Донецкий театр оперы и балета имени А. Б. Соловьяненко

Донбасс Опера (Донецкий государственный академический театр оперы и балета имени А. Б. Соловьяненко)
Прежние названия	Донецкий русский музыкальный театр, Донецкий государственный русский театр оперы и балета
Основан	в 1932 году
Здание театра
Местоположение	Украина, Донецкая область, Донецк, ул. Артёма, 82
Руководство
Директор	Заслуженный деятель искусств Украины Денисенко Е. И.
Главный балетмейстер	Хасянова Е. Е.
Главный хормейстер	Стрельцова Л. С.
Ссылки
[donbassopera.com opera.com]
Донецкий театр оперы и балета имени А. Б. Соловьяненко на Викискладе

К:Театры, основанные в 1932 году

Доне́цкий государственный академи́ческий теа́тр о́перы и бале́та имени А. Б. Соловья́ненко (укр. Донецький академічний державний театр опери та балету імені А. Б. Соловя́ненка) — театр в Донецке, открыт в 1941 году, с 1977 года академический.

В сентябре 2012 года был представлен новый фирменный стиль, логотип и новое название театра — «Донбасс Опера».

История

Создание и начальный период

Донецкий театр оперы и балета был создан в 1932 году в Луганске на базе Луганского театра оперы и балета и Передвижной оперы Правобережной Украины в Виннице. В документах Наркомпроса Украины предлагается с 15 марта 1932 года передать Передвижную оперу в распоряжение Донецкого театрального треста для постоянного обслуживания населения Донбасса. Первый сезон открылся 1 сентября 1932 года оперой А. П. Бородина «Князь Игорь».

Художественным руководителем и режиссёром театра был заслуженный артист республики Николай Николаевич Боголюбов, музыкальным руководителем и главным дирижером театра — заслуженный артист республики Александр Гаврилович Ерофеев. В театре работали: дирижёр Макс Купер, режиссёр Александр Здиховский, балетмейстер Марк Цейтлин, художники — Олесь Власюк, Едуард Ляхович.

В репертуаре театра 1935 года: «Пиковая дама», «Евгений Онегин» П. Чайковского; «Кармен» Ж. Бизе; «Фауст» Ш. Гуно; «Риголетто», «Травиата», «Аида» Дж. Верди; «Мадам Баттерфлай» Дж. Пуччини; «Паяцы» Р. Леонкавалло; «Севильский цирюльник» Дж. Россини; «Запорожец за Дунаєм» С. Гулак-Артемовский, «Сказки Гофмана» Ж. Оффенбаха. Балеты: «Раймонда», «Красный мак» Р. Глиэра, «Ференджи» Б. Яновского. В составе театра было 40 артистов хора, 45 артистов балета, 45 артистов оркестра, 3 состава солистов. Всего в театре работало 225 человек.

В 1936 году, в связи с генеральной реконструкцией, в городе Сталино (ныне — Донецк) было начато строительство нового театра по оригинальному проекту архитектора Л. И. Котовского.

К 1940 году определилась группа талантливых мастеров оперной сцены: дирижеры: Е. М. Шехтман, А. Ф. Ковальский, режиссёр А. А. Здиховский, художник Э. И. Ляхович, П. И. Злочевский. Первыми исполнителями, которые принесли славу театру, были Юрий Сабинин, Надежда Лотоцкая, Александр Мартыненко, Павел Никитенко, Тамара Собецкая, Тамара Подольская и др.

С ноября 1940 года Донецкий русский музыкальный театр (так первоначально назывался коллектив) начал свою деятельность. 12 апреля 1941 года, премьерой оперы Михаила Глинки «Иван Сусанин», театр открыл свой сезон в новом театральном здании.

Первым директором и художественным руководителем театра был выдающийся оперный режиссёр, последователь системы Станиславского в музыкальном театре, заслуженный артист РСФСР Иосиф Лапицкий. Первые артисты прибыли в Донецкий театр из Москвы, Ленинграда, Киева, Луганска и Винницы. В состав оркестра вошли лучшие музыканты Луганского и Винницкого театров оперы и балета, Сталинской областной филармонии.

С первых дней организации коллектива проводилась работа со зрителем: выездные спектакли, беседы, концерты. Осуществлялись новые постановки оперных и балетных спектаклей. В репертуарную афишу 1941 года были включены: опера Ш. Гуно «Фауст» — премьера состоялась 4 мая 1941 г., опера Р. Леонкавалло «Паяцы» — премьера 22 мая, опера Дж. Россини «Севильский цирюльник» — премьера в июне.

7 августа того же года на сцене Донецкого театра состоялась премьера первого балетного спектакля «Лауренсия» Александра Крейна. Партию Лауренсии танцевала Нина Гончарова, позже заслуженная артистка Украины.

Во время Великой Отечественной войны и после неё

Во время Великой Отечественной войны часть труппы, те которым успели сообщить, были эвакуированы в село Сазановка в Киргизской ССР. Позднее, в июне 1942 года, коллектив театра переехал в город Пржевальск. Там Донецкий театр проводил концертную деятельность в госпиталях, военных частях, перед тружениками тыла, а также работал над созданием новых спектаклей.

Начиная с 25 декабря 1941 года продолжается работа театра и в оккупации. Оккупационная газета Юзовской городской управы «Донецкий вестник» информирует о том, что 1 января 1942 года Украинский музыкально-драматический театр открывает свой сезон оперой С. Гулака-Артемовского «Запорожец за Дунаем». С июня 1942 года директором и режиссёром театра был назначен режиссёр Мюнхенской оперы Тони Грашбергер и театр переименовывается на Городской театр оперы и балета.

В июле 1943 года театр снова переименовывают на Фронтовую оперу — FRONT OPER Stalino.

В конце января 1944 года в театр из эвакуации возвратились артисты во главе с режиссёром Александром Здиховским, художником Эдуардом Ляховичем и уже в сентябре, в честь первой годовщины освобождения Донбасса от немецких войск, в театре состоялась премьера оперы А. П. Бородина «Князь Игорь». «Половецкие пляски» в опере поставил балетмейстер Большого театра, заслуженный артист республики Касьян Голейзовский. В те же годы в театре был поставлен балет «Лилея» на музыку Константина Данькевича по поэме Т. Шевченко.

В сентябре 1947 года Донецкий русский музыкальный театр был переименован в Сталинский государственный русский театр оперы и балета. В 1957 году труппа Донецкого театра впервые интерпретировала произведение композитора В. Гомоляки балет «Чёрное золото».

2 октября 1977 года за большие заслуги в развитии советского искусства театру было присвоено звание «академический».

В независимой Украине

В 1992 году при театре была создана Школа хореографического мастерства под руководством Народного артиста Украины Вадима Писарева. С 1994 года на базе театра проводится Международный фестиваль «Звёзды мирового балета», основателем и художественным руководителем которого также является Вадим Писарев. Фестиваль проводится ежегодно в октябре в помещении театра оперы и балета.

9 декабря 1999 года Постановлением Кабинета министров Украины театру было присвоено имя советского украинского оперного певца А. Б. Соловьяненко.

31 мая 2002 года были выпущены почтовые марки и блок «Оперные театры Украины». На одной из марок был изображён Донецкий театр оперы и балета  (Михель #506). Номинал марки — 1 гривна 25 копеек, размер — 40 × 28 мм, зубцовка 11,6 × 11,6. Эта же марка была помещена на почтовом блоке  (Михель #Block 36), который был признан одним из лучших украинских выпусков, получив второе место в номинации «Лучшие марки 2002 года».

26 ноября 2009 года Указом Президента Украины театру был присвоен статус национального.

В 2014 году за постановку оперы «Летучий Голландец» Рихарда Вагнера коллектив театра был награждён Национальной премией Украины имени Тараса Шевченко.

Во время войны на востоке Украины

Во время войны на востоке Украины и гуманитарной катастрофы, театр оказался в сложном положении: было полностью прекращено финансирование, артисты по несколько месяцев не получают зарплату, около 70% коллектива покинули театр, техника и декорации были разрушеныК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан). Тем не менее, театр не закрылся, а продолжил работу. 4 октября 2014 года театр открыл новый сезон премьерой — опереттой «Летучая мышь». Чтобы привлечь зрителей, цены на билеты были снижены в два раза. Сразу после начала сезона от сердечного приступа умер директор театра В. И. Рябенький..

7 декабря 2014 года народная артистка России Анна Нетребко передала 1 млн рублей в помощь театру.

Архитектура театра

В 1936 году в связи с реконструкцией города было начато строительство здания театра оперы и балета, которое первоначально было спроектировано под драматический театр. Главным архитектором строительства был Людвиг Иванович Котовский, а общее руководство стройкой было назначено Соломону Давидовичу Кролю. Во время стройки было принято решение, что здание будет отдано театру оперы и балета, так как у драматического театра было своё помещение, после чего в проект были внесены соответствующие изменения.

Котлован под театр был выкопан лопатами вручную, причём он был глубоким, так как был рассчитан на подземные гаражи (в этих помещениях в дальнейшем расположились производственные цеха). Строительством руководили прорабы Н. К. Милютин и Г. И. Щапов. На строительство театра было выделено 6,2 миллиона советских рублей, но этой суммы не хватило и сметная стоимость была увеличена до 9 256 200 рублей. Открытие планировалось сделать 23 февраля 1941 года к Дню Красной армии, но к этому сроку не успели и перенесли открытие на 12 апреля 1941 года, посвятив его Первомаю.

Здание театра выполнено в классическом стиле. Подходы к театру организованы с трёх сторон. Зрительный зал и фойе декорированы лепными деталями. Первоначально зрительный зал был рассчитан на 1300 посадочных мест. В настоящее время — на 976. Над бельэтажем и балконами зрительного зала, а также в отдельных нишах фойе установлены скульптурные бюсты композиторов, поэтов, драматургов и декоративные вазы.

Театр имеет механизированную сцену состоящую из основной сцены площадью 560 м². Её круг может выдержать нагрузку до 75 т.

В 2013 г. был представлен проект капитального ремонта и реставрации здания театра.

Труппа театра

Первым директором и художественным руководителем Донецкого русского музыкального театра был Иосиф Михайлович Лапицкий; режиссёрами театра — А. А. Здиховский (с 1948 года) и А. А. Пресман; дирижёрами — А. Ф. Ковальский и Е. Шехтман; художником — Э. И. Ляхович. С 1973 по 1981 год директором театра был Васильев Михаил Александрович. Благодаря его заслугам как руководителя, именно в период его руководства (20 марта 1978 г.) театру было присвоено звание «академический».

В разное время в театре работали такие оперные певцы, как Алексей Кривченя (1938—1940), Юрий Гуляев (1955—1960), Анатолий Соловьяненко, Раиса Колесник, Геннадий Каликин, Пётр Ончул.

Руководство

• Генеральный директор — Заслуженный деятель искусств Украины Евгений Иванович Денисенко
• Главный хормейстер — Народная артистка Украины Людмила Семёновна Стрельцова
• Главный балетмейстер — Народная артистка Украины Евгения Евгеньевна Хасянова
• Исполняющий обязанности главного дирижёра — Парамоненко Юрий Юрьевич
• Главный художник —Заслуженный художник Украины Спевякин Сергей Владимирович

Репертуар

В репертуар Донецкого государственного академического театра оперы и балета входит более 50 наименований — произведения украинской, российской и западноевропейской классики: оперы, балеты, оперетты, музыкальные сказки для детей.

Оперы

1. Г. Доницетти «Любовный напиток»
2. Дж. Россини «Севильский цирюльник», (сопровождается синхронными титрами на русском языке)
3. Дж. Россини «Брачный вексель»
4. В. А. Моцарт «Директор театра»
5. П. Масканьи «Сельская честь»
6. Р. Леонкавалло «Паяцы», (сопровождается синхронными титрами на русском языке)
7. Дж. Верди «Риголетто», (сопровождается синхронными титрами на русском языке)
8. Дж. Верди «Трубадур», (сопровождается синхронными титрами на русском языке)
9. Дж. Верди «Травиата», (сопровождается синхронными титрами на русском языке)
10. Дж. Верди «Аида», (сопровождается синхронными титрами на русском языке)
11. Дж. Верди «Набукко», (сопровождается синхронными титрами на русском языке)
12. Дж. Верди «Отелло», (сопровождается синхронными титрами на русском языке)
13. Дж. Верди «Бал-маскарад» (сопровождается синхронными титрами на русском языке)
14. Дж. Пуччини «Богема»
15. Дж. Пуччини «То́ска»
16. Дж. Пуччини «Мадама Баттерфляй», (сопровождается синхронными титрами на русском языке)
17. Дж. Пуччини «Турандот»
18. Ж. Бизе «Кармен», (сопровождается синхронными титрами на русском языке)
19. П. Чайковский «Иоланта»
20. П. Чайковский «Евгений Онегин»
21. Н. Римский-Корсаков «Царская невеста» (концертное исполнение)
22. К. Данькевич «Богдан Хмельницкий»
23. C. Гулак-Артемовский «Запорожец за Дунаем»
24. Н. Лысенко «Наталка-Полтавка»
25. Р. Вагнер «Летучий Голландец» (сопровождается синхронными титрами на русском языке).

Оперетты

1. И. Кальман «Мистер Икс»
2. И. Кальман «Сильва»
3. И. Штраус «Летучая мышь»
4. Ф. Легар «Весёлая вдова»

Балеты

1. П.Чайковский «Лебединое озеро»
2. П.Чайковский «Спящая красавица»
3. П.Чайковский «Щелкунчик»
4. П.Чайковский «Ромео и Джульетта»
5. С. Прокофьев «Ромео и Джульетта»
6. Л. Минкус «Баядерка»
7. Л. Минкус «Дон Кихот»
8. Л. Минкус «Пахита» (Гран-па)
9. А. Адан «Корсар»
10. А. Адан «Жизель»
11. Е. Григ «Пер Гюнт»
12. Ф. Амиров «Тысяча и одна ночь»
13. А. Хачатурян «Спартак»
14. К.Хачатурян «Чиполлино»
15. Ф. Шопен «Сильфиды»
16. М. Скорульский «Лесная песня»
17. Ц. Пуни «Собор Парижской Богоматери»

Спектакли для детей

1. А. Спадавеккиа «Золушка»
2. И. Якушенко «Царевна-Лягушка»
3. И. Якушенко «Волшебник Изумрудного города»
4. И. Поклад «Як козаки змія приборкували»
5. В. Баскин «Двенадцать месяцев»
6. С. Баневич «Стойкий оловянній солдатик»

Хоровые концерты

1. Дж. Россини «Стабат Матер»
2. Г. Свиридов «Патетическая оратория»
3. С. Прокофьев «Иван Грозный»
4. Л.-В. Бетховен «Симфония № 9»
5. Л.-B. Бетховен «Торжественная месса»
6. В.-А. Моцарт «Реквием»
7. Дж. Верди «Реквием»
8. Л. Керубини «Реквием»
9. Дж. Россини «Маленькая торжественная месса»
10. К. Орф «Carmina Burana»
11. С. Рахманинов «Литургия»

Литература

• Кущ Л. [www.europa-centre.com.ua/publics/2007_04%20(18)/Verstka/72_Aplodis.html Аплодисменты продолжительностью в 75 лет](недоступная ссылка — история). [web.archive.org/20071205013303/www.europa-centre.com.ua/publics/2007_04%20(18)/Verstka/72_Aplodis.html Архивировано из первоисточника 5 декабря 2007]. // [www.europa-centre.com.ua/index.html Европа-Центр](недоступная ссылка — история). [web.archive.org/20071102173725/www.europa-centre.com.ua/index.html Архивировано из первоисточника 2 ноября 2007].. — 2007. — № 4  (Проверено 15 марта 2009)

Ссылки

• [donetsk-opera-ballet.org Донецкий академический государственный театр оперы и балета имени А. Б. Соловьяненко (официальный сайт)]. (недоступная ссылка)
• [www.info.dn.ua/culture/solov.shtml Донецький академічний державний театр опери та балету ім. А. Солов'яненка] (укр.). [www.info.dn.ua/ Iнформацiйний портал Донеччини]. [www.webcitation.org/6CdFIEHFm Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012].. Проверено 15 марта 2009. [www.webcitation.org/66U6uRnSq Архивировано из первоисточника 28 марта 2012].
• [infodon.org.ua/time/252 Фото разных лет Донецкого оперного театра]. [www.webcitation.org/6CdFJJREw Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012].
• Стёпкин В. П. [infodon.org.ua/pedia/675 Донецкий академический театр оперы и балета. Страницы истории]. infodon.org.ua — Донецк: история, события, факты (17 декабря 2010 года). Проверено 2 января 2011.
• [uznal.info/doneckomu-opernomu---75-a28398 Донецкому оперному — 75]. [www.webcitation.org/6CdFM4k0t Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012].
• [internet.dn.ua/pages/culture/opera.html Театр оперы и балета]. [www.webcitation.org/6CdFMyBK5 Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012].
• [alldonetsk.info/teatry-donecka-doneckiy-akademicheskiy-gosudarstvennyy-teatr-opery Донецк, театр оперы и балета]. [www.webcitation.org/6CdFHPgEY Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012].
• [www.mk.ru/social/2014/12/08/anna-netrebko-vyplatila-zarplatu-solistam-doneckogo-nacionalnogo-teatra-opery-i-baleta.html Анна Нетребко выплатила зарплату солистам Донецкого Национального театра оперы и балета. // МК, № 26694 от 9 декабря 2014 г.]

Отрывок, характеризующий Донецкий театр оперы и балета имени А. Б. Соловьяненко

– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.
– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.
– Mais tout ca ce n'est que la mise en scene de la vie, le fond c'est l'amour? L'amour! N'est ce pas, monsieur; Pierre? – сказал он, оживляясь. – Encore un verre. [Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее – это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.]
Пьер опять выпил и налил себе третий.
– Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.
Очевидно было, что l'amour, которую так любил француз, была ни та низшего и простого рода любовь, которую Пьер испытывал когда то к своей жене, ни та раздуваемая им самим романтическая любовь, которую он испытывал к Наташе (оба рода этой любви Рамбаль одинаково презирал – одна была l'amour des charretiers, другая l'amour des nigauds) [любовь извозчиков, другая – любовь дурней.]; l'amour, которой поклонялся француз, заключалась преимущественно в неестественности отношений к женщине и в комбинация уродливостей, которые придавали главную прелесть чувству.
Так капитан рассказал трогательную историю своей любви к одной обворожительной тридцатипятилетней маркизе и в одно и то же время к прелестному невинному, семнадцатилетнему ребенку, дочери обворожительной маркизы. Борьба великодушия между матерью и дочерью, окончившаяся тем, что мать, жертвуя собой, предложила свою дочь в жены своему любовнику, еще и теперь, хотя уж давно прошедшее воспоминание, волновала капитана. Потом он рассказал один эпизод, в котором муж играл роль любовника, а он (любовник) роль мужа, и несколько комических эпизодов из souvenirs d'Allemagne, где asile значит Unterkunft, где les maris mangent de la choux croute и где les jeunes filles sont trop blondes. [воспоминаний о Германии, где мужья едят капустный суп и где молодые девушки слишком белокуры.]
Наконец последний эпизод в Польше, еще свежий в памяти капитана, который он рассказывал с быстрыми жестами и разгоревшимся лицом, состоял в том, что он спас жизнь одному поляку (вообще в рассказах капитана эпизод спасения жизни встречался беспрестанно) и поляк этот вверил ему свою обворожительную жену (Parisienne de c?ur [парижанку сердцем]), в то время как сам поступил во французскую службу. Капитан был счастлив, обворожительная полька хотела бежать с ним; но, движимый великодушием, капитан возвратил мужу жену, при этом сказав ему: «Je vous ai sauve la vie et je sauve votre honneur!» [Я спас вашу жизнь и спасаю вашу честь!] Повторив эти слова, капитан протер глаза и встряхнулся, как бы отгоняя от себя охватившую его слабость при этом трогательном воспоминании.
Слушая рассказы капитана, как это часто бывает в позднюю вечернюю пору и под влиянием вина, Пьер следил за всем тем, что говорил капитан, понимал все и вместе с тем следил за рядом личных воспоминаний, вдруг почему то представших его воображению. Когда он слушал эти рассказы любви, его собственная любовь к Наташе неожиданно вдруг вспомнилась ему, и, перебирая в своем воображении картины этой любви, он мысленно сравнивал их с рассказами Рамбаля. Следя за рассказом о борьбе долга с любовью, Пьер видел пред собою все малейшие подробности своей последней встречи с предметом своей любви у Сухаревой башни. Тогда эта встреча не произвела на него влияния; он даже ни разу не вспомнил о ней. Но теперь ему казалось, что встреча эта имела что то очень значительное и поэтическое.
«Петр Кирилыч, идите сюда, я узнала», – слышал он теперь сказанные сю слова, видел пред собой ее глаза, улыбку, дорожный чепчик, выбившуюся прядь волос… и что то трогательное, умиляющее представлялось ему во всем этом.
Окончив свой рассказ об обворожительной польке, капитан обратился к Пьеру с вопросом, испытывал ли он подобное чувство самопожертвования для любви и зависти к законному мужу.
Вызванный этим вопросом, Пьер поднял голову и почувствовал необходимость высказать занимавшие его мысли; он стал объяснять, как он несколько иначе понимает любовь к женщине. Он сказал, что он во всю свою жизнь любил и любит только одну женщину и что эта женщина никогда не может принадлежать ему.
– Tiens! [Вишь ты!] – сказал капитан.
Потом Пьер объяснил, что он любил эту женщину с самых юных лет; но не смел думать о ней, потому что она была слишком молода, а он был незаконный сын без имени. Потом же, когда он получил имя и богатство, он не смел думать о ней, потому что слишком любил ее, слишком высоко ставил ее над всем миром и потому, тем более, над самим собою. Дойдя до этого места своего рассказа, Пьер обратился к капитану с вопросом: понимает ли он это?
Капитан сделал жест, выражающий то, что ежели бы он не понимал, то он все таки просит продолжать.
– L'amour platonique, les nuages… [Платоническая любовь, облака…] – пробормотал он. Выпитое ли вино, или потребность откровенности, или мысль, что этот человек не знает и не узнает никого из действующих лиц его истории, или все вместе развязало язык Пьеру. И он шамкающим ртом и маслеными глазами, глядя куда то вдаль, рассказал всю свою историю: и свою женитьбу, и историю любви Наташи к его лучшему другу, и ее измену, и все свои несложные отношения к ней. Вызываемый вопросами Рамбаля, он рассказал и то, что скрывал сначала, – свое положение в свете и даже открыл ему свое имя.
Более всего из рассказа Пьера поразило капитана то, что Пьер был очень богат, что он имел два дворца в Москве и что он бросил все и не уехал из Москвы, а остался в городе, скрывая свое имя и звание.
Уже поздно ночью они вместе вышли на улицу. Ночь была теплая и светлая. Налево от дома светлело зарево первого начавшегося в Москве, на Петровке, пожара. Направо стоял высоко молодой серп месяца, и в противоположной от месяца стороне висела та светлая комета, которая связывалась в душе Пьера с его любовью. У ворот стояли Герасим, кухарка и два француза. Слышны были их смех и разговор на непонятном друг для друга языке. Они смотрели на зарево, видневшееся в городе.
Ничего страшного не было в небольшом отдаленном пожаре в огромном городе.
Глядя на высокое звездное небо, на месяц, на комету и на зарево, Пьер испытывал радостное умиление. «Ну, вот как хорошо. Ну, чего еще надо?!» – подумал он. И вдруг, когда он вспомнил свое намерение, голова его закружилась, с ним сделалось дурно, так что он прислонился к забору, чтобы не упасть.
Не простившись с своим новым другом, Пьер нетвердыми шагами отошел от ворот и, вернувшись в свою комнату, лег на диван и тотчас же заснул.


На зарево первого занявшегося 2 го сентября пожара с разных дорог с разными чувствами смотрели убегавшие и уезжавшие жители и отступавшие войска.
Поезд Ростовых в эту ночь стоял в Мытищах, в двадцати верстах от Москвы. 1 го сентября они выехали так поздно, дорога так была загромождена повозками и войсками, столько вещей было забыто, за которыми были посылаемы люди, что в эту ночь было решено ночевать в пяти верстах за Москвою. На другое утро тронулись поздно, и опять было столько остановок, что доехали только до Больших Мытищ. В десять часов господа Ростовы и раненые, ехавшие с ними, все разместились по дворам и избам большого села. Люди, кучера Ростовых и денщики раненых, убрав господ, поужинали, задали корму лошадям и вышли на крыльцо.
В соседней избе лежал раненый адъютант Раевского, с разбитой кистью руки, и страшная боль, которую он чувствовал, заставляла его жалобно, не переставая, стонать, и стоны эти страшно звучали в осенней темноте ночи. В первую ночь адъютант этот ночевал на том же дворе, на котором стояли Ростовы. Графиня говорила, что она не могла сомкнуть глаз от этого стона, и в Мытищах перешла в худшую избу только для того, чтобы быть подальше от этого раненого.
Один из людей в темноте ночи, из за высокого кузова стоявшей у подъезда кареты, заметил другое небольшое зарево пожара. Одно зарево давно уже видно было, и все знали, что это горели Малые Мытищи, зажженные мамоновскими казаками.
– А ведь это, братцы, другой пожар, – сказал денщик.
Все обратили внимание на зарево.
– Да ведь, сказывали, Малые Мытищи мамоновские казаки зажгли.
– Они! Нет, это не Мытищи, это дале.
– Глянь ка, точно в Москве.
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.


Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.
– Наташа, разденься, голубушка, ложись на мою постель. (Только графине одной была постелена постель на кровати; m me Schoss и обе барышни должны были спать на полу на сене.)
– Нет, мама, я лягу тут, на полу, – сердито сказала Наташа, подошла к окну и отворила его. Стон адъютанта из открытого окна послышался явственнее. Она высунула голову в сырой воздух ночи, и графиня видела, как тонкие плечи ее тряслись от рыданий и бились о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей лежал в той же связи, где они были, в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с Соней.
– Ложись, голубушка, ложись, мой дружок, – сказала графиня, слегка дотрогиваясь рукой до плеча Наташи. – Ну, ложись же.
– Ах, да… Я сейчас, сейчас лягу, – сказала Наташа, поспешно раздеваясь и обрывая завязки юбок. Скинув платье и надев кофту, она, подвернув ноги, села на приготовленную на полу постель и, перекинув через плечо наперед свою недлинную тонкую косу, стала переплетать ее. Тонкие длинные привычные пальцы быстро, ловко разбирали, плели, завязывали косу. Голова Наташи привычным жестом поворачивалась то в одну, то в другую сторону, но глаза, лихорадочно открытые, неподвижно смотрели прямо. Когда ночной костюм был окончен, Наташа тихо опустилась на простыню, постланную на сено с края от двери.
– Наташа, ты в середину ляг, – сказала Соня.
– Нет, я тут, – проговорила Наташа. – Да ложитесь же, – прибавила она с досадой. И она зарылась лицом в подушку.
Графиня, m me Schoss и Соня поспешно разделись и легли. Одна лампадка осталась в комнате. Но на дворе светлело от пожара Малых Мытищ за две версты, и гудели пьяные крики народа в кабаке, который разбили мамоновские казаки, на перекоске, на улице, и все слышался неумолкаемый стон адъютанта.
Долго прислушивалась Наташа к внутренним и внешним звукам, доносившимся до нее, и не шевелилась. Она слышала сначала молитву и вздохи матери, трещание под ней ее кровати, знакомый с свистом храп m me Schoss, тихое дыханье Сони. Потом графиня окликнула Наташу. Наташа не отвечала ей.
– Кажется, спит, мама, – тихо отвечала Соня. Графиня, помолчав немного, окликнула еще раз, но уже никто ей не откликнулся.
Скоро после этого Наташа услышала ровное дыхание матери. Наташа не шевелилась, несмотря на то, что ее маленькая босая нога, выбившись из под одеяла, зябла на голом полу.
Как бы празднуя победу над всеми, в щели закричал сверчок. Пропел петух далеко, откликнулись близкие. В кабаке затихли крики, только слышался тот же стой адъютанта. Наташа приподнялась.
– Соня? ты спишь? Мама? – прошептала она. Никто не ответил. Наташа медленно и осторожно встала, перекрестилась и ступила осторожно узкой и гибкой босой ступней на грязный холодный пол. Скрипнула половица. Она, быстро перебирая ногами, пробежала, как котенок, несколько шагов и взялась за холодную скобку двери.
Ей казалось, что то тяжелое, равномерно ударяя, стучит во все стены избы: это билось ее замиравшее от страха, от ужаса и любви разрывающееся сердце.
Она отворила дверь, перешагнула порог и ступила на сырую, холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босой ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.
Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.
Весь день она жила только надеждой того, что ночью она уввдит его. Но теперь, когда наступила эта минута, на нее нашел ужас того, что она увидит. Как он был изуродован? Что оставалось от него? Такой ли он был, какой был этот неумолкавший стон адъютанта? Да, он был такой. Он был в ее воображении олицетворение этого ужасного стона. Когда она увидала неясную массу в углу и приняла его поднятые под одеялом колени за его плечи, она представила себе какое то ужасное тело и в ужасе остановилась. Но непреодолимая сила влекла ее вперед. Она осторожно ступила один шаг, другой и очутилась на середине небольшой загроможденной избы. В избе под образами лежал на лавках другой человек (это был Тимохин), и на полу лежали еще два какие то человека (это были доктор и камердинер).