Крессон, Эдит

Эдит Крессон<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
160-й Премьер-министр Франции
15 мая 1991 года — 2 апреля 1992 года
Президент:	Франсуа Миттеран
Предшественник:	Мишель Рокар
Преемник:	Пьер Береговуа
6-й Европейский комиссар по вопросам науки и исследованиям
23 января 1995 года — 12 сентября 1999 года
Глава правительства:	Жак Сантер
Предшественник:	Антонио Руберти
Преемник:	Филипп Бюскин
Рождение:	27 января 1934(1934-01-27) (90 лет) Париж, Франция
Партия:	Социалистическая партия
Награды:

Эдит Крессон (фр. Édith Cresson; урождённая Кампьон, фр. Campion; род. 27 января 1934 года, Париж) — премьер-министр Франции в мае 1991 — апреле 1992, первая и до сих пор единственная женщина во главе французского правительства. Представляла Социалистическую партию Франции.

Её отец, Габриэль Кампьон — крупный финансист. Муж, Жак Крессон — директор отдела экспорта фирмы Пежо. Свёкор, Фортунат Евстафьевич Крессон — русский врач французского происхождения, покинувший Россию в 1917 году.

Министерская карьера

В 1980-е в социалистических правительствах при Франсуа Миттеране Крессон занимала различные министерские посты. Министр сельского хозяйства в 1981—1983. Министр внешней торговли и туризма в 1983—1984. Министр промышленного переоснащения и внешней торговли в 1984—1986. Министр европейских дел в 1988—1990.

Премьер-министр Франции

В 1991 сменила на посту главы правительства Мишеля Рокара. Первая женщина в истории Франции, занявшая эту должность. Её премьерство, с которым связывались большие ожидания, оказалось коротким (всего 10 месяцев) и крайне неудачным. Крессон запомнилась редкой для политика несдержанностью в высказываниях, которые становились поводом для скандалов; так, она заявила, что гомосексуальность — это проблема англосаксонского мира, с которой Франция не имеет ничего общего, а также сравнивала японцев с муравьями. Её слишком грубый имидж сделал её весьма непопулярной среди избирателей. Поражение социалистов на региональных выборах 1992 стало причиной того, что Миттеран поручил формирование нового правительства Пьеру Береговуа.

Карьера в Европейской комиссии

В 1995 году Крессон была назначена Европейским комиссаром по научным исследованиям, науке и технологии. Обвинения Крессон в коррупции послужили одной из причин отставки состава Еврокомиссии под руководством Жака Сантера в 1999-м.

Награды

• Большой крест Национального ордена Заслуг

Отрывок, характеризующий Крессон, Эдит

Пьер поспешно достал кошелек, часы, и долго не мог снять с жирного пальца обручальное кольцо. Когда это было сделано, масон сказал:
– В знак повиновенья прошу вас раздеться. – Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди, и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтобы избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно – и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом ритором, ожидая его новых приказаний.
– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.
– Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…
Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу.


Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]