Чаннел-Айлендс
| Чаннел-Айлендс англ. Channel Islands National Park | |
| Категория МСОП — II (Национальный парк) | |
| 34°00′30″ с. ш. 119°25′00″ з. д. / 34.00833° с. ш. 119.41667° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=34.00833&mlon=-119.41667&zoom=9 (O)] (Я)Координаты: 34°00′30″ с. ш. 119°25′00″ з. д. / 34.00833° с. ш. 119.41667° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=34.00833&mlon=-119.41667&zoom=9 (O)] (Я) | |
| Расположение | Калифорния |
| Страна |  США |
| Ближайший город | Санта-Барбара |
| Площадь | 1009,10 км² |
| Дата основания | 5 марта 1980 года |
| Посещаемость | 375 256 (2006) |
| Управляющая организация | Служба национальных парков США |
Чаннел-Айлендс[1] (англ. Channel Islands National Park) — национальный парк в США. Включает в себя пять из восьми островов Чаннел, расположенных в Тихом океане, вдоль побережья южной Калифорнии от Пойнт-Консептшен вблизи Санта-Барбары до острова Сан-Клементе, расположенного к юго-западу от Лос-Анджелеса. Штаб-квартира парка и информационный центр имени Роберта Лагомарсино расположены в городе Вентура.
Площадь парка — 1009,10 км², приблизительно половина которой относится к акватории. Другая половина включает острова:
- Сан-Мигель (38 км²)
- Санта-Роза (214 км²)
- Анакапа (2,8 км²)
- Санта-Барбара (2,6 км²)
- Санта-Круз (245 км², из них 76 %, управляется организацией The Nature Conservancy[en], а остальные 24 % — Службой национальных парков)
26 апреля 1939 года острова были объявлены национальным памятником, в 1976 году — национальным биосферным заповедником, а 5 марта 1980 года получили статус национального парка.
Национальный парк являются местом обитания эндемичного карликового вида лис — островной лисицы.
Напишите отзыв о статье "Чаннел-Айлендс"
Примечания
- ↑ Карта США, ГУГК, 1988 год
Ссылки
- [www.nps.gov/chis/ Официальный сайт] (англ.)
- [photo.itc.nps.gov/storage/images/chis/chis-Thumb.00001.html NPS Public domain pictures of park] (англ.)
|
Это заготовка статьи по географии Калифорнии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Чаннел-Айлендс
Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать, и вышла.– Я приехал, графиня, просить руки вашей дочери, – сказал князь Андрей. Лицо графини вспыхнуло, но она ничего не сказала.
– Ваше предложение… – степенно начала графиня. – Он молчал, глядя ей в глаза. – Ваше предложение… (она сконфузилась) нам приятно, и… я принимаю ваше предложение, я рада. И муж мой… я надеюсь… но от нее самой будет зависеть…
– Я скажу ей тогда, когда буду иметь ваше согласие… даете ли вы мне его? – сказал князь Андрей.
– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…
– Мой отец, которому я сообщил свои планы, непременным условием согласия положил то, чтобы свадьба была не раньше года. И это то я хотел сообщить вам, – сказал князь Андрей.
– Правда, что Наташа еще молода, но так долго.
– Это не могло быть иначе, – со вздохом сказал князь Андрей.
– Я пошлю вам ее, – сказала графиня и вышла из комнаты.
– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
