Дарем
| Город
Дарем Durham 
Показать/скрыть карты
|
Да́рем (англ. Durham) — город на северо-востоке Англии, административный центр одноименного графства в регионе Северо-Восточная Англия. Население около 43 тыс. человек (2001).
История и архитектура
Исторический центр города возвышается на скалистом берегу реки Уир. В средние века этот утёс казался идеальным местом для строительства укреплений для защиты от шотландцев. Даремский замок основал Вильгельм Завоеватель, однако довольно скоро оборона Северной Англии от шотландцев была поручена местному епископу — крупнейшему в этих краях феодалу. До 1836 г. замок служил одной из его резиденций. Помимо замка, из укреплений средневекового Дарема сохранились отдельные участки оборонительной стены XII века.
Помимо своей оборонительной роли, средневековый Дарем привлекал толпы паломников, желавших поклониться мощам св. Кутберта Линдисфарнского. Они были помещены в соборном храме Девы Марии, заложенном в 1093 году. в романском стиле. «Наполовину храм Божий, наполовину крепость», — так охарактеризовал эту массивную постройку Вальтер Скотт.
Образование и культура
В XV веке под покровительством местных епископов была учреждена Даремская школа — одна из старейших в стране. В 1832 г. при содействии епископа возник Даремский университет, для нужд которого вскоре был отведён и древний замок. В 1960 г. на средства армянского мультимиллионера Галуста Гульбенкяна при университетской школе востоковедения открылся всемирно известный Музей дальневосточного искусства и археологии.
В 1986 г. Даремский собор и замок были удостоены ЮНЕСКО включения в перечень памятников Всемирного наследия человечества как исключительно хорошо сохранившиеся образцы норманнского зодчества.
Экономика
Экономика графства большей частью основана на сфере услуг, хотя для Великобритании размер индустриального сектора Дарема очень велик, что имеет глубокие исторические корни − уголь здесь добывали, начиная со времен короля Стефана Блуаского (1092−1154 годы). В настоящее время добывающая промышленность в Дареме постепенно сокращается, что отлично демонстрирует Даремский парад шахтеров, на который с каждым годом приходит все меньше участников. В настоящее время в графстве не ведется подземной добычи угля.
Города-побратимы
-
Дарем, США -
Тюбинген, Германия - Везель, Германия
-
Кострома, Россия -
Сомма, Франция -
Банска-Бистрица, Словакия -
Наксков, Дания -
Алькала-де-Гвадаира, Испания -
Яс-Надькун-Сольнок, Венгрия - Стерлитамак, Россия
Напишите отзыв о статье "Дарем"
Ссылки
- [www.durham.gov.uk/ Durham County Council]
- [www.durhamcity.gov.uk/ Durham City Council]
- [www.dur.ac.uk/ Durham University]
|
||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Дарем
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
