Саамы Финляндии

Саамы, живущие в Финляндии — часть саамского народа, одно из национальных меньшинств Финляндии.

Численность саамов в Финляндии оценивается по-разному, что связано в первую очередь с отличиями в методиках подсчёта: приводятся цифры 6 тысяч человек, 8 тысяч; по данным, которые были приведены в письменном запросе № 20/2009 в адрес Правительства Финляндии от Янне Сеуруярви, депутата Эдускунты (финского парламента) от провинции Лапландия, общее число финских саамов составляет 9350 человек. Большей частью саамы в Финляндии проживают на территории провинции Лапландия. Саамы пользуются в Финляндии культурной автономией, государство выделяет средства на поддержание и развитие саамской культуры.

В 2007 году впервые представитель саамского населения Финляндии (Янне Антеро Сеуруярви) был избран в Эдускунту (финский парламент).

Исторические сведения

Саамы поселились на территории современной Финляндии примерно 10 тысяч лет назад, то есть намного раньше тех племён, которые позже образовали общность, называемую финнами.

По мере того, как в Южной Финляндии и Карелии распространялась финская и карельская колонизации, саамы постепенно мигрировали всё дальше на север. Постепенно шёл процесс перехода к разведению одомашненных северных оленей, однако существенным для жизни саамов этот способ ведения хозяйства стал только к XVI веку.

Саамы в современной Финляндии

Конституционные права саамов Финляндии

Согласно § 17 действующей Конституции Финляндии саамское население имеет право на сохранение и развитие своего языка и своей культуры. В этом же параграфе Конституции закреплено право саамов пользоваться своим языком в органах власти.

Саамский регион Финляндии

Саамский регион Финляндии, также Родной саамский край и Родной край саамов — территория в северной части Финляндии, на которой саамы согласно § 121 Конституции этой страны имеют культурную и языковую автономию. Саамский регион Финляндии включает в себя общины (муниципалитеты) Инари, Утсйоки и Энонтекиё, а также северную часть общины Соданкюля (все общины входят в провинцию Лапландия).

По данным, приведённым в Парламентском запросе 2009 года, из общего числа финских саамов (9350 человек) значительная часть — 55 % (приблизительно 5150 человек) — проживает за пределами Саамского региона; среди младшего поколения этот процент ещё выше — среди тех, кому ещё нет 45 лет, таких 68 % (данные 2007 года), а среди детей, не достигших 10 лет, число живущих за пределами Саамского региона, составляет примерно 70 %. Большинство населения Саамского региона составляют финны.

Саамские языки в Финляндии

На территории современной Финляндии распространено три саамских языка — инари-саамский язык (от 300 до 400 носителей языка), северносаамский язык (около 2000 носителей языка) и колтта-саамский язык (около 400 носителей языка), при оценке общего числа саамов в 6 тысяч человек. На саамских языках ведётся преподавание во многих детских садах и школах Саамского региона, имеются различные программы сохранения и возрождения саамских языков. Права саамского населения Финляндия на сохранение и развитие своего языка закреплены в Конституции страны и других законодательныз актах. Вместе с тем, саамские языки в Финляндии по-прежнему находятся под угрозой исчезновения, об этом, в частности, заявила в сентябре 2011 года министр юстиции Финляндии Анна-Майя Хенрикссон.

Культура саамов Финляндии

В посёлке Инари, административном центре одноимённой общины, находится выставочный центр Сиида, в рамках которого действуют Саамский музей, основанный в 1959 году. Своей целью Саамский музей считает поддерживать идентичность и культурное самосознание саамов, быть «источником живой саамский культуры».

В начале 2013 года почётной грамоты была удостоена книга «Финские саамы. Встречи в 1896—1953» профессора Вели-Пекки Лехтола.

Национальный день саамов

6 февраля в Финляндии с 2004 года отмечается официальный праздник — Национальный день саамов (в других странах, в которых проживают саамы, Норвегии, Швеции и России, в этот день отмечается Международный день саамов). Этот праздник связан с событиями 6 февраля 1917 года, когда в Норвегии состоялось первое общесаамское собрание.

Сайос

В январе 2012 года в посёлке Инари начал работать саамский культурный центр Сайос (инари-саамск. Sajos), ставший крупнейшим в северной части Лапландии офисным центром. Здесь работают Саамский парламент Финляндии и многие другие учреждения и организации, включая администрацию общины Инари, Саамский архив (с.-саамск. Sámi arkiiva), Службу саамского радио (Sámi girjerádju), Учебный центр инари-саамского языка (Anarâškielâ servi rs), Центр саамских ремёсел (Sámi duodji). Официальное открытие центра состоялось 3 апреля 2012 года, оно было приурочено к открытию сессии Саамского парламента Финляндии нового созыва; в обоих мероприятиях участвовал президент Финляндии Саули Нийнистё.

Саамский парламент Финляндии

Предшественником нынешнего Саамского парламента Финляндии был представительный орган саамов Saamelaisvaltuuskunta («Саамская делегация»), который был учреждён законом от 9 ноября 1973 года и стал первым политическим органом саамов в мире.

Саамский парламент в нынешнем организационном виде существует с 1996 года. Он действует на основании «Закона о саамском парламенте», подписанном Президентом Финляндии Мартти Ахтисаари 17 июля 1995 года. С момента учреждения до 2008 года его президентом был Пекка Айкио; с 2008 года Саамский парламент Финляндии возглавлял Клеметти Няккяляярви. Председатель Парламента с 28 марта 2015 года — Тиина Санила-Айкио.

С 5 сентября по 3 октября 2011 года прошли очередные выборы в Саамский парламент Финляндии. В голосовании приняли участие 49,6 % от 5483 человек, которые имели право участвовать в выборах. Из 41 кандидата был избран 21 депутат: от общины Инари — восемь, от Утсйоки — шесть, от Соданкюля и Энонтекиё — по три; ещё один депутат был избран от саамов, которые проживают за пределами Саамского региона Финляндии. Кроме того, от каждой из общин было избрано по одному резервному депутату.

Современная политика Финляндии в отношении саамов

Государственная политика Финляндии в отношении саамов подвергается критике как внутри страны, так и на международном уровне. В первую очередь это связано с тем, что Финляндия так и не ратифицировала Конвенцию Организации Объединённых Наций о правах коренных народов. В январе 2011 года Европейский парламент потребовал от Финляндии и Швеции (которая также не ратифицировала Конвенцию) скорейшей её ратификации.

С ратификацией Конвенции связан и другой до сих пор не решённый вопрос — о земельных правах саамов и порядке землепользования на исконных саамских территориях. Среди саамов Финляндии распространено мнение о несправедливости действующего законодательства, поскольку оно не предусматривает для саамов исключительного права распоряжаться своими историческими землями и находящимися на них природными ресурсами, связанными с их традиционными промыслами; в настоящее время все эти земли находятся в собственности государства и заниматься на них оленеводством, рыболовством и охотой могут все местные жители. Вопрос о земельных правах саамов поднимается уже в течение многих лет, однако, никак не решается, что является одной из причин, по которым Финляндия до сих пор так и не ратифицировала конвенцию ООН о правах коренных народов. Проект закона о земельных правах саамов рассматривался в 2010 году в период работы центристского правительства Мари Кивиниеми, однако, так и не был принят. По мнению министра юстиции этого правительства Туйи Бракс (партия Зелёный союз), высказанному в январе 2011 года, проект закона не предусматривал передачи земель в собственность саамам, однако значительно расширял их права относительно землепользования, но и в таком виде закон не устроил Партию Центра. Ситуация с земельными правами саамов не особо изменилась и после того, как центристы, проиграв выборы, ушли в оппозицию, а к власти в середине 2011 года пришли новые политические силы во главе с Национальной коалиционной партии. 3 апреля 2012 года президент Финляндии Саули Нийнистё, выступая на сессии Саамского парламента Финляндии нового созыва, заявил, что Конвенция ООН о правах коренных народов «плохо подходит для Финляндии», поскольку она, якобы, создана для стран «с колониальным прошлым». В связи с такой позицией Нийнистё своё недоумение выразили не только председатель Саамского парламента Финляндии Клеметти Няккяляярви, но и министр юстиции Анна-Майя Хенрикссон.

Критике подвергается также деятельность финской национальной телерадиовещательной компании YLE, связанная с выпуском и временем вещания телевизионных выпусков новостей Ođđasat (на северносаамском языке) и Саамского радио Финляндии (YLE Sámi Radio) (вещает на всех трёх саамских языках Финляндии, но большей частью на северносаамском). В марте 2011 года Саамский парламент Финляндии потребовал, чтобы YLE передала свою саамскую службу в его ведение: административный совет телерадиокомпании, по мнению Саамского парламента, не обладает должной компетенцией в саамских вопросах.

17 июня 2011 года была опубликована программа нового правительства Финляндии, а 22 июня Финский парламент избрал Юрки Катайнена новым премьер-министром Финляндии. Как написано на сайте Саамского парламента Финляндии, правительственная программа правительства Катайнена является историческим документом для саамского народа, поскольку впервые в государственном документе такого уровня имеется комплексная программа развития культуры и прав саамов. «Я очень доволен содержанием правительственной программы, — сказал Клеметти Няккяляярви, президент Саамского парламента Финляндии. — В ней говорится о поддержке языка и традиций саамов, о программе возрождения языка, о развитии культурной автономии саамов». Вместе с тем, по мнению Комитета ООН по ликвидации расовой дискриминации, Высший административный суд Финляндии чересчур расширил понятие саамов, в результате в Саамский парламент Финляндии попадает много не-саамов, что способствует ускорению ассимиляции саамской культуры с финской.

27 апреля 2015 года на заседании Постоянного Форума ООН по вопросам коренных народов с резкой критикой финского парламента выступила председатель Саамского парламента Тиина Санила-Айкио. Голосование финского парламента против внесения необходимых для ратификации изменений в закон о Саамском парламенте и принятое в марте 2015 года решение парламента отложить ратификацию Конвенции Международной организации труда «О коренных и племенных народах в независимых государствах» № 169 от 1989 года являются, по её мнению, свидетельствами нарушения финским государством международных соглашений. Она заявила, что саамам Финляндии требуется поддержка ООН и гражданских организаций, чтобы заставить финское государство ратифицировать Конвенцию МОТ.

Литература

• Саамы в Финляндии. — Кемиярви: А/О «Ларин Пайнотуоте». Публикация Саамского народного собрания, 1999.
• Kuokkanen, Rauna [www2.brandonu.ca/library/CJNS/20.2/cjnsv20no1_pg411-436.pdf Towards an "Indigenous Paradigm" from a Sami Perspective] // The Canadian Journal of Native Studies : журнал. — 2000. — Т. 20, № 2. — С. 411—436.

Ссылки

• [www.samediggi.fi/index.php?lang=finnish Официальный сайт Саамского парламента Финляндии] (фин.) (Проверено 27 июня 2011)
• [www.citysamit.net/index.html Сайт общественной организации City-Sámit ry] (фин.) (сев.-саам.) (Проверено 29 ноября 2011)

Финляндия   Саамы   Культура

Отрывок, характеризующий Саамы Финляндии

Французские историки, описывая положение французского войска перед выходом из Москвы, утверждают, что все в Великой армии было в порядке, исключая кавалерии, артиллерии и обозов, да не было фуража для корма лошадей и рогатого скота. Этому бедствию не могло помочь ничто, потому что окрестные мужики жгли свое сено и не давали французам.
Выигранное сражение не принесло обычных результатов, потому что мужики Карп и Влас, которые после выступления французов приехали в Москву с подводами грабить город и вообще не выказывали лично геройских чувств, и все бесчисленное количество таких мужиков не везли сена в Москву за хорошие деньги, которые им предлагали, а жгли его.

Представим себе двух людей, вышедших на поединок с шпагами по всем правилам фехтовального искусства: фехтование продолжалось довольно долгое время; вдруг один из противников, почувствовав себя раненым – поняв, что дело это не шутка, а касается его жизни, бросил свою шпагу и, взяв первую попавшуюся дубину, начал ворочать ею. Но представим себе, что противник, так разумно употребивший лучшее и простейшее средство для достижения цели, вместе с тем воодушевленный преданиями рыцарства, захотел бы скрыть сущность дела и настаивал бы на том, что он по всем правилам искусства победил на шпагах. Можно себе представить, какая путаница и неясность произошла бы от такого описания происшедшего поединка.
Фехтовальщик, требовавший борьбы по правилам искусства, были французы; его противник, бросивший шпагу и поднявший дубину, были русские; люди, старающиеся объяснить все по правилам фехтования, – историки, которые писали об этом событии.
Со времени пожара Смоленска началась война, не подходящая ни под какие прежние предания войн. Сожжение городов и деревень, отступление после сражений, удар Бородина и опять отступление, оставление и пожар Москвы, ловля мародеров, переимка транспортов, партизанская война – все это были отступления от правил.
Наполеон чувствовал это, и с самого того времени, когда он в правильной позе фехтовальщика остановился в Москве и вместо шпаги противника увидал поднятую над собой дубину, он не переставал жаловаться Кутузову и императору Александру на то, что война велась противно всем правилам (как будто существовали какие то правила для того, чтобы убивать людей). Несмотря на жалобы французов о неисполнении правил, несмотря на то, что русским, высшим по положению людям казалось почему то стыдным драться дубиной, а хотелось по всем правилам стать в позицию en quarte или en tierce [четвертую, третью], сделать искусное выпадение в prime [первую] и т. д., – дубина народной войны поднялась со всей своей грозной и величественной силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, с глупой простотой, но с целесообразностью, не разбирая ничего, поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие.
И благо тому народу, который не как французы в 1813 году, отсалютовав по всем правилам искусства и перевернув шпагу эфесом, грациозно и учтиво передает ее великодушному победителю, а благо тому народу, который в минуту испытания, не спрашивая о том, как по правилам поступали другие в подобных случаях, с простотою и легкостью поднимает первую попавшуюся дубину и гвоздит ею до тех пор, пока в душе его чувство оскорбления и мести не заменяется презрением и жалостью.


Одним из самых осязательных и выгодных отступлений от так называемых правил войны есть действие разрозненных людей против людей, жмущихся в кучу. Такого рода действия всегда проявляются в войне, принимающей народный характер. Действия эти состоят в том, что, вместо того чтобы становиться толпой против толпы, люди расходятся врозь, нападают поодиночке и тотчас же бегут, когда на них нападают большими силами, а потом опять нападают, когда представляется случай. Это делали гверильясы в Испании; это делали горцы на Кавказе; это делали русские в 1812 м году.
Войну такого рода назвали партизанскою и полагали, что, назвав ее так, объяснили ее значение. Между тем такого рода война не только не подходит ни под какие правила, но прямо противоположна известному и признанному за непогрешимое тактическому правилу. Правило это говорит, что атакующий должен сосредоточивать свои войска с тем, чтобы в момент боя быть сильнее противника.
Партизанская война (всегда успешная, как показывает история) прямо противуположна этому правилу.
Противоречие это происходит оттого, что военная наука принимает силу войск тождественною с их числительностию. Военная наука говорит, что чем больше войска, тем больше силы. Les gros bataillons ont toujours raison. [Право всегда на стороне больших армий.]
Говоря это, военная наука подобна той механике, которая, основываясь на рассмотрении сил только по отношению к их массам, сказала бы, что силы равны или не равны между собою, потому что равны или не равны их массы.
Сила (количество движения) есть произведение из массы на скорость.
В военном деле сила войска есть также произведение из массы на что то такое, на какое то неизвестное х.
Военная наука, видя в истории бесчисленное количество примеров того, что масса войск не совпадает с силой, что малые отряды побеждают большие, смутно признает существование этого неизвестного множителя и старается отыскать его то в геометрическом построении, то в вооружении, то – самое обыкновенное – в гениальности полководцев. Но подстановление всех этих значений множителя не доставляет результатов, согласных с историческими фактами.
А между тем стоит только отрешиться от установившегося, в угоду героям, ложного взгляда на действительность распоряжений высших властей во время войны для того, чтобы отыскать этот неизвестный х.
Х этот есть дух войска, то есть большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасностям всех людей, составляющих войско, совершенно независимо от того, дерутся ли люди под командой гениев или не гениев, в трех или двух линиях, дубинами или ружьями, стреляющими тридцать раз в минуту. Люди, имеющие наибольшее желание драться, всегда поставят себя и в наивыгоднейшие условия для драки.
Дух войска – есть множитель на массу, дающий произведение силы. Определить и выразить значение духа войска, этого неизвестного множителя, есть задача науки.
Задача эта возможна только тогда, когда мы перестанем произвольно подставлять вместо значения всего неизвестного Х те условия, при которых проявляется сила, как то: распоряжения полководца, вооружение и т. д., принимая их за значение множителя, а признаем это неизвестное во всей его цельности, то есть как большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасности. Тогда только, выражая уравнениями известные исторические факты, из сравнения относительного значения этого неизвестного можно надеяться на определение самого неизвестного.
Десять человек, батальонов или дивизий, сражаясь с пятнадцатью человеками, батальонами или дивизиями, победили пятнадцать, то есть убили и забрали в плен всех без остатка и сами потеряли четыре; стало быть, уничтожились с одной стороны четыре, с другой стороны пятнадцать. Следовательно, четыре были равны пятнадцати, и, следовательно, 4а:=15у. Следовательно, ж: г/==15:4. Уравнение это не дает значения неизвестного, но оно дает отношение между двумя неизвестными. И из подведения под таковые уравнения исторических различно взятых единиц (сражений, кампаний, периодов войн) получатся ряды чисел, в которых должны существовать и могут быть открыты законы.
Тактическое правило о том, что надо действовать массами при наступлении и разрозненно при отступлении, бессознательно подтверждает только ту истину, что сила войска зависит от его духа. Для того чтобы вести людей под ядра, нужно больше дисциплины, достигаемой только движением в массах, чем для того, чтобы отбиваться от нападающих. Но правило это, при котором упускается из вида дух войска, беспрестанно оказывается неверным и в особенности поразительно противоречит действительности там, где является сильный подъем или упадок духа войска, – во всех народных войнах.
Французы, отступая в 1812 м году, хотя и должны бы защищаться отдельно, по тактике, жмутся в кучу, потому что дух войска упал так, что только масса сдерживает войско вместе. Русские, напротив, по тактике должны бы были нападать массой, на деле же раздробляются, потому что дух поднят так, что отдельные лица бьют без приказания французов и не нуждаются в принуждении для того, чтобы подвергать себя трудам и опасностям.


Так называемая партизанская война началась со вступления неприятеля в Смоленск.
Прежде чем партизанская война была официально принята нашим правительством, уже тысячи людей неприятельской армии – отсталые мародеры, фуражиры – были истреблены казаками и мужиками, побивавшими этих людей так же бессознательно, как бессознательно собаки загрызают забеглую бешеную собаку. Денис Давыдов своим русским чутьем первый понял значение той страшной дубины, которая, не спрашивая правил военного искусства, уничтожала французов, и ему принадлежит слава первого шага для узаконения этого приема войны.
24 го августа был учрежден первый партизанский отряд Давыдова, и вслед за его отрядом стали учреждаться другие. Чем дальше подвигалась кампания, тем более увеличивалось число этих отрядов.
Партизаны уничтожали Великую армию по частям. Они подбирали те отпадавшие листья, которые сами собою сыпались с иссохшего дерева – французского войска, и иногда трясли это дерево. В октябре, в то время как французы бежали к Смоленску, этих партий различных величин и характеров были сотни. Были партии, перенимавшие все приемы армии, с пехотой, артиллерией, штабами, с удобствами жизни; были одни казачьи, кавалерийские; были мелкие, сборные, пешие и конные, были мужицкие и помещичьи, никому не известные. Был дьячок начальником партии, взявший в месяц несколько сот пленных. Была старостиха Василиса, побившая сотни французов.
Последние числа октября было время самого разгара партизанской войны. Тот первый период этой войны, во время которого партизаны, сами удивляясь своей дерзости, боялись всякую минуту быть пойманными и окруженными французами и, не расседлывая и почти не слезая с лошадей, прятались по лесам, ожидая всякую минуту погони, – уже прошел. Теперь уже война эта определилась, всем стало ясно, что можно было предпринять с французами и чего нельзя было предпринимать. Теперь уже только те начальники отрядов, которые с штабами, по правилам ходили вдали от французов, считали еще многое невозможным. Мелкие же партизаны, давно уже начавшие свое дело и близко высматривавшие французов, считали возможным то, о чем не смели и думать начальники больших отрядов. Казаки же и мужики, лазившие между французами, считали, что теперь уже все было возможно.
22 го октября Денисов, бывший одним из партизанов, находился с своей партией в самом разгаре партизанской страсти. С утра он с своей партией был на ходу. Он целый день по лесам, примыкавшим к большой дороге, следил за большим французским транспортом кавалерийских вещей и русских пленных, отделившимся от других войск и под сильным прикрытием, как это было известно от лазутчиков и пленных, направлявшимся к Смоленску. Про этот транспорт было известно не только Денисову и Долохову (тоже партизану с небольшой партией), ходившему близко от Денисова, но и начальникам больших отрядов с штабами: все знали про этот транспорт и, как говорил Денисов, точили на него зубы. Двое из этих больших отрядных начальников – один поляк, другой немец – почти в одно и то же время прислали Денисову приглашение присоединиться каждый к своему отряду, с тем чтобы напасть на транспорт.
– Нет, бг'ат, я сам с усам, – сказал Денисов, прочтя эти бумаги, и написал немцу, что, несмотря на душевное желание, которое он имел служить под начальством столь доблестного и знаменитого генерала, он должен лишить себя этого счастья, потому что уже поступил под начальство генерала поляка. Генералу же поляку он написал то же самое, уведомляя его, что он уже поступил под начальство немца.
Распорядившись таким образом, Денисов намеревался, без донесения о том высшим начальникам, вместе с Долоховым атаковать и взять этот транспорт своими небольшими силами. Транспорт шел 22 октября от деревни Микулиной к деревне Шамшевой. С левой стороны дороги от Микулина к Шамшеву шли большие леса, местами подходившие к самой дороге, местами отдалявшиеся от дороги на версту и больше. По этим то лесам целый день, то углубляясь в середину их, то выезжая на опушку, ехал с партией Денисов, не выпуская из виду двигавшихся французов. С утра, недалеко от Микулина, там, где лес близко подходил к дороге, казаки из партии Денисова захватили две ставшие в грязи французские фуры с кавалерийскими седлами и увезли их в лес. С тех пор и до самого вечера партия, не нападая, следила за движением французов. Надо было, не испугав их, дать спокойно дойти до Шамшева и тогда, соединившись с Долоховым, который должен был к вечеру приехать на совещание к караулке в лесу (в версте от Шамшева), на рассвете пасть с двух сторон как снег на голову и побить и забрать всех разом.
Позади, в двух верстах от Микулина, там, где лес подходил к самой дороге, было оставлено шесть казаков, которые должны были донести сейчас же, как только покажутся новые колонны французов.
Впереди Шамшева точно так же Долохов должен был исследовать дорогу, чтобы знать, на каком расстоянии есть еще другие французские войска. При транспорте предполагалось тысяча пятьсот человек. У Денисова было двести человек, у Долохова могло быть столько же. Но превосходство числа не останавливало Денисова. Одно только, что еще нужно было знать ему, это то, какие именно были эти войска; и для этой цели Денисову нужно было взять языка (то есть человека из неприятельской колонны). В утреннее нападение на фуры дело сделалось с такою поспешностью, что бывших при фурах французов всех перебили и захватили живым только мальчишку барабанщика, который был отсталый и ничего не мог сказать положительно о том, какие были войска в колонне.
Нападать другой раз Денисов считал опасным, чтобы не встревожить всю колонну, и потому он послал вперед в Шамшево бывшего при его партии мужика Тихона Щербатого – захватить, ежели можно, хоть одного из бывших там французских передовых квартиргеров.


Был осенний, теплый, дождливый день. Небо и горизонт были одного и того же цвета мутной воды. То падал как будто туман, то вдруг припускал косой, крупный дождь.
На породистой, худой, с подтянутыми боками лошади, в бурке и папахе, с которых струилась вода, ехал Денисов. Он, так же как и его лошадь, косившая голову и поджимавшая уши, морщился от косого дождя и озабоченно присматривался вперед. Исхудавшее и обросшее густой, короткой, черной бородой лицо его казалось сердито.
Рядом с Денисовым, также в бурке и папахе, на сытом, крупном донце ехал казачий эсаул – сотрудник Денисова.
Эсаул Ловайский – третий, также в бурке и папахе, был длинный, плоский, как доска, белолицый, белокурый человек, с узкими светлыми глазками и спокойно самодовольным выражением и в лице и в посадке. Хотя и нельзя было сказать, в чем состояла особенность лошади и седока, но при первом взгляде на эсаула и Денисова видно было, что Денисову и мокро и неловко, – что Денисов человек, который сел на лошадь; тогда как, глядя на эсаула, видно было, что ему так же удобно и покойно, как и всегда, и что он не человек, который сел на лошадь, а человек вместе с лошадью одно, увеличенное двойною силою, существо.
Немного впереди их шел насквозь промокший мужичок проводник, в сером кафтане и белом колпаке.
Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели.
Рядом с ним ехал гусар, везя за собой на крупе лошади мальчика в французском оборванном мундире и синем колпаке. Мальчик держался красными от холода руками за гусара, пошевеливал, стараясь согреть их, свои босые ноги, и, подняв брови, удивленно оглядывался вокруг себя. Это был взятый утром французский барабанщик.