Прост, Ален

Ален Прост 

Гражданство	Франция Франция
Дата рождения	24 февраля 1955(1955-02-24) (69 лет)
Место рождения	Сен-Шамон, Франция
Выступления в «Формуле-1»
Сезоны	13 (1980–1991, 1993)
Автомобили	McLaren, Renault, Ferrari, Williams
Гран-при	202 (199 стартов)
Чемпион мира	4 (1985, 1986, 1989, 1993)
Дебют	Аргентина 1980
Последний Гран-при	Австралия 1993
Победы Поулы 51 (Франция 1981) 33 (Германия 1981) Подиумы Очки БК 106 798,5 41

Але́н Мари́ Паска́ль Прост (фр. Alain Marie Pascal Prost; род. 24 февраля 1955, Сен-Шамон) — французский автогонщик. Участник тринадцати чемпионатов Формулы-1. Четырёхкратный чемпион мира (1985, 1986, 1989, 1993). Четыре раза занимал второе место в чемпионате. По окончании карьеры автогонщика, создал собственную команду «Prost Grand Prix», которая просуществовала с 1997 по 2001 год, так и не добившись существенных результатов.

Ален Прост считается одним из лучших пилотов «Формулы-1» за всю её историю. За свой аккуратный стиль пилотажа и расчётливую гоночную стратегию получил прозвище «Профессор». В своё время он установил рекорды по числу побед, лучших кругов, очков и подиумов. В 2000-е практически все его рекорды были побиты Михаэлем Шумахером, таким образом, Прост остается вторым по большинству абсолютных показателей.

Самым ярким периодом в карьере Алена Проста считается его соперничество с партнером по команде «McLaren» Айртоном Сенной. Несмотря на большое количество скандалов и ссор, вызванных этим соперничеством, к концу карьеры у двух чемпионов сложились вполне нейтральные отношения.

В настоящее время довольно успешно участвует в гонках Andros Trophy, и с 2014 года руководит командой Формулы-E – e.dams.

Биографические данные

Прост родился в 24 февраля 1955 во французском городе Сен-Шамон в семье француза Андре Проста и Марии-Розы Каратчян, армянки по происхождению. Его младший брат Даниэль умер от рака в сентябре 1986 года. Несмотря на свой невысокий рост, Ален Прост был активным и атлетичным ребёнком, который с большим энтузиазмом занимался разными видами спорта, включая рестлинг, роликовые коньки и футбол. Играя в футбол, он даже несколько раз ломал себе нос. В будущем Ален думал стать инструктором гимнастики или профессиональным футболистом, но в 14 лет на семейном празднике он впервые открыл для себя картинговые гонки. И, «заболев» ими, Ален Прост прошёл весь путь от картинга до чемпионства в Формуле-1.

Ален Прост женат, у него двое сыновей и дочь. Старший сын Проста Николя также стал автогонщиком — в 2007-м году он выступал в испанском чемпионате Формулы-3 и занял по итогам сезона третью позицию.

Прост жил в своём фамильном доме в Сан-Шамоне до 1983 года. В апреле 1983-го из-за постоянных нападок в прессе и враждебного к нему отношения со стороны французских болельщиков «Формулы-1» Ален Прост с семьей переехал в Швейцарию, где и проживает до сих пор.

Карьера до Формулы-1

Спортивную карьеру начал в 1973 году с картинга. В 1975 году окончил гоночную школу Winfield, выиграл гонку выпускников, был признан «Пилотом Elf» и в качестве приза получил автомобиль для участия во французской Ф-Renault . В 1976 году выиграл чемпионат Франции в Ф-Renault (12 побед в 13 гонках). Чемпион Франции в Ф-Super Renault 1977 года (8 побед). В 1978—1979 годах выступал в Формуле-3. Чемпион Франции 1979 года, Чемпион Европы 1979 года (7 побед).

Карьера в Формуле-1

1980: McLaren-Ford

Прост дебютировал в Формуле-1 за команду «Макларен», и уже в первой своей гонке на Гран-при Аргентины заработал первое карьерное очко, финишировав шестым. «Макларен» в ту пору не был быстрой машиной, и по ходу сезона Просту удалось набрать всего 5 очков. Лучшим его результатом стало пятое место в Бразилии. По окончании дебютного сезона Прост, несмотря на имевшийся у него контракт на ещё два года с «Маклареном», заключил соглашение с заводской командой «Рено». Сам Прост по этому поводу сказал, что уходит из-за большого числа поломок машины и потому что чувствует, что в некоторых из этих поломок команда обвиняет его.

1981—1983: Renault F1

«Рено» в те годы позиционировала себя как национальная французская команда. Французские мотор, шасси, шины (Michelin), масло (Elf) и, конечно же, пилоты. Молодой и перспективный французский гонщик, коим являлся Прост, был для «Рено» как нельзя кстати. Его партнером стал Рене Арну, проводивший в Формуле-1 свой третий сезон.

Кроме того, «Рено» первой из всех «конюшен» Формулы-1 стала использовать турбомоторы, чьё преимущество в мощности было весьма значительным. Однако слабой стороной «Рено» в те годы всегда оставалась надёжность, и многочисленные сходы пилотов этой команды из-за проблем с техникой стали притчей во языцех для всего формульного паддока. В 1981-м Прост сумел финишировать лишь шесть раз, но при этом каждый раз на подиуме. Одно третье место, два вторых и три победы, в том числе дебютная на домашнем Гран-при Франции в Дижоне. По итогам сезона Прост занял в чемпионате 5-е место, лишь семь очков уступив чемпиону Нельсону Пике.

Сезон 1982 года начался для Алена Проста победой на Гран-При Южной Африки. Затем он финишировал третьим в Бразилии, но после дисквалификации Пике и Росберга Прост поднялся на высшую ступень пьедестала. Однако развить свой успех Просту не удалось — за весь оставшийся сезон француз лишь дважды сумел вновь оказаться на подиуме. Оба раза это происходило на его домашних трассах — на Гран-при Швейцарии, проходившем в Дижоне, Прост уступил Росбергу, а на Гран-при Франции в Ле-Кастелле — своему партнеру Рене Арну.

Это был первый дубль команды Рено, но вместе с тем именно эта гонка предопределила уход Арну из команды. На Поль Рикар Арну взял поул, но команда попросила его дать выиграть Просту, если оба «Рено» будут идти первым-вторым, и впереди будет он. Рене согласился. Так и случилось — два «Рено» лидировали, и впереди был Арну. Прост не давил на него, веря в то, что партнер сдержит слово. Но Рене проигнорировал напоминание из боксов, а когда Прост понял, что Арну не собирается выполнять обещанное перед стартом, было уже слишком поздно. Рене выиграл, Прост пришёл вторым.

На Гран-при Германии во время последней тренировочной сессии под дождём произошло столкновение между Простом и лидером чемпионата Дидье Пирони на Феррари. В результате аварии соотечественник Проста получил тяжелейшие травмы и вынужден был закончить карьеру гонщика. Говорят, именно этот эпизод сильно повлиял на Алена, после чего француз стал больше задумываться о безопасности езды и о расчётливости, что в конце концов и сформировало академичный стиль вождения Профессора Проста. Сезон 1982 года Ален Прост завершил 4-м, вновь не так далеко от чемпиона. Кеке Росбергу француз проиграл всего 10 очков. Но уже в 1983-м Прост имел все шансы выиграть чемпионат. Напряжённая тестовая работа, проделанная Простом для «Рено» в межсезонье, дала свои плоды — надёжность машины стала значительно выше. А взятый вторым пилотом американец Эдди Чивер (это был первый в «Рено» гонщик не француз) нисколько не посягал на статус Алена Проста как первого пилота. В 1983-м «Рено» с Аленом Простом впервые всерьёз боролось за личный и командный зачёт, рассматриваясь при этом как главный фаворит сезона. Но и тут их ждало разочарование. Хотя после Гран-при Австрии одержавший 4 победы в сезоне Прост за 4 этапа до конца чемпионата имел весьма солидный задел от перешедшего в «Феррари» Арну, другого пилота «Феррари» Патрика Тамбэ и Нельсона Пике за рулём «Брэбема», но два схода Проста в Нидерландах и Италии позволили его соперникам максимально приблизиться к нему. Перед Гран-при Южной Африки, последней гонкой сезона, Прост все ещё возглавлял общий зачёт, опережая Пике и Арну на 2 и 8 очков соответственно. Но в Кьялами француза подвел турбопривод, и осторожному Пике хватило финиша на третьей позиции, чтоб выиграть вторую чемпионскую корону. Прост отстал в чемпионате на 2 очка и занял второе место. Кубок конструкторов ушёл в «Феррари». Ален Прост был выставлен своей командой в роли козла отпущения. В «Рено» разом забыли весь тот огромный вклад, который внёс Прост в развитие команды, и уже через два дня после гонки расторгли с ним контракт. По другой версии, машина финишировавшего третьим Пике имела очевидные нарушения технического регламента. Команде Рено необходимо было подать протест по этому поводу в FIA. Но французская команда не хотела, чтобы чемпионский титул достался ей таким способом и протест подавать не стала. Это так же стало причиной разногласий Проста с руководством команды. Из-за начавшейся травли Прост вместе с семьёй даже переехал из Франции в Швейцарию. А на сезон 1984 года он подписал контракт с «Маклареном».

1984—1987: McLaren-TAG

Сезон 1984 года Прост начал с победы на Гран-при Бразилии. Та победа многое изменила для него — она остановила нападки на гонщика в прессе, но самое главное: французская публика изменила отношение к Просту после той гонки. В «МакЛарене» Прост нашёл, наконец, дружественную, но предельно профессиональную обстановку, которой ему так не хватало в «Рено». Партнером Проста стал Ники Лауда, двукратный чемпион мира. При том, что Ален Прост вчистую обыгрывал своего партнёра в квалификации, в чемпионате Ники набрал большее количество очков за счёт стабильности. Прост выиграл семь Гран-при, Лауда — пять. Тем не менее в общем зачёте Лауда опередил Проста. Чтоб стать чемпионом, Алену не хватило всего пол-очка. Этот разрыв между первым и вторым местом в чемпионате до сей поры остается рекордно минимальным. Всё опять решалось в последней гонке сезона — на Гран-при Португалии в Эшториле. Второе место Лауды в итоговом протоколе гарантировало ему титул. Тем не менее, после квалификации шансы Проста выглядели предпочтительнее. Он делил первый ряд стартового поля с Нельсоном Пике, тогда как Лауда квалифицировался лишь одиннадцатым. В гонке Прост довольно скоро вышел в лидеры, но Лауда был всё ещё далек от заветного второго места. Австриец сумел прорваться на третью позицию, показав по ходу гонки лучший круг, однако расстояние до идущего вторым Мэнселла на «Лотусе» оставалось слишком большим. Всё шло к тому, что Ален Прост выиграет свой первый чемпионат, но за 18 кругов до финиша Мэнселл ошибся и вылетел с трассы. Чемпионом стал Ники Лауда.

В 1985-м году Прост становится чемпионом мира. На этот раз он разгромил своего партнёра Лауду, весь сезон испытывавшего проблемы с техникой. Главным соперником француза в тот год стал Микеле Альборето на Феррари. Одно время итальянский пилот даже лидировал в общем зачёте, но пять подряд сходов в пяти последних гонках сезона не оставили ему шансов. На Гран-при Сан-Марино Прост был дисквалифицирован и лишён победы из-за того, что его болид, доехавший гонку на последних каплях горючего, оказался чуть легче, чем это положено по регламенту. За спортивные достижения Алену Просту в 1985-м году был вручён Орден Почётного легиона.

В 1986-м году Ален Прост стал первым гонщиком со времён Джека Брэбема, кому удалось отстоять свой титул. Сделать это было совсем непросто — фаворитами сезона считались Мэнселл и Пике на «Уильямсах» с лучшим формульным мотором «Хонда». Ещё одним соперником Проста в 1986-м стал Айртон Сенна на «Лотусе». Но несмотря на отчаянную борьбу молодого бразильца, выжимавшего из своей машины всё возможное, на последнем в сезоне Гран-при Австралии он мог претендовать лишь на второе место в общем зачёте. А за чемпионской короной гнались Мэнселл, Пике и Прост.

Мэнселл, опережавший Проста на 6 очков, а Пике на 7, имел все шансы для того, чтоб завоевать титул. Ему достаточно было финишировать третьим. А учитывая, что уже на первых тренировках в Аделаиде он на своём «Уильямсе» показал лучшее время, опередив всех, кроме Пике и Айртона Сенны, более чем на полторы секунды, становилось понятно, что ничего кроме схода с дистанции не помешает ему завоевать чемпионское звание. Но «Уильямс» в том сезоне демонстрировал потрясающую надёжность — Мэнселл всего дважды сходил из-за проблем с техникой, и надежда на то, что эти проблемы снова возникнут была призрачной.

На Гран-при Австралии 1986 года, «Макларен» распустил слух о новых сверхпрочных покрышках «Goodyear», якобы выдерживающих всю гонку без замены. Партнёр Проста Кеке Росберг тем временем заявил, что решил не помогать французу бороться за титул, а достойно провести свою последнюю гонку и отметить её победой. На самом же деле никаких новых шин не существовало и в помине. А Росберг, которого выпустили на полупустых баках, должен был помочь Просту загнать пилотов «Уильямс»

Квалификацию выиграл Мэнселл. Пару ему в первом ряду составил Пике. Прост был лишь четвёртый, проиграв ещё и Айртону Сенне, а Росберг и вовсе занял только седьмое место. На старте Мэнселл проиграл Пике и Просту, но третье место, обеспечивающее ему чемпионство, за собой сохранил. И тут вдруг их всех одного за одним обогнал Росберг. На 32-м круге Прост заехал в боксы на смену шин, сымитировав медленный прокол. Он выехал четвёртым, позади Росберга и двух пилотов «Уильямса». На свежей резине Прост понемногу приближался к соперникам. Росберг все ещё лидировал на старых шинах, вроде бы подтверждая слухи. Поэтому в «Уильямсе» решили тянуть с пит-стопом как можно дольше, и Прост ещё приблизился к Мэнселлу и Пике. Наконец на 63-м круге у Росберга лопнула покрышка. Но в «Уильямсе» не успели быстро сориентироваться, чтоб понять причину схода пилота «Макларена» — и жестоко поплатились за это. На следующем круге лопнула покрышка у Мэнселла. Пике, не дожидаясь приказа от команды, тут же сам бросился в боксы. Пит-стоп Пике длился 8,38 секунды, после чего бразилец возвращается на трассу. На отметке «старт-финиш» оказывается, что он в 15 секундах позади Проста. До конца гонки оставаётся 16 кругов, за которые, чтобы стать чемпионом, бразильцу надо было настичь и обойти Проста. Пике сумел сократить отрыв до 4,2 секунды, но этого было мало. Прост стал двукратным чемпионом мира, окончательно утвердившись в звании Профессора.

В 1987-м году, одержав 28-ю в карьере победу, Прост побил рекорд Джеки Стюарта и на долгие годы стал рекордсменом по числу побед на Гран-при. Особенной стала его победа на Гран-при Бразилии, где из-за нестандартных настроек болида он сумел уменьшить износ шин и сделал на одну остановку в боксах меньше, чем его соперники Пике и Сенна. Это и позволило ему склонить чашу весов в свою пользу и одержать победу. Тем не менее, в 1987-м Просту лишь на отдельных Гран-при удалось навязывать борьбу «Уильямсам». По итогам сезона Прост стал лишь четвёртым, уступив к тому же и Айртону Сенне, на чьём «Лотусе» теперь тоже стоял двигатель «Хонда». А чемпиону Нельсону Пике Прост уступил 30 очков.

1988—1989: McLaren-Honda

В 1988-м году для «Макларена» началась новая эпоха. Команда обзавелась лучшим мотором Формулы-1 — «Хондой». Вместе с «Хондой» в команде появляется один из протеже японцев — Айртон Сенна, которого сам Ален Прост называл «совершенным гонщиком», «лучшим даже, чем Лауда». «Макларен-Хонда» выиграл четыре чемпионата из пяти, в которых принимал участие и первенствовал на 44-х Гран-при. Самым успешным из этих сезонов стал 1988-й год, когда «Макларен» одержал пятнадцать побед и лишь в Монце не сумел победить из-за двойного схода своих пилотов. Этот рекорд удалось превзойти лишь 26 лет спустя — в сезоне-2014 гонщики Mercedes Льюис Хэмилтон и Нико Росберг смогли выиграть 16 гонок из 19. Прост выиграл семь Гран-при, ещё семь раз становился вторым и по итогам сезона набрал на 11 очков больше Сенны. Но зачтённых ему по действовавшему тогда лимиту одиннадцати лучших результатов семи побед и четырёх вторых мест против восьми побед и трёх вторых мест бразильца оказалось недостаточно для завоевания титула. Чемпионом стал Сенна.

Прост взял реванш на следующий год. В плане чистой скорости он уступал Сенне, но за счёт более стабильных выступлений именно Прост возглавил чемпионат. На этот раз «Макларен» уже не так сильно превосходил конкурентов, и стабильность, сыгравшая против Алена в 1988-м, в сезоне 1989 года оказалась как нельзя кстати.

По ходу этого сезона, точнее после Имолы 1989 года, у Проста испортились отношения с Сенной. К тому же, бразильцу явно симпатизировали мотористы «Хонды» и глава команды Рон Деннис.

Что подтолкнуло меня к разрыву отношений с Маклареном? Протекционизм Хонды. То, как японцы без малейшего стеснения отдавали предпочтение Сенне. Я боролся за титул чемпиона, а им было на это плевать! Монца стала вершиной пережитого мною ужаса. Вся команда занималась только Айртоном. В моей половине бокса были лишь два механика и мой гоночный инженер, да изредка заглядывал кто-нибудь из Хонды. Это было невероятно до такой степени, что даже Айртон, с которым мы больше не разговаривали, сказал мне потом, что всё происходящее было возмутительным.

Одержав свою последнюю победу за «Макларен» на Гран-при Италии, Прост демонстративно выбросил победный кубок в толпу тиффози. Отношения с командой, где он проводил уже седьмой свой сезон, были окончательно испорчены. Показательный пример — после Гран-при Японии, где Сенну за постороннюю помощь исключили из итогового протокола гонки, в результате чего Прост стал трёхкратным чемпионом мира, шеф «Макларена» Рон Деннис подал протест в FIA, оспаривая дисквалификацию бразильца.

1990—1991: Ferrari

Сезон 1990 года Прост начинал с «Феррари». Последний раз самая знаменитая команда Формулы-1 сражалась за титул в 1985-м, когда Микеле Альборето проиграл Просту. С той поры дела у итальянской «конюшни» шли не слишком хорошо, и ничего кроме побед в отдельных Гран-при «красным жеребцам» из Маранелло добиться не удавалось. В 1990-м всё изменилось. И в этом была большая заслуга Алена Проста, проделавшего для «Феррари» огромную тестовую работу. «Макларен» по-прежнему оставался фаворитом, его двигатель «Хонда» по-прежнему был самым мощным в чемпионате, но и на этот раз главным соперником Сенны в чемпионате остался Прост. Со старта лидерство в чемпионате захватил Сенна. Но Прост не сидел сложа руки и, одержав три подряд победы, опередил Сенну в личном зачёте. Особенно красивой стала победа Проста в Мексике. В квалификации француз показал всего лишь тринадцатое время, на warm-up он снова был тринадцатым. Но в гонке он одного за одним опередил Наннини, Де Чезариса, Мартини, Уорика, Доннелли, Алези, Бергера, Патрезе, Бутсена, Пике, Мэнселла и, наконец, за девять кругов до финиша обогнал лидировавшего Сенну. Справедливости ради стоит отметить, что Сенна испытывал проблемы со своими покрышками и через три круга вообще сошёл с дистанции. Однако это нисколько не умаляет заслуг Проста, одержавшего великолепную победу.

«Медвежью услугу» оказал Просту его партнёр Мэнселл на Гран-при Португалии. Квалификацию пилоты «Феррари» откатали просто блестяще, и впервые в сезоне заняли первый стартовый ряд. Но на старте Мэнселл допустил ошибку, сместившись в сторону Проста и чуть не впечатав того в отбойник. Заминкой «Феррари» не преминули воспользоваться Сенна и Бергер, которые тут же вышли на первое и второе место. И если Мэнселл потом все-таки сумел опередить «Макларены» и выиграть гонку, то Прост финишировал лишь третьим, уступив Сенне. Именно те несколько очков, отвоёванные Сенной у Проста в Португалии, и позволили бразильцу на следующем Гран-при с лёгким сердцем совершить «таран века» в первом повороте на Судзуке и стать двукратным чемпионом мира.

Сезон 1991 года стал для Проста сплошным разочарованием. Команда не сумела подготовить к сезону 1991 года новую машину, пришлось начать сезон на старой модели. Среди руководства «Феррари» отсутствовало согласие, что вызывало справедливую критику в его адрес со стороны Проста. В результате в середине сезона все пошло кувырком. Машина не ехала, начальство ругалось (в результате нашли «виноватого» — был уволен спортивный директор Чезаре Фьорио), из-за новых разборок с Сенной Прост заработал условную дисквалификацию на одну гонку. Впервые со времени своего дебюта в 1980-м француз не выиграл ни одного Гран-при в сезоне. Лучшим его результатами стали три вторых места, в том числе — на домашней трассе Маньи-кур. Чемпионат он завершил на пятом месте. А «Феррари», не ограничиваясь одним «виноватым», перед последней гонкой сезона разорвала контракт с французом, придравшись к тому, что Прост в сердцах публично обозвал свой гоночный болид «грузовиком». Причём, сделано это было уже тогда, когда все ведущие команды заключили контракты с пилотами на следующий год. Вот как откомментировали произошедшее в Вири-Шатийон:

Чёрт бы побрал эту «Феррари»! Мы в дурацком положении — все контракты на будущее подписаны, а Прост без работы…

1993: Williams-Renault

Перед сезоном 1992-го года Прост принял участие в тестах команды «Лижье», что породило множество слухов о том, что в наступающем сезоне он выступит за рулём их болида Ligier JS 37. Но дальше тестов дело не пошло, и в 1992-м году Прост отдыхал от гонок, работая телекомментатором французского канала TF1. По ходу этого сезона он вёл переговоры с «Уильямсом» о контракте на будущий год. Устной договорённости с Фрэнком Уильямсом и Патриком Хедом Прост достиг уже летом, а в сентябре был заключён официальный контракт. Тогдашний первый пилот «Уильямса» Найджел Мэнселл узнав, что его ожидает партнёрство с Простом, поспешил объявить об окончании формульной карьеры и перешёл в американскую серию CART. На освободившееся место сразу стал претендовать Айртон Сенна. Но в контракте Проста имелся пункт, который выторговал для себя француз — Сенны вместе с ним быть не должно. В итоге партнёром Проста по команде стал Деймон Хилл. А Сенна остался в «Макларене» и, несмотря на преимущество команды «Уильямс», умудрился на старте сезона опередить Проста в общем зачёте.

Начало чемпионата у Проста не задалось. После победы в Кьялами Ален ошибся и сошёл в Бразилии, а на Гран-при Европы был только лишь третьим, целый круг проиграв одержавшему свою самую блистательную победу Сенне. Ещё одно разочарование ожидало его в Монако, когда судьи засчитали французу фальстарт: вместо первого его ожидало лишь четвёртое место и вновь круг отставания от Сенны. И хотя Прост, нисколько не опустив рук, уже к лету методично ликвидировал отрыв, созданный Сенной, коллекционируя победы одну за одной, злопыхатели продолжали говорить, что серия француза из четырёх первых мест — это заслуга блистательного Williams FW15, в то время как ответственность за неудачи лежит прежде всего на пилоте. Но Ален давно привык не обращать внимания на подобные голоса. Свою последнюю, 51-ю, победу Прост одержал на Гран-при Германии. Этот рекорд продержался 8 лет, пока в 2001-м Проста не превзошёл Михаэль Шумахер. Создав значительный задел от своих соперников, Прост мог позволить себе немного расслабиться. В Португалии он спокойно финишировал вторым следом за Шумахером, а в Японии и Австралии не слишком-то атаковал лидировавшего Сенну. И всё равно с семью победами на Гран-при, тринадцатью поулами и шестью быстрыми кругами Прост досрочно выиграл чемпионат, на 26 очков опередив Сенну и на 30 Хилла. Став четырёхкратным чемпионом мира, Ален Прост объявил о том, что в предстоящем 1994-м году он не станет защищать свой титул и по окончании текущего сезона завершит гоночную карьеру.

Соперничество с партнёрами

Едва ли найдётся второй такой гонщик, у которого за годы выступления в «Формуле-1» было так много сильных партнёров по команде. Пятеро из них в разные годы становились чемпионами мира, ещё двое (Арну и Уотсон) хоть и не увидели чемпионской короны, но сражались за неё по ходу карьеры. По совокупности набранных очков Прост опередил всех кроме североирландца Джона Уотсона, в паре с которым проводил свой дебютный сезон. Однако пять очков Проста против шести Уотсона едва ли говорит о каком-то серьёзном превосходстве. Более того, из-за травм в результате аварий Прост пропустил три гонки, тогда как Уотсон провёл сезон полностью.

А вот трое сильных пилотов, кого Прост переиграл полностью: Кеке Росберг в 1986-м, Жан Алези в 1991-м и Деймон Хилл в 1993-м. Вот что по этому поводу говорил Росберг.

Я всегда вёл машину «стандартно» — тормозил так поздно, как только возможно, входил в поворот и набирал мощность как можно скорее. Стиль Алена совсем не такой. Он очень рано начинает тормозить, но только слегка. И в то время как он тормозит, он поворачивает, иногда прямо до вершины поворота. Так, как он это делает — это получается очень плавно, очень легко для автомобиля и шин и очень быстро… я пробовал копировать его иногда во время тестов и т. п., и для меня это никогда не работало. Я всегда был медленнее, чем прежде… и чем больше я старался, тем дальше от меня оказывался этот маленький лягушатник…

В 1990-м партнёром Проста был Найджел Мэнселл. В квалификациях «британский лев» выглядел не хуже Проста — при равном счёте 8:8 Мэнселл имел три поул-позиции, тогда как у Проста не было ни одной. Тем не менее, в чемпионате Прост почти вдвое опередил англичанина. Мэнселл упрекал Феррари в фаворитизме в пользу француза, называл Проста безжалостным и жестоким и даже заявлял, что закончит гоночную карьеру по окончании сезона. Прост ответил ему так:

Правда в том, что Мэнселл не прилагает никаких усилий к тому, чтобы совершенствоваться как гонщик. Я вкалываю на тестах, совершенствую машину и мотор, а он, всласть наигравшись в гольф, приезжает на гонку свеженький и говорит: а ну-ка, старик, рассказывай, что ты тут наработал! И при этом у него хватает наглости требовать, чтобы ему предоставляли технику, не уступающую моей!

О том, что упрёки Мэнселла в адрес «Феррари» были не слишком-то обоснованными, говорит тот факт, что, столкнувшись с перспективой вновь стать партнёром Проста, но уже в британской команде «Уильямс», Мэнселл поспешил объявить об окончании своей гоночной карьеры в «Формуле-1». А чтоб опровергнуть обвинения в «безжалостности и жестокости» — можно привести пример совместного выступления Проста с Ники Лаудой. В 1984-м австриец обошёл Алена в общем зачёте и стал чемпионом мира. Но в следующем году Прост первенствовал в чемпионате с 76 очками, тогда как Лауда набрал лишь 14 и замкнул итоговую 10-ку. Справедливости ради стоит отметить, что весь сезон Лауда мучался с техническими проблемами, а две гонки пропустил по состоянию здоровья. И всё же реванш Проста вышел весьма убедительным. Но вот что сам француз говорил в 1984-м:

По-моему, сейчас мы имеем оптимальный расклад. И, чтобы опровергнуть все сплетни, хочу сказать: в качестве партнёра по команде мне нужен только Лауда и никто другой, тем более слабый партнёр. В противном случае многое в Ф1 было бы для меня значительно проще. Но у меня, конечно, не было бы столь совершенного болида… Сейчас всё совершенно иначе — хорошая команда, хорошая машина, хорошие ощущения. Фактически, совершенство.

А вот так охарактеризовал Проста Ники Лауда.

Я пришёл к убеждению, что он очень сердечный, дружелюбный, прямой. В нём нет ничего неискреннего.

Одним из самых серьёзных соперников для Проста стал его партнёр по «Рено» Рене Арну. Хотя в 1981-м Прост опередил его по набранным очкам в четыре раза, но постоянные сходы болидов «Рено» из-за технических поломок едва ли отражают реальное состояние дел. В квалификациях чаще первенствовал Арну — в 1981-м он имел 4 поула при 2-х у Проста, но так и не смог выиграть ни одного Гран-при из-за сходов. В следующем сезоне они с Простом имели по 5 поулов и 2 победы. Арну отстал от Проста всего на 6 очков при том, что по ходу сезона проигрывал почти 30.

Карьеры их после этого сложились по-разному. Арну выиграл ещё четыре гонки, а Прост — четыре чемпионата. Но при этом борьба между ними на трассе всегда была корректной — даже в 1983-м, когда Арну выступал за Феррари и сражался с Простом за титул. Впоследствии, Арну отзывался о Просте, как о фантастическом гонщике, хотя и предпочитал в своих интервью не затрагивать тему их отношений.

Но самым серьёзным соперником Алена Проста был Айртон Сенна.

Год	Напарник	Очки Проста	Очки напарника
1980	Джон Уотсон	5	6
1981	Рене Арну	43	11
1982	Рене Арну	34	28
1983	Эдди Чивер	57	22
1984	Ники Лауда	71.5	72
1985	Ники Лауда	73 (76)	14
1986	Кеке Росберг	72 (74)	22
1987	Стефан Йоханссон	46	30
1988	Айртон Сенна	87 (105)	90 (94)
1989	Айртон Сенна	76 (81)	60
1990	Найджел Мэнселл	71 (73)	37
1991	Жан Алези	34	21
1993	Деймон Хилл	99	69

Соперничество с Айртоном Сенной

Первым эпизодом в их взаимной борьбе стал Гран-при Монако 1984 года. Выступавший на «Макларене» Прост боролся с Лаудой за чемпионский титул. Айртон Сенна проводил лишь дебютный сезон на слабом «Тоулмэн-Харт» и ни на что толком не претендовал. В квалификации Прост показал первое время, тогда как Сенна был лишь тринадцатым. Гонка началась под сильным проливным дождём, и Прост вёл свой «Макларен» очень осторожно, стараясь не рисковать. Гнать изо всех сил под дождём в Монако всегда было чревато вылетами и авариями — в тот день это хорошо ощутил на себе Мэнселл, который обогнал Проста на 9 м круге и впервые в карьере возглавил гонку. Но уже на 15-м круге будущий «британский лев» расколотил свой «Лотус» в повороте «Казино», и Прост снова возглавил заезд. Вылетел и разбил свой «Макларен» главный соперник Проста — Ники Лауда. Неожиданно для всех главными соперниками Проста в гонке стали пилоты команд-аутсайдеров Айртон Сенна и Штефан Беллоф. Блестяще пилотируя под дождём свои болиды, они с каждым кругом приближались к осторожному Просту. Наконец на 32-м круге главный судья гонки бельгиец Жаки Икс распорядился вывесить красные флаги. Гонка была остановлена, и её победителем по результату 31-го круга признан Прост. Сенне не хватило 4-5 кругов, чтоб догнать Проста.

Сенна:

Я знал, что не выиграл эту гонку, но всё равно позволил себе вскинуть руку в жесте победителя. Они и не собирались дать Toleman возможность одержать победу, тем более в Монако. Впрочем… Может быть, я и захватил бы лидерство, а кругов через пять попал бы в аварию и закончил вообще ни с чем… Но всё-таки Икс не должен был останавливать гонку в момент, когда решалась судьба трёх первых мест.

Впоследствии Прост так отзывался об этой ситуации:

Да, Айртон обиделся на меня тогда. Хотя я тоже предпочёл бы, чтобы гонка продлилась ещё три круга: при таком раскладе мы бы проехали 75% дистанции. И пусть он выиграл бы, но и я получил бы шесть очков за второе место, а не половину за первое. Тогда я стал бы чемпионом мира в том году (на финише сезона Лауду и Проста разделили 0,5 очка)… Однако, думаю: если бы ту гонку выиграл любой другой гонщик, Айртона устроило бы второе место, и без того являвшееся лучшим его результатом на тот момент. Но так как речь шла обо мне, для него всё было по-другому, Я был тогда на вершине Формулы-1, а он всегда стремился быть выше, чем сама вершина.

Следующие три сезона Сенна провёл в «Лотусе».

Достижения в Формуле-1

Чемпионские титулы	4
Набранные очки	798.5
Победы	51
Подиумы	106
Поул-позиции	33
Первый ряд	86
Быстрейшие круги	41
Старты в Гран-При	199
Пройденые круги	10540
Круги лидирования	2683
Пройденые километры	48968
Километры лидирования	12475

Результаты выступлений в Формуле-1

Год	Команда	1	2	3	4	5	6	7	8	9	10	11	12	13	14	15	16	Место	Очки
1980	McLaren	АРГ 6	БРА 5	ЮЖН	СШЗ	БЕЛ Сход	МОН Сход	ФРА Сход	ВЕЛ 6	ГЕР 11	АВТ 7	НИД 6	ИТА 7	КАН Сход	СОЕ			16	5
1981	Renault	СШЗ Сход	БРА Сход	АРГ 3	САН Сход	БЕЛ Сход	МОН Сход	ИСП Сход	ФРА 1	ВЕЛ Сход	ГЕР 2	АВТ Сход	НИД 1	ИТА 1	КАН Сход	ЛВС 2		5	43
1982	Renault	ЮЖН 1	БРА 1	СОЕ Сход	САН Сход	БЕЛ Сход	МОН 7	СОЕ НКЛ	КАН Сход	НИД Сход	ВЕЛ 6	ФРА 2	ГЕР Сход	АВТ 8	ШВА 2	ИТА Сход	ЛВС 4	4	34
1983	Renault	БРА 7	СОЕ 11	ФРА 1	САН 2	МОН 3	БЕЛ 1	СОЕ 8	КАН 5	ВЕЛ 1	ГЕР 4	АВТ 1	НИД Сход	ИТА Сход	ЕВР 2	ЮЖН Сход		2	57
1984	McLaren	БРА 1	ЮЖН 2	БЕЛ Сход	САН 1	ФРА 7	МОН 1	КАН 3	СОЕ 4	СОЕ Сход	ВЕЛ Сход	ГЕР 1	АВТ Сход	НИД 1	ИТА Сход	ЕВР 1	ПОР 1	2	71.5
1985	McLaren	БРА 1	ПОР Сход	САН ДСК</small>	МОН 1	КАН 3	СОЕ Сход	ФРА 3	ВЕЛ 1	ГЕР 2	АВТ 1	НИД 2	ИТА 1	БЕЛ 3	ЕВР 4	ЮЖН 3	АВС Сход	1	73
1986	McLaren	БРА Сход	ИСП 3	САН 1	МОН 1	БЕЛ 6	КАН 2	СОЕ 3	ФРА 2	ВЕЛ 3	ГЕР 6	ВЕН Сход	АВТ 1	ИТА ДСК</small>	ПОР 2	МЕК 2	АВС 1	1	72
1987	McLaren	БРА 1	САН Сход	БЕЛ 1	МОН 9	СОЕ 3	ФРА 3	ВЕЛ Сход	ГЕР 7	ВЕН 3	АВТ 6	ИТА 15	ПОР 1	ИСП 2	МЕК Сход	ЯПО 7	АВС Сход	4	46
1988	McLaren	БРА 1	САН 2	МОН 1	МЕК 1	КАН 2	СОЕ 2	ФРА 1	ВЕЛ Сход	ГЕР 2	ВЕН 2	БЕЛ 2	ИТА Сход	ПОР 1	ИСП 1	ЯПО 2	АВС 1	2	87 (105)
1989	McLaren	БРА 2	САН 2	МОН 2	МЕК 5	СОЕ 1	КАН Сход	ФРА 1	ВЕЛ 1	ГЕР 2	ВЕН 4	БЕЛ 2	ИТА 1	ПОР 2	ИСП 3	ЯПО Сход	АВС Сход	1	76
1990	Ferrari	СОЕ Сход	БРА 1	САН 4	МОН Сход	КАН 5	МЕК 1	ФРА 1	ВЕЛ 1	ГЕР 4	ВЕН Сход	БЕЛ 2	ИТА 2	ПОР 3	ИСП 1	ЯПО Сход	АВС 3	2	71 (73)
1991	Ferrari	СОЕ 2	БРА 4	САН Сход	МОН 5	КАН Сход	МЕК Сход	ФРА 2	ВЕЛ 3	ГЕР Сход	ВЕН Сход	БЕЛ Сход	ИТА 3	ПОР Сход	ИСП 2	ЯПО 4	АВС	5	34
1993	Williams	ЮЖН 1	БРА Сход	ЕВР 3	САН 1	ИСП 1	МОН 4	КАН 1	ФРА 1	ВЕЛ 1	ГЕР 1	ВЕН 12	БЕЛ 3	ИТА 12	ПОР 2	ЯПО 2	АВС 2	1	99

Ссылки

• [www.formula1.com/teams_and_drivers/hall_of_fame/36/ Профиль]  (англ.) на официальном сайте чемпионата мира Формулы-1
• [wildsoft.ru/drv.php?l=%CF&id=198001008 Профиль]  (рус.) на сайте wildsoft.ru
• [f1news.ru/interview/prost/ Материалы о Просте]  (рус.) на сайте f1news.ru
• [sumbur.n-t.org/lc/ap.htm Статья о Просте]  (рус.) в журнале «Сумбур»
• [www.prostfan.com/ Сайт о семействе Простов]  (англ.)
• [f1-times.ru/history/champions/alainprost.php Ален Прост — биография и статистика выступлений в Формуле 1]  (рус.)
• [alainprost.ucoz.ru/ Фан-сайт]  (рус.)

Отрывок, характеризующий Прост, Ален

– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
Кутузов тяжело вздохнул, окончив этот период, и внимательно и ласково посмотрел на члена гофкригсрата.
– Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу.
Он невольно оглянулся на адъютанта.
– Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству.
Князь Андрей наклонил голову в знак того, что понял с первых слов не только то, что было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную.
Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.
Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея:
«Ваш сын, – писал он, – надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукой такого подчиненного».
В штабе Кутузова, между товарищами сослуживцами и вообще в армии князь Андрей, так же как и в петербургском обществе, имел две совершенно противоположные репутации.
Одни, меньшая часть, признавали князя Андрея чем то особенным от себя и от всех других людей, ожидали от него больших успехов, слушали его, восхищались им и подражали ему; и с этими людьми князь Андрей был прост и приятен. Другие, большинство, не любили князя Андрея, считали его надутым, холодным и неприятным человеком. Но с этими людьми князь Андрей умел поставить себя так, что его уважали и даже боялись.
Выйдя в приемную из кабинета Кутузова, князь Андрей с бумагами подошел к товарищу,дежурному адъютанту Козловскому, который с книгой сидел у окна.
– Ну, что, князь? – спросил Козловский.
– Приказано составить записку, почему нейдем вперед.
– А почему?
Князь Андрей пожал плечами.
– Нет известия от Мака? – спросил Козловский.
– Нет.
– Ежели бы правда, что он разбит, так пришло бы известие.
– Вероятно, – сказал князь Андрей и направился к выходной двери; но в то же время навстречу ему, хлопнув дверью, быстро вошел в приемную высокий, очевидно приезжий, австрийский генерал в сюртуке, с повязанною черным платком головой и с орденом Марии Терезии на шее. Князь Андрей остановился.
– Генерал аншеф Кутузов? – быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета.
– Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить?
Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову.
– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.
Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.
– Имею честь поздравить, генерал Мак приехал,совсем здоров,только немного тут зашибся, – прибавил он,сияя улыбкой и указывая на свою голову.
Генерал нахмурился, отвернулся и пошел дальше.
– Gott, wie naiv! [Боже мой, как он прост!] – сказал он сердито, отойдя несколько шагов.
Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и обратился к Жеркову. То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашло себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.
– Если вы, милостивый государь, – заговорил он пронзительно с легким дрожанием нижней челюсти, – хотите быть шутом , то я вам в этом не могу воспрепятствовать; но объявляю вам, что если вы осмелитесь другой раз скоморошничать в моем присутствии, то я вас научу, как вести себя.
Несвицкий и Жерков так были удивлены этой выходкой, что молча, раскрыв глаза, смотрели на Болконского.
– Что ж, я поздравил только, – сказал Жерков.
– Я не шучу с вами, извольте молчать! – крикнул Болконский и, взяв за руку Несвицкого, пошел прочь от Жеркова, не находившего, что ответить.
– Ну, что ты, братец, – успокоивая сказал Несвицкий.
– Как что? – заговорил князь Андрей, останавливаясь от волнения. – Да ты пойми, что мы, или офицеры, которые служим своему царю и отечеству и радуемся общему успеху и печалимся об общей неудаче, или мы лакеи, которым дела нет до господского дела. Quarante milles hommes massacres et l'ario mee de nos allies detruite, et vous trouvez la le mot pour rire, – сказал он, как будто этою французскою фразой закрепляя свое мнение. – C'est bien pour un garcon de rien, comme cet individu, dont vous avez fait un ami, mais pas pour vous, pas pour vous. [Сорок тысяч человек погибло и союзная нам армия уничтожена, а вы можете при этом шутить. Это простительно ничтожному мальчишке, как вот этот господин, которого вы сделали себе другом, но не вам, не вам.] Мальчишкам только можно так забавляться, – сказал князь Андрей по русски, выговаривая это слово с французским акцентом, заметив, что Жерков мог еще слышать его.
Он подождал, не ответит ли что корнет. Но корнет повернулся и вышел из коридора.


Гусарский Павлоградский полк стоял в двух милях от Браунау. Эскадрон, в котором юнкером служил Николай Ростов, расположен был в немецкой деревне Зальценек. Эскадронному командиру, ротмистру Денисову, известному всей кавалерийской дивизии под именем Васьки Денисова, была отведена лучшая квартира в деревне. Юнкер Ростов с тех самых пор, как он догнал полк в Польше, жил вместе с эскадронным командиром.
11 октября, в тот самый день, когда в главной квартире всё было поднято на ноги известием о поражении Мака, в штабе эскадрона походная жизнь спокойно шла по старому. Денисов, проигравший всю ночь в карты, еще не приходил домой, когда Ростов, рано утром, верхом, вернулся с фуражировки. Ростов в юнкерском мундире подъехал к крыльцу, толконув лошадь, гибким, молодым жестом скинул ногу, постоял на стремени, как будто не желая расстаться с лошадью, наконец, спрыгнул и крикнул вестового.
– А, Бондаренко, друг сердечный, – проговорил он бросившемуся стремглав к его лошади гусару. – Выводи, дружок, – сказал он с тою братскою, веселою нежностию, с которою обращаются со всеми хорошие молодые люди, когда они счастливы.
– Слушаю, ваше сиятельство, – отвечал хохол, встряхивая весело головой.
– Смотри же, выводи хорошенько!
Другой гусар бросился тоже к лошади, но Бондаренко уже перекинул поводья трензеля. Видно было, что юнкер давал хорошо на водку, и что услужить ему было выгодно. Ростов погладил лошадь по шее, потом по крупу и остановился на крыльце.
«Славно! Такая будет лошадь!» сказал он сам себе и, улыбаясь и придерживая саблю, взбежал на крыльцо, погромыхивая шпорами. Хозяин немец, в фуфайке и колпаке, с вилами, которыми он вычищал навоз, выглянул из коровника. Лицо немца вдруг просветлело, как только он увидал Ростова. Он весело улыбнулся и подмигнул: «Schon, gut Morgen! Schon, gut Morgen!» [Прекрасно, доброго утра!] повторял он, видимо, находя удовольствие в приветствии молодого человека.
– Schon fleissig! [Уже за работой!] – сказал Ростов всё с тою же радостною, братскою улыбкой, какая не сходила с его оживленного лица. – Hoch Oestreicher! Hoch Russen! Kaiser Alexander hoch! [Ура Австрийцы! Ура Русские! Император Александр ура!] – обратился он к немцу, повторяя слова, говоренные часто немцем хозяином.
Немец засмеялся, вышел совсем из двери коровника, сдернул
колпак и, взмахнув им над головой, закричал:
– Und die ganze Welt hoch! [И весь свет ура!]
Ростов сам так же, как немец, взмахнул фуражкой над головой и, смеясь, закричал: «Und Vivat die ganze Welt»! Хотя не было никакой причины к особенной радости ни для немца, вычищавшего свой коровник, ни для Ростова, ездившего со взводом за сеном, оба человека эти с счастливым восторгом и братскою любовью посмотрели друг на друга, потрясли головами в знак взаимной любви и улыбаясь разошлись – немец в коровник, а Ростов в избу, которую занимал с Денисовым.
– Что барин? – спросил он у Лаврушки, известного всему полку плута лакея Денисова.
– С вечера не бывали. Верно, проигрались, – отвечал Лаврушка. – Уж я знаю, коли выиграют, рано придут хвастаться, а коли до утра нет, значит, продулись, – сердитые придут. Кофею прикажете?
– Давай, давай.
Через 10 минут Лаврушка принес кофею. Идут! – сказал он, – теперь беда. – Ростов заглянул в окно и увидал возвращающегося домой Денисова. Денисов был маленький человек с красным лицом, блестящими черными глазами, черными взлохмоченными усами и волосами. На нем был расстегнутый ментик, спущенные в складках широкие чикчиры, и на затылке была надета смятая гусарская шапочка. Он мрачно, опустив голову, приближался к крыльцу.
– Лавг'ушка, – закричал он громко и сердито. – Ну, снимай, болван!
– Да я и так снимаю, – отвечал голос Лаврушки.
– А! ты уж встал, – сказал Денисов, входя в комнату.
– Давно, – сказал Ростов, – я уже за сеном сходил и фрейлен Матильда видел.
– Вот как! А я пг'одулся, бг'ат, вчег'а, как сукин сын! – закричал Денисов, не выговаривая р . – Такого несчастия! Такого несчастия! Как ты уехал, так и пошло. Эй, чаю!
Денисов, сморщившись, как бы улыбаясь и выказывая свои короткие крепкие зубы, начал обеими руками с короткими пальцами лохматить, как пес, взбитые черные, густые волосы.
– Чог'т меня дег'нул пойти к этой кг'ысе (прозвище офицера), – растирая себе обеими руками лоб и лицо, говорил он. – Можешь себе пг'едставить, ни одной каг'ты, ни одной, ни одной каг'ты не дал.
Денисов взял подаваемую ему закуренную трубку, сжал в кулак, и, рассыпая огонь, ударил ею по полу, продолжая кричать.
– Семпель даст, паг'оль бьет; семпель даст, паг'оль бьет.
Он рассыпал огонь, разбил трубку и бросил ее. Денисов помолчал и вдруг своими блестящими черными глазами весело взглянул на Ростова.
– Хоть бы женщины были. А то тут, кг'оме как пить, делать нечего. Хоть бы дг'аться ског'ей.
– Эй, кто там? – обратился он к двери, заслышав остановившиеся шаги толстых сапог с бряцанием шпор и почтительное покашливанье.
– Вахмистр! – сказал Лаврушка.
Денисов сморщился еще больше.
– Сквег'но, – проговорил он, бросая кошелек с несколькими золотыми. – Г`остов, сочти, голубчик, сколько там осталось, да сунь кошелек под подушку, – сказал он и вышел к вахмистру.
Ростов взял деньги и, машинально, откладывая и ровняя кучками старые и новые золотые, стал считать их.
– А! Телянин! Здог'ово! Вздули меня вчег'а! – послышался голос Денисова из другой комнаты.
– У кого? У Быкова, у крысы?… Я знал, – сказал другой тоненький голос, и вслед за тем в комнату вошел поручик Телянин, маленький офицер того же эскадрона.
Ростов кинул под подушку кошелек и пожал протянутую ему маленькую влажную руку. Телянин был перед походом за что то переведен из гвардии. Он держал себя очень хорошо в полку; но его не любили, и в особенности Ростов не мог ни преодолеть, ни скрывать своего беспричинного отвращения к этому офицеру.
– Ну, что, молодой кавалерист, как вам мой Грачик служит? – спросил он. (Грачик была верховая лошадь, подъездок, проданная Теляниным Ростову.)
Поручик никогда не смотрел в глаза человеку, с кем говорил; глаза его постоянно перебегали с одного предмета на другой.
– Я видел, вы нынче проехали…
– Да ничего, конь добрый, – отвечал Ростов, несмотря на то, что лошадь эта, купленная им за 700 рублей, не стоила и половины этой цены. – Припадать стала на левую переднюю… – прибавил он. – Треснуло копыто! Это ничего. Я вас научу, покажу, заклепку какую положить.
– Да, покажите пожалуйста, – сказал Ростов.
– Покажу, покажу, это не секрет. А за лошадь благодарить будете.
– Так я велю привести лошадь, – сказал Ростов, желая избавиться от Телянина, и вышел, чтобы велеть привести лошадь.
В сенях Денисов, с трубкой, скорчившись на пороге, сидел перед вахмистром, который что то докладывал. Увидав Ростова, Денисов сморщился и, указывая через плечо большим пальцем в комнату, в которой сидел Телянин, поморщился и с отвращением тряхнулся.
– Ох, не люблю молодца, – сказал он, не стесняясь присутствием вахмистра.
Ростов пожал плечами, как будто говоря: «И я тоже, да что же делать!» и, распорядившись, вернулся к Телянину.
Телянин сидел всё в той же ленивой позе, в которой его оставил Ростов, потирая маленькие белые руки.
«Бывают же такие противные лица», подумал Ростов, входя в комнату.
– Что же, велели привести лошадь? – сказал Телянин, вставая и небрежно оглядываясь.
– Велел.
– Да пойдемте сами. Я ведь зашел только спросить Денисова о вчерашнем приказе. Получили, Денисов?
– Нет еще. А вы куда?
– Вот хочу молодого человека научить, как ковать лошадь, – сказал Телянин.
Они вышли на крыльцо и в конюшню. Поручик показал, как делать заклепку, и ушел к себе.
Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.


Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.