Давид ди Донателло 1984
29-я церемония вручения наград премии «Давид ди Донателло» | |||
Общие сведения | |||
---|---|---|---|
Дата проведения | |||
Место проведения | |||
|
29-я церемония вручения наград премии «Давид ди Донателло» состоялась 16 июня 1984 года в Римском оперном театре.
Содержание
- 1 Победители
- 1.1 Лучший фильм
- 1.2 Лучшая режиссура
- 1.3 Лучший дебют в режиссуре
- 1.4 Лучший сценарий
- 1.5 Лучший продюсер
- 1.6 Лучшая женская роль
- 1.7 Лучшая мужская роль
- 1.8 Лучшая женская роль второго плана
- 1.9 Лучшая мужская роль второго плана
- 1.10 Лучшая операторская работа
- 1.11 Лучшая музыка
- 1.12 Лучшая художественная постановка
- 1.13 Лучший костюм
- 1.14 Лучший монтаж
- 1.15 Лучший иностранный режиссёр
- 1.16 Лучший сценарий иностранного фильма
- 1.17 Лучший иностранный продюсер
- 1.18 Лучшая иностранная актриса
- 1.19 Лучший иностранный актёр
- 1.20 Лучший иностранный фильм
- 1.21 Premio Alitalia
- 1.22 Давид Лучино Висконти
- 1.23 David René Clair
- 1.24 Targa Speciale
- 1.25 David speciale
- 2 Ссылки
Победители
Лучший фильм
- Бал, режиссёр Этторе Скола (ex aequo)
- И корабль плывет, режиссёр Федерико Феллини (ex aequo)
- Меня послал Пиконе, режиссёр Нанни Лой
Лучшая режиссура
- Этторе Скола — Бал
- Федерико Феллини — И корабль плывет
- Нанни Лой — Меня послал Пиконе
Лучший дебют в режиссуре
- Роберто Руссо — Флирт
- Джакомо Баттиато — Сердца и доспехи
- Франческа Марчано и Стефания Казини — Lontano da dove
Лучший сценарий
- Федерико Феллини и Тонино Гуэрра — И корабль плывет
- Нанни Лой и Эльвио Порта — Меня послал Пиконе
- Руджеро Маккари, Jean-Claude Pechenat, Фурио Скарпелли и Этторе Скола — Бал
- Нанни Моретти и Сандро Петралья — Бьянка
Лучший продюсер
- Джанни Минервини — Меня послал Пиконе
- Франко Кристальди — И корабль плывет
- Мухаммед Лахдар Хамина и Джорджо Сильваньи — Бал
Лучшая женская роль
- Лина Састри — Меня послал Пиконе
- Лаура Моранте — Бьянка
- Моника Витти — Флирт
Лучшая мужская роль
- Джанкарло Джаннини — Меня послал Пиконе
- Нанни Моретти — Бьянка
- Франческо Нути — Я доволен
Лучшая женская роль второго плана
- Елена Фабрици — Вода и мыло
- Стефания Казини — Lontano da dove
- Россана Ди Лоренцо — Бал
- Анна Лонги — Таксист
Лучшая мужская роль второго плана
- Карло Джуффре — Я доволен
- Альдо Джуффре — Меня послал Пиконе
- Стефано Сатта Флорес — Сто дней в Палермо
Лучшая операторская работа
- Джузеппе Ротунно — И корабль плывет
- Рикардо Аронович — Бал
- Данте Спинотти — Сердца и доспехи
Лучшая музыка
- Армандо Тровайоли и Владимир Косма — Бал
- Джанфранко Пленицио — И корабль плывет
- Франческо Де Григорий — Флирт
Лучшая художественная постановка
- Данте Ферретти — И корабль плывет
- Лучиано Риччери — Бал
- Елена Риччи Поччетто — Меня послал Пиконе
Лучший костюм
- Нана Чекки — Сердца и доспехи
- Эцио Алтери — Бал
- Маурицио Милленотти — И корабль плывет
Лучший монтаж
- Раймондо Крочани — Бал
- Франко Фратичелли — Меня послал Пиконе
- Руджеро Мастроянни — И корабль плывет
Лучший иностранный режиссёр
- Ингмар Бергман — Фанни и Александр
- Вуди Аллен — Зелиг
- Анджей Вайда — Дантон
Лучший сценарий иностранного фильма
- Ингмар Бергман — Фанни и Александр
- Клэйтон Фроман и Рон Шелтон — Под огнём
- Вуди Аллен — Зелиг
Лучший иностранный продюсер
- Джонатан Тэплин — Под огнём
- Барбра Стрейзанд — Йентл
- Cinematograph ab per the Swedish Film Istitute, The Swedish Television STV 1, Gaumont, Personal Film и Tobis Filmkunst — Фанни и Александр
- Роберт Гринхат — Зелиг
Лучшая иностранная актриса
- Ширли МакЛейн — Язык нежности
- Дебра Уингер — Язык нежности
- Мэрил Стрип — Выбор Софи
Лучший иностранный актёр
- Вуди Аллен — Зелиг
- Майкл Кейн — Почетный консул
- Роберт Дювалл — Нежное милосердие
- Жерар Депардье — Дантон
Лучший иностранный фильм
- Фанни и Александр, режиссёр Ингмар Бергман
- Язык нежности, режиссёр Джеймс Брукс
- Зелиг, режиссёр Вуди Аллен
Premio Alitalia
- Этторе Скола
Давид Лучино Висконти
- Федерико Феллини
David René Clair
Targa Speciale
David speciale
Напишите отзыв о статье "Давид ди Донателло 1984"
Ссылки
- [www.daviddidonatello.it/ Сайт премии]
- [www.filmweb.pl/awards/David_di_Donatello/1984 Кинопремия Давид ди Донателло 1984 на сайте FilmWeb]
- [www.imdb.com/events/event0000203/1984 Кинопремия Давид ди Донателло 1984 на сайте IMDB]
|
Отрывок, характеризующий Давид ди Донателло 1984
Англичанин, достав кошелек, отсчитывал деньги. Долохов хмурился и молчал. Пьер вскочил на окно.Господа! Кто хочет со мною пари? Я то же сделаю, – вдруг крикнул он. – И пари не нужно, вот что. Вели дать бутылку. Я сделаю… вели дать.
– Пускай, пускай! – сказал Долохов, улыбаясь.
– Что ты? с ума сошел? Кто тебя пустит? У тебя и на лестнице голова кружится, – заговорили с разных сторон.
– Я выпью, давай бутылку рому! – закричал Пьер, решительным и пьяным жестом ударяя по столу, и полез в окно.
Его схватили за руки; но он был так силен, что далеко оттолкнул того, кто приблизился к нему.
– Нет, его так не уломаешь ни за что, – говорил Анатоль, – постойте, я его обману. Послушай, я с тобой держу пари, но завтра, а теперь мы все едем к***.
– Едем, – закричал Пьер, – едем!… И Мишку с собой берем…
И он ухватил медведя, и, обняв и подняв его, стал кружиться с ним по комнате.
Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.
«Очень, очень вам благодарен, ma chere или mon cher [моя дорогая или мой дорогой] (ma сherе или mon cher он говорил всем без исключения, без малейших оттенков как выше, так и ниже его стоявшим людям) за себя и за дорогих именинниц. Смотрите же, приезжайте обедать. Вы меня обидите, mon cher. Душевно прошу вас от всего семейства, ma chere». Эти слова с одинаковым выражением на полном веселом и чисто выбритом лице и с одинаково крепким пожатием руки и повторяемыми короткими поклонами говорил он всем без исключения и изменения. Проводив одного гостя, граф возвращался к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда на русском, иногда на очень дурном, но самоуверенном французском языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел провожать, оправляя редкие седые волосы на лысине, и опять звал обедать. Иногда, возвращаясь из передней, он заходил через цветочную и официантскую в большую мраморную залу, где накрывали стол на восемьдесят кувертов, и, глядя на официантов, носивших серебро и фарфор, расставлявших столы и развертывавших камчатные скатерти, подзывал к себе Дмитрия Васильевича, дворянина, занимавшегося всеми его делами, и говорил: «Ну, ну, Митенька, смотри, чтоб всё было хорошо. Так, так, – говорил он, с удовольствием оглядывая огромный раздвинутый стол. – Главное – сервировка. То то…» И он уходил, самодовольно вздыхая, опять в гостиную.
– Марья Львовна Карагина с дочерью! – басом доложил огромный графинин выездной лакей, входя в двери гостиной.
Графиня подумала и понюхала из золотой табакерки с портретом мужа.
– Замучили меня эти визиты, – сказала она. – Ну, уж ее последнюю приму. Чопорна очень. Проси, – сказала она лакею грустным голосом, как будто говорила: «ну, уж добивайте!»
Высокая, полная, с гордым видом дама с круглолицей улыбающейся дочкой, шумя платьями, вошли в гостиную.
«Chere comtesse, il y a si longtemps… elle a ete alitee la pauvre enfant… au bal des Razoumowsky… et la comtesse Apraksine… j'ai ete si heureuse…» [Дорогая графиня, как давно… она должна была пролежать в постеле, бедное дитя… на балу у Разумовских… и графиня Апраксина… была так счастлива…] послышались оживленные женские голоса, перебивая один другой и сливаясь с шумом платьев и передвиганием стульев. Начался тот разговор, который затевают ровно настолько, чтобы при первой паузе встать, зашуметь платьями, проговорить: «Je suis bien charmee; la sante de maman… et la comtesse Apraksine» [Я в восхищении; здоровье мамы… и графиня Апраксина] и, опять зашумев платьями, пройти в переднюю, надеть шубу или плащ и уехать. Разговор зашел о главной городской новости того времени – о болезни известного богача и красавца Екатерининского времени старого графа Безухого и о его незаконном сыне Пьере, который так неприлично вел себя на вечере у Анны Павловны Шерер.