Фальер, Арман

Арман Фальер Armand Fallières<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Президент Франции
18 февраля 1906 года — 18 февраля 1913 года
Предшественник:	Эмиль Лубе
Преемник:	Раймон Пуанкаре
Князь Андорры
18 февраля 1906 года — 18 февраля 1913 года
Соправитель:	Жоан Жозеп Лагварда-и-Фенольера Жозеп Пуйаргимзу Жуан Бенльок-и-Виво
Предшественник:	Эмиль Лубе
Преемник:	Раймон Пуанкаре
Рождение:	6 ноября 1841(1841-11-06) Мезин (франц.) (департамент Ло и Гаронна, Франция)
Смерть:	22 июня 1931(1931-06-22) (89 лет) Ланн (франц.) (департамент Ло и Гаронна, Франция)
Супруга:	(с 1868 года) Жанна Фальер (1849-1939)
Награды:

Арма́н Фалье́р (фр. Armand Fallières; 6 ноября 1841 года, Мезин, деп. Ло и Гаронна, — 22 июня 1931 года, Ланн, деп. Ло и Гаронна) — французский государственный деятель, президент Франции (Третья Республика, 1906—1913).

Биография

Скромного происхождения: дед Фальера был кузнецом, отец — землемером и судебным приставом. В политике с 1870-х, в 1883 году непродолжительное время был премьер-министром, затем на протяжении 16 лет занимал разные министерские посты. В 1899 году, после избрания Эмиля Лубе президентом республики, сменил его на посту председателя Сената, а в 1906 году стал преемником Лубе и как президент страны, победив на выборах Поля Думера.

Активно участвуя в укреплении Антанты, Фальер при этом был противником войны с Германией. Он встретил официально российского императора Николая Александровича в Шербуре в 1909 году. Уходя с должности в 1913 году (после истечения семилетнего срока не баллотировался на следующий), он сказал, имея в виду жёстко антигерманскую позицию своего преемника Раймона Пуанкаре: «Я уступаю место войне». Действительно, Первая мировая война началась уже в 1914 году.

Фальер был активным противником смертной казни и на посту президента помиловал многих осужденных на смертную казнь подсудимых.

Отрывок, характеризующий Фальер, Арман

– Comment ca? – строго нахмурившись, перебил государь. – Mes Russes se laisseront ils abattre par le malheur… Jamais!.. [Как так? Мои русские могут ли пасть духом перед неудачей… Никогда!..]
Этого только и ждал Мишо для вставления своей игры слов.
– Sire, – сказал он с почтительной игривостью выражения, – ils craignent seulement que Votre Majeste par bonte de c?ur ne se laisse persuader de faire la paix. Ils brulent de combattre, – говорил уполномоченный русского народа, – et de prouver a Votre Majeste par le sacrifice de leur vie, combien ils lui sont devoues… [Государь, они боятся только того, чтобы ваше величество по доброте души своей не решились заключить мир. Они горят нетерпением снова драться и доказать вашему величеству жертвой своей жизни, насколько они вам преданы…]
– Ah! – успокоенно и с ласковым блеском глаз сказал государь, ударяя по плечу Мишо. – Vous me tranquillisez, colonel. [А! Вы меня успокоиваете, полковник.]
Государь, опустив голову, молчал несколько времени.
– Eh bien, retournez a l'armee, [Ну, так возвращайтесь к армии.] – сказал он, выпрямляясь во весь рост и с ласковым и величественным жестом обращаясь к Мишо, – et dites a nos braves, dites a tous mes bons sujets partout ou vous passerez, que quand je n'aurais plus aucun soldat, je me mettrai moi meme, a la tete de ma chere noblesse, de mes bons paysans et j'userai ainsi jusqu'a la derniere ressource de mon empire. Il m'en offre encore plus que mes ennemis ne pensent, – говорил государь, все более и более воодушевляясь. – Mais si jamais il fut ecrit dans les decrets de la divine providence, – сказал он, подняв свои прекрасные, кроткие и блестящие чувством глаза к небу, – que ma dinastie dut cesser de rogner sur le trone de mes ancetres, alors, apres avoir epuise tous les moyens qui sont en mon pouvoir, je me laisserai croitre la barbe jusqu'ici (государь показал рукой на половину груди), et j'irai manger des pommes de terre avec le dernier de mes paysans plutot, que de signer la honte de ma patrie et de ma chere nation, dont je sais apprecier les sacrifices!.. [Скажите храбрецам нашим, скажите всем моим подданным, везде, где вы проедете, что, когда у меня не будет больше ни одного солдата, я сам стану во главе моих любезных дворян и добрых мужиков и истощу таким образом последние средства моего государства. Они больше, нежели думают мои враги… Но если бы предназначено было божественным провидением, чтобы династия наша перестала царствовать на престоле моих предков, тогда, истощив все средства, которые в моих руках, я отпущу бороду до сих пор и скорее пойду есть один картофель с последним из моих крестьян, нежели решусь подписать позор моей родины и моего дорогого народа, жертвы которого я умею ценить!..] Сказав эти слова взволнованным голосом, государь вдруг повернулся, как бы желая скрыть от Мишо выступившие ему на глаза слезы, и прошел в глубь своего кабинета. Постояв там несколько мгновений, он большими шагами вернулся к Мишо и сильным жестом сжал его руку пониже локтя. Прекрасное, кроткое лицо государя раскраснелось, и глаза горели блеском решимости и гнева.
– Colonel Michaud, n'oubliez pas ce que je vous dis ici; peut etre qu'un jour nous nous le rappellerons avec plaisir… Napoleon ou moi, – сказал государь, дотрогиваясь до груди. – Nous ne pouvons plus regner ensemble. J'ai appris a le connaitre, il ne me trompera plus… [Полковник Мишо, не забудьте, что я вам сказал здесь; может быть, мы когда нибудь вспомним об этом с удовольствием… Наполеон или я… Мы больше не можем царствовать вместе. Я узнал его теперь, и он меня больше не обманет…] – И государь, нахмурившись, замолчал. Услышав эти слова, увидав выражение твердой решимости в глазах государя, Мишо – quoique etranger, mais Russe de c?ur et d'ame – почувствовал себя в эту торжественную минуту – entousiasme par tout ce qu'il venait d'entendre [хотя иностранец, но русский в глубине души… восхищенным всем тем, что он услышал] (как он говорил впоследствии), и он в следующих выражениях изобразил как свои чувства, так и чувства русского народа, которого он считал себя уполномоченным.