Лауреаты Царскосельской художественной премии
Поделись знанием:
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.
Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.
В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.
– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
Лауреаты Царскосельской художественной премии
Содержание
- 1 Лауреаты 1993 года
- 2 Лауреаты 1994 года
- 3 Лауреаты 1995 года
- 4 Лауреаты 1996 года
- 5 Лауреаты 1997 года
- 6 Лауреаты 1998 года
- 7 Лауреаты 1999 года
- 8 Лауреаты 2000 года
- 9 Лауреаты 2001 года
- 10 Лауреаты 2002 года
- 11 Лауреаты 2003 года
- 12 Лауреаты 2004 года
- 13 Лауреаты 2005 года
- 14 Лауреаты 2006 года
- 15 Лауреаты 2007 года
- 16 Лауреаты 2008 года
- 17 Лауреаты 2009 года
- 18 Лауреаты 2010 года
- 19 Лауреаты 2011 года
- 20 Лауреаты 2012 года
- 21 Лауреаты 2013 года
- 22 Ссылки
Лауреаты 1993 года
- художник Нугзар Кахиани
- поэт Владимир Уфлянд
- кинорежиссёр Андрей Черных
- писатель Александр Ласкин
Лауреаты 1994 года
- художник Глеб Богомолов
- прозаик Белла Улановская
- режиссёр Роман Виктюк
- драматург Александр Володин
Лауреаты 1995 года
- певица Лина Мкртчян
- актёр Валентин Гафт
- поэт, министр культуры Финляндии Класс Андерсон
- поэт Сергей Стратановский
Лауреаты 1996 года
- режиссёр, художник Резо Габриадзе
- актёр Сергей Юрский
- музыкант Давид Голощекин
- поэт Вячеслав Лейкин
- композитор Сергей Курёхин (посмертно)
- поэт Мартин Энкель (Финляндия)
Лауреаты 1997 года
- барон Эдуард фон Фальц-Фейн (Лихтенштейн)
- академик Дмитрий Лихачев
- актёр Михаил Козаков
- актриса Народная артистка России Лия Ахеджакова
- поэт Евгений Рейн
- художник Олег Целков (Франция)
- музыкант Татьяна Никитина
- музыкант Сергей Никитин
Лауреаты 1998 года
- скульптор Эрнст Неизвестный
- актриса народная артистка РСФСР.Елена Юнгер
- поэт Александр Городницкий
- общественный деятель Владимир Бертаццони
- солист Мариинского театра Василий Герелло
- поэт Игорь Шкляревский
- поэт Антон Духовской
- переводчик Владимир Васильев
Лауреаты 1999 года
- дирижёр народный артист СССР Мстислав Ростропович
- режиссёр народный артист России Юрий Любимов
- писатель Андрей Битов
- дирижёр Валерий Гергиев
- певица народная артистка России Елена Камбурова
- журналист Юрий Рост
- директор Всероссийского музея А.С. Пушкина Сергей Некрасов
- исполнитель русских романсов Олег Погудин
- директор Царскосельского лицея Марина Петай
- писатель Борис Чулков
- меценат Джордж Сорос
Лауреаты 2000 года
- певица Народная артистка СССРГалина Вишневская
- актриса Народная артистка СССРАлиса Фрейндлих
- композитор Народный артист РоссииИсаак Шварц
- поэт и композитор Юрий Шевчук
- клоун Народный артист России Вячеслав Полунин
- поэт Линда Йонненберг
- ювелир Андрей Ананов
- меценат герцогиня Аберкорнская
- меценат Сергей Осинцев
- искусствовед Ирина Пунина
Лауреаты 2001 года
- актёр Юрий Томошевский
- кинорежиссёр Отар Иоселиани
- директор Эрмитажа Михаил Пиотровский
- историк Яков Гордин
- общественный деятель Леолукко Орландо (Италия)
- первый мэр Санкт-Петербурга Анатолий Собчак (посмертно)
- редактор журнала «Знамя» Сергей Чупринин (Москва)
- меценат Геннадий Попов
Лауреаты 2002 года
- дирижёр Юрий Темирканов
- телеведущий Андрей Максимков
- композитор Народный артист РСФСР Сергей Слонимский
- поэт и музыкант Борис Гребенщиков
- актёр Антон Адасинский
- писатель Дмитрий Быков
- общественный деятель Валерий Ковалев
Лауреаты 2003 года
- кинорежиссёр народный артист Российской Федерации Алексей Герман
- продюсер Виталий Майзель
- балерина Анастасия Волочкова
- поэт и композитор Олег Митяев
- поэт и композитор Юлий Ким
- композитор Леонид Марголин
- художник Эдуард Кочергин
- поэт Евгений Евтушенко
- актёр Народный артист РФ Иван Краско
- телеведущий Алексей Лушников
- литератор Галина Самойлова
- литератор Елена Чуковская
Лауреаты 2004 года
- исполнитель романсов Геннадий Бойко
- кинорежиссёр Кшиштоф Занусси (Польша)
- критик Наталья Иванова
- драматург Николай Коляда
- поэт Александр Кушнер
- поэт, драматург Катерина Файн
- народный артист СССР Кирилл Лавров
- народный артист СССР Инна Чурикова
- народный артист РСФСР Станислав Ландграф
- меценат Михаил Слипенчук
- меценат Михаил Шидловский.
Лауреаты 2005 года
- кинорежиссёр народный артист СССР Эльдар Рязанов
- писатель Михаил Жванецкий
- художник Сергей Ковальский
- писатель Валерий Калугин
- писатель Юрий Воропайкин
- поэт и музыкант Александр Дольский
- народный артист СССР Олег Басилашвили
- поэт Рэна Гинзбурская
- балерина народная артистка РСФСР Алла Осипенко
- меценат Павел Воробьев
Лауреаты 2006 года
- физик и общественный деятель, лауреат Нобелевской премии Жорес Алфёров
- писатель Валерий Попов
- народный артист России Сергей Мигицко
- поэт Белла Ахмадулина
- писатель и режиссёр, народный артист России Александр Белинский
- декан филологического факультета СПбГУ Сергей Богданов
- поэт Елена Жабинковская
- актриса Чулпан Хаматова
- дирижёр Сергей Иньков
- магистр игры «Что? Где? Когда?» Александр Друзь
Лауреаты 2007 года
- общественный деятель,политик Сергей Миронов
- писатель Василий Аксёнов
- актриса народная артистка РСФСРОльга Остроумова
- художник Борис Мессерер
- писатель Илья Штемлер
- искусствовед Михаил Герман
- поэт и композитор Вячеслав Бутусов
- писатель Емельян Марков
- художник Дмитрий Шагин
- поэт Анна Наль
- киновед Любовь Аркус
- меценат Вера Гиршова
Лауреаты 2008 года
- дирижёр Максим Шостакович
- актёр народный артист РСФСРИгорь Кваша
- кинорежиссёр народный артист РФВладимир Бортко
- кинорежиссёр Михаил Литвяков
- писатель Семён Альтов
- актриса народная артистка РСФСРЛариса Малеванная
- директор Центра искусств имени Дягилева Татьяна Юрьева
- актёр народный артист РСФСР БДТ Андрей Толубеев (посмертно за воплощение образов современников)
- актёр Андрей Шимко
Лауреаты 2009 года
- меценат Борис Гороватер
- меценат Алексей Долженко
- историк литературы Ренэ Герра (Франция)
- общественный деятель, реставратор Савва Ямщиков (посмертно)
- режиссёр Игорь Гаврюшкин
- народная артистка РФ Нина Ургант
- народный артист РФ Анатолий Равикович
- бард народный артист РФ Олег Митяев
- композитор народный артист РФ Давид Тухманов
- актриса Марина Есипенко
- актёр народный артист РФ Вениамин Смехов
- певец Витольд Петровский
Лауреаты 2010 года
- актриса Народная артистка РСФСРСветлана Крючкова
- актёр Народный артист СССР Василий Лановой
- поэт и композитор Александр Жуков
- писатель Михаил Глинка
- актёр Народный артист РоссииАлександр Филиппенко
- общественный деятель Анастасия Курёхина
- общественный деятель Нина Визбор
- меценат Александр Кращук
Лауреаты 2011 года
- актриса, режиссёр театра, Народная артистка СССР Татьяна Доронина
- актёр, режиссёр театра, педагог, Народный артист СССР Армен Джигарханян
- актер, Народный артист Литовской ССР Юозас Будрайтис
- поэт, Лауреат Государственной премии СССР Андрей Дементьев
- поэт, переводчик, эссеист, прозаик, мемуарист Анатолий Найман
- режиссёр театра и кино, заслуженный деятель искусств РФ Юрий Мамин
- клоун, актёр, режиссёр Леонид Лейкин
- актёр театра и кино, режиссёр, сценарист Никита Высоцкий
- директор музея Ахматовой в Фонтанном доме Нина Попова.
- директор арт-кафе «Подвалъ Бродячей собаки» Владимир Склярский (посмертно)
Лауреаты 2012 года
Вручение премии состоялось 18 октября 2012 года в Царскосельском лицее.
- поэт, бард, один из основоположников авторской песни Александр Городницкий
- немецкая журналистка, соавтор Александра Городницкого при создании документальных фильмов Атланты держат небо и В поисках идиша Наталья Касперович
- российский математик, композитор, бард Александр Суханов
- поэт, композитор, исполнитель Елена Гудкова
- советский и российский кинорежиссёр, сценарист, актёр и продюсер Алексей Герман
- киносценарист, жена и соавтор Алексея Германа Светлана Кармалита
- русский писатель и общественный деятель Даниил Гранин
- советский и российский актёр театра и кино Олег Басилашвили
- поэт и философ Григорий Хабулава
- писатель, эссеист Диана Виньковецкая
Лауреаты 2013 года
Вручение 20-й юбилейной премии состоялось 18 октября 2013 года в Царскосельском лицее.
- советская и российская актриса театра и кино Людмиле Макаровой за самобытный актёрский почерк и легендарный путь в театре и кино
- российский театральный режиссёр Лев Додин за выдающийся вклад в мировое театральное искусство
- российский писатель-сатирик, драматург Аркадий Арканов за мудрую иронию и многолетнюю верность жанру
- советский и русский актёр театра и кино Сергей Дрейден за яркий актёрский почерк и создание образа современника в фильмах последних лет
- русский поэт, публицист, эссеист, критик, искусствовед Юрий Кублановский за неоценимый вклад в развитие русской поэзии
- русский писатель, поэт и журналист Игорь Померанцев за уникальный поэтический голос и новаторство
- советский и российский врач-сексолог, врач-психотерапевт Лев Щеглов за создание общественно-значимых просветительских телепрограмм
- Гордон Лэнктон за создание музея Русской иконы в США
- Екатерина Васильева за многолетний вклад в культурную жизнь Санкт-Петербурга
- генеральный директор компании «Ливандия Энтертейнмент» Иван Лопатин за создание и успешное продвижение российских фильмов на мировых кинофестивалях
- председатель Совета директоров Группы Компаний «Эталон» (ЛенСпецСМУ) Вячеслав Заренков за поддержку современного петербургского кинематографа
- российский предприниматель и общественный деятель Андрей Липатов за книгу исследований «Правильное общество: моральные основания»
Напишите отзыв о статье "Лауреаты Царскосельской художественной премии"
Ссылки
- [www.rsl.ru/ru/s3/s331/s122/s1223629/s12236293777/ Российская государственная библиотека. Царскосельская художественная премия]
- [www.rg.ru/2008/10/20/premia.html Российская газета. 13 человек стали лауреатами Царскосельской премии 2008 года]
Отрывок, характеризующий Лауреаты Царскосельской художественной премии
Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.
Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.
В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.
– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…