Герб Польши
Герб Польши | |
Детали |
---|
Герб Польши — официальный государственный символ Республики Польша. Изображение представляет собой белого орла с золотыми когтями и клювом, в золотой короне, на красном фоне.
Внешний вид герба утверждён конституцией Республики Польша (1997 г.), детально описан в статье 28.
Содержание
История
Польский герб, белый орёл на красном фоне — один из старейших ныне существующих государственных символов мира. Изображение орла появилось на монетах первого польского короля — Болеслава I Храброго (X век). Сначала символ королевской династии Пястов и Великой Польши — исторической области на западе Польши в бассейне реки Варта. Официальный государственный символ всей страны с Пржемысла II (1295 г.).
История герба
Этот раздел статьи ещё не написан. Согласно замыслу одного из участников Википедии, на этом месте должен располагаться специальный раздел.
Вы можете помочь проекту, написав этот раздел. |
- Coat of Arms of the Polish-Lithuanian Commonwealth.svg
Герб Речи Посполитой — польско-литовского государства в конце XVI — XVIII веках: польский орёл и Погоня - герб Великого княжества Литовского<center> - Grand Coat of Arms of Duchy of Warsaw.svg
Герб Герцогства Варшавского
- Medium Coat of Arms of Congress Poland.svg
Государственный герб Царства польского - польский орёл на фоне герба России<center> - Godło Królestwa Polskiego (1916-1918).svg
Герб Польши 1916-1919
- Coat of arms of Poland2 1919-1927.svg
Герб Польши 1919-1927
- Coat of arms of Poland (1927-1939).svg
Герб Польши 1927-1939
- Coat of arms of the Polish Government in exile (1956–1990).svg
Герб Польского Правительства в изгнании 1956-1990
Предание гласит, что белого орла, который стал затем гербом польского государства, увидел легендарный Лех — прародитель польского народа. Старый Лех увидел орла, сидящего на ветви дерева на фоне вечернего красного неба, под закатными лучами солнца, уходящего за горизонт. В том месте, где это случилось, Лех основал город и назвал его Гнезно (Gniezno), потому что орёл на том дереве свил своё гнездо. Любопытно, что символ поляков (западных славян) имеет отношение именно к западному (закатному) небу.
Однако некоторые польские историки не согласны с этой версией, ведь для того, чтобы простому орлу оказаться на государственном гербе, мало попасться на глаза прародителю. К тому же, официально, герб появился только в XIII веке, спустя несколько столетий после легендарного события.
Поначалу орел был личным знаком Пшемысла II, коронованного в 1295 году. Спустя почти столетие он становится общегосударственным символом. К тому времени немецкие феодалы подчинили себе польское Западное Поморье, а в Восточной Пруссии укрепились крестоносцы. Положение становилось опасным и в Польше зрели идеи сплочения для борьбы с немецкой угрозой.
Символом Германской империи был двуглавый черный орёл. Но польский орёл являлся противовесом немецкому; белый цвет выше черного, это цвет чистоты и благородства, он противопоставлялся символу мрака и смерти. А красное поле щита говорило не только о священном праве на независимость, но и призывало к борьбе.
На флагах польских повстанцев конца XVIII и XIX вв. корона над орлом часто исчезала, так как считалась эмблемой сторонников царского правительства. Официально же корона была убрана с герба польского государства в 1943 г., когда руководство Гвардии Людовой пересмотрело прежнюю государственную символику. Орёл с короной остался лишь на гербе польского правительства в изгнании.
Последний герб был утверждён в 1990 году, на нём корона снова вернулась на орлиную голову, как символ полного изменения политического и социального строя Польши, как символ новой, демократической Польши.
См. также
Напишите отзыв о статье "Герб Польши"
Литература
- Белый орел // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
|
|
Отрывок, характеризующий Герб Польши
– Батюшка, ваше сиятельство, – отвечал Алпатыч, мгновенно узнав голос своего молодого князя.Князь Андрей, в плаще, верхом на вороной лошади, стоял за толпой и смотрел на Алпатыча.
– Ты как здесь? – спросил он.
– Ваше… ваше сиятельство, – проговорил Алпатыч и зарыдал… – Ваше, ваше… или уж пропали мы? Отец…
– Как ты здесь? – повторил князь Андрей.
Пламя ярко вспыхнуло в эту минуту и осветило Алпатычу бледное и изнуренное лицо его молодого барина. Алпатыч рассказал, как он был послан и как насилу мог уехать.
– Что же, ваше сиятельство, или мы пропали? – спросил он опять.
Князь Андрей, не отвечая, достал записную книжку и, приподняв колено, стал писать карандашом на вырванном листе. Он писал сестре:
«Смоленск сдают, – писал он, – Лысые Горы будут заняты неприятелем через неделю. Уезжайте сейчас в Москву. Отвечай мне тотчас, когда вы выедете, прислав нарочного в Усвяж».
Написав и передав листок Алпатычу, он на словах передал ему, как распорядиться отъездом князя, княжны и сына с учителем и как и куда ответить ему тотчас же. Еще не успел он окончить эти приказания, как верховой штабный начальник, сопутствуемый свитой, подскакал к нему.
– Вы полковник? – кричал штабный начальник, с немецким акцентом, знакомым князю Андрею голосом. – В вашем присутствии зажигают дома, а вы стоите? Что это значит такое? Вы ответите, – кричал Берг, который был теперь помощником начальника штаба левого фланга пехотных войск первой армии, – место весьма приятное и на виду, как говорил Берг.
Князь Андрей посмотрел на него и, не отвечая, продолжал, обращаясь к Алпатычу:
– Так скажи, что до десятого числа жду ответа, а ежели десятого не получу известия, что все уехали, я сам должен буду все бросить и ехать в Лысые Горы.
– Я, князь, только потому говорю, – сказал Берг, узнав князя Андрея, – что я должен исполнять приказания, потому что я всегда точно исполняю… Вы меня, пожалуйста, извините, – в чем то оправдывался Берг.
Что то затрещало в огне. Огонь притих на мгновенье; черные клубы дыма повалили из под крыши. Еще страшно затрещало что то в огне, и завалилось что то огромное.
– Урруру! – вторя завалившемуся потолку амбара, из которого несло запахом лепешек от сгоревшего хлеба, заревела толпа. Пламя вспыхнуло и осветило оживленно радостные и измученные лица людей, стоявших вокруг пожара.
Человек во фризовой шинели, подняв кверху руку, кричал:
– Важно! пошла драть! Ребята, важно!..
– Это сам хозяин, – послышались голоса.
– Так, так, – сказал князь Андрей, обращаясь к Алпатычу, – все передай, как я тебе говорил. – И, ни слова не отвечая Бергу, замолкшему подле него, тронул лошадь и поехал в переулок.
От Смоленска войска продолжали отступать. Неприятель шел вслед за ними. 10 го августа полк, которым командовал князь Андрей, проходил по большой дороге, мимо проспекта, ведущего в Лысые Горы. Жара и засуха стояли более трех недель. Каждый день по небу ходили курчавые облака, изредка заслоняя солнце; но к вечеру опять расчищало, и солнце садилось в буровато красную мглу. Только сильная роса ночью освежала землю. Остававшиеся на корню хлеба сгорали и высыпались. Болота пересохли. Скотина ревела от голода, не находя корма по сожженным солнцем лугам. Только по ночам и в лесах пока еще держалась роса, была прохлада. Но по дороге, по большой дороге, по которой шли войска, даже и ночью, даже и по лесам, не было этой прохлады. Роса не заметна была на песочной пыли дороги, встолченной больше чем на четверть аршина. Как только рассветало, начиналось движение. Обозы, артиллерия беззвучно шли по ступицу, а пехота по щиколку в мягкой, душной, не остывшей за ночь, жаркой пыли. Одна часть этой песочной пыли месилась ногами и колесами, другая поднималась и стояла облаком над войском, влипая в глаза, в волоса, в уши, в ноздри и, главное, в легкие людям и животным, двигавшимся по этой дороге. Чем выше поднималось солнце, тем выше поднималось облако пыли, и сквозь эту тонкую, жаркую пыль на солнце, не закрытое облаками, можно было смотреть простым глазом. Солнце представлялось большим багровым шаром. Ветра не было, и люди задыхались в этой неподвижной атмосфере. Люди шли, обвязавши носы и рты платками. Приходя к деревне, все бросалось к колодцам. Дрались за воду и выпивали ее до грязи.
Князь Андрей командовал полком, и устройство полка, благосостояние его людей, необходимость получения и отдачи приказаний занимали его. Пожар Смоленска и оставление его были эпохой для князя Андрея. Новое чувство озлобления против врага заставляло его забывать свое горе. Он весь был предан делам своего полка, он был заботлив о своих людях и офицерах и ласков с ними. В полку его называли наш князь, им гордились и его любили. Но добр и кроток он был только с своими полковыми, с Тимохиным и т. п., с людьми совершенно новыми и в чужой среде, с людьми, которые не могли знать и понимать его прошедшего; но как только он сталкивался с кем нибудь из своих прежних, из штабных, он тотчас опять ощетинивался; делался злобен, насмешлив и презрителен. Все, что связывало его воспоминание с прошедшим, отталкивало его, и потому он старался в отношениях этого прежнего мира только не быть несправедливым и исполнять свой долг.