Христианская демократия по странам

Христианская демократия

Идеи

Социальный консерватизм

Социально-рыночная экономика

Персонализм · Популяризм

Солидарность (в Католицизме)· Субсидиарность (в Католицизме)

Корпоративизм · Дистрибутизм

Католическое социальное учение

Коммунитаризм · Демократия

Неокальвинизм · Неотомизм

Персоналии

Фома Аквинский · Жан Кальвин

Лев XIII · Абрахам Кёйпер

Жак Маритен · Конрад Аденауэр

Альчиде Де Гаспери · Луиджи Стурцо

Робер Шуман · Пий XI

Эдуардо Фрей Монтальва

Иоанн Павел II · Альдо Моро

Гельмут Коль · Джулио Андреотти

Документы

Rerum Novarum

Graves de Communi Re

Quadragesimo Anno

Mater et Magistra

Centesimus Annus

Партии

Список христианско-демократических партий

Центристский демократический интернационал

История

История христианской демократии

Христианская демократия по странам

Портал:Политика

История христианской демократии в различных странах имела свои особенности.

Германия Германия

Значительная часть немецких католиков во главе с Дёллингером и фон Кеттелером поддержала революцию 1848 года, под лозунгом «Религии нечего бояться свободы». Несмотря на сходство с позицией французского «Авенир», позиция немецких католиков нашла частичную поддержку у Ватикана, который был согласен с отделением церкви от государства на территориях, где преобладал протестантизм. Вскоре фон Кеттелер основал католическое социальное движение. Реакция Ватикана была двойственной: он благожелательно отнёсся к благотворительной деятельности, но категорически возражал против поощрения самопомощи среди рабочих и создания профсоюзов.

На многих землях, вошедших в Германскую империю, католицизм до объединения занимал привилегированное положение. Более того, во главе Германского союза стояла католическая династия Габсбургов. Однако после объединения католики стали в Германии меньшинством, которое стало искать пути для защиты своей идентичности от преобладающего влияния протестантов. В 1870 для этой цели была создана Немецкая партия Центра, которая непрерывно наращивала политический вес, несмотря на жёсткое сопротивление со стороны прусской бюрократии. Немецкая партия центра заняла федералистскую, антипрусскую и пропарламентскую позицию. В восточных сельских районах политический католицизм оставался консервативным и авторитарным, в то время как в промышленной зоне вокруг Рейна начали нарастать либеральные течения. Партия старалась играть роль посредника и в дальнейшем стала одним из важнейших элементов в Веймарской коалиции. В 1919 году баварское отделение партии Центра создало независимую Баварскую народную партию, как правило, выступавшую с более консервативных позиций. После Первой мировой войны христиано-демократы поощряли создание протестантско-католических профсоюзов. Однако в связи с приходом к власти Гитлера, партия Центра и Баварская народная партия самораспустились в июле 1933.

В послевоенной ФРГ христианская демократия приняла межконфессиональный характер, стремясь привлечь в свои ряды не только католиков, но и протестантов. Это привело к созданию Христианско-демократического союза и Христианско-социального союза, которые завоевали значительную часть электората. Их лидеры играли важную роль в процессе разработки конституции 1949. Гегемонии христианских демократов на протяжении 1949-1966 способствовали расслоения, порождённые холодной войной. Впоследствии ХДС/ХСС неоднократно входили в правящую коалицию и продолжают оставаться в Германии одной из ведущих политических сил.

Ассоциация христианских профсоюзов Германии, в которой состоит около 280 тысяч человек, до сих пор является третьим по величине объединением профсоюзов в стране.

Италия Италия

После Первой мировой войны Ватикан дал разрешение на создание католических партий, и в результате в 1919 возникла демократическая Итальянская народная партия, которая просуществовала до прихода к власти Муссолини. После заключения Латеранских соглашений папа Пий XI подверг партию атаке и тем самым способствовал её распаду. В то же время добровольная неполитическая организация мирян «Azione Cattolica» («Католическое действие») получила протекцию со стороны церкви. В первые послевоенные годы эта организация стала важным инструментом для мобилизации избирателей в поддержку христианских демократов.

По окончании войны была основана Итальянская христианско-демократическая партия, которая на протяжении 1945-1992 поставляла в правительство большинство министров и всех премьер-министров. Хотя в политической среде происходили значительные изменения, партия к ним приспосабливалась и формировала коалиции как с левыми, так и с правыми силами. С самого начала своего существования ХДП состояла из конкурирующих фракций, каждая из которых зависела от внешней поддержки со стороны влиятельных католических организаций, в том числе Ватикана. Хотя эта фрагментация негативно сказывалась на эффективности правительства, партия объединяла различные классы и сильно варьирующиеся сегменты итальянского общества. При этом лидеры ХДП, пришедшие из общественных организаций, как правило имели репутацию людей честных и компетентных в технических вопросах. Партия поддерживала развитие промышленности и в особенности производство товаров массового потребления. Секуляризация почти не сказалась на её силе, так как привлекательность ХДП во многом обеспечивалась популизмом и антикоммунистической риторикой. Кроме того, тесные контакты ХДП с государственным аппаратом позволяли ей удерживать привилегированную позицию по сравнению с другими партиями. Середина 1950-х характеризовалась значительным наращиванием государственного сектора в экономике. В результате партия усилила свои связи с бюрократией, государственными директорами и банковской системой. Ряд функционеров стали практиковать предоставление помощи местным администрациям в обмен на использование их ресурса на выборах, что вызывало критику со стороны оппозиции.

Принятая после Второй мировой войны конституция отразила многие положения католической политической доктрины. Был учреждён подлинно двухкамерный парламент, обеспечена защита автономии провинций и местных сообществ. Для реализации идеи корпоратизма был создан Национальный совет экономики и труда. ХДП официально выступала за национализацию банков и тяжёлой промышленности, за сохранение свободы для малого бизнеса и за кооперативы в сельском хозяйстве. На практике влиятельное правое крыло в партии предотвращало попытки увести экономику страны в сторону социализма. Успехи коммунистов на выборах в Южной Италии внесли коррективы в доктрину партии, которая признала, что частная собственность, хотя бы в малом масштабе, должна стать доступной всем классам. Были признаны право на труд, право зарабатывать на прожиточный минимум, право каждого одарённого человека на высшее образование.

После распада ХДП в 1994 христианская демократия по-прежнему остаётся ведущей идеологией. Большинство её сторонников поддерживает «Вперёд, Италия», однако есть и другие христианско-демократические партии.

Франция Франция

После резкого снижения влияния церкви среди католиков в XIX веке, некоторые общественные деятели (такие, как Шатобриан) предприняли попытки католического возрождения, подчёркивая эстетические и традиционные аспекты веры. Местр и Бональд считали революционный период отдельным эпизодом на фоне течения истории, для которого был характерны монархия и традиционализм. Подобные взгляды находили поддержку у вернувшейся во Францию из изгнания аристократии, а также у части среднего класса, который начал видеть угрозу в растущем рабочем движении.

Однако вскоре часть католиков во главе с Ламенне, издававшая журнал «Авенир», начала публично критиковать Ватикан за то, что он встал на сторону контрреволюции и тем самым нанёс ущерб процессу распространения веры. Они призывали церковь перестать заниматься политикой и выдвинули лозунг «Бог и свобода». Группа выступала за бесплатное образование, свободу слова, право на объединение и свободу совести. Однако позиция «Авенир» не нашла поддержки ни со стороны среднего класса, которому претила духовная экспансия как проявление клерикализма, ни со стороны духовенства, которое категорически отрицало доктрину отделения церкви от государства. В результате развёрнутой Ватиканом травли Ламенне ушёл из церкви, примкнул к социал-либералам и поддержал революцию 1848 года. Однако его последователи Монталамбер и Лакордер продолжили попытки наладить контакт с церковью, продолжая призывать к либеральным и социальным реформам.

Параллельно часть французских католиков считала необходимым оказывать практическую помощь бедным. В 1833 было основано благотворительное Общество Св. Винсента де Поля. Впоследствии опыт этой организации рассматривался Ватиканом как один из показательных примеров христианской демократии.

После выпуска «Rerum Novarum» Католическая церковь объявила о своём политическом нейтралитете, однако сохранила за собой право давать оценки. Несмотря на негативное отношение к либерализму, энциклика «Inter Innumeras» (1892) призывала все французские партии сплотиться в поддержку Третьей республики. Последовавший рост католического профсоюзного движения сочетался с созданием других общественных католических организаций, таких как «Semaines sociales de France», которые проявляли интерес к вопросам всеобщего избирательного права, трудового законодательства, налоговой политики, аграрных реформ и т. п. Это вызывало озабоченность со стороны католической иерархии. Чтобы дать назидательный пример, в 1910 Ватикан обвинил движение «Le Sillon» в политической активности и деятельности по содействию демократии вместо приобщения к Евангелию. По приказу папы Пия X организация была расформирована.

После Первой мировой войны большинство верующих католиков поддерживало консервативные течения, чему способствовало участие священников в войне. Многие выдающиеся французские генералы были глубоко религиозными людьми, настроенными враждебно по отношению к социализму, но при этом разочарованными в либерализме и парламентаризме. Антидемократические движения «Action Française» и «Camelots du Roi» получили массовую поддержку, а патерналистический авторитаризм графа де Мена оказал значительное влияние на католическое общественное мнение. Вместе с тем, часть интеллигенции, среднего класса и профсоюзов объединились и в 1924 основали Народно-демократическую партию (фр. Parti démocrate populaire). Более просоциалистически настроенные католики создали партию «Молодая республика» (фр. Ligue de la Jeune République).

После Второй мировой войны партия Народно-республиканское движение призывала к национализации крупных предприятий и превращению их в рабочие сообщества, где рабочие имели бы долю в собственности и оказывали влияние на процесс управления наряду с менеджерами. Однако она испытала сильную конкуренцию со стороны основанной в 1947 правоцентристской партии Объединение французского народа под предводительством де Голля и в Пятой республике утратила влияние в политике. К концу XX века французские христиано-демократы окончательно слились с правоцентристами.

Россия Россия

В России христианская демократия не является традицией, однако существуют родственные и при этом самобытные течения. В то время как идеология западной христианской демократии сформировалась в результате сотрудничества церкви с политическими движениями, в России основным идеологическим источником для христианско-демократического движения конца 1980-х стали русские философы.

В 1909 вышел сборник «Вехи», в котором ряд философов (Н. А. Бердяев, С. Н. Булгаков, П. Б. Струве, С. Л. Франк) предупреждали об опасности утопического революционизма и призывали к либеральной политике, уважающей христианские общественные ценности. После Октябрьской революции авторы сборника «Вехи» и другие христианские философы (Б. П. Вышеславцев, И. А. Ильин, Н. О. Лосский, П. И. Новгородцев, Г. П. Федотов) приобрели заметное влияние среди оказавшейся в эмиграции русской интеллигенции. В своих работах эти авторы обращались к проблемам общества и нравственности.

По мнению С. Н. Булгакова, пороки внутри Церкви были не менее опасны, чем безрелигиозность революционеров. Для дореволюционной Русской Православной Церкви были характерны бюрократизм и сервильность по отношению к власти, она порой выполняла даже полицейские функции. По мнению Булгакова, равнодушие Церкви к социальным проблемам отталкивало народ от христианства. Основой государственного устройства должно быть уважение человеческой личности, и таким устройством Булгаков видел свободный союз самоуправляющихся общин.

В СССР, несмотря на сотрудничество высшего духовенства РПЦ с коммунистическим режимом, отдельные священники и религиозные диссиденты среди мирян вели борьбу за права человека и свободу вероисповедания. Церковь также сохраняла национальные традиции и культуру в условиях, когда существование автономных этнических институтов стало невозможным. В последние годы существования СССР роль коммунистической идеологии резко снизилась, перестал насильственно насаждаться атеизм, и множество людей обратили свои взгляды на религию. Этот религиозный импульс оказался скоротечным, и сегодня лишь меньшинство населения России регулярно ходит в церковь.

Крупных христианских политических партий в России никогда не было. В 1905 году по инициативе ряда протестантов была создана первая христианская партия «Союз свободы, правды и миролюбия», которая через год распалась. В марте 1917 по инициативе И. С. Проханова была учреждена Христианско-демократическая партия «Воскресение» социально-евангелической направленности, но она не сыграла заметной роли. Начиная с конца 1980-х в России стали возникать мелкие организации христианско-демократической направленности. Ни одна из них не стала парламентской партией, и большинство прекратило своё существование.

В августе 1989 года по инициативе А. И. Огородникова была учреждена партия Христианско-демократический союз России, которая искала поддержки среди представителей всех христианских конфессий. Партия стала партнёром Интернационала христианской демократии. В дальнейшем появился ряд других организаций, крупнейшей из которых было Российское христианское демократическое движение. Главными принципами РХДД были христианская духовность, просвещённый патриотизм и антикоммунизм. РХДД стремилось выработать демократическую и вместе с тем национально-ориентированную программу. Однако после распада СССР проблемы, присущие русскому национализму (поиск утраченного величия, имперское прошлое, радикальные течения и т. д.), привели к дроблению движения. Часть сторонников, во главе с В. В. Аксючицом, были озабочены сохранением России как сильного государства и гаранта соблюдения прав человека, ради чего они стали участвовать в оппозиционной коалиции с коммунистами. Другие стали ориентироваться на партии власти, третьи ушли в право-центристскую оппозицию.

Отношения российских христианско-демократических движений с РПЦ были часто напряжённые. Одни идеологи настаивали на соблюдении независимости от РПЦ, другие вовсе отказывались с ней сотрудничать. В свою очередь, РПЦ относилась к христианских движениям с недоверием (возможно, опасаясь их связей с католиками).

Интернационал христианской демократии также относился к российским движениям настороженно. Российских коллег подозревали в подверженности теократии и иррациональному авторитарному мистицизму. После распада СССР, ИХД критиковал РХДД за отсутствие развитой концепции федерализма и призывал искать новые пути интеграции на добровольной основе в соответствии с принципом субсидиарности. В его представлении, российские течения были скорее национально-христианскими, чем христианско-демократическими.

По мнению ряда политологов, сегодня в России нет условий для возникновения массового христианско-демократического движения. Среди причин приводятся: отсутствие соответствующей политической традиции; отсутствие у христианских политиков собственной идеологии; малочисленность избирателей, которым важны как евангельские, так и демократические ценности; слабая поддержка со стороны главенствующей церкви. Согласно законодательству, создание партий по признакам религиозной принадлежности запрещено. Вместе с тем, некоторые аналитики полагают, что христианская демократия имеет потенциал в России, поскольку отрицает как тоталитаризм, так и культурный либерализм, и при этом способна преодолеть противоречия, берущие начало из споров западников со славянофилами.

Украина Украина

На Украине христианско-демократическое движение зародилось в конце 19-го века, на территории, которая входила в состав Австро-Венгерской империи. Движение существовало в виде общественной организации «Католический Русько-Народный Союз», основанной в 1896 году, а в 1911 году было преобразовано в партию Христианско-Общественный Союз (Християнсько-Суспільний Союз) во главе с Александром Барвинским. Партия опиралась на поддержку католической и греко-католической церкви.

Возрождение христианской демократии началось в 1988 году, когда был создан Украинский христианско-демократический фронт, позже преобразованный в Украинскую христианско-демократическую партию (УХДП). Партия позиционировала себя как антикоммунистическая, национально-ориентированная сила. Однако влиятельной силой так и не стала, т.к. имела организационные структуры только в западных областях Украины. Кроме того, вскоре христианско-демократическое движение потряс целый ряд расколов и конфликтов. В 1992 году в результате раскола УХДП была создана Христианско-демократическая партия Украины (ХДПУ), которую в свою очередь постиг раскол сначала в 1996 г. – ряд членов партии основал партию Христианско-Демократический Союз (на тот момент - Христианско-Народный Союз), а потом в 1998 г. – часть членов ХДПУ создали Всеукраинское объединение христиан.

Постоянные расколы, сопровождавшиеся публичными скандалами и обвинениями, в том числе и в хищении партийных денег, подорвали доверие к христианским демократам, как со стороны избирателей, так и церквей. Первоначально перспективная идеология, была окончательно скомпрометирована уже к концу 1990-х годов

Христианская демократия не смогла стать влиятельной политической силой как в силу указанных выше расколов, так и ряда субъективных и объективных причин: христианские демократы практически не отличались от других национал-демократических сил и были заметны только в Западной Украине. Кроме того, раскол в украинском православии, а также общая религиозная ситуация, характеризующаяся повышенной конфликтностью и атмосферой недоверия, не дает возможность христианским демократам эффективно сотрудничать с церквями. В глазах широкой общественности, христианские демократы либо ничем не отличались от националистических прозападных партий, либо выглядели клерикалами, которые к тому же не имеют поддержки самих церквей.

На сегодня, на Украине существует две христианско-демократические партии - Христианско-демократический союз и Христианско-демократическая партия Украины. Из них только ХДС имеет регулярное присутствие в Верховной Раде (от 1 до 3 депутатов) благодаря участию партии в избирательном блоке бывшего президента Украины Виктора Ющенко «Наша Украина». Кроме того, слово «христианская» присутствует в названии партии киевского мэра Леонида Черновецкого – Христианско-либеральная партия Украины. Партия опирается на поддержку одной из многочисленных протестантских церквей харизматического направления.

Интеллектуальная деятельность христианско-демократического движения осуществляется рядом политиков нового поколения – издается газета «Христианский Демократ» (главный редактор Дмитрий Панько). Идеологической платформа в сжатом виде изложена в [sd.net.ua/static/manifest_chris_dem_rus.html "Манифесте христианских демократов Украины"], который впервые был опубликован на официальном сайте партии ХДС в 2007 г.

Литература

• Мезенцев С. [sd.net.ua/2010/03/21/mezencev_sergey_christian_democracy.html Международное христианско-демократическое движение. Теория и практика. М: Directmedia, 2004. ISBN 5-94865-059-6]
• Нойхауз Н. Ценности христианской демократии. М.: Республика, 2005. ISBN 5-250-01916-1
• Папини Р. Интернационал христианской демократии. СПб.: Изд-во газеты «Невское время», 1992. ISBN 5-88260-001-4
• Щипков А. Христианская демократия в России. М.: Ключ-С 2004. ISBN 5-93136-029-3 (ошибоч.) [religare.ru/book11.htm]  (Проверено 24 мая 2009)
• Christian Democracy in Europe: A Comparative Perspective / Ed. D. Hanley. London: Pinter, 1994.
• Irving R. The Christian Democrat Parties of Western Europe. London, 1987.
• La Démocratie chrétienne: force internationalle / Ed. H. Portelli and T. Jansen. Paris, 1986.

См. также

• Христианская демократия
• История христианской демократии
• Список христианско-демократических партий

Ссылки

• Трубников Г. [web.archive.org/web/20030603172222/gtrubnik.narod.ru/hip.htm Христианство и политика]. 1996.
• [www.shdr.ru/program.html Манифест российской христианской демократии] / Союз христианских демократов России (СХДР). 1996.

Отрывок, характеризующий Христианская демократия по странам

Но хотя все и знали, что надо было уйти, оставался еще стыд сознания того, что надо бежать. И нужен был внешний толчок, который победил бы этот стыд. И толчок этот явился в нужное время. Это было так называемое у французов le Hourra de l'Empereur [императорское ура].
На другой день после совета Наполеон, рано утром, притворяясь, что хочет осматривать войска и поле прошедшего и будущего сражения, с свитой маршалов и конвоя ехал по середине линии расположения войск. Казаки, шнырявшие около добычи, наткнулись на самого императора и чуть чуть не поймали его. Ежели казаки не поймали в этот раз Наполеона, то спасло его то же, что губило французов: добыча, на которую и в Тарутине и здесь, оставляя людей, бросались казаки. Они, не обращая внимания на Наполеона, бросились на добычу, и Наполеон успел уйти.
Когда вот вот les enfants du Don [сыны Дона] могли поймать самого императора в середине его армии, ясно было, что нечего больше делать, как только бежать как можно скорее по ближайшей знакомой дороге. Наполеон, с своим сорокалетним брюшком, не чувствуя в себе уже прежней поворотливости и смелости, понял этот намек. И под влиянием страха, которого он набрался от казаков, тотчас же согласился с Мутоном и отдал, как говорят историки, приказание об отступлении назад на Смоленскую дорогу.
То, что Наполеон согласился с Мутоном и что войска пошли назад, не доказывает того, что он приказал это, но что силы, действовавшие на всю армию, в смысле направления ее по Можайской дороге, одновременно действовали и на Наполеона.


Когда человек находится в движении, он всегда придумывает себе цель этого движения. Для того чтобы идти тысячу верст, человеку необходимо думать, что что то хорошее есть за этими тысячью верст. Нужно представление об обетованной земле для того, чтобы иметь силы двигаться.
Обетованная земля при наступлении французов была Москва, при отступлении была родина. Но родина была слишком далеко, и для человека, идущего тысячу верст, непременно нужно сказать себе, забыв о конечной цели: «Нынче я приду за сорок верст на место отдыха и ночлега», и в первый переход это место отдыха заслоняет конечную цель и сосредоточивает на себе все желанья и надежды. Те стремления, которые выражаются в отдельном человеке, всегда увеличиваются в толпе.
Для французов, пошедших назад по старой Смоленской дороге, конечная цель родины была слишком отдалена, и ближайшая цель, та, к которой, в огромной пропорции усиливаясь в толпе, стремились все желанья и надежды, – была Смоленск. Не потому, чтобы люди знала, что в Смоленске было много провианту и свежих войск, не потому, чтобы им говорили это (напротив, высшие чины армии и сам Наполеон знали, что там мало провианта), но потому, что это одно могло им дать силу двигаться и переносить настоящие лишения. Они, и те, которые знали, и те, которые не знали, одинаково обманывая себя, как к обетованной земле, стремились к Смоленску.
Выйдя на большую дорогу, французы с поразительной энергией, с быстротою неслыханной побежали к своей выдуманной цели. Кроме этой причины общего стремления, связывавшей в одно целое толпы французов и придававшей им некоторую энергию, была еще другая причина, связывавшая их. Причина эта состояла в их количестве. Сама огромная масса их, как в физическом законе притяжения, притягивала к себе отдельные атомы людей. Они двигались своей стотысячной массой как целым государством.
Каждый человек из них желал только одного – отдаться в плен, избавиться от всех ужасов и несчастий. Но, с одной стороны, сила общего стремления к цели Смоленска увлекала каждою в одном и том же направлении; с другой стороны – нельзя было корпусу отдаться в плен роте, и, несмотря на то, что французы пользовались всяким удобным случаем для того, чтобы отделаться друг от друга и при малейшем приличном предлоге отдаваться в плен, предлоги эти не всегда случались. Самое число их и тесное, быстрое движение лишало их этой возможности и делало для русских не только трудным, но невозможным остановить это движение, на которое направлена была вся энергия массы французов. Механическое разрывание тела не могло ускорить дальше известного предела совершавшийся процесс разложения.
Ком снега невозможно растопить мгновенно. Существует известный предел времени, ранее которого никакие усилия тепла не могут растопить снега. Напротив, чем больше тепла, тем более крепнет остающийся снег.
Из русских военачальников никто, кроме Кутузова, не понимал этого. Когда определилось направление бегства французской армии по Смоленской дороге, тогда то, что предвидел Коновницын в ночь 11 го октября, начало сбываться. Все высшие чины армии хотели отличиться, отрезать, перехватить, полонить, опрокинуть французов, и все требовали наступления.
Кутузов один все силы свои (силы эти очень невелики у каждого главнокомандующего) употреблял на то, чтобы противодействовать наступлению.
Он не мог им сказать то, что мы говорим теперь: зачем сраженье, и загораживанье дороги, и потеря своих людей, и бесчеловечное добиванье несчастных? Зачем все это, когда от Москвы до Вязьмы без сражения растаяла одна треть этого войска? Но он говорил им, выводя из своей старческой мудрости то, что они могли бы понять, – он говорил им про золотой мост, и они смеялись над ним, клеветали его, и рвали, и метали, и куражились над убитым зверем.
Под Вязьмой Ермолов, Милорадович, Платов и другие, находясь в близости от французов, не могли воздержаться от желания отрезать и опрокинуть два французские корпуса. Кутузову, извещая его о своем намерении, они прислали в конверте, вместо донесения, лист белой бумаги.
И сколько ни старался Кутузов удержать войска, войска наши атаковали, стараясь загородить дорогу. Пехотные полки, как рассказывают, с музыкой и барабанным боем ходили в атаку и побили и потеряли тысячи людей.
Но отрезать – никого не отрезали и не опрокинули. И французское войско, стянувшись крепче от опасности, продолжало, равномерно тая, все тот же свой гибельный путь к Смоленску.



Бородинское сражение с последовавшими за ним занятием Москвы и бегством французов, без новых сражений, – есть одно из самых поучительных явлений истории.
Все историки согласны в том, что внешняя деятельность государств и народов, в их столкновениях между собой, выражается войнами; что непосредственно, вследствие больших или меньших успехов военных, увеличивается или уменьшается политическая сила государств и народов.
Как ни странны исторические описания того, как какой нибудь король или император, поссорившись с другим императором или королем, собрал войско, сразился с войском врага, одержал победу, убил три, пять, десять тысяч человек и вследствие того покорил государство и целый народ в несколько миллионов; как ни непонятно, почему поражение одной армии, одной сотой всех сил народа, заставило покориться народ, – все факты истории (насколько она нам известна) подтверждают справедливость того, что большие или меньшие успехи войска одного народа против войска другого народа суть причины или, по крайней мере, существенные признаки увеличения или уменьшения силы народов. Войско одержало победу, и тотчас же увеличились права победившего народа в ущерб побежденному. Войско понесло поражение, и тотчас же по степени поражения народ лишается прав, а при совершенном поражении своего войска совершенно покоряется.
Так было (по истории) с древнейших времен и до настоящего времени. Все войны Наполеона служат подтверждением этого правила. По степени поражения австрийских войск – Австрия лишается своих прав, и увеличиваются права и силы Франции. Победа французов под Иеной и Ауерштетом уничтожает самостоятельное существование Пруссии.
Но вдруг в 1812 м году французами одержана победа под Москвой, Москва взята, и вслед за тем, без новых сражений, не Россия перестала существовать, а перестала существовать шестисоттысячная армия, потом наполеоновская Франция. Натянуть факты на правила истории, сказать, что поле сражения в Бородине осталось за русскими, что после Москвы были сражения, уничтожившие армию Наполеона, – невозможно.
После Бородинской победы французов не было ни одного не только генерального, но сколько нибудь значительного сражения, и французская армия перестала существовать. Что это значит? Ежели бы это был пример из истории Китая, мы бы могли сказать, что это явление не историческое (лазейка историков, когда что не подходит под их мерку); ежели бы дело касалось столкновения непродолжительного, в котором участвовали бы малые количества войск, мы бы могли принять это явление за исключение; но событие это совершилось на глазах наших отцов, для которых решался вопрос жизни и смерти отечества, и война эта была величайшая из всех известных войн…
Период кампании 1812 года от Бородинского сражения до изгнания французов доказал, что выигранное сражение не только не есть причина завоевания, но даже и не постоянный признак завоевания; доказал, что сила, решающая участь народов, лежит не в завоевателях, даже на в армиях и сражениях, а в чем то другом.
Французские историки, описывая положение французского войска перед выходом из Москвы, утверждают, что все в Великой армии было в порядке, исключая кавалерии, артиллерии и обозов, да не было фуража для корма лошадей и рогатого скота. Этому бедствию не могло помочь ничто, потому что окрестные мужики жгли свое сено и не давали французам.
Выигранное сражение не принесло обычных результатов, потому что мужики Карп и Влас, которые после выступления французов приехали в Москву с подводами грабить город и вообще не выказывали лично геройских чувств, и все бесчисленное количество таких мужиков не везли сена в Москву за хорошие деньги, которые им предлагали, а жгли его.

Представим себе двух людей, вышедших на поединок с шпагами по всем правилам фехтовального искусства: фехтование продолжалось довольно долгое время; вдруг один из противников, почувствовав себя раненым – поняв, что дело это не шутка, а касается его жизни, бросил свою шпагу и, взяв первую попавшуюся дубину, начал ворочать ею. Но представим себе, что противник, так разумно употребивший лучшее и простейшее средство для достижения цели, вместе с тем воодушевленный преданиями рыцарства, захотел бы скрыть сущность дела и настаивал бы на том, что он по всем правилам искусства победил на шпагах. Можно себе представить, какая путаница и неясность произошла бы от такого описания происшедшего поединка.
Фехтовальщик, требовавший борьбы по правилам искусства, были французы; его противник, бросивший шпагу и поднявший дубину, были русские; люди, старающиеся объяснить все по правилам фехтования, – историки, которые писали об этом событии.
Со времени пожара Смоленска началась война, не подходящая ни под какие прежние предания войн. Сожжение городов и деревень, отступление после сражений, удар Бородина и опять отступление, оставление и пожар Москвы, ловля мародеров, переимка транспортов, партизанская война – все это были отступления от правил.
Наполеон чувствовал это, и с самого того времени, когда он в правильной позе фехтовальщика остановился в Москве и вместо шпаги противника увидал поднятую над собой дубину, он не переставал жаловаться Кутузову и императору Александру на то, что война велась противно всем правилам (как будто существовали какие то правила для того, чтобы убивать людей). Несмотря на жалобы французов о неисполнении правил, несмотря на то, что русским, высшим по положению людям казалось почему то стыдным драться дубиной, а хотелось по всем правилам стать в позицию en quarte или en tierce [четвертую, третью], сделать искусное выпадение в prime [первую] и т. д., – дубина народной войны поднялась со всей своей грозной и величественной силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, с глупой простотой, но с целесообразностью, не разбирая ничего, поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие.
И благо тому народу, который не как французы в 1813 году, отсалютовав по всем правилам искусства и перевернув шпагу эфесом, грациозно и учтиво передает ее великодушному победителю, а благо тому народу, который в минуту испытания, не спрашивая о том, как по правилам поступали другие в подобных случаях, с простотою и легкостью поднимает первую попавшуюся дубину и гвоздит ею до тех пор, пока в душе его чувство оскорбления и мести не заменяется презрением и жалостью.


Одним из самых осязательных и выгодных отступлений от так называемых правил войны есть действие разрозненных людей против людей, жмущихся в кучу. Такого рода действия всегда проявляются в войне, принимающей народный характер. Действия эти состоят в том, что, вместо того чтобы становиться толпой против толпы, люди расходятся врозь, нападают поодиночке и тотчас же бегут, когда на них нападают большими силами, а потом опять нападают, когда представляется случай. Это делали гверильясы в Испании; это делали горцы на Кавказе; это делали русские в 1812 м году.
Войну такого рода назвали партизанскою и полагали, что, назвав ее так, объяснили ее значение. Между тем такого рода война не только не подходит ни под какие правила, но прямо противоположна известному и признанному за непогрешимое тактическому правилу. Правило это говорит, что атакующий должен сосредоточивать свои войска с тем, чтобы в момент боя быть сильнее противника.
Партизанская война (всегда успешная, как показывает история) прямо противуположна этому правилу.
Противоречие это происходит оттого, что военная наука принимает силу войск тождественною с их числительностию. Военная наука говорит, что чем больше войска, тем больше силы. Les gros bataillons ont toujours raison. [Право всегда на стороне больших армий.]
Говоря это, военная наука подобна той механике, которая, основываясь на рассмотрении сил только по отношению к их массам, сказала бы, что силы равны или не равны между собою, потому что равны или не равны их массы.
Сила (количество движения) есть произведение из массы на скорость.
В военном деле сила войска есть также произведение из массы на что то такое, на какое то неизвестное х.
Военная наука, видя в истории бесчисленное количество примеров того, что масса войск не совпадает с силой, что малые отряды побеждают большие, смутно признает существование этого неизвестного множителя и старается отыскать его то в геометрическом построении, то в вооружении, то – самое обыкновенное – в гениальности полководцев. Но подстановление всех этих значений множителя не доставляет результатов, согласных с историческими фактами.
А между тем стоит только отрешиться от установившегося, в угоду героям, ложного взгляда на действительность распоряжений высших властей во время войны для того, чтобы отыскать этот неизвестный х.
Х этот есть дух войска, то есть большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасностям всех людей, составляющих войско, совершенно независимо от того, дерутся ли люди под командой гениев или не гениев, в трех или двух линиях, дубинами или ружьями, стреляющими тридцать раз в минуту. Люди, имеющие наибольшее желание драться, всегда поставят себя и в наивыгоднейшие условия для драки.
Дух войска – есть множитель на массу, дающий произведение силы. Определить и выразить значение духа войска, этого неизвестного множителя, есть задача науки.
Задача эта возможна только тогда, когда мы перестанем произвольно подставлять вместо значения всего неизвестного Х те условия, при которых проявляется сила, как то: распоряжения полководца, вооружение и т. д., принимая их за значение множителя, а признаем это неизвестное во всей его цельности, то есть как большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасности. Тогда только, выражая уравнениями известные исторические факты, из сравнения относительного значения этого неизвестного можно надеяться на определение самого неизвестного.
Десять человек, батальонов или дивизий, сражаясь с пятнадцатью человеками, батальонами или дивизиями, победили пятнадцать, то есть убили и забрали в плен всех без остатка и сами потеряли четыре; стало быть, уничтожились с одной стороны четыре, с другой стороны пятнадцать. Следовательно, четыре были равны пятнадцати, и, следовательно, 4а:=15у. Следовательно, ж: г/==15:4. Уравнение это не дает значения неизвестного, но оно дает отношение между двумя неизвестными. И из подведения под таковые уравнения исторических различно взятых единиц (сражений, кампаний, периодов войн) получатся ряды чисел, в которых должны существовать и могут быть открыты законы.
Тактическое правило о том, что надо действовать массами при наступлении и разрозненно при отступлении, бессознательно подтверждает только ту истину, что сила войска зависит от его духа. Для того чтобы вести людей под ядра, нужно больше дисциплины, достигаемой только движением в массах, чем для того, чтобы отбиваться от нападающих. Но правило это, при котором упускается из вида дух войска, беспрестанно оказывается неверным и в особенности поразительно противоречит действительности там, где является сильный подъем или упадок духа войска, – во всех народных войнах.
Французы, отступая в 1812 м году, хотя и должны бы защищаться отдельно, по тактике, жмутся в кучу, потому что дух войска упал так, что только масса сдерживает войско вместе. Русские, напротив, по тактике должны бы были нападать массой, на деле же раздробляются, потому что дух поднят так, что отдельные лица бьют без приказания французов и не нуждаются в принуждении для того, чтобы подвергать себя трудам и опасностям.


Так называемая партизанская война началась со вступления неприятеля в Смоленск.
Прежде чем партизанская война была официально принята нашим правительством, уже тысячи людей неприятельской армии – отсталые мародеры, фуражиры – были истреблены казаками и мужиками, побивавшими этих людей так же бессознательно, как бессознательно собаки загрызают забеглую бешеную собаку. Денис Давыдов своим русским чутьем первый понял значение той страшной дубины, которая, не спрашивая правил военного искусства, уничтожала французов, и ему принадлежит слава первого шага для узаконения этого приема войны.
24 го августа был учрежден первый партизанский отряд Давыдова, и вслед за его отрядом стали учреждаться другие. Чем дальше подвигалась кампания, тем более увеличивалось число этих отрядов.
Партизаны уничтожали Великую армию по частям. Они подбирали те отпадавшие листья, которые сами собою сыпались с иссохшего дерева – французского войска, и иногда трясли это дерево. В октябре, в то время как французы бежали к Смоленску, этих партий различных величин и характеров были сотни. Были партии, перенимавшие все приемы армии, с пехотой, артиллерией, штабами, с удобствами жизни; были одни казачьи, кавалерийские; были мелкие, сборные, пешие и конные, были мужицкие и помещичьи, никому не известные. Был дьячок начальником партии, взявший в месяц несколько сот пленных. Была старостиха Василиса, побившая сотни французов.
Последние числа октября было время самого разгара партизанской войны. Тот первый период этой войны, во время которого партизаны, сами удивляясь своей дерзости, боялись всякую минуту быть пойманными и окруженными французами и, не расседлывая и почти не слезая с лошадей, прятались по лесам, ожидая всякую минуту погони, – уже прошел. Теперь уже война эта определилась, всем стало ясно, что можно было предпринять с французами и чего нельзя было предпринимать. Теперь уже только те начальники отрядов, которые с штабами, по правилам ходили вдали от французов, считали еще многое невозможным. Мелкие же партизаны, давно уже начавшие свое дело и близко высматривавшие французов, считали возможным то, о чем не смели и думать начальники больших отрядов. Казаки же и мужики, лазившие между французами, считали, что теперь уже все было возможно.
22 го октября Денисов, бывший одним из партизанов, находился с своей партией в самом разгаре партизанской страсти. С утра он с своей партией был на ходу. Он целый день по лесам, примыкавшим к большой дороге, следил за большим французским транспортом кавалерийских вещей и русских пленных, отделившимся от других войск и под сильным прикрытием, как это было известно от лазутчиков и пленных, направлявшимся к Смоленску. Про этот транспорт было известно не только Денисову и Долохову (тоже партизану с небольшой партией), ходившему близко от Денисова, но и начальникам больших отрядов с штабами: все знали про этот транспорт и, как говорил Денисов, точили на него зубы. Двое из этих больших отрядных начальников – один поляк, другой немец – почти в одно и то же время прислали Денисову приглашение присоединиться каждый к своему отряду, с тем чтобы напасть на транспорт.
– Нет, бг'ат, я сам с усам, – сказал Денисов, прочтя эти бумаги, и написал немцу, что, несмотря на душевное желание, которое он имел служить под начальством столь доблестного и знаменитого генерала, он должен лишить себя этого счастья, потому что уже поступил под начальство генерала поляка. Генералу же поляку он написал то же самое, уведомляя его, что он уже поступил под начальство немца.
Распорядившись таким образом, Денисов намеревался, без донесения о том высшим начальникам, вместе с Долоховым атаковать и взять этот транспорт своими небольшими силами. Транспорт шел 22 октября от деревни Микулиной к деревне Шамшевой. С левой стороны дороги от Микулина к Шамшеву шли большие леса, местами подходившие к самой дороге, местами отдалявшиеся от дороги на версту и больше. По этим то лесам целый день, то углубляясь в середину их, то выезжая на опушку, ехал с партией Денисов, не выпуская из виду двигавшихся французов. С утра, недалеко от Микулина, там, где лес близко подходил к дороге, казаки из партии Денисова захватили две ставшие в грязи французские фуры с кавалерийскими седлами и увезли их в лес. С тех пор и до самого вечера партия, не нападая, следила за движением французов. Надо было, не испугав их, дать спокойно дойти до Шамшева и тогда, соединившись с Долоховым, который должен был к вечеру приехать на совещание к караулке в лесу (в версте от Шамшева), на рассвете пасть с двух сторон как снег на голову и побить и забрать всех разом.