Список дворянских родов Тульской губернии
Поделись знанием:
– «Не нам, не нам, а имени твоему!» Я человек тоже, как и вы; оставьте меня жить, как человека, и думать о своей душе и о боге.
Как солнце и каждый атом эфира есть шар, законченный в самом себе и вместе с тем только атом недоступного человеку по огромности целого, – так и каждая личность носит в самой себе свои цели и между тем носит их для того, чтобы служить недоступным человеку целям общим.
Пчела, сидевшая на цветке, ужалила ребенка. И ребенок боится пчел и говорит, что цель пчелы состоит в том, чтобы жалить людей. Поэт любуется пчелой, впивающейся в чашечку цветка, и говорит, цель пчелы состоит во впивании в себя аромата цветов. Пчеловод, замечая, что пчела собирает цветочную пыль к приносит ее в улей, говорит, что цель пчелы состоит в собирании меда. Другой пчеловод, ближе изучив жизнь роя, говорит, что пчела собирает пыль для выкармливанья молодых пчел и выведения матки, что цель ее состоит в продолжении рода. Ботаник замечает, что, перелетая с пылью двудомного цветка на пестик, пчела оплодотворяет его, и ботаник в этом видит цель пчелы. Другой, наблюдая переселение растений, видит, что пчела содействует этому переселению, и этот новый наблюдатель может сказать, что в этом состоит цель пчелы. Но конечная цель пчелы не исчерпывается ни тою, ни другой, ни третьей целью, которые в состоянии открыть ум человеческий. Чем выше поднимается ум человеческий в открытии этих целей, тем очевиднее для него недоступность конечной цели.
Человеку доступно только наблюдение над соответственностью жизни пчелы с другими явлениями жизни. То же с целями исторических лиц и народов.
Свадьба Наташи, вышедшей в 13 м году за Безухова, было последнее радостное событие в старой семье Ростовых. В тот же год граф Илья Андреевич умер, и, как это всегда бывает, со смертью его распалась старая семья.
События последнего года: пожар Москвы и бегство из нее, смерть князя Андрея и отчаяние Наташи, смерть Пети, горе графини – все это, как удар за ударом, падало на голову старого графа. Он, казалось, не понимал и чувствовал себя не в силах понять значение всех этих событий и, нравственно согнув свою старую голову, как будто ожидал и просил новых ударов, которые бы его покончили. Он казался то испуганным и растерянным, то неестественно оживленным и предприимчивым.
Свадьба Наташи на время заняла его своей внешней стороной. Он заказывал обеды, ужины и, видимо, хотел казаться веселым; но веселье его не сообщалось, как прежде, а, напротив, возбуждало сострадание в людях, знавших и любивших его.
После отъезда Пьера с женой он затих и стал жаловаться на тоску. Через несколько дней он заболел и слег в постель. С первых дней его болезни, несмотря на утешения докторов, он понял, что ему не вставать. Графиня, не раздеваясь, две недели провела в кресле у его изголовья. Всякий раз, как она давала ему лекарство, он, всхлипывая, молча целовал ее руку. В последний день он, рыдая, просил прощения у жены и заочно у сына за разорение именья – главную вину, которую он за собой чувствовал. Причастившись и особоровавшись, он тихо умер, и на другой день толпа знакомых, приехавших отдать последний долг покойнику, наполняла наемную квартиру Ростовых. Все эти знакомые, столько раз обедавшие и танцевавшие у него, столько раз смеявшиеся над ним, теперь все с одинаковым чувством внутреннего упрека и умиления, как бы оправдываясь перед кем то, говорили: «Да, там как бы то ни было, а прекрасжейший был человек. Таких людей нынче уж не встретишь… А у кого ж нет своих слабостей?..»
Именно в то время, когда дела графа так запутались, что нельзя было себе представить, чем это все кончится, если продолжится еще год, он неожиданно умер.
Николай был с русскими войсками в Париже, когда к нему пришло известие о смерти отца. Он тотчас же подал в отставку и, не дожидаясь ее, взял отпуск и приехал в Москву. Положение денежных дел через месяц после смерти графа совершенно обозначилось, удивив всех громадностию суммы разных мелких долгов, существования которых никто и не подозревал. Долгов было вдвое больше, чем имения.
Родные и друзья советовали Николаю отказаться от наследства. Но Николай в отказе от наследства видел выражение укора священной для него памяти отца и потому не хотел слышать об отказе и принял наследство с обязательством уплаты долгов.
Кредиторы, так долго молчавшие, будучи связаны при жизни графа тем неопределенным, но могучим влиянием, которое имела на них его распущенная доброта, вдруг все подали ко взысканию. Явилось, как это всегда бывает, соревнование – кто прежде получит, – и те самые люди, которые, как Митенька и другие, имели безденежные векселя – подарки, явились теперь самыми требовательными кредиторами. Николаю не давали ни срока, ни отдыха, и те, которые, по видимому, жалели старика, бывшего виновником их потери (если были потери), теперь безжалостно накинулись на очевидно невинного перед ними молодого наследника, добровольно взявшего на себя уплату.
Ни один из предполагаемых Николаем оборотов не удался; имение с молотка было продано за полцены, а половина долгов оставалась все таки не уплаченною. Николай взял предложенные ему зятем Безуховым тридцать тысяч для уплаты той части долгов, которые он признавал за денежные, настоящие долги. А чтобы за оставшиеся долги не быть посаженным в яму, чем ему угрожали кредиторы, он снова поступил на службу.
Ехать в армию, где он был на первой вакансии полкового командира, нельзя было потому, что мать теперь держалась за сына, как за последнюю приманку жизни; и потому, несмотря на нежелание оставаться в Москве в кругу людей, знавших его прежде, несмотря на свое отвращение к статской службе, он взял в Москве место по статской части и, сняв любимый им мундир, поселился с матерью и Соней на маленькой квартире, на Сивцевом Вражке.
Наташа и Пьер жили в это время в Петербурге, не имея ясного понятия о положении Николая. Николай, заняв у зятя деньги, старался скрыть от него свое бедственное положение. Положение Николая было особенно дурно потому, что своими тысячью двумястами рублями жалованья он не только должен был содержать себя, Соню и мать, но он должен был содержать мать так, чтобы она не замечала, что они бедны. Графиня не могла понять возможности жизни без привычных ей с детства условий роскоши и беспрестанно, не понимая того, как это трудно было для сына, требовала то экипажа, которого у них не было, чтобы послать за знакомой, то дорогого кушанья для себя и вина для сына, то денег, чтобы сделать подарок сюрприз Наташе, Соне и тому же Николаю.
Соня вела домашнее хозяйство, ухаживала за теткой, читала ей вслух, переносила ее капризы и затаенное нерасположение и помогала Николаю скрывать от старой графини то положение нужды, в котором они находились. Николай чувствовал себя в неоплатном долгу благодарности перед Соней за все, что она делала для его матери, восхищался ее терпением и преданностью, но старался отдаляться от нее.
Он в душе своей как будто упрекал ее за то, что она была слишком совершенна, и за то, что не в чем было упрекать ее. В ней было все, за что ценят людей; но было мало того, что бы заставило его любить ее. И он чувствовал, что чем больше он ценит, тем меньше любит ее. Он поймал ее на слове, в ее письме, которым она давала ему свободу, и теперь держал себя с нею так, как будто все то, что было между ними, уже давным давно забыто и ни в каком случае не может повториться.
Положение Николая становилось хуже и хуже. Мысль о том, чтобы откладывать из своего жалованья, оказалась мечтою. Он не только не откладывал, но, удовлетворяя требования матери, должал по мелочам. Выхода из его положения ему не представлялось никакого. Мысль о женитьбе на богатой наследнице, которую ему предлагали его родственницы, была ему противна. Другой выход из его положения – смерть матери – никогда не приходила ему в голову. Он ничего не желал, ни на что не надеялся; и в самой глубине души испытывал мрачное и строгое наслаждение в безропотном перенесении своего положения. Он старался избегать прежних знакомых с их соболезнованием и предложениями оскорбительной помощи, избегал всякого рассеяния и развлечения, даже дома ничем не занимался, кроме раскладывания карт с своей матерью, молчаливыми прогулками по комнате и курением трубки за трубкой. Он как будто старательно соблюдал в себе то мрачное настроение духа, в котором одном он чувствовал себя в состоянии переносить свое положение.
В начале зимы княжна Марья приехала в Москву. Из городских слухов она узнала о положении Ростовых и о том, как «сын жертвовал собой для матери», – так говорили в городе.
«Я и не ожидала от него другого», – говорила себе княжна Марья, чувствуя радостное подтверждение своей любви к нему. Вспоминая свои дружеские и почти родственные отношения ко всему семейству, она считала своей обязанностью ехать к ним. Но, вспоминая свои отношения к Николаю в Воронеже, она боялась этого. Сделав над собой большое усилие, она, однако, через несколько недель после своего приезда в город приехала к Ростовым.
Николай первый встретил ее, так как к графине можно было проходить только через его комнату. При первом взгляде на нее лицо Николая вместо выражения радости, которую ожидала увидать на нем княжна Марья, приняло невиданное прежде княжной выражение холодности, сухости и гордости. Николай спросил о ее здоровье, проводил к матери и, посидев минут пять, вышел из комнаты.
Когда княжна выходила от графини, Николай опять встретил ее и особенно торжественно и сухо проводил до передней. Он ни слова не ответил на ее замечания о здоровье графини. «Вам какое дело? Оставьте меня в покое», – говорил его взгляд.
Ниже представлен список дворянских родов, внесённых в дворянскую родословную книгу Тульской губернии.
Содержание
I часть
II часть
- Абариновы
- Авдуловы
- Аверкиевы
- Аверьяновы
- Авловы
- Аврамовы
- Агуреевы
- Адамовичи
- Азбукины
- Аладьины
- Александровы
- Алексеевы
- Алтуховы
- Анджуровы
- Андреевы
- Андреевские
- Андриановы
- Аникеевы
- Анфоровы
- Апостоловы
- Арбузовы
- Аргуны
- Аристовы
- Артемьевы
- Арцыбашевы
- Астафьевы
- Афанасьевы
- Бодиско
- Ягуловы
- Языковы
- Якимахи
- Якимовичи
- Якимовы
- Яковлевы
- Янковы
- Януши
- Янышевы
- Яхимовичи
III часть
- Авдуловские
- Авраховы
- Автономовы
- Агафоновы
- Адамовы
- Александровы
- Алексеевы
- Алехины
- Алтуфьевы
- Ананские
- Ананьевские
- Андреевы
- Аникеевы
- Анохины
- Антипины
- Аранетовы
- Аргамаковы
- Аристовы
- Архангельские
- Арцимовичи
- Ассановы
- Ауэрбахи
- Афанасьевы
- Рязанцевы
- князья Ханджери
- Харьковы
- Хитровы
- Хлебниковы
- Хозиковы
- Хотминские
- Хохленковы
- Хрулевы
- Хрущовы-Сокольниковы
- Якимовичи
- Яковлевские
- Яковлевы
- Яновские
- Ярошевы
IV часть
V часть
- князья Абамелек-Лазаревы
- графы Барановы
- князья Барятинские
- графы Беннигсены
- графы Бобринские
- бароны Боде
- графы Буксгевдены
- князья Белосельские-Белозерские
- князья Вадбольские
- князья Волконские
- князья Вяземские
- князья Гагарины
- князья Голицыны
- князья Горчаковы
- бароны Дельвиги
- князья Долгоруковы
- князья Друцкие
- князья Еникеевы
- князья Засекины
- графы Келлеры
- князья Козловские
- князья Крапоткины
- графы Коновницыны
- князья Касаткины-Ростовские
- князья Лобановы-Ростовские
- князья Львовы
- бароны Майдели
- князья Мещерские
- князья Мышецкие
- бароны Нольде
- князья Оболенские
- князья Прозоровские
- бароны Розены
- графы Татищевы
- графы Толстые
- князья Трубецкие
- князья Урусовы
- князья Ухтомские
- князья Хилковы
- князья Черкасские
- бароны Черкасовы
- князья Шаховские
- князья Шаховские-Глебовы-Стрешневы
- князья Юсуповы
VI часть
- Авдуловы
- Авдеевы
- Автамоновы
- Ададуровы
- Аксаковы
- Аладьины
- Албычевы
- Александровы
- Алексеевы
- Алесовы
- Алехины
- Алферовы
- Андреевы
- Анкудовичи
- Анненковы
- Анфоровы
- Аристовы
- Арсеньевы
- Артемьевы-Кареловы
- Артюховы
- Архаровы
- Ассеевы
- Астрецовы
- Афремовы
- Баевы
- Байдиковы
- Байкины
- Байковы
- Бакеевы
- Балакиревы
- Балкашины
- Баратынские
- Бартеневы
- Баршовы
- Барыбины
- Барыковы
- Басаргины
- Басовы
- Баташёвы
- Батурины
- Бахтеяровы
- Безгины
- Безобразовы
- Беспятовы
- Беклемишевы
- Белаго
- Беленьковы
- Белолипские
- Бельковы
- Беляевы
- Бершовы
- Бибиковы
- Боборыкины
- Бобрищевы-Пушкины
- Бобровские
- Бобынины
- Богаевские
- Богдановы
- Болотовы
- Болтенковы
- Борзенковы
- Борисовы
- Бородавкины
- Бородины
- Ботвиньевы
- Брадке
- Бредихины
- Брезгуны
- Бровцыны
- Броневские
- Брусенцовы
- Брыксины
- бароны Будберги
- Буколовы
- Булгаковы
- Бунаковы
- Бунины
- Бунины-Левицкие
- Бурдуковы
- Бурцевы
- Бутеневы
- Бутурлины
- Бухоновы
- Быковы
- Бырдины
- Бялоблоцкие
- Вальцовы
- Варсанофьевы
- Варыпаевы
- Вельяминовы
- Веляшевы
- Вердеревские
- Верещагины
- Ветчинины
- Вечесловы
- Викулины
- Владычины
- Воейковы
- Войнюковы
- Волковы
- Волосатовы
- Воронины
- Воронцовы-Вельяминовы
- Вышеславцевы
- Гагемейстеры
- Гагины
- Гамалеи
- Гамовы
- Гвоздевы
- Гилленшмидты
- Глаголевы
- Гладкие
- Глазовы
- Глебовы
- Глиндзичи
- Глотовы
- Гоконовы
- Голевы
- Голиновские
- Головины
- Голостеновы
- Голубевы
- Гордеевы
- Горсткины
- Горчаковы
- Горяйновы
- Грековы
- Грецовы
- Григоровы
- Гридчины
- Гринёвы
- Грушецкие
- Грызловы
- Губаревы
- Гурьевы
- Давыдовы
- Дайнатовичи
- Даниловы
- Дементьевы
- Дёмины
- Демьяновы
- Денисьевы
- Дмитриевы
- Дмоховские
- Добровольские
- Добрышины
- Докудовские
- Доломановы
- Домашневы
- Доможировы
- Донские
- Дудышкины
- Дуровы
- Дьяковы
- Елагины
- Емельяновы
- Еналеевы
- Епанчины
- Ергольские
- Ермоловы
- Еропкины
- Есиповы
- Ефановы
- Ефимьевы
- Жадовские
- Ждановы
- Жедринские
- Желтухины
- Желябужские
- Жиленковы
- Жилины
- Жихаревы
- Жуковы
- Заборовские
- Заварзины
- Загряжские
- Зайцевы
- Засецкие
- Звегинцевы
- Зворыкины
- Звягины
- Зеге фон Лауренберги
- Зенины
- Зиновьевы
- Змиевы
- Золотухины
- Зубаревы
- Зуевы
- Зыбины
- Иванские
- Иванчины-Писаревы
- Ивашкины
- Игнатьевы
- Иевлевы
- Иевские
- Извольские
- Измайловы
- Ильины
- Исаковы
- Исленевы
- Каверины
- Кадеусы
- Казаковы
- Казяевы
- Калашниковы
- Кандаковы
- Кандауровы
- Кармановы
- Карновичи
- Карпачевы
- Карповы
- Картавые
- Карцевы
- Кареевы
- Катасоновы
- Кашевские
- Кашкины
- Квицинские
- Киреевские
- Киреевы
- Кислинские
- Клишины
- Клотовские
- Князевы
- Кожуховы
- Коленкины
- Колзаковы
- Кологривовы
- Колюпановы
- Кондаковы
- Коптевы
- Копыловы
- Королёвы
- Корочаровы
- Корякины
- Косовы
- Костомаровы
- Кошелевы
- Крапивины
- Красовские
- Кретовы
- Кривцовы
- Кропотовы
- Кругликовы
- Крюковы
- князья Кугушевы
- Кузьмищевы
- Кунтузовы
- Кутеповы
- Лабынцевы
- Лавровы
- Лаговщины
- Ладыженские
- Лазаревичи
- Лазаревы-Станищевы
- Ланские
- Лапатины
- Ларионовы
- Левашевы
- Левицкие-Бунины
- Левшины
- Леонтьевы
- Лермонтовы
- Лизогубы
- Литвиновы
- Лихаревы
- Лобковы
- Ломакины
- Лопухины
- Лосминские
- Лукинские
- Лукины
- Лутовиновы
- Львовы
- Любучениновы
- Ляпуновы
- Макаровы
- Макарьевы
- Максимовы
- Макшеевы-Машоновы
- Мансуровы
- Марковы
- Мартемьяновы
- Масловы
- Матвеевы
- Матрунины
- Машневы
- Межениновы
- Мекки
- Мельгуновы
- Меншиковы
- Меркуловы
- Месняевы
- Метельковы
- Мещериновы
- Милоховы
- Минины
- Михайловские
- Моисеевы
- Молчановы
- Мордвиновы
- Мосоловы
- Муравьёвы
- Муромцевы
- Мясново
- Мясоедовы
- Нармацкие
- Нарышкины
- Наумовы
- Небольсины
- Недзвецкие
- Недобровы
- Нееловы
- Немтиновы
- Нестеровы
- Нечаевы
- Никитины
- Николаевы
- Новиковы
- Новицкие
- Новокщёновы
- Норовы
- Облеуховы
- Обрезковы
- Овсянниковы
- Огарёвы
- Одоевцевы
- Одынцы
- Озеровы
- Окуневы
- Олесовы
- Олсуфьевы
- Ордины
- Остаповы
- Остафьевы
- Острецовы
- Офросимовы
- Павловы
- Пановы
- Папоновы
- Паренаго
- Пастуховские
- Пафомовы
- Пашковы
- Пелепелкины
- Пеньковы
- Перхуровы
- Пестовы
- Пестржкевичи
- Петрищевы
- Пироговы
- Пирожковы
- Писаревы
- Писемские
- Племянниковы
- Плоховы
- Плужниковы
- Повалишины
- Повало-Швыйковские
- Подгорецкие
- Пожидаевы
- Позняковы
- Ползиковы
- Поливановы
- Полунины
- Полянские
- Похвисневы
- Пржецлавские
- Прибытковы
- Прокоповичи
- Проселковы
- Протасовы
- Протопоповы
- Пузановы
- Пузынские
- Пузыревские
- Пузыревы
- Пургасовы
- Пушешниковы
- Пущины
- Пьяновы
- Радишевские
- Раевские
- Ратаевы
- Рахмановы
- Рачинские
- Резвые
- Ржевские
- Римские-Корсаковы
- Рогачёвы
- Роговы
- Родичевы
- Романовы
- Ростовцевы
- Ртищевы
- Рудневы
- Русановы
- Руткевичи
- Рыкуновы
- Рылеевы
- Рынвид-Мицкевичи
- Рынкевичи
- Савёловы
- Савенковы
- Сазоновы
- Салтыковы
- Самарины
- Самсоновы-Двойниковы
- Сатины
- Сафоновы
- Сахаровы
- Свербеевы
- Свечины
- Селезневы
- Селиверстовы
- Сенюковы
- Серебряковы
- Симоновы
- Скворцовы
- Скобельцыны
- Скуратовы
- Слепцовы
- Слядневы
- Смальковы
- Смидовичи
- Соболевы
- Соковнины
- Соколовы
- Сомовы
- Сонины
- Сонцовы
- Сорокины
- Спечинские
- Спицыны
- Спокойские-Францевичи
- Стародубцевы
- Стахановы
- Степановы
- Стечкины
- Страховы
- Судейкины
- Сумародские
- Сумароковы
- Сумбуловы
- Сунбуловы
- Сухаревы
- Суховиловы
- Сухотины
- Сущевские-Ракузы
- Сычевы
- Тайдаковы
- Талбузины
- Таракановы
- Татариновы
- Теглевы
- Тейльсы
- Телегины
- Теличеевы
- Теляковские
- Темирязевы
- Темяшевы
- Тепловы
- Тереховы
- Теснинские
- Тесновы
- Тетюревы
- Тиньковы
- Тихменёвы
- Тишениновы
- Токаревы
- Толмачёвы
- Томкеевы
- Трегубовы
- Трещевы
- Тришатные
- Трубниковы
- Труновы
- Трусовы
- Труфановы
- Трухачевы
- Тулениновы
- Тулубьевы
- Тулушевы
- Тумило-Денисовичи
- Тургеневы
- Тутолмины
- Тыртовы
- Тютчевы
- Тяпкины
- Уваровы
- Угриновичи
- Украинцевы
- Ушаковы
- Фаминцыны
- Фёдоровы
- Филатовы
- Филимоновы
- Философовы
- Фроловы
- Фустовы
- Халютины
- Ханыковы
- Харламовы
- Хвицкие
- Хвостовы
- Хвощинские
- Хитрово
- Хлоповы
- Хлуденевы
- Хлусовы
- Хмыровы
- Хомутовы
- Хомяковы
- Хотяинцовы
- Хрипковы
- Хрусловские
- Хрущовы
- Цвиленевы
- Ценины
- Цуриковы
- Цыбульские
- Чапкины
- Чаплыгины
- Чебышёвы
- Челищевы
- Челюсткины
- Черемисиновы
- Черновы
- Чернопятовы
- Черносвитовы
- Чернышевы
- Чеусовы
- Чижи
- Чичаговы
- Шаблыкины
- Шарские
- Шаталовы
- Шатиловы
- Шаховы
- Шеины
- Шеламовы
- Шеншины
- Шепелевы
- Шераповы
- Шереметевы
- Шехавцовы
- Шигорины
- Шиловы
- Шишкины
- Шишковы
- Шишовы
- Шкурко
- Шлыковы
- Шумские[1]
- Шушериновы
- Щелины
- Щепотьевы[2]
- Щербачёвы
- Щетинины
- Щуровы
- Юреневы
- Яблочковы
- Ядыкины
- Языковы
- Якунины
- Яминские
- Яновы
- Яньковы
- Яскловские
Напишите отзыв о статье "Список дворянских родов Тульской губернии"
Примечания
- ↑ Шумские // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ Щепотьевы // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Литература
- Чернопятов В. И., «Дворянское сословие Тульской губернии». Том III (XII).— Тула, 1908 год,
- [goldarms.narod.ru/tula.htm Список дворянских родов, внесённых в Родословную книгу Дворянского Депутатского собрания Тульской губернии].
|
Отрывок, характеризующий Список дворянских родов Тульской губернии
Александр I, умиротворитель Европы, человек, с молодых лет стремившийся только к благу своих народов, первый зачинщик либеральных нововведений в своем отечестве, теперь, когда, кажется, он владеет наибольшей властью и потому возможностью сделать благо своих народов, в то время как Наполеон в изгнании делает детские и лживые планы о том, как бы он осчастливил человечество, если бы имел власть, Александр I, исполнив свое призвание и почуяв на себе руку божию, вдруг признает ничтожность этой мнимой власти, отворачивается от нее, передает ее в руки презираемых им и презренных людей и говорит только:– «Не нам, не нам, а имени твоему!» Я человек тоже, как и вы; оставьте меня жить, как человека, и думать о своей душе и о боге.
Как солнце и каждый атом эфира есть шар, законченный в самом себе и вместе с тем только атом недоступного человеку по огромности целого, – так и каждая личность носит в самой себе свои цели и между тем носит их для того, чтобы служить недоступным человеку целям общим.
Пчела, сидевшая на цветке, ужалила ребенка. И ребенок боится пчел и говорит, что цель пчелы состоит в том, чтобы жалить людей. Поэт любуется пчелой, впивающейся в чашечку цветка, и говорит, цель пчелы состоит во впивании в себя аромата цветов. Пчеловод, замечая, что пчела собирает цветочную пыль к приносит ее в улей, говорит, что цель пчелы состоит в собирании меда. Другой пчеловод, ближе изучив жизнь роя, говорит, что пчела собирает пыль для выкармливанья молодых пчел и выведения матки, что цель ее состоит в продолжении рода. Ботаник замечает, что, перелетая с пылью двудомного цветка на пестик, пчела оплодотворяет его, и ботаник в этом видит цель пчелы. Другой, наблюдая переселение растений, видит, что пчела содействует этому переселению, и этот новый наблюдатель может сказать, что в этом состоит цель пчелы. Но конечная цель пчелы не исчерпывается ни тою, ни другой, ни третьей целью, которые в состоянии открыть ум человеческий. Чем выше поднимается ум человеческий в открытии этих целей, тем очевиднее для него недоступность конечной цели.
Человеку доступно только наблюдение над соответственностью жизни пчелы с другими явлениями жизни. То же с целями исторических лиц и народов.
Свадьба Наташи, вышедшей в 13 м году за Безухова, было последнее радостное событие в старой семье Ростовых. В тот же год граф Илья Андреевич умер, и, как это всегда бывает, со смертью его распалась старая семья.
События последнего года: пожар Москвы и бегство из нее, смерть князя Андрея и отчаяние Наташи, смерть Пети, горе графини – все это, как удар за ударом, падало на голову старого графа. Он, казалось, не понимал и чувствовал себя не в силах понять значение всех этих событий и, нравственно согнув свою старую голову, как будто ожидал и просил новых ударов, которые бы его покончили. Он казался то испуганным и растерянным, то неестественно оживленным и предприимчивым.
Свадьба Наташи на время заняла его своей внешней стороной. Он заказывал обеды, ужины и, видимо, хотел казаться веселым; но веселье его не сообщалось, как прежде, а, напротив, возбуждало сострадание в людях, знавших и любивших его.
После отъезда Пьера с женой он затих и стал жаловаться на тоску. Через несколько дней он заболел и слег в постель. С первых дней его болезни, несмотря на утешения докторов, он понял, что ему не вставать. Графиня, не раздеваясь, две недели провела в кресле у его изголовья. Всякий раз, как она давала ему лекарство, он, всхлипывая, молча целовал ее руку. В последний день он, рыдая, просил прощения у жены и заочно у сына за разорение именья – главную вину, которую он за собой чувствовал. Причастившись и особоровавшись, он тихо умер, и на другой день толпа знакомых, приехавших отдать последний долг покойнику, наполняла наемную квартиру Ростовых. Все эти знакомые, столько раз обедавшие и танцевавшие у него, столько раз смеявшиеся над ним, теперь все с одинаковым чувством внутреннего упрека и умиления, как бы оправдываясь перед кем то, говорили: «Да, там как бы то ни было, а прекрасжейший был человек. Таких людей нынче уж не встретишь… А у кого ж нет своих слабостей?..»
Именно в то время, когда дела графа так запутались, что нельзя было себе представить, чем это все кончится, если продолжится еще год, он неожиданно умер.
Николай был с русскими войсками в Париже, когда к нему пришло известие о смерти отца. Он тотчас же подал в отставку и, не дожидаясь ее, взял отпуск и приехал в Москву. Положение денежных дел через месяц после смерти графа совершенно обозначилось, удивив всех громадностию суммы разных мелких долгов, существования которых никто и не подозревал. Долгов было вдвое больше, чем имения.
Родные и друзья советовали Николаю отказаться от наследства. Но Николай в отказе от наследства видел выражение укора священной для него памяти отца и потому не хотел слышать об отказе и принял наследство с обязательством уплаты долгов.
Кредиторы, так долго молчавшие, будучи связаны при жизни графа тем неопределенным, но могучим влиянием, которое имела на них его распущенная доброта, вдруг все подали ко взысканию. Явилось, как это всегда бывает, соревнование – кто прежде получит, – и те самые люди, которые, как Митенька и другие, имели безденежные векселя – подарки, явились теперь самыми требовательными кредиторами. Николаю не давали ни срока, ни отдыха, и те, которые, по видимому, жалели старика, бывшего виновником их потери (если были потери), теперь безжалостно накинулись на очевидно невинного перед ними молодого наследника, добровольно взявшего на себя уплату.
Ни один из предполагаемых Николаем оборотов не удался; имение с молотка было продано за полцены, а половина долгов оставалась все таки не уплаченною. Николай взял предложенные ему зятем Безуховым тридцать тысяч для уплаты той части долгов, которые он признавал за денежные, настоящие долги. А чтобы за оставшиеся долги не быть посаженным в яму, чем ему угрожали кредиторы, он снова поступил на службу.
Ехать в армию, где он был на первой вакансии полкового командира, нельзя было потому, что мать теперь держалась за сына, как за последнюю приманку жизни; и потому, несмотря на нежелание оставаться в Москве в кругу людей, знавших его прежде, несмотря на свое отвращение к статской службе, он взял в Москве место по статской части и, сняв любимый им мундир, поселился с матерью и Соней на маленькой квартире, на Сивцевом Вражке.
Наташа и Пьер жили в это время в Петербурге, не имея ясного понятия о положении Николая. Николай, заняв у зятя деньги, старался скрыть от него свое бедственное положение. Положение Николая было особенно дурно потому, что своими тысячью двумястами рублями жалованья он не только должен был содержать себя, Соню и мать, но он должен был содержать мать так, чтобы она не замечала, что они бедны. Графиня не могла понять возможности жизни без привычных ей с детства условий роскоши и беспрестанно, не понимая того, как это трудно было для сына, требовала то экипажа, которого у них не было, чтобы послать за знакомой, то дорогого кушанья для себя и вина для сына, то денег, чтобы сделать подарок сюрприз Наташе, Соне и тому же Николаю.
Соня вела домашнее хозяйство, ухаживала за теткой, читала ей вслух, переносила ее капризы и затаенное нерасположение и помогала Николаю скрывать от старой графини то положение нужды, в котором они находились. Николай чувствовал себя в неоплатном долгу благодарности перед Соней за все, что она делала для его матери, восхищался ее терпением и преданностью, но старался отдаляться от нее.
Он в душе своей как будто упрекал ее за то, что она была слишком совершенна, и за то, что не в чем было упрекать ее. В ней было все, за что ценят людей; но было мало того, что бы заставило его любить ее. И он чувствовал, что чем больше он ценит, тем меньше любит ее. Он поймал ее на слове, в ее письме, которым она давала ему свободу, и теперь держал себя с нею так, как будто все то, что было между ними, уже давным давно забыто и ни в каком случае не может повториться.
Положение Николая становилось хуже и хуже. Мысль о том, чтобы откладывать из своего жалованья, оказалась мечтою. Он не только не откладывал, но, удовлетворяя требования матери, должал по мелочам. Выхода из его положения ему не представлялось никакого. Мысль о женитьбе на богатой наследнице, которую ему предлагали его родственницы, была ему противна. Другой выход из его положения – смерть матери – никогда не приходила ему в голову. Он ничего не желал, ни на что не надеялся; и в самой глубине души испытывал мрачное и строгое наслаждение в безропотном перенесении своего положения. Он старался избегать прежних знакомых с их соболезнованием и предложениями оскорбительной помощи, избегал всякого рассеяния и развлечения, даже дома ничем не занимался, кроме раскладывания карт с своей матерью, молчаливыми прогулками по комнате и курением трубки за трубкой. Он как будто старательно соблюдал в себе то мрачное настроение духа, в котором одном он чувствовал себя в состоянии переносить свое положение.
В начале зимы княжна Марья приехала в Москву. Из городских слухов она узнала о положении Ростовых и о том, как «сын жертвовал собой для матери», – так говорили в городе.
«Я и не ожидала от него другого», – говорила себе княжна Марья, чувствуя радостное подтверждение своей любви к нему. Вспоминая свои дружеские и почти родственные отношения ко всему семейству, она считала своей обязанностью ехать к ним. Но, вспоминая свои отношения к Николаю в Воронеже, она боялась этого. Сделав над собой большое усилие, она, однако, через несколько недель после своего приезда в город приехала к Ростовым.
Николай первый встретил ее, так как к графине можно было проходить только через его комнату. При первом взгляде на нее лицо Николая вместо выражения радости, которую ожидала увидать на нем княжна Марья, приняло невиданное прежде княжной выражение холодности, сухости и гордости. Николай спросил о ее здоровье, проводил к матери и, посидев минут пять, вышел из комнаты.
Когда княжна выходила от графини, Николай опять встретил ее и особенно торжественно и сухо проводил до передней. Он ни слова не ответил на ее замечания о здоровье графини. «Вам какое дело? Оставьте меня в покое», – говорил его взгляд.