Хроника Ленинградской стратегической оборонительной операции
Поделись знанием:
И гусары по линии войск прошли на левый фланг позиции и стали позади наших улан, стоявших в первой линии. Справа стояла наша пехота густой колонной – это были резервы; повыше ее на горе видны были на чистом чистом воздухе, в утреннем, косом и ярком, освещении, на самом горизонте, наши пушки. Впереди за лощиной видны были неприятельские колонны и пушки. В лощине слышна была наша цепь, уже вступившая в дело и весело перещелкивающаяся с неприятелем.
Ростову, как от звуков самой веселой музыки, стало весело на душе от этих звуков, давно уже не слышанных. Трап та та тап! – хлопали то вдруг, то быстро один за другим несколько выстрелов. Опять замолкло все, и опять как будто трескались хлопушки, по которым ходил кто то.
Гусары простояли около часу на одном месте. Началась и канонада. Граф Остерман с свитой проехал сзади эскадрона, остановившись, поговорил с командиром полка и отъехал к пушкам на гору.
Вслед за отъездом Остермана у улан послышалась команда:
– В колонну, к атаке стройся! – Пехота впереди их вздвоила взводы, чтобы пропустить кавалерию. Уланы тронулись, колеблясь флюгерами пик, и на рысях пошли под гору на французскую кавалерию, показавшуюся под горой влево.
Как только уланы сошли под гору, гусарам ведено было подвинуться в гору, в прикрытие к батарее. В то время как гусары становились на место улан, из цепи пролетели, визжа и свистя, далекие, непопадавшие пули.
Давно не слышанный этот звук еще радостнее и возбудительное подействовал на Ростова, чем прежние звуки стрельбы. Он, выпрямившись, разглядывал поле сражения, открывавшееся с горы, и всей душой участвовал в движении улан. Уланы близко налетели на французских драгун, что то спуталось там в дыму, и через пять минут уланы понеслись назад не к тому месту, где они стояли, но левее. Между оранжевыми уланами на рыжих лошадях и позади их, большой кучей, видны были синие французские драгуны на серых лошадях.
Ростов своим зорким охотничьим глазом один из первых увидал этих синих французских драгун, преследующих наших улан. Ближе, ближе подвигались расстроенными толпами уланы, и французские драгуны, преследующие их. Уже можно было видеть, как эти, казавшиеся под горой маленькими, люди сталкивались, нагоняли друг друга и махали руками или саблями.
Ростов, как на травлю, смотрел на то, что делалось перед ним. Он чутьем чувствовал, что ежели ударить теперь с гусарами на французских драгун, они не устоят; но ежели ударить, то надо было сейчас, сию минуту, иначе будет уже поздно. Он оглянулся вокруг себя. Ротмистр, стоя подле него, точно так же не спускал глаз с кавалерии внизу.
– Андрей Севастьяныч, – сказал Ростов, – ведь мы их сомнем…
– Лихая бы штука, – сказал ротмистр, – а в самом деле…
Ростов, не дослушав его, толкнул лошадь, выскакал вперед эскадрона, и не успел он еще скомандовать движение, как весь эскадрон, испытывавший то же, что и он, тронулся за ним. Ростов сам не знал, как и почему он это сделал. Все это он сделал, как он делал на охоте, не думая, не соображая. Он видел, что драгуны близко, что они скачут, расстроены; он знал, что они не выдержат, он знал, что была только одна минута, которая не воротится, ежели он упустит ее. Пули так возбудительно визжали и свистели вокруг него, лошадь так горячо просилась вперед, что он не мог выдержать. Он тронул лошадь, скомандовал и в то же мгновение, услыхав за собой звук топота своего развернутого эскадрона, на полных рысях, стал спускаться к драгунам под гору. Едва они сошли под гору, как невольно их аллюр рыси перешел в галоп, становившийся все быстрее и быстрее по мере того, как они приближались к своим уланам и скакавшим за ними французским драгунам. Драгуны были близко. Передние, увидав гусар, стали поворачивать назад, задние приостанавливаться. С чувством, с которым он несся наперерез волку, Ростов, выпустив во весь мах своего донца, скакал наперерез расстроенным рядам французских драгун. Один улан остановился, один пеший припал к земле, чтобы его не раздавили, одна лошадь без седока замешалась с гусарами. Почти все французские драгуны скакали назад. Ростов, выбрав себе одного из них на серой лошади, пустился за ним. По дороге он налетел на куст; добрая лошадь перенесла его через него, и, едва справясь на седле, Николай увидал, что он через несколько мгновений догонит того неприятеля, которого он выбрал своей целью. Француз этот, вероятно, офицер – по его мундиру, согнувшись, скакал на своей серой лошади, саблей подгоняя ее. Через мгновенье лошадь Ростова ударила грудью в зад лошади офицера, чуть не сбила ее с ног, и в то же мгновенье Ростов, сам не зная зачем, поднял саблю и ударил ею по французу.
В то же мгновение, как он сделал это, все оживление Ростова вдруг исчезло. Офицер упал не столько от удара саблей, который только слегка разрезал ему руку выше локтя, сколько от толчка лошади и от страха. Ростов, сдержав лошадь, отыскивал глазами своего врага, чтобы увидать, кого он победил. Драгунский французский офицер одной ногой прыгал на земле, другой зацепился в стремени. Он, испуганно щурясь, как будто ожидая всякую секунду нового удара, сморщившись, с выражением ужаса взглянул снизу вверх на Ростова. Лицо его, бледное и забрызганное грязью, белокурое, молодое, с дырочкой на подбородке и светлыми голубыми глазами, было самое не для поля сражения, не вражеское лицо, а самое простое комнатное лицо. Еще прежде, чем Ростов решил, что он с ним будет делать, офицер закричал: «Je me rends!» [Сдаюсь!] Он, торопясь, хотел и не мог выпутать из стремени ногу и, не спуская испуганных голубых глаз, смотрел на Ростова. Подскочившие гусары выпростали ему ногу и посадили его на седло. Гусары с разных сторон возились с драгунами: один был ранен, но, с лицом в крови, не давал своей лошади; другой, обняв гусара, сидел на крупе его лошади; третий взлеаал, поддерживаемый гусаром, на его лошадь. Впереди бежала, стреляя, французская пехота. Гусары торопливо поскакали назад с своими пленными. Ростов скакал назад с другими, испытывая какое то неприятное чувство, сжимавшее ему сердце. Что то неясное, запутанное, чего он никак не мог объяснить себе, открылось ему взятием в плен этого офицера и тем ударом, который он нанес ему.
Граф Остерман Толстой встретил возвращавшихся гусар, подозвал Ростова, благодарил его и сказал, что он представит государю о его молодецком поступке и будет просить для него Георгиевский крест. Когда Ростова потребовали к графу Остерману, он, вспомнив о том, что атака его была начата без приказанья, был вполне убежден, что начальник требует его для того, чтобы наказать его за самовольный поступок. Поэтому лестные слова Остермана и обещание награды должны бы были тем радостнее поразить Ростова; но все то же неприятное, неясное чувство нравственно тошнило ему. «Да что бишь меня мучает? – спросил он себя, отъезжая от генерала. – Ильин? Нет, он цел. Осрамился я чем нибудь? Нет. Все не то! – Что то другое мучило его, как раскаяние. – Да, да, этот французский офицер с дырочкой. И я хорошо помню, как рука моя остановилась, когда я поднял ее».
Ростов увидал отвозимых пленных и поскакал за ними, чтобы посмотреть своего француза с дырочкой на подбородке. Он в своем странном мундире сидел на заводной гусарской лошади и беспокойно оглядывался вокруг себя. Рана его на руке была почти не рана. Он притворно улыбнулся Ростову и помахал ему рукой, в виде приветствия. Ростову все так же было неловко и чего то совестно.
Весь этот и следующий день друзья и товарищи Ростова замечали, что он не скучен, не сердит, но молчалив, задумчив и сосредоточен. Он неохотно пил, старался оставаться один и о чем то все думал.
Ростов все думал об этом своем блестящем подвиге, который, к удивлению его, приобрел ему Георгиевский крест и даже сделал ему репутацию храбреца, – и никак не мог понять чего то. «Так и они еще больше нашего боятся! – думал он. – Так только то и есть всего, то, что называется геройством? И разве я это делал для отечества? И в чем он виноват с своей дырочкой и голубыми глазами? А как он испугался! Он думал, что я убью его. За что ж мне убивать его? У меня рука дрогнула. А мне дали Георгиевский крест. Ничего, ничего не понимаю!»
Хроника проведения Ленинградской стратегической оборонительной операции
| Дата | Оставлены советскими войсками | Взяты советскими войсками | Другие события |
|---|---|---|---|
| 10 июля 1941 года | Валга, Выру, Петсери, Элва | — | Советские войска приступил к проведению контрудара севернее Пярну Первое ополченческое соединение добровольцев Ленинграда отбыло на фронт |
| 11 июля 1941 года | Порхов, Пылтсамаа, Сууре-Яани, Элва | — | — |
| 12 июля 1941 года | — | — | Немецкие войска вышли к Лужскому оборонительному рубежу |
| 13 июля 1941 года | Сольцы | — | — |
| 14 июля 1941 года | — | — | Немецкие войска захватили плацдарм на реке Луга у села Ивановское. Советские войска начали проведение Контрудара в районе Сольцов. Советские войска закончили бои в ходе контрудара севернее Пярну |
| 15 июля 1941 года | Йыгева | — | Немецкие войска захватили плацдарм на реке Луга в районе Большого Сабска |
| 16 июля 1941 года | Пустошка | Сольцы | — |
| 17 июля 1941 года | Новоржев | — | — |
| 18 июля 1941 года | Дно | — | Советские войска закончили проведение Контрудара в районе Сольцов. Немецкие войска приостановили наступление в Эстонии |
| 19 июля 1941 года | Великие Луки, Гдов | — | Немецкие войска приостановили наступление на Ленинград |
| 20 июля 1941 года | — | — | — |
| 21 июля 1941 года | - | Великие Луки | — |
| 22 июля 1941 года | Сольцы | — | Немецкие войска возобновили наступление в Эстонии |
| 23 июля 1941 года | — | — | — |
| 24 июля 1941 года | Тарту | — | — |
| 25 июля 1941 года | Калласте, Муствеэ, Новосокольники, Тюри | — | Немецкие войска вышли к северо-западному побережью Чудского озера |
| 26 июля 1941 года | — | — | — |
| 27 июля 1941 года | — | — | — |
| 28 июля 1941 года | — | — | — |
| 29 июля 1941 года | — | — | — |
| 30 июля 1941 года | — | — | — |
| 31 июля 1941 года | — | — | — |
| 1 августа 1941 года | — | — | — |
| 2 августа 1941 года | — | — | — |
| 3 августа 1941 года | Пайде, Холм | — | — |
| 4 августа 1941 года | Тапа | — | — |
| 5 августа 1941 года | — | — | Немецкие войска возобновили активное наступление на Старую Руссу |
| 6 августа 1941 года | — | — | — |
| 7 августа 1941 года | Кунда, Раквере | — | Немецкие войска вышли к побережью Финского залива в Эстонии, отрезав Таллин |
| 8 августа 1941 года | — | — | Немецкие войска перешли в наступление на Красногвардейском направлении Советские войска приступили к контрудару в Эстонии |
| 9 августа 1941 года | Старая Русса | — | Немецкие войска прорвали оборону под Кингисеппом Немецкие войска форсировали Полисть |
| 10 августа 1941 года | — | — | Немецкие войска перешли в наступление на Лужском и Новгородско-Чудовском направлениях |
| 11 августа 1941 года | Шимск | — | 34-я армия развернулась по реке Полисть |
| 12 августа 1941 года | Йыхви | — | Советские войска начали проведение контрудара в районе Старой Руссы и Холма |
| 13 августа 1941 года | — | — | Организованное сопротивление 48-й армии прекратилось Советскими войсками предпринята попытка контрудара с рубежа реки Луги на новгородскую группировку противника |
| 14 августа 1941 года | — | — | Немецкие войска перерезали дороги Новгород — Луга Советские войска перерезали железную дорогу Старая Русса — Дно |
| 15 августа 1941 года | — | — | Немецкие войска начали бои в Новгороде Группа немецких войск «Луга» была вынуждена прекратить наступление |
| 16 августа 1941 года | Кингисепп, Волосово | — | — |
| 17 августа 1941 года | Нарва | — | — |
| 18 августа 1941 года | — | — | — |
| 19 августа 1941 года | Новгород | — | Немецкие войска перешли в контрнаступление против советских войск, наступавших в районе Старой Руссы Немецкими войсками захвачен первый плацдарм на Волхове в Новгороде |
| 20 августа 1941 года | Чудово | — | Немецкие войска вышли с Нарвского перешейка Немецкими войсками захвачен второй плацдарм на Волхове восточнее Чудово Немецкие войска довершили окружение советской 34-й армии |
| 21 августа 1941 года | — | — | Немецкие войска перешли к обороне под Красногвардейском |
| 22 августа 1941 года | — | — | Начались бои на ораниенбаумском направлении. |
| 23 августа 1941 года | — | — | — |
| 24 августа 1941 года | Луга | — | Закончились бои за Новгород |
| 25 августа 1941 года | Великие Луки, Кейла, Любань | — | Советские войска, наносившие контрудар в районе Старой Руссы отброшены за Ловать и перешли к обороне. По правому берегу Волхова начала разворачиваться 52-я армия |
| 26 августа 1941 года | — | — | — |
| 27 августа 1941 года | — | — | — |
| 28 августа 1941 года | Палдиски, Таллин, Тосно | — | начался Таллинский переход Немецкие войска возле станции Слудицы замкнули фронт окружения на юге и юго-востоке от Ленинграда |
| 29 августа 1941 года | Кириши | — | — |
| 30 августа 1941 года | — | — | Немецкие войска вышли к Неве Немецкие войска перешли в наступление на участке Северо-Западного фронта из района Старой Руссы. Началась Демянская фронтовая оборонительная операция |
| 31 августа 1941 года | — | — | Немецкие войска перешли в наступление на участке Северо-Западного фронта из района Холма. |
| 1 сентября 1941 года | — | — | — |
| 2 сентября 1941 года | Мга | — | — |
| 3 сентября 1941 года | — | — | — |
| 4 сентября 1941 года | — | — | — |
| 5 сентября 1941 года | — | — | — |
| 6 сентября 1941 года | — | — | Немецкие войска перешли в наступление вдоль Невы на север |
| 7 сентября 1941 года | Синявино | — | Советские войска рассечены в «лужском котле» |
| 8 сентября 1941 года | Шлиссельбург, Демянск | — | Немецкие войска вышли к побережью Ладожского озера. Началась блокада Ленинграда Немецкие войска вышли к верховьям Волги Советские войска окружены под Демянском |
| 9 сентября 1941 года | — | — | Немецкие войска возобновили наступление на Ленинград |
| 10 сентября 1941 года | — | — | Советские войска перешли в наступление из района Гайтолово в направлении Синявино и Мги. Началась 1-я Синявинская операция |
| 11 сентября 1941 года | — | — | — |
| 12 сентября 1941 года | Красное Село | — | — |
| 13 сентября 1941 года | Красногвардейск | — | Части 42-й армии развернулись на Пулковском оборонительном рубеже |
| 14 сентября 1941 года | — | — | 10-я стрелковая дивизия нанесла контрудар на Красное Село 48-я армия расформирована |
| 15 сентября 1941 года | Ропша | — | Советские войска в «лужском котле» полностью уничтожены Немецкие войска вышли к пулковским высотам |
| 16 сентября 1941 года | — | — | Немецкие войска вышли к Финскому заливу. Образовался Ораниенбаумский плацдарм |
| 17 сентября 1941 года | Слуцк | — | Начались атаки советских войск на Урицк |
| 18 сентября 1941 года | Пушкин | — | — |
| 19 сентября 1941 года | Пушкин, Урицк | — | Немецкие войска вышли к конечной остановке Ленинградского трамвая. Началась переброска частей советской 8-й армии с Ораниенбаумского плацдарма в Ленинград |
| 20 сентября 1941 года | — | — | Советские войска захватили «невский пятачок» |
| 21 сентября 1941 года | — | — | — |
| 22 сентября 1941 года | Курресаре | — | — |
| 23 сентября 1941 года | Петергоф | — | Немецкой авиацией потоплен «Марат» |
| 24 сентября 1941 года | — | — | Фронт по границе Валдайской возвышенности стабилизировался |
| 25 сентября 1941 года | — | — | — |
| 26 сентября 1941 года | — | — | Советские войска прекратили наступление на Синявино и Мгу. |
| 27 сентября 1941 года | — | — | — |
| 28 сентября 1941 года | — | — | — |
| 29 сентября 1941 года | — | — | — |
| 30 сентября 1941 года | — | — | Началось проведение Стрельнинского десанта |
См. также
- Ленинградская стратегическая оборонительная операция
- Силы сторон в Ленинградской стратегической оборонительной операции
Напишите отзыв о статье "Хроника Ленинградской стратегической оборонительной операции"
Отрывок, характеризующий Хроника Ленинградской стратегической оборонительной операции
– Левое плечо вперед, шагом марш! – скомандовали впереди.И гусары по линии войск прошли на левый фланг позиции и стали позади наших улан, стоявших в первой линии. Справа стояла наша пехота густой колонной – это были резервы; повыше ее на горе видны были на чистом чистом воздухе, в утреннем, косом и ярком, освещении, на самом горизонте, наши пушки. Впереди за лощиной видны были неприятельские колонны и пушки. В лощине слышна была наша цепь, уже вступившая в дело и весело перещелкивающаяся с неприятелем.
Ростову, как от звуков самой веселой музыки, стало весело на душе от этих звуков, давно уже не слышанных. Трап та та тап! – хлопали то вдруг, то быстро один за другим несколько выстрелов. Опять замолкло все, и опять как будто трескались хлопушки, по которым ходил кто то.
Гусары простояли около часу на одном месте. Началась и канонада. Граф Остерман с свитой проехал сзади эскадрона, остановившись, поговорил с командиром полка и отъехал к пушкам на гору.
Вслед за отъездом Остермана у улан послышалась команда:
– В колонну, к атаке стройся! – Пехота впереди их вздвоила взводы, чтобы пропустить кавалерию. Уланы тронулись, колеблясь флюгерами пик, и на рысях пошли под гору на французскую кавалерию, показавшуюся под горой влево.
Как только уланы сошли под гору, гусарам ведено было подвинуться в гору, в прикрытие к батарее. В то время как гусары становились на место улан, из цепи пролетели, визжа и свистя, далекие, непопадавшие пули.
Давно не слышанный этот звук еще радостнее и возбудительное подействовал на Ростова, чем прежние звуки стрельбы. Он, выпрямившись, разглядывал поле сражения, открывавшееся с горы, и всей душой участвовал в движении улан. Уланы близко налетели на французских драгун, что то спуталось там в дыму, и через пять минут уланы понеслись назад не к тому месту, где они стояли, но левее. Между оранжевыми уланами на рыжих лошадях и позади их, большой кучей, видны были синие французские драгуны на серых лошадях.
Ростов своим зорким охотничьим глазом один из первых увидал этих синих французских драгун, преследующих наших улан. Ближе, ближе подвигались расстроенными толпами уланы, и французские драгуны, преследующие их. Уже можно было видеть, как эти, казавшиеся под горой маленькими, люди сталкивались, нагоняли друг друга и махали руками или саблями.
Ростов, как на травлю, смотрел на то, что делалось перед ним. Он чутьем чувствовал, что ежели ударить теперь с гусарами на французских драгун, они не устоят; но ежели ударить, то надо было сейчас, сию минуту, иначе будет уже поздно. Он оглянулся вокруг себя. Ротмистр, стоя подле него, точно так же не спускал глаз с кавалерии внизу.
– Андрей Севастьяныч, – сказал Ростов, – ведь мы их сомнем…
– Лихая бы штука, – сказал ротмистр, – а в самом деле…
Ростов, не дослушав его, толкнул лошадь, выскакал вперед эскадрона, и не успел он еще скомандовать движение, как весь эскадрон, испытывавший то же, что и он, тронулся за ним. Ростов сам не знал, как и почему он это сделал. Все это он сделал, как он делал на охоте, не думая, не соображая. Он видел, что драгуны близко, что они скачут, расстроены; он знал, что они не выдержат, он знал, что была только одна минута, которая не воротится, ежели он упустит ее. Пули так возбудительно визжали и свистели вокруг него, лошадь так горячо просилась вперед, что он не мог выдержать. Он тронул лошадь, скомандовал и в то же мгновение, услыхав за собой звук топота своего развернутого эскадрона, на полных рысях, стал спускаться к драгунам под гору. Едва они сошли под гору, как невольно их аллюр рыси перешел в галоп, становившийся все быстрее и быстрее по мере того, как они приближались к своим уланам и скакавшим за ними французским драгунам. Драгуны были близко. Передние, увидав гусар, стали поворачивать назад, задние приостанавливаться. С чувством, с которым он несся наперерез волку, Ростов, выпустив во весь мах своего донца, скакал наперерез расстроенным рядам французских драгун. Один улан остановился, один пеший припал к земле, чтобы его не раздавили, одна лошадь без седока замешалась с гусарами. Почти все французские драгуны скакали назад. Ростов, выбрав себе одного из них на серой лошади, пустился за ним. По дороге он налетел на куст; добрая лошадь перенесла его через него, и, едва справясь на седле, Николай увидал, что он через несколько мгновений догонит того неприятеля, которого он выбрал своей целью. Француз этот, вероятно, офицер – по его мундиру, согнувшись, скакал на своей серой лошади, саблей подгоняя ее. Через мгновенье лошадь Ростова ударила грудью в зад лошади офицера, чуть не сбила ее с ног, и в то же мгновенье Ростов, сам не зная зачем, поднял саблю и ударил ею по французу.
В то же мгновение, как он сделал это, все оживление Ростова вдруг исчезло. Офицер упал не столько от удара саблей, который только слегка разрезал ему руку выше локтя, сколько от толчка лошади и от страха. Ростов, сдержав лошадь, отыскивал глазами своего врага, чтобы увидать, кого он победил. Драгунский французский офицер одной ногой прыгал на земле, другой зацепился в стремени. Он, испуганно щурясь, как будто ожидая всякую секунду нового удара, сморщившись, с выражением ужаса взглянул снизу вверх на Ростова. Лицо его, бледное и забрызганное грязью, белокурое, молодое, с дырочкой на подбородке и светлыми голубыми глазами, было самое не для поля сражения, не вражеское лицо, а самое простое комнатное лицо. Еще прежде, чем Ростов решил, что он с ним будет делать, офицер закричал: «Je me rends!» [Сдаюсь!] Он, торопясь, хотел и не мог выпутать из стремени ногу и, не спуская испуганных голубых глаз, смотрел на Ростова. Подскочившие гусары выпростали ему ногу и посадили его на седло. Гусары с разных сторон возились с драгунами: один был ранен, но, с лицом в крови, не давал своей лошади; другой, обняв гусара, сидел на крупе его лошади; третий взлеаал, поддерживаемый гусаром, на его лошадь. Впереди бежала, стреляя, французская пехота. Гусары торопливо поскакали назад с своими пленными. Ростов скакал назад с другими, испытывая какое то неприятное чувство, сжимавшее ему сердце. Что то неясное, запутанное, чего он никак не мог объяснить себе, открылось ему взятием в плен этого офицера и тем ударом, который он нанес ему.
Граф Остерман Толстой встретил возвращавшихся гусар, подозвал Ростова, благодарил его и сказал, что он представит государю о его молодецком поступке и будет просить для него Георгиевский крест. Когда Ростова потребовали к графу Остерману, он, вспомнив о том, что атака его была начата без приказанья, был вполне убежден, что начальник требует его для того, чтобы наказать его за самовольный поступок. Поэтому лестные слова Остермана и обещание награды должны бы были тем радостнее поразить Ростова; но все то же неприятное, неясное чувство нравственно тошнило ему. «Да что бишь меня мучает? – спросил он себя, отъезжая от генерала. – Ильин? Нет, он цел. Осрамился я чем нибудь? Нет. Все не то! – Что то другое мучило его, как раскаяние. – Да, да, этот французский офицер с дырочкой. И я хорошо помню, как рука моя остановилась, когда я поднял ее».
Ростов увидал отвозимых пленных и поскакал за ними, чтобы посмотреть своего француза с дырочкой на подбородке. Он в своем странном мундире сидел на заводной гусарской лошади и беспокойно оглядывался вокруг себя. Рана его на руке была почти не рана. Он притворно улыбнулся Ростову и помахал ему рукой, в виде приветствия. Ростову все так же было неловко и чего то совестно.
Весь этот и следующий день друзья и товарищи Ростова замечали, что он не скучен, не сердит, но молчалив, задумчив и сосредоточен. Он неохотно пил, старался оставаться один и о чем то все думал.
Ростов все думал об этом своем блестящем подвиге, который, к удивлению его, приобрел ему Георгиевский крест и даже сделал ему репутацию храбреца, – и никак не мог понять чего то. «Так и они еще больше нашего боятся! – думал он. – Так только то и есть всего, то, что называется геройством? И разве я это делал для отечества? И в чем он виноват с своей дырочкой и голубыми глазами? А как он испугался! Он думал, что я убью его. За что ж мне убивать его? У меня рука дрогнула. А мне дали Георгиевский крест. Ничего, ничего не понимаю!»
