Ярополк Святославич

Ярополк Святославич Ꙗрополкъ Свѧтославичь<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Великий князь Ярополк. Худ. В. П. Верещагин</td></tr>
Великий князь Киевский
972 — 978
Предшественник:	Святослав Игоревич
Преемник:	Владимир Святославич
Князь Новгородский
977 — 978
Предшественник:	Владимир Святославич
Преемник:	Владимир Святославич
Смерть:	11 июня 978(0978-06-11)
Место погребения:	Киев
Род:	Рюриковичи
Отец:	Святослав Игоревич
Мать:	Предслава
Супруга:	греческая монахиня
Дети:	Святополк Окаянный (?)

Яропо́лк Святосла́вич (др.-рус. Ꙗрополкъ Свѧтославичь; ум. 11 июня 978) — великий князь киевский (972—978), старший сын князя Святослава Игоревича и Предславы. Пал жертвой междоусобицы.

Биография

Киевский князь

Дата рождения и мать Ярополка неизвестны (однако Татищев предполагает, что матерью его и Олега Древлянского была некая угорская княжна Предслава, упоминаемая в договоре с Византией от 945 года). Впервые его имя упоминается в «Повести временных лет» в 968 году, когда во время набега печенегов на Киев княгиня Ольга заперлась в городе с 3 внуками, одним из которых был Ярополк.

Отец Ярополка, князь Святослав, перед уходом на войну с Византией поручил в 970 году Ярополку управление Киевом. После того, как остатки русской дружины во главе со Свенельдом принесли в Киев весной 972 года известие о гибели князя Святослава в битве с печенегами у днепровских порогов, Ярополк стал киевским князем. Другие сыновья Святослава, Олег и Владимир, правили остальными частями Древнерусского государства.

Историк Константин Богданов писал:

Вероятно, между братьями с самого начала сложились довольно непростые отношения. Они были рождены от разных матерей и в дальнейшем воспитывались порознь. У каждого из них были свои родичи и наставники, к советам которых они прислушивались гораздо чаще, чем следовало бы это делать. Позднее отсутствие взаимной симпатии и доверия между братьями сыграло с ними роковую роль. Амбиции наставников только усугубили разлад, наметившийся еще в их детских душах и с возрастом становившийся все сильнее

Правление Ярополка — время дипломатических контактов с германским императором Оттоном II: русские послы посетили императора на съезде князей в Кведлинбурге в декабре 973 года. Согласно немецкой «Генеалогии Вельфов», родственник императора граф Куно фон Энингэн (будущий герцог Швабии Конрад I) выдал замуж свою дочь за «короля ругиев». По одной из версий, Кунигунда стала женой князя Владимира после смерти его супруги, византийской царевны Анны. Другая версия связывает помолвку дочери Куно с Ярополком. С правлением Ярополка также связана чеканка первых найденных историками собственных монет Древнерусского государства, напоминающих арабские дирхемы — так называемые «псевдодирхемы Ярополка» (известно чуть более 10 экземпляров).

По данным Никоновской летописи, к Ярополку приходили послы из Рима от папы. О симпатиях Ярополка к христианству сообщает известная по выпискам историка В. Н. Татищева спорная Иоакимовская летопись:

«Ярополк же был муж кроткий и милостивый ко всем, любящий христиан, и хотя сам не крестился народа ради, но никому не запрещал… Ярополк нелюбим у людей, потому что христианам дал волю великую»

Междоусобица и гибель

В 977 году разгорелась междоусобная война между Ярополком и его братьями, князем древлянской земли Олегом и новгородским князем Владимиром. Ярополк, следуя уговорам воеводы Свенельда, напал на владения Олега. В борьбе за древлянский город Овруч Олег погиб. Он упал с моста во время бегства от киевской дружины и был задавлен в крепостном рву другими воинами и лошадьми. Летопись представляет Ярополка сокрушающимся о гибели брата, убитого помимо его воли. После известия о начале междоусобицы Владимир бежал из Новгорода «за море», а Ярополк стал правителем всего Древнерусского государства.

В 978 году Владимир вернулся на Русь с варяжским войском. Сначала он отбил Новгород, затем захватил Полоцк и после двинулся на Киев. В окружении Ярополка оказался изменник, воевода Блуд, который вступил в сговор с Владимиром. Блуд уговорил Ярополка покинуть Киев и укрыться в укреплённом городе Родне на реке Рось. После длительной осады в Родне начался голод. Блуд уверял Ярополка в том, что ему следует вступить в переговоры с Владимиром, который не намерен причинить ему никакого зла. В свою очередь отрок Варяжко убеждал своего князя Ярополка не выходить к Владимиру, так как Ярополка ожидает неминуемая гибель. Последний не внял предостережениям своего отрока, а Блуду всё-таки удалось убедить его вступить в переговоры с Владимиром. Когда Ярополк прибыл на переговоры к брату, два варяга «подняли его мечами под пазухи».

«Повесть временных лет» датирует гибель Ярополка и вокняжение Владимира 980 годом. Более ранний документ «Память и похвала князю Владимиру» (Житие князя Владимира от монаха Иакова Черноризца) приводит точную дату вокняжения — 11 июня 978 года. Из ряда хронологических соображений историки признают вторую дату более вероятной. Скорее всего, убийство Ярополка произошло именно 11 июня.

В 1044 году племянник Ярополка, Ярослав Мудрый, велел вырыть из могилы кости дядьёв Ярополка и Олега, крестить их останки (запрещённое христианскими канонами деяние) и перезахоронить их рядом с Владимиром в Десятинной церкви в Киеве.

Семья и дети

Согласно Повести временных лет, женой князя была некая бывшая греческая монахиня, захваченная в плен его отцом Святославом во время его походов. По этому источнику, князь Святополк Окаянный родился у гречанки от Ярополка, однако это дискуссионный вопрос. Более того — известно, что княжна Рогнеда Полоцкая сваталась к Ярополку, когда он был женат на гречанке. Из этого Карамзин делает вывод, что в те времена многоженство не было вне закона.

В современной культуре

В мультфильмах

• Князь Владимир (2006; Россия) режиссёр Юрий Кулаков, Ярополка озвучивает Анатолий Белый.

Предки Ярополка Святославича
Рюрик, князь Новгородский                       Игорь Рюрикович, великий князь Киевский                             Святослав Игоревич, великий князь Киевский                                   Ольга, княгиня Киевская                             Ярополк Святославич, великий князь Киевский

Литература

• Ярополк I Святославич // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Богданов К. Викинги и Русь. Завоеватели или союзники ?. — М.: Яуза, 2013. — 320 с. — ISBN 978-5-699-64803-0.
• Вернадский Г. В. Золотой век Киевской Руси. — М.: Алгоритм, 2012. — 400 с. — ISBN 878-5-699-55146-0.
• Греков Б. Д. [www.bibliotekar.ru/rusFroyanov/index.htm Киевская Русь] / Отв. ред. Л. В. Черепнин, ред. А. Ц. Мерзон. — Л.: Госполитиздат, 1953. — 569 с. — ISBN 978-5-17-025449-1.
• Карпов А. Ю. Владимир Святой. — М.: Молодая гвардия, 1997. — 446 с. — (Жизнь замечательных людей: Серия биографий; Вып. 738). — 10 000 экз. — ISBN 5-235-02274-2.
• Петрухин В. Я. Древняя Русь, IX в. — 1263 г. — М.: АСТ, 2005. — 190 с. — ISBN 5-17-028246-X.
• Хмыров М. Д. [www.bibliotekar.ru/hmyrov/196.htm Ярополк I Святославич] // [dlib.rsl.ru/viewer/01003544167#?page=2&view=list Алфавитно-справочный перечень государей русских и замечательнейших особ их крови]. — СПб.: Тип. А. Бенке, 1870. — С. 82.

Отрывок, характеризующий Ярополк Святославич

– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»

Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.
Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.



Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.

После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю – так называемый фланговый марш за Красной Пахрой. Историки приписывают славу этого гениального подвига различным лицам и спорят о том, кому, собственно, она принадлежит. Даже иностранные, даже французские историки признают гениальность русских полководцев, говоря об этом фланговом марше. Но почему военные писатели, а за ними и все, полагают, что этот фланговый марш есть весьма глубокомысленное изобретение какого нибудь одного лица, спасшее Россию и погубившее Наполеона, – весьма трудно понять. Во первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где больше продовольствия, – не нужно большого умственного напряжения. И каждый, даже глупый тринадцатилетний мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге. Итак, нельзя понять, во первых, какими умозаключениями доходят историки до того, чтобы видеть что то глубокомысленное в этом маневре. Во вторых, еще труднее понять, в чем именно историки видят спасительность этого маневра для русских и пагубность его для французов; ибо фланговый марш этот, при других, предшествующих, сопутствовавших и последовавших обстоятельствах, мог быть пагубным для русского и спасительным для французского войска. Если с того времени, как совершилось это движение, положение русского войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтобы это движение было тому причиною.
Этот фланговый марш не только не мог бы принести какие нибудь выгоды, но мог бы погубить русскую армию, ежели бы при том не было совпадения других условий. Что бы было, если бы не сгорела Москва? Если бы Мюрат не потерял из виду русских? Если бы Наполеон не находился в бездействии? Если бы под Красной Пахрой русская армия, по совету Бенигсена и Барклая, дала бы сражение? Что бы было, если бы французы атаковали русских, когда они шли за Пахрой? Что бы было, если бы впоследствии Наполеон, подойдя к Тарутину, атаковал бы русских хотя бы с одной десятой долей той энергии, с которой он атаковал в Смоленске? Что бы было, если бы французы пошли на Петербург?.. При всех этих предположениях спасительность флангового марша могла перейти в пагубность.
В третьих, и самое непонятное, состоит в том, что люди, изучающие историю, умышленно не хотят видеть того, что фланговый марш нельзя приписывать никакому одному человеку, что никто никогда его не предвидел, что маневр этот, точно так же как и отступление в Филях, в настоящем никогда никому не представлялся в его цельности, а шаг за шагом, событие за событием, мгновение за мгновением вытекал из бесчисленного количества самых разнообразных условий, и только тогда представился во всей своей цельности, когда он совершился и стал прошедшим.
На совете в Филях у русского начальства преобладающею мыслью было само собой разумевшееся отступление по прямому направлению назад, то есть по Нижегородской дороге. Доказательствами тому служит то, что большинство голосов на совете было подано в этом смысле, и, главное, известный разговор после совета главнокомандующего с Ланским, заведовавшим провиантскою частью. Ланской донес главнокомандующему, что продовольствие для армии собрано преимущественно по Оке, в Тульской и Калужской губерниях и что в случае отступления на Нижний запасы провианта будут отделены от армии большою рекою Окой, через которую перевоз в первозимье бывает невозможен. Это был первый признак необходимости уклонения от прежде представлявшегося самым естественным прямого направления на Нижний. Армия подержалась южнее, по Рязанской дороге, и ближе к запасам. Впоследствии бездействие французов, потерявших даже из виду русскую армию, заботы о защите Тульского завода и, главное, выгоды приближения к своим запасам заставили армию отклониться еще южнее, на Тульскую дорогу. Перейдя отчаянным движением за Пахрой на Тульскую дорогу, военачальники русской армии думали оставаться у Подольска, и не было мысли о Тарутинской позиции; но бесчисленное количество обстоятельств и появление опять французских войск, прежде потерявших из виду русских, и проекты сражения, и, главное, обилие провианта в Калуге заставили нашу армию еще более отклониться к югу и перейти в середину путей своего продовольствия, с Тульской на Калужскую дорогу, к Тарутину. Точно так же, как нельзя отвечать на тот вопрос, когда оставлена была Москва, нельзя отвечать и на то, когда именно и кем решено было перейти к Тарутину. Только тогда, когда войска пришли уже к Тарутину вследствие бесчисленных дифференциальных сил, тогда только стали люди уверять себя, что они этого хотели и давно предвидели.


Знаменитый фланговый марш состоял только в том, что русское войско, отступая все прямо назад по обратному направлению наступления, после того как наступление французов прекратилось, отклонилось от принятого сначала прямого направления и, не видя за собой преследования, естественно подалось в ту сторону, куда его влекло обилие продовольствия.
Если бы представить себе не гениальных полководцев во главе русской армии, но просто одну армию без начальников, то и эта армия не могла бы сделать ничего другого, кроме обратного движения к Москве, описывая дугу с той стороны, с которой было больше продовольствия и край был обильнее.
Передвижение это с Нижегородской на Рязанскую, Тульскую и Калужскую дороги было до такой степени естественно, что в этом самом направлении отбегали мародеры русской армии и что в этом самом направлении требовалось из Петербурга, чтобы Кутузов перевел свою армию. В Тарутине Кутузов получил почти выговор от государя за то, что он отвел армию на Рязанскую дорогу, и ему указывалось то самое положение против Калуги, в котором он уже находился в то время, как получил письмо государя.
Откатывавшийся по направлению толчка, данного ему во время всей кампании и в Бородинском сражении, шар русского войска, при уничтожении силы толчка и не получая новых толчков, принял то положение, которое было ему естественно.
Заслуга Кутузова не состояла в каком нибудь гениальном, как это называют, стратегическом маневре, а в том, что он один понимал значение совершавшегося события. Он один понимал уже тогда значение бездействия французской армии, он один продолжал утверждать, что Бородинское сражение была победа; он один – тот, который, казалось бы, по своему положению главнокомандующего, должен был быть вызываем к наступлению, – он один все силы свои употреблял на то, чтобы удержать русскую армию от бесполезных сражений.
Подбитый зверь под Бородиным лежал там где то, где его оставил отбежавший охотник; но жив ли, силен ли он был, или он только притаился, охотник не знал этого. Вдруг послышался стон этого зверя.
Стон этого раненого зверя, французской армии, обличивший ее погибель, была присылка Лористона в лагерь Кутузова с просьбой о мире.
Наполеон с своей уверенностью в том, что не то хорошо, что хорошо, а то хорошо, что ему пришло в голову, написал Кутузову слова, первые пришедшие ему в голову и не имеющие никакого смысла. Он писал:

«Monsieur le prince Koutouzov, – писал он, – j'envoie pres de vous un de mes aides de camps generaux pour vous entretenir de plusieurs objets interessants. Je desire que Votre Altesse ajoute foi a ce qu'il lui dira, surtout lorsqu'il exprimera les sentiments d'estime et de particuliere consideration que j'ai depuis longtemps pour sa personne… Cette lettre n'etant a autre fin, je prie Dieu, Monsieur le prince Koutouzov, qu'il vous ait en sa sainte et digne garde,