитан (1 марта 1943 года).
Содержание
Биография
1 апреля 1932 года поступил на флот кадетом. 1 апреля 1935 года произведен в лейтенанты. Служил на броненосце «Адмирал Шеер». В сентябре 1935 года переведен в подводный флот.
Вторая мировая война
С 28 октября 1938 по 16 ноября 1940 года командовал подлодкой U-28 (Тип VII-A), на которой совершил 6 походов (проведя в море в общей сложности 239 суток). После начала Второй мировой войны провел ряд операций по установке минных заграждений.
19 сентября 1940 года награждён Рыцарским крестом Железного креста.
3 марта 1941 года получил подлодку U-125 (Тип IX-C), которую выводил в море 2 раза (проведя в плавании 100 суток). Участник операции «Паукеншлаг».
15 декабря 1941 года отозван на берег и в январе 1942 года назначен командиром 10-й флотилии подводных лодок во Франции.
24 августа 1944 года Кунке принял командование над последней лодкой флотилии — U-853 — и 15 октября 1944 года привел её во Фленсбург, где назначен командиром 33-й флотилии подводных лодок.
Всего за время военных действий Кунке потопил 13 судов общим водоизмещением 56 272 брт и повредил 2 судна водоизмещением 10 067 брт.
В 1955 году поступил в ВМС ФРГ, командовал эскадренным миноносцем Z-2. С 1966 года начальник Морского управления, 17 марта 1966 года получил звание контр-адмирала. Был награждён Звездой к Большому офицерскому кресту за заслуги. В 1972 году вышел в отставку.
Награды
- Медаль «За выслугу лет в вермахте» IV класса (2 октября 1936)
- Железный крест (1939)
- 2-го класса (29 сентября 1939)
- 1-го класса (1 октября 1939)
- Крест «За военные заслуги» 2-го класса с Мечами (30 января 1944)
- Рыцарский крест (19 сентября 1940)
- Большой офицерский крест (26 июня 1969)
- Большой крест со звездой и плечевой лентой (30 сентября 1972)
Напишите отзыв о статье "Кунке, Гюнтер"
Ссылки
Gudmundur Helgason. [www.uboat.net/men/kuhnke.htm Korvettenkapitän Günter Kuhnke] (англ.). uboat.net. Проверено 30 августа 2009. [www.webcitation.org/66jGuUd12 Архивировано из первоисточника 6 апреля 2012].
Отрывок, характеризующий Кунке, Гюнтер
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?– Сложили, кончился, – ответил кто то.
– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
