Первобытное общество

Первобы́тное о́бщество (также доисторическое общество, доисторическая эпоха) — период в истории человечества до изобретения письменности, после которого появляется возможность исторических исследований, основанных на изучении письменных источников. Термин доисторический вошёл в употребление в XIX веке. В широком смысле слово «доисторический» применимо к любому периоду до изобретения письменности, начиная с момента возникновения Вселенной (около 14 млрд лет назад), но в узком — только к доисторическому прошлому человека. Обычно в контексте дают указания, какой именно «доисторический» период обсуждается, например, «доисторических обезьян миоцена» (23—5,5 млн лет назад) или «Homo sapiens среднего палеолита» (300—30 тыс. лет назад). Поскольку, по определению, о данном периоде нет письменных источников, оставленных его современниками, информацию о нём получают, опираясь на данные таких наук, как археология, этнология, палеонтология, биология, геология, антропология, археоастрономия, палинология. Поскольку письменность появилась у разных народов в разное время, ко многим культурам термин доисторический либо не применяется, либо его смысл и временные границы не совпадают с человечеством в целом. В частности, периодизация доколумбовой Америки не совпадает по этапам с Евразией и Африкой.

Поскольку данные о доисторических временах крайне редко касаются личностей и даже не всегда говорят что-либо об этносах, основной социальной единицей доисторической эпохи человечества является археологическая культура. Все термины и периодизация этой эпохи, такие как неандерталец или железный век являются ретроспективными и в значительной степени условными, а их точное определение является предметом обсуждения.

Терминология

Синонимом «доисторического периода» является термин «праистория», который в русскоязычной литературе употребляется реже, чем аналогичные термины в зарубежной литературе (англ. prehistory, нем. Urgeschichte).

Для обозначения финальной стадии доисторической эпохи какой-либо культуры, когда сама она ещё не создала своей письменности, но уже упоминается в письменных памятниках других народов, в зарубежной литературе нередко используется термин «протоистория» (англ. protohistory, нем. Frühgeschichte). Для замены термина первобытнообщинный строй, характеризующего общественное устройство до возникновения власти, некоторыми историками используются термины «дикость», «анархия», «первобытный коммунизм», «доцивилизационный период» и другое. В российской литературе термин «протоистория» не прижился.

В марксизме используется термин первобытнообщинный строй, означающий самую первую общественно-экономическую формацию. По мнению традиционных историков, марксистов, и не только марксистов все члены общества в это время находились в одинаковом отношении к средствам производства, и способ получения доли общественного продукта, который принято называть «первобытный коммунизм», был единым для всех.

В связи с разными названиями одного и того же вида первобытного общества с обобществлённой собственностью и до возникновения власти, цивилизации, государства, частной собственности среди историков различных классических школ и теорий о возникновении власти для названия этого вида общественного устройства принято пользоваться общепринятым термином «первобытнообщинный строй».

Неклассические историки отрицают само существование общин и первобытнообщинного строя, взаимосвязь, идентичность власти.

От следующих за ним этапов общественного развития первобытнообщинный строй отличался отсутствием частной собственности, классов и государства. Современные исследования первобытного общества по мнению нео-историков, отрицающих традиционную периодизацию развития человеческого общества, опровергают существование подобного общественного устройства и существование общин, общинной собственности при первобытнообщинном строе, и в дальнейшем, как закономерный итог несуществования первобытнообщинного строя — несуществование общинного сельскохозяйственного землевладения вплоть до конца XVIII века в большинстве государств мира, включая Россию, как минимум начиная с неолита.

Периоды развития первобытного общества

В различное время предлагалась различная периодизация развития человеческого общества. Так, А. Фергюсон и затем Морган использовали периодизацию истории, включавшую три этапа: дикость, варварство и цивилизацию, причём первые две стадии были разбиты Морганом на три ступени (низшую, среднюю и высшую) каждая. На стадии дикости в человеческой деятельности господствовали охота, рыболовство и собирательство, отсутствовала частная собственность, существовало равенство. На стадии варварства появляется земледелие и скотоводство, возникает частная собственность и социальная иерархия. Третья стадия — цивилизация — связана с возникновением государства, классового общества, городов, письменности и т. д.

Морган считал наиболее ранней стадией развития человеческого общества низшую ступень дикости, начавшуюся с образованием членораздельной речи, средняя ступень дикости по его классификации начинается с применения огня и появления в рационе рыбной пищи, а высшая ступень дикости — с изобретения лука. Низшая ступень варварства по его классификации начинается с появления гончарного искусства, средняя ступень варварства — с перехода к земледелию и скотоводству, а высшая ступень варварства — с началом использования железа.

Наиболее разработанной периодизацией является археологическая, в основе которой лежит сопоставление изготовленных человеком орудий труда, их материалов, форм жилищ, захоронений и т. д. По этому принципу история человечества в основном делится на ранний древний каменный век, средний древний каменный век, поздний древний каменный век, средний каменный век, новый каменный век, поздний новый каменный век (не у всех народов), медный век (не у всех народов), бронзовый век и железный век.

В 40-е годы XX века советские учёные П. П. Ефименко, М. О. Косвен, А. И. Першиц и другие предложили системы периодизации первобытного общества, критерием которых была эволюция форм собственности, степень разделения труда, семейные отношения и т. д. В обобщённом виде такую периодизацию можно представить так:

1. эпоха первобытного стада;
2. эпоха родового строя;
3. эпоха разложения общинно-родового строя (возникновение скотоводства, плужного земледелия и обработки металлов, зарождение элементов эксплуатации и частной собственности — поздний мезолит и неолит по современной классификации).

Все системы периодизации по-своему несовершенны. Существует немало примеров, когда каменные орудия палеолитической или мезолитической формы использовались у народов Дальнего Востока в XVI—XVII вв., при этом у них существовали родовое общество и развитые формы религии, семьи. В настоящее время считается, что общечеловеческая периодизация первобытного строя заканчивается на мезолите, когда культурное развитие резко ускорилось и протекало у разных народов разными темпами. Ниже приводится общепринятая в настоящее время археологическая периодизация основных этапов развития первобытного общества. При этом культуры, существовавшие одновременно, могут находиться на разных ступенях развития, в связи с чем, например, неолитические культуры могут соседствовать с халколитическими или с культурами бронзового века.

Эпоха	Период в Европе	Периодизация	Характеристика	Виды человека
Древнекаменный век или палеолит	2,4 млн. — 10000 до н. э.	Ранний (нижний) палеолит 2,4 млн. — 600 000 до н. э. Средний палеолит 600 000-35 000 до н. э. Поздний (верхний) палеолит 35 000-10 000 до н. э.	Время охотников и собирателей. Начало кремневых орудий, которые постепенно усложняются и специализируются.	Гоминиды, виды: Homo habilis, Homo erectus, Homo sapiens präsapiens, Homo heidelbergensis, в среднем палеолите Homo neanderthalensis и Homo sapiens.
Среднекаменный век или мезолит	10 000-5000 до н. э.		Начинается в конце плейстоцена в Европе. Охотники и собиратели освоили высокоразвитую культуру изготовления орудий из камня и кости, также как и дальнобойное оружие — стрелу и лук.	Homo sapiens sapiens
Новокаменный век или неолит	5000-2000 до н. э.	Ранний неолит Средний неолит Поздний неолит	Возникновение неолита связывается с неолитической революцией. В это же время на Дальнем Востоке появляются древнейшие находки керамики возрастом около 12 000 лет, хотя период европейского неолита начинается на Ближнем Востоке докерамическим неолитом. Появляются новые способы ведения хозяйства, вместо собирательного и охотничьего хозяйства («присваивающего») — «производящие» (земледелие, скотоводство), которые позднее распространяются и в Европу. Поздний неолит нередко переходит в следующий этап, медный век, халколит или энеолит, без разрыва в культурной преемственности. Последний характеризуется второй производственной революцией, важнейшим признаком которой является появление металлических орудий.	Homo sapiens sapiens
Бронзовый век	3500-800 до н. э.	Ранняя история	Распространение металлургии позволяет получать и обрабатывать металлы: (золото, медь, бронза). Первые письменные источники в передней Азии и Эгеиде.	Homo sapiens sapiens
Железный век	с ок. 800 до н. э.	Ранняя история ок. 800—500 до н. э. Античность ок. 500 до н. э. — 500 н. э. Средние века ок. 500—1500 н. э. Новая история с ок. 1500 н. э.	С появлением железных орудий труда главным занятием первобытных людей стало земледелие(подсечное), основными посевными культурами-пшеница,горох,полевые бобы, просо и др.Развитие земледелия способствовало повышению хозяйственного значения животноводства, появление железных орудий труда-развитию домашних промыслов.Всё это вело к резкому повышению производительности труда, накоплению запасов материальных ценностей, зарождению имущественного неравенства.А это вело к разложению первобытнообщинного строя.Результатом стало разложение родовой общины и появление соседской (территориальной общины). В этот период в жизни людей значительно возросла роль вооружённой части населения, защищающей население от нападений извне.	Homo sapiens sapiens

Каменный век

Ка́менный век — древнейший период в истории человечества, когда основные орудия труда и оружие изготавливались, главным образом, из камня, но употреблялось также дерево и кость. В конце каменного века распространилось использование глины (посуда, кирпичные постройки, скульптура).

Периодизация каменного века:

• Палеолит:
  • Нижний палеолит — период появления древнейших видов людей и широкого распространения Homo erectus.
  • Средний палеолит — период вытеснения эректусов эволюционно более продвинутыми видами людей, включая современного человека. В Европе в течение всего среднего палеолита господствуют неандертальцы.
  • Верхний палеолит — период господства современного вида людей на всей территории земного шара в эпоху последнего оледенения.
• Мезолит и эпипалеолит; терминология зависит от того, насколько данный регион затронуло исчезновение мегафауны в результате таяния ледника. Период характеризуется развитием техники производства каменных орудий труда и общей культуры человека. Керамика отсутствует.
• Неолит — эпоха появления сельского хозяйства. Орудия труда и оружие по-прежнему каменные, однако их производство доводится до совершенства, широко распространяется керамика.

Медный век

Ме́дный век, медно-каменный век, халколит (греч. χαλκός «медь» + греч. λίθος «камень») или энеолит (лат. aeneus «медный» + греч. λίθος «камень»)) — период в истории первобытного общества, переходный период от каменного века к бронзовому веку. Приблизительно охватывает период 4-3 тыс. до н. э., но на некоторых территориях существует и дольше, а на некоторых отсутствует вовсе. Чаще всего энеолит включают в бронзовый век, но иногда считают и отдельным периодом. Во времена энеолита были распространены медные орудия, но преобладали по-прежнему каменные.

Бронзовый век

Бро́нзовый век — период в истории первобытного общества, характеризующийся ведущей ролью изделий из бронзы, что было связано с улучшением обработки таких металлов как медь и олово, получаемых из рудных месторождений, и последующим получением из них бронзы. Бронзовый век является второй, поздней фазой эпохи раннего металла, сменившей медный век и предшествовавшей железному веку. В целом, хронологические рамки бронзового века: 35/33 — 13/11 вв. до н. э., но у различных культур они отличаются. В Восточном Средиземноморье конец бронзового века связан с почти синхронным разрушением всех местных цивилизаций на рубеже XIII—XII вв. до н. э., известным как бронзовый коллапс, тогда как на западе Европы переход от бронзового к железному веку затягивается ещё на несколько веков и завершается появлением первых культур античности — античной Греции и Древнего Рима.

Периоды бронзового века:

1. Ранний бронзовый век
2. Средний бронзовый век
3. Поздний бронзовый век

Железный век

Желе́зный век — период в истории первобытного общества, характеризующийся распространением металлургии железа и изготовлением железных орудий. У цивилизаций бронзового века выходит за рамки истории первобытного общества, у других народов цивилизация складывается в эпоху железного века.

Термин «железный век» обычно применяется к «варварским» культурам Европы, существовавшим синхронно великим цивилизациям античности (Древняя Греция, Древний Рим, Парфия). От античных культур «варваров» отличало отсутствие или редкое использование письменности, в связи с чем сведения о них дошли до нас либо по данным археологии, либо по упоминаниям в античных источниках. На территории Европы в эпоху железного века М. Б. Щукин выделял шесть «варварских миров»:

• кельты (латенская культура);
• протогерманцы (в основном ясторфская культура + юг Скандинавии);
• в основном протобалтские культуры лесной зоны (возможно, включавшие протославян);
• прото-финно-угорские и протосаамские культуры северной лесной зоны (в основном вдоль рек и озёр);
• степные ираноязычные культуры (скифы, сарматы и др.);
• пастушеско-земледельческие культуры фракийцев, даков и гетов.

История развития общественных отношений

Первыми орудиями труда человека были оббитый камень и палка. Люди добывали себе средства существования охотой, которую вели совместно, и собирательством. Сообщества людей были небольшими, они вели кочевой образ жизни, передвигаясь в поисках пищи. Но некоторые сообщества людей, жившие в наиболее благоприятных условиях, начали переходить к частичной оседлости.

Важнейшим этапом в развитии человека стало появление языка. Вместо сигнального языка животных, способствующего их координации на охоте, люди получили возможность выражать языком абстрактные понятия «камень вообще», «зверь вообще». Такое применение языка привело к возможности обучать потомство словами, а не только примером, планировать действия до охоты, а не во время её и т. д.

Сначала первобытные люди пользовались огнём, получаемым при пожарах, от ударов молний и т. д. Поскольку добывать огоньони ещё не умели, огонь приходилось постоянно поддерживать, но со временем первобытные люди научились добыватьогонь сами (подробнее смотри статью Освоение огня древними людьми).

Любая добыча делилась между всем коллективом людей. Орудия же труда, бытовая утварь, украшения находилась в пользовании отдельных людей, но хозяин вещи был обязан ею делиться, и кроме того, любой мог взять чужую вещь и пользоваться ею без спроса (пережитки этого до сих пор встречаются у отдельных народов).

Восходящие к Энгельсу марксистские представления о раннем первобытном обществе содержат предположение, что первоначально половые отношения между людьми внутри коллектива были беспорядочными (промискуитет). Однако эта идея не является общепризнанной — тем более, что даже у человекообразных обезьян полного промискуитета не наблюдается.

Так или иначе, неконтролируемое проявление полового инстинкта, даже когда оно не вело к открытым столкновениям между соперниками, мешало единству формирующейся общины. Подавление возможности удовлетворения полового инстинкта внутри одной праобщины заставляло её членов искать половых партнеров в других. Кроме того, близкородственное скрещивание повышает частоту гомозиготности патологических рецессивных аллелей, что увеличивает частоту врождённых болезней и пороков развития у детей. На протяжении многих поколений наши предки убедились, что дети рождаются более здоровыми, если их родители принадлежат к разным сообществам (родам). Завязывание половых отношений между членами разных праобщин сделало возможным полный запрет (табу) на половые отношения между членами каждой близкородственной праобщины (экзогамия). Так каждая праобщина превратилась в род, и на смену промискуитету пришёл групповой дуально-родовой брак. Члены родов, составлявших дуальную организацию, жили раздельно. В этих условиях человек всю жизнь принадлежал к коллективу, в котором родился, то есть к тому, к которому принадлежала его мать. Поэтому первоначальные роды были материнскими. Два или несколько ближайших родов стали объединяться в племя. Роды возглавляли старейшины.

Естественным кормильцем человека была его мать — вначале она его вскармливала своим молоком, затем вообще брала на себя обязанность обеспечивать его пищей и всем нужным для жизни. Эту пищу должны были добывать на охоте мужчины — братья матери, принадлежавшие к её роду. Так стали образовываться ячейки, состоявшие из нескольких братьев, нескольких сестер и детей последних (смотри также статью Гостевой брак). Они жили в общинных жилищах.

Лишь затем возникла парная семья — образование постоянных пар на более или менее продолжительный срок. Она превратилась в моногамную семью — пожизненное единобрачие отдельных пар.

Специалисты в настоящее время в основном считают, что во времена палеолита и неолита — 50-20 тысяч лет тому назад — социальное положение женщин и мужчин было равным, хотя ранее считалось, что сначала господствовал матриархат, который, как уже отмечено выше, в условиях промискуитета и полиандрии необходим был для отслеживания родственных связей.

С изобретением лука охота усовершенствовалась, была приручена собака, ставшая помощником человека на охоте.

Постепенно охота привела к приручению животных — появилось первобытное животноводство. Из собирательства выросло земледелие: семена диких растений, собранных людьми и не использованных полностью, могли давать всходы около жилищ. Предполагают, что земледелие впервые зародилось в Передней Азии. Этот переход был назван неолитической революцией (X—III тысячелетия до н. э.). Результатом того, что средства к существованию стали более обеспеченными, стал существенный рост общей численности населения: на рубеже V—IV тысячелетий до н. э. на Земле уже проживало около 80 млн человек. Позже люди овладели плавкой металлов (сначала меди, затем и железа), что позволило создавать более совершенные металлические орудия труда.

Изменение экономики с чисто присваивающей на производящую привело и к изменению общества. У земледельческих племен типом поселения стала деревня в которой проживала одна община, которая из родовой превращалась в соседскую. Большие общинные дома отошли в прошлое, и в каждом доме теперь проживала одна патриархальная семья. Собственность на землю была коллективной — внутри коллектива отдельные люди или семьи владели участками земли, которые можно было обрабатывать, но нельзя передать другому в пользование. У одних общин земельные участки ежегодно перераспределялись, у других перераспределение происходило один раз в несколько лет, у третьих, возможно, участки раздавались в пожизненное землепользование. Орудия труда, жилище, домашняя утварь, одежда, украшения, хозяйственный инвентарь находились в частной собственности, но пережитки общинного пользования сохранялись до нашего времени.

Прирост населения земледельцев и скотоводов, как правило, был выше, чем у охотников-собирателей ввиду большей продуктивности производящего хозяйства. Соответственно, та же территория могла прокормить значительно больше людей. Аграрные общины стали заполнять Землю, как ранее до этого её заполняли охотники.

Важным элементом общественной организации были мужские союзы. Мужская часть общины выбирала вождя из числа мужчин, которые выделялись из общей массы личными талантами, знаниями, богатством и щедростью. Сначала такие люди (так называемые бигмены) были влиятельны благодаря своим личным качествам, а затем власть вождей стала передаваться по наследству. Результатом этих процессов стало появление привилегированных слоёв общества — вождей, жрецов, а также наиболее удачливых в хозяйственной деятельности. Возникло имущественное неравенство. Вожди начали требовать приношений себе от рядовых общинников. Захваченные в войнах между племенами пленные становились рабами.

Сначала соседние роды и племена обменивались тем, что им давала природа: солью, редкими камнями и т. п. Дарами обменивались как целые общины, так и отдельные люди; это явление получило название дарообмена. Одной из его разновидностей был «немой обмен». Затем выделились племена земледельцев, скотоводов и тех, кто вёл земледельческо-скотоводческое хозяйство, и между племенами с разной хозяйственной ориентацией, а впоследствии и внутри племен, развивался обмен продуктами их труда.

Некоторые исследователи полагают, что племена охотников, не принявшие аграрного образа жизни, начали «охотиться» на крестьянские общины, отнимая еду и имущество. Так сложилась дуальная система производящих сельских общин и грабящих их дружин бывших охотников. Вожди — предводители охотников постепенно перешли от набегового грабежа крестьян к регулярным регламентированным поборам (дани). Для самозащиты и защиты подданных от набегов конкурентов строились укреплённые города. Последним этапом догосударственного развития общества стала так называемая военная демократия.

Стали возникать вождества — политические единицы, включающие в себя несколько деревень или общин, объединённых под постоянной властью верховного вождя. Племена стали объединяться в союзы племен, которые постепенно стали преобразовываться в народности. Народности росли за счёт естественного прироста населения, за счёт дальнейшего объединения с соседними племенами и за счёт завоеваний чужих земель и покорения других племён и народностей.

Скорее всего, именно так возникли первые государства в Месопотамии, Древнем Египте и Древней Индии в конце 4 — начале 3 тысячелетия до н. э.

Но целый ряд племён продолжал жить родовым строем ещё очень продолжительное время. Даже в настоящее время существуют такие племена (смотри статью Неконтактные народы).

Власть и социальные нормы в первобытном обществе

Первые формы институтов власти и первые общеобязательные нормы поведения сформировались уже на первобытной стадии развития общества. Для этого периода характерно отсутствие политической власти и государственных институтов (см. История демократии). Социальные нормы в этот период носят характер обычаев, традиций, обрядов и табу (см. Традиционное общество). В науке вопрос о том, можно ли считать данные социальные нормы правом или протоправом, является дискуссионным.

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Надо признать, что данные утверждения действительно являются весьма спорными и дискуссионными, поскольку из них следует, что власть сформировалась «при первобытнообщинном строе» при отсутствии власти(?), в связи с чем представители классической исторической науки продолжают придерживаться классического представления о возникновении власти в период распада первобытнообщинного строя, того самого вида общественного устройства, которое древние греки, первые теоретики возникновения власти и государства, на примере окружающих их «диких» племен называли «анархией» в противовес цивилизованным видам управления обществом в Древней Греции как видов рабовладельческого государства — «монархии», «олигархии», «деспотии», «аристократии», «поликратии», «тирании», «плутократии», «демократии».

Появление религии

С точки зрения известного эволюциониста и популяризатора научного атеизма Р. Докинза, изложенной в книге «Иллюзия бога», религия представляется как побочный продукт какого-то социально-полезного явления, обладающий признаками «психического вируса» — мема.^{[значимость?]}

В марксизме считается, что корнем религии является реальное практическое бессилие человека, проявляющееся в его повседневной жизни, выражающееся в том, что он не может самостоятельно обеспечить успеха своей деятельности.

Согласно представлениям концепции «дорелигиозного периода», в истории человечества существовал период, когда не было никаких религиозных представлений. Впоследствии в силу тех или иных причин у людей возникли религиозные верования.

С эпохи неолита возникают сложные религиозные культы. Религиозные убеждения в этот период обычно состояли в поклонении Небесной матери, Небесному отцу, Солнцу и Луне как божествам (см. также Культ солнца). Характерной для неолита была тенденция поклонения антропоморфным божествам.

У первобытных племён не было специальных служителей культа; религиозно-магические обряды совершались преимущественно главами родовых групп от имени всего рода либо людьми, по личным качествам снискавшими репутацию знающих приёмы воздействия на мир духов и богов (знахари, шаманы и т. п.). С развитием социальной дифференциацией выделяются профессионалы-жрецы, присваивающие себе исключительное право общения с духами и богами.

См. также

• Антропогенез
• Охотничье-собирательское (доаграрное) общество
• Традиционное общество
• Палеолит
• Мезолит
• Неолит
• Археологическая культура
• Y-хромосомные гаплогруппы в этнических группах
• Ранняя история (протоистория)
• Первобытное искусство
• Рабство у первобытных народов
• Гомосексуальность в первобытном обществе

Литература

• Первобытная периферия классовых обществ до начала Великих географических открытий: Проблемы исторических контактов / Авт. колл.: С. А. Арутюнов, Д. В. Деопик, Л. Е. Куббель, Е. М. Медведев, А. И. Першиц, В. Г. Савинов, Ю. Б. Симченко, Л. А. Файнберг, А. М. Хазанов, М. А. Членов; Отв. ред.: А. И. Першиц, А. М. Хазанов; Институт этнографии АН СССР им. Н. Н. Миклухо-Маклая. — М.: Наука (ГРВЛ), 1978. — 304 с. — 1 850 экз. (в пер.)
• Алексеев В. П., Першиц А. И. [www.istmira.com/istoriya-pervobytnogo-obshhestva/ История первобытного общества: Учеб. для вузов по спец. «История»]. — М.: Высшая школа, 1990. — 352 с.
• Гринин Л. Е. [urss.ru/cgi-bin/db.pl?cp=&page=Book&id=53186&lang=Ru&blang=ru&list=130 Государство и исторический процесс. Эпоха формирования государства: Общий контекст социальной эволюции при образовании государства]. — М.: УРСС, 2007.
• Доисторическая эпоха // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Ссылки

• Семёнов Ю. И.:

• «Переход от первобытного общества к классовому: пути и варианты развития». [istmat.ru/index.php?menu=1&action=1&item=161 Часть I] [istmat.ru/index.php?menu=1&action=1&item=162 Часть II]
• [scepsis.ru/library/id_123.html Формы общественной воли в доклассовом обществе: табуитет, мораль и обычное право]
• [scepsis.ru/library/id_393.html Тотемизм, первобытная мифология и первобытная религия]
• [scepsis.ru/library/id_1028.html О методике реконструкции развития первобытного общества по данным этнографии]
• [scepsis.ru/library/id_1151.html Введение во всемирную историю. Выпуск 2. История первобытного общества]

• Ефименко П. П. [fzrw.org/load/10-1-0-447 Первобытное общество. Очерки по истории палеолитического времени] (недоступная ссылка с 23-05-2013 (3991 день) — история, копия)
• [works.tarefer.ru/33/101173/index.html Лекция «История первобытного общества»]
• [bibliotekar.ru/culturologia/6.htm Периодизация первобытной истории]
• [bse.sci-lib.com/article087905.html Статья «Первобытнообщинный строй» в БСЭ]
• [historic.ru/books/item/f00/s00/z0000016/st001.shtml Всемирная история. Энциклопедия. Том 1. (1956 год)]
• [www.hrono.ru/p_homo.html Таблица «Начальная история (до 3000 г. до н. э.)» на сайте «Хронос»]
• [www.countries.ru/library/primitive/index.htm Первобытная культура]

Отрывок, характеризующий Первобытное общество

Княжна взглянула на часы и, заметив, что она уже пять минут пропустила то время, которое должна была употреблять для игры на клавикордах, с испуганным видом пошла в диванную. Между 12 и 2 часами, сообразно с заведенным порядком дня, князь отдыхал, а княжна играла на клавикордах.


Седой камердинер сидел, дремля и прислушиваясь к храпению князя в огромном кабинете. Из дальней стороны дома, из за затворенных дверей, слышались по двадцати раз повторяемые трудные пассажи Дюссековой сонаты.
В это время подъехала к крыльцу карета и бричка, и из кареты вышел князь Андрей, высадил свою маленькую жену и пропустил ее вперед. Седой Тихон, в парике, высунувшись из двери официантской, шопотом доложил, что князь почивают, и торопливо затворил дверь. Тихон знал, что ни приезд сына и никакие необыкновенные события не должны были нарушать порядка дня. Князь Андрей, видимо, знал это так же хорошо, как и Тихон; он посмотрел на часы, как будто для того, чтобы поверить, не изменились ли привычки отца за то время, в которое он не видал его, и, убедившись, что они не изменились, обратился к жене:
– Через двадцать минут он встанет. Пройдем к княжне Марье, – сказал он.
Маленькая княгиня потолстела за это время, но глаза и короткая губка с усиками и улыбкой поднимались так же весело и мило, когда она заговорила.
– Mais c'est un palais, – сказала она мужу, оглядываясь кругом, с тем выражением, с каким говорят похвалы хозяину бала. – Allons, vite, vite!… [Да это дворец! – Пойдем скорее, скорее!…] – Она, оглядываясь, улыбалась и Тихону, и мужу, и официанту, провожавшему их.
– C'est Marieie qui s'exerce? Allons doucement, il faut la surprendre. [Это Мари упражняется? Тише, застанем ее врасплох.]
Князь Андрей шел за ней с учтивым и грустным выражением.
– Ты постарел, Тихон, – сказал он, проходя, старику, целовавшему его руку.
Перед комнатою, в которой слышны были клавикорды, из боковой двери выскочила хорошенькая белокурая француженка.
M lle Bourienne казалась обезумевшею от восторга.
– Ah! quel bonheur pour la princesse, – заговорила она. – Enfin! Il faut que je la previenne. [Ах, какая радость для княжны! Наконец! Надо ее предупредить.]
– Non, non, de grace… Vous etes m lle Bourienne, je vous connais deja par l'amitie que vous рorte ma belle soeur, – говорила княгиня, целуясь с француженкой. – Elle ne nous attend рas? [Нет, нет, пожалуйста… Вы мамзель Бурьен; я уже знакома с вами по той дружбе, какую имеет к вам моя невестка. Она не ожидает нас?]
Они подошли к двери диванной, из которой слышался опять и опять повторяемый пассаж. Князь Андрей остановился и поморщился, как будто ожидая чего то неприятного.
Княгиня вошла. Пассаж оборвался на середине; послышался крик, тяжелые ступни княжны Марьи и звуки поцелуев. Когда князь Андрей вошел, княжна и княгиня, только раз на короткое время видевшиеся во время свадьбы князя Андрея, обхватившись руками, крепко прижимались губами к тем местам, на которые попали в первую минуту. M lle Bourienne стояла около них, прижав руки к сердцу и набожно улыбаясь, очевидно столько же готовая заплакать, сколько и засмеяться.
Князь Андрей пожал плечами и поморщился, как морщатся любители музыки, услышав фальшивую ноту. Обе женщины отпустили друг друга; потом опять, как будто боясь опоздать, схватили друг друга за руки, стали целовать и отрывать руки и потом опять стали целовать друг друга в лицо, и совершенно неожиданно для князя Андрея обе заплакали и опять стали целоваться. M lle Bourienne тоже заплакала. Князю Андрею было, очевидно, неловко; но для двух женщин казалось так естественно, что они плакали; казалось, они и не предполагали, чтобы могло иначе совершиться это свидание.
– Ah! chere!…Ah! Marieie!… – вдруг заговорили обе женщины и засмеялись. – J'ai reve сette nuit … – Vous ne nous attendez donc pas?… Ah! Marieie,vous avez maigri… – Et vous avez repris… [Ах, милая!… Ах, Мари!… – А я видела во сне. – Так вы нас не ожидали?… Ах, Мари, вы так похудели. – А вы так пополнели…]
– J'ai tout de suite reconnu madame la princesse, [Я тотчас узнала княгиню,] – вставила m lle Бурьен.
– Et moi qui ne me doutais pas!… – восклицала княжна Марья. – Ah! Andre, je ne vous voyais pas. [А я не подозревала!… Ах, Andre, я и не видела тебя.]
Князь Андрей поцеловался с сестрою рука в руку и сказал ей, что она такая же pleurienicheuse, [плакса,] как всегда была. Княжна Марья повернулась к брату, и сквозь слезы любовный, теплый и кроткий взгляд ее прекрасных в ту минуту, больших лучистых глаз остановился на лице князя Андрея.
Княгиня говорила без умолку. Короткая верхняя губка с усиками то и дело на мгновение слетала вниз, притрогивалась, где нужно было, к румяной нижней губке, и вновь открывалась блестевшая зубами и глазами улыбка. Княгиня рассказывала случай, который был с ними на Спасской горе, грозивший ей опасностию в ее положении, и сейчас же после этого сообщила, что она все платья свои оставила в Петербурге и здесь будет ходить Бог знает в чем, и что Андрей совсем переменился, и что Китти Одынцова вышла замуж за старика, и что есть жених для княжны Марьи pour tout de bon, [вполне серьезный,] но что об этом поговорим после. Княжна Марья все еще молча смотрела на брата, и в прекрасных глазах ее была и любовь и грусть. Видно было, что в ней установился теперь свой ход мысли, независимый от речей невестки. Она в середине ее рассказа о последнем празднике в Петербурге обратилась к брату:
– И ты решительно едешь на войну, Andre? – сказала oia, вздохнув.
Lise вздрогнула тоже.
– Даже завтра, – отвечал брат.
– II m'abandonne ici,et Du sait pourquoi, quand il aur pu avoir de l'avancement… [Он покидает меня здесь, и Бог знает зачем, тогда как он мог бы получить повышение…]
Княжна Марья не дослушала и, продолжая нить своих мыслей, обратилась к невестке, ласковыми глазами указывая на ее живот:
– Наверное? – сказала она.
Лицо княгини изменилось. Она вздохнула.
– Да, наверное, – сказала она. – Ах! Это очень страшно…
Губка Лизы опустилась. Она приблизила свое лицо к лицу золовки и опять неожиданно заплакала.
– Ей надо отдохнуть, – сказал князь Андрей, морщась. – Не правда ли, Лиза? Сведи ее к себе, а я пойду к батюшке. Что он, всё то же?
– То же, то же самое; не знаю, как на твои глаза, – отвечала радостно княжна.
– И те же часы, и по аллеям прогулки? Станок? – спрашивал князь Андрей с чуть заметною улыбкой, показывавшею, что несмотря на всю свою любовь и уважение к отцу, он понимал его слабости.
– Те же часы и станок, еще математика и мои уроки геометрии, – радостно отвечала княжна Марья, как будто ее уроки из геометрии были одним из самых радостных впечатлений ее жизни.
Когда прошли те двадцать минут, которые нужны были для срока вставанья старого князя, Тихон пришел звать молодого князя к отцу. Старик сделал исключение в своем образе жизни в честь приезда сына: он велел впустить его в свою половину во время одевания перед обедом. Князь ходил по старинному, в кафтане и пудре. И в то время как князь Андрей (не с тем брюзгливым выражением лица и манерами, которые он напускал на себя в гостиных, а с тем оживленным лицом, которое у него было, когда он разговаривал с Пьером) входил к отцу, старик сидел в уборной на широком, сафьяном обитом, кресле, в пудроманте, предоставляя свою голову рукам Тихона.
– А! Воин! Бонапарта завоевать хочешь? – сказал старик и тряхнул напудренною головой, сколько позволяла это заплетаемая коса, находившаяся в руках Тихона. – Примись хоть ты за него хорошенько, а то он эдак скоро и нас своими подданными запишет. – Здорово! – И он выставил свою щеку.
Старик находился в хорошем расположении духа после дообеденного сна. (Он говорил, что после обеда серебряный сон, а до обеда золотой.) Он радостно из под своих густых нависших бровей косился на сына. Князь Андрей подошел и поцеловал отца в указанное им место. Он не отвечал на любимую тему разговора отца – подтруниванье над теперешними военными людьми, а особенно над Бонапартом.
– Да, приехал к вам, батюшка, и с беременною женой, – сказал князь Андрей, следя оживленными и почтительными глазами за движением каждой черты отцовского лица. – Как здоровье ваше?
– Нездоровы, брат, бывают только дураки да развратники, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержен, ну и здоров.
– Слава Богу, – сказал сын, улыбаясь.
– Бог тут не при чем. Ну, рассказывай, – продолжал он, возвращаясь к своему любимому коньку, – как вас немцы с Бонапартом сражаться по вашей новой науке, стратегией называемой, научили.
Князь Андрей улыбнулся.
– Дайте опомниться, батюшка, – сказал он с улыбкою, показывавшею, что слабости отца не мешают ему уважать и любить его. – Ведь я еще и не разместился.
– Врешь, врешь, – закричал старик, встряхивая косичкою, чтобы попробовать, крепко ли она была заплетена, и хватая сына за руку. – Дом для твоей жены готов. Княжна Марья сведет ее и покажет и с три короба наболтает. Это их бабье дело. Я ей рад. Сиди, рассказывай. Михельсона армию я понимаю, Толстого тоже… высадка единовременная… Южная армия что будет делать? Пруссия, нейтралитет… это я знаю. Австрия что? – говорил он, встав с кресла и ходя по комнате с бегавшим и подававшим части одежды Тихоном. – Швеция что? Как Померанию перейдут?
Князь Андрей, видя настоятельность требования отца, сначала неохотно, но потом все более и более оживляясь и невольно, посреди рассказа, по привычке, перейдя с русского на французский язык, начал излагать операционный план предполагаемой кампании. Он рассказал, как девяностотысячная армия должна была угрожать Пруссии, чтобы вывести ее из нейтралитета и втянуть в войну, как часть этих войск должна была в Штральзунде соединиться с шведскими войсками, как двести двадцать тысяч австрийцев, в соединении со ста тысячами русских, должны были действовать в Италии и на Рейне, и как пятьдесят тысяч русских и пятьдесят тысяч англичан высадятся в Неаполе, и как в итоге пятисоттысячная армия должна была с разных сторон сделать нападение на французов. Старый князь не выказал ни малейшего интереса при рассказе, как будто не слушал, и, продолжая на ходу одеваться, три раза неожиданно перервал его. Один раз он остановил его и закричал:
– Белый! белый!
Это значило, что Тихон подавал ему не тот жилет, который он хотел. Другой раз он остановился, спросил:
– И скоро она родит? – и, с упреком покачав головой, сказал: – Нехорошо! Продолжай, продолжай.
В третий раз, когда князь Андрей оканчивал описание, старик запел фальшивым и старческим голосом: «Malbroug s'en va t en guerre. Dieu sait guand reviendra». [Мальбрук в поход собрался. Бог знает вернется когда.]
Сын только улыбнулся.
– Я не говорю, чтоб это был план, который я одобряю, – сказал сын, – я вам только рассказал, что есть. Наполеон уже составил свой план не хуже этого.
– Ну, новенького ты мне ничего не сказал. – И старик задумчиво проговорил про себя скороговоркой: – Dieu sait quand reviendra. – Иди в cтоловую.


В назначенный час, напудренный и выбритый, князь вышел в столовую, где ожидала его невестка, княжна Марья, m lle Бурьен и архитектор князя, по странной прихоти его допускаемый к столу, хотя по своему положению незначительный человек этот никак не мог рассчитывать на такую честь. Князь, твердо державшийся в жизни различия состояний и редко допускавший к столу даже важных губернских чиновников, вдруг на архитекторе Михайле Ивановиче, сморкавшемся в углу в клетчатый платок, доказывал, что все люди равны, и не раз внушал своей дочери, что Михайла Иванович ничем не хуже нас с тобой. За столом князь чаще всего обращался к бессловесному Михайле Ивановичу.
В столовой, громадно высокой, как и все комнаты в доме, ожидали выхода князя домашние и официанты, стоявшие за каждым стулом; дворецкий, с салфеткой на руке, оглядывал сервировку, мигая лакеям и постоянно перебегая беспокойным взглядом от стенных часов к двери, из которой должен был появиться князь. Князь Андрей глядел на огромную, новую для него, золотую раму с изображением генеалогического дерева князей Болконских, висевшую напротив такой же громадной рамы с дурно сделанным (видимо, рукою домашнего живописца) изображением владетельного князя в короне, который должен был происходить от Рюрика и быть родоначальником рода Болконских. Князь Андрей смотрел на это генеалогическое дерево, покачивая головой, и посмеивался с тем видом, с каким смотрят на похожий до смешного портрет.
– Как я узнаю его всего тут! – сказал он княжне Марье, подошедшей к нему.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на брата. Она не понимала, чему он улыбался. Всё сделанное ее отцом возбуждало в ней благоговение, которое не подлежало обсуждению.
– У каждого своя Ахиллесова пятка, – продолжал князь Андрей. – С его огромным умом donner dans ce ridicule! [поддаваться этой мелочности!]
Княжна Марья не могла понять смелости суждений своего брата и готовилась возражать ему, как послышались из кабинета ожидаемые шаги: князь входил быстро, весело, как он и всегда ходил, как будто умышленно своими торопливыми манерами представляя противоположность строгому порядку дома.
В то же мгновение большие часы пробили два, и тонким голоском отозвались в гостиной другие. Князь остановился; из под висячих густых бровей оживленные, блестящие, строгие глаза оглядели всех и остановились на молодой княгине. Молодая княгиня испытывала в то время то чувство, какое испытывают придворные на царском выходе, то чувство страха и почтения, которое возбуждал этот старик во всех приближенных. Он погладил княгиню по голове и потом неловким движением потрепал ее по затылку.
– Я рад, я рад, – проговорил он и, пристально еще взглянув ей в глаза, быстро отошел и сел на свое место. – Садитесь, садитесь! Михаил Иванович, садитесь.
Он указал невестке место подле себя. Официант отодвинул для нее стул.
– Го, го! – сказал старик, оглядывая ее округленную талию. – Поторопилась, нехорошо!
Он засмеялся сухо, холодно, неприятно, как он всегда смеялся, одним ртом, а не глазами.
– Ходить надо, ходить, как можно больше, как можно больше, – сказал он.
Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною. Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая князю поклоны и городские сплетни.
– La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son Mariei, et elle a pleure les larmes de ses yeux, [Княгиня Апраксина, бедняжка, потеряла своего мужа и выплакала все глаза свои,] – говорила она, всё более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
– Михайла Иванович! – закричал старый князь архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. – Я вам говорил, что Бонапарте великий тактик? Вон и он говорит.
– Как же, ваше сиятельство, – отвечал архитектор.
Князь опять засмеялся своим холодным смехом.
– Бонапарте в рубашке родился. Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.
И князь начал разбирать все ошибки, которые, по его понятиям, делал Бонапарте во всех своих войнах и даже в государственных делах. Сын не возражал, но видно было, что какие бы доводы ему ни представляли, он так же мало способен был изменить свое мнение, как и старый князь. Князь Андрей слушал, удерживаясь от возражений и невольно удивляясь, как мог этот старый человек, сидя столько лет один безвыездно в деревне, в таких подробностях и с такою тонкостью знать и обсуживать все военные и политические обстоятельства Европы последних годов.
– Ты думаешь, я, старик, не понимаю настоящего положения дел? – заключил он. – А мне оно вот где! Я ночи не сплю. Ну, где же этот великий полководец твой то, где он показал себя?
– Это длинно было бы, – отвечал сын.
– Ступай же ты к Буонапарте своему. M lle Bourienne, voila encore un admirateur de votre goujat d'empereur! [вот еще поклонник вашего холопского императора…] – закричал он отличным французским языком.
– Vous savez, que je ne suis pas bonapartiste, mon prince. [Вы знаете, князь, что я не бонапартистка.]
– «Dieu sait quand reviendra»… [Бог знает, вернется когда!] – пропел князь фальшиво, еще фальшивее засмеялся и вышел из за стола.
Маленькая княгиня во всё время спора и остального обеда молчала и испуганно поглядывала то на княжну Марью, то на свекра. Когда они вышли из за стола, она взяла за руку золовку и отозвала ее в другую комнату.
– Сomme c'est un homme d'esprit votre pere, – сказала она, – c'est a cause de cela peut etre qu'il me fait peur. [Какой умный человек ваш батюшка. Может быть, от этого то я и боюсь его.]
– Ax, он так добр! – сказала княжна.


Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками.
В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. Лицо князя Андрея было очень задумчиво и нежно. Он, заложив руки назад, быстро ходил по комнате из угла в угол, глядя вперед себя, и задумчиво покачивал головой. Страшно ли ему было итти на войну, грустно ли бросить жену, – может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение. Это были тяжелые шаги княжны Марьи.
– Мне сказали, что ты велел закладывать, – сказала она, запыхавшись (она, видно, бежала), – а мне так хотелось еще поговорить с тобой наедине. Бог знает, на сколько времени опять расстаемся. Ты не сердишься, что я пришла? Ты очень переменился, Андрюша, – прибавила она как бы в объяснение такого вопроса.
Она улыбнулась, произнося слово «Андрюша». Видно, ей самой было странно подумать, что этот строгий, красивый мужчина был тот самый Андрюша, худой, шаловливый мальчик, товарищ детства.
– А где Lise? – спросил он, только улыбкой отвечая на ее вопрос.
– Она так устала, что заснула у меня в комнате на диване. Ax, Andre! Que! tresor de femme vous avez, [Ax, Андрей! Какое сокровище твоя жена,] – сказала она, усаживаясь на диван против брата. – Она совершенный ребенок, такой милый, веселый ребенок. Я так ее полюбила.
Князь Андрей молчал, но княжна заметила ироническое и презрительное выражение, появившееся на его лице.
– Но надо быть снисходительным к маленьким слабостям; у кого их нет, Аndre! Ты не забудь, что она воспитана и выросла в свете. И потом ее положение теперь не розовое. Надобно входить в положение каждого. Tout comprendre, c'est tout pardonner. [Кто всё поймет, тот всё и простит.] Ты подумай, каково ей, бедняжке, после жизни, к которой она привыкла, расстаться с мужем и остаться одной в деревне и в ее положении? Это очень тяжело.
Князь Андрей улыбался, глядя на сестру, как мы улыбаемся, слушая людей, которых, нам кажется, что мы насквозь видим.
– Ты живешь в деревне и не находишь эту жизнь ужасною, – сказал он.
– Я другое дело. Что обо мне говорить! Я не желаю другой жизни, да и не могу желать, потому что не знаю никакой другой жизни. А ты подумай, Andre, для молодой и светской женщины похорониться в лучшие годы жизни в деревне, одной, потому что папенька всегда занят, а я… ты меня знаешь… как я бедна en ressources, [интересами.] для женщины, привыкшей к лучшему обществу. M lle Bourienne одна…
– Она мне очень не нравится, ваша Bourienne, – сказал князь Андрей.
– О, нет! Она очень милая и добрая,а главное – жалкая девушка.У нее никого,никого нет. По правде сказать, мне она не только не нужна, но стеснительна. Я,ты знаешь,и всегда была дикарка, а теперь еще больше. Я люблю быть одна… Mon pere [Отец] ее очень любит. Она и Михаил Иваныч – два лица, к которым он всегда ласков и добр, потому что они оба облагодетельствованы им; как говорит Стерн: «мы не столько любим людей за то добро, которое они нам сделали, сколько за то добро, которое мы им сделали». Mon pеre взял ее сиротой sur le pavе, [на мостовой,] и она очень добрая. И mon pere любит ее манеру чтения. Она по вечерам читает ему вслух. Она прекрасно читает.
– Ну, а по правде, Marie, тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца? – вдруг спросил князь Андрей.
Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса.
– МНЕ?… Мне?!… Мне тяжело?! – сказала она.
– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
Брат недоверчиво покачал головой.
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.
– Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей.
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.
– Что, мой друг?
– Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то.
Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.
– Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, – сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы.
Она перекрестилась, поцеловала образок и подала его Андрею.
– Пожалуйста, Andre, для меня…
Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо.
– Merci, mon ami. [Благодарю, мой друг.]
Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили . И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену , и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…
Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он смотрел не на сестру, а в темноту отворенной двери, через ее голову.
– Пойдем к ней, надо проститься. Или иди одна, разбуди ее, а я сейчас приду. Петрушка! – крикнул он камердинеру, – поди сюда, убирай. Это в сиденье, это на правую сторону.
Княжна Марья встала и направилась к двери. Она остановилась.
– Andre, si vous avez. la foi, vous vous seriez adresse a Dieu, pour qu'il vous donne l'amour, que vous ne sentez pas et votre priere aurait ete exaucee. [Если бы ты имел веру, то обратился бы к Богу с молитвою, чтоб Он даровал тебе любовь, которую ты не чувствуешь, и молитва твоя была бы услышана.]
– Да, разве это! – сказал князь Андрей. – Иди, Маша, я сейчас приду.
По дороге к комнате сестры, в галлерее, соединявшей один дом с другим, князь Андрей встретил мило улыбавшуюся m lle Bourienne, уже в третий раз в этот день с восторженною и наивною улыбкой попадавшуюся ему в уединенных переходах.
– Ah! je vous croyais chez vous, [Ах, я думала, вы у себя,] – сказала она, почему то краснея и опуская глаза.
Князь Андрей строго посмотрел на нее. На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав.
Когда он подошел к комнате сестры, княгиня уже проснулась, и ее веселый голосок, торопивший одно слово за другим, послышался из отворенной двери. Она говорила, как будто после долгого воздержания ей хотелось вознаградить потерянное время.