Мустафа Наили-паша
| Мустафа Наили-паша Mustafa Naili Paşa<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Мустафа Наили-паша</td></tr> | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 14 мая 1853 — 29 мая 1854 | |||
| Предшественник: | Дамат Мехмед Али-паша | ||
| Преемник: | Кыбрыслы Мехмед Эмин-паша | ||
| |||
| 6 августа 1857 — 22 октября 1857 | |||
| Предшественник: | Мустафа Решид-паша | ||
| Преемник: | Мустафа Решид-паша | ||
| Рождение: | 1798 Корча, Албания | ||
| Смерть: | 1871 Стамбул | ||
Мустафа Наили-паша (тур. Mustafa Naili Paşa, 1798, Корча, Албания — 1871, Стамбул) — османский государственный деятель. Дважды был садр-аземом Османской империи.
Биография
Мустафа Наили-паша родился в Корча, в Албании в 1798 году в семье потомственных военных албанцев, служивших Османской империи.
Начал свою карьеру в Египте под началом хедива Египта, Мехмеда Али-паши, который также по происхождению был албанцем. Подавил восстание критских греков во время кризиса 1820-х годов, охватившего острова Эгейского моря. В 1832 году был назначен генерал-губернатором Крита. Управлял островом в течение двух десятилетий, за что был прозван «критянином».
Пытался наладить отношения между мусульманскими помещиками и набиравшими силу христианскими промышленниками. Занимал пробританскую позицию. Пытался заручиться поддержкой критских греков, женившись на дочери священника и позволив ей остаться христианской. Не доверял критским туркам. В 1834 году, однако, критские греки создали в Афинах комитет, чья деятельность была направлена на объединение острова с отвевавшей независимость Грецией.
В 1840 году по настоянию Великобритании Крит был выведен из прямого подчинения администрации Османской империи. Какое-то время, Мустафа Наили-паша пытался получить статус полунезависимого князя, но этому помешало очередное восстание критских греков. Его правление в статусе генерал-губернатора было восстановлено после совместной британско-османской военной операции, но поставлено в прямое подчинение Стамбулу. Он оставался на Крите до 1851 года. Затем был вызван в столицу, где в относительно пожилом возрасте продолжил успешную карьеру, получив назначение на пост Великого визиря.
Его администрация была отмечена напряженностью в отношениях между Османской империей и Россией. Первый срок полномочий совпал с началом Крымской войны, второй, с её последствиями.
Мехмед Наили-паша умер в 1871 году в Стамбуле.
Источники
- Buz, Ayhan (2009). Osmanlı Sadrazamları. İstanbul: Neden Kitap, ISBN 978-975-254-278-5
- Danișmend, İsmail Hâmi (1971). Osmanlı Devlet Erkâni. İstanbul: Türkiye Yayınevi
- David Barchard, The Princely Pasha of Crete; Cornucopia, Issue 30, 2003/2004.
Напишите отзыв о статье "Мустафа Наили-паша"
Отрывок, характеризующий Мустафа Наили-паша
Барский двор состоял из гумна, надворных построек, конюшень, бани, флигеля и большого каменного дома с полукруглым фронтоном, который еще строился. Вокруг дома был рассажен молодой сад. Ограды и ворота были прочные и новые; под навесом стояли две пожарные трубы и бочка, выкрашенная зеленой краской; дороги были прямые, мосты были крепкие с перилами. На всем лежал отпечаток аккуратности и хозяйственности. Встретившиеся дворовые, на вопрос, где живет князь, указали на небольшой, новый флигелек, стоящий у самого края пруда. Старый дядька князя Андрея, Антон, высадил Пьера из коляски, сказал, что князь дома, и проводил его в чистую, маленькую прихожую.Пьера поразила скромность маленького, хотя и чистенького домика после тех блестящих условий, в которых последний раз он видел своего друга в Петербурге. Он поспешно вошел в пахнущую еще сосной, не отштукатуренную, маленькую залу и хотел итти дальше, но Антон на цыпочках пробежал вперед и постучался в дверь.
– Ну, что там? – послышался резкий, неприятный голос.
– Гость, – отвечал Антон.
– Проси подождать, – и послышался отодвинутый стул. Пьер быстрыми шагами подошел к двери и столкнулся лицом к лицу с выходившим к нему, нахмуренным и постаревшим, князем Андреем. Пьер обнял его и, подняв очки, целовал его в щеки и близко смотрел на него.
– Вот не ждал, очень рад, – сказал князь Андрей. Пьер ничего не говорил; он удивленно, не спуская глаз, смотрел на своего друга. Его поразила происшедшая перемена в князе Андрее. Слова были ласковы, улыбка была на губах и лице князя Андрея, но взгляд был потухший, мертвый, которому, несмотря на видимое желание, князь Андрей не мог придать радостного и веселого блеска. Не то, что похудел, побледнел, возмужал его друг; но взгляд этот и морщинка на лбу, выражавшие долгое сосредоточение на чем то одном, поражали и отчуждали Пьера, пока он не привык к ним.
При свидании после долгой разлуки, как это всегда бывает, разговор долго не мог остановиться; они спрашивали и отвечали коротко о таких вещах, о которых они сами знали, что надо было говорить долго. Наконец разговор стал понемногу останавливаться на прежде отрывочно сказанном, на вопросах о прошедшей жизни, о планах на будущее, о путешествии Пьера, о его занятиях, о войне и т. д. Та сосредоточенность и убитость, которую заметил Пьер во взгляде князя Андрея, теперь выражалась еще сильнее в улыбке, с которою он слушал Пьера, в особенности тогда, когда Пьер говорил с одушевлением радости о прошедшем или будущем. Как будто князь Андрей и желал бы, но не мог принимать участия в том, что он говорил. Пьер начинал чувствовать, что перед князем Андреем восторженность, мечты, надежды на счастие и на добро не приличны. Ему совестно было высказывать все свои новые, масонские мысли, в особенности подновленные и возбужденные в нем его последним путешествием. Он сдерживал себя, боялся быть наивным; вместе с тем ему неудержимо хотелось поскорей показать своему другу, что он был теперь совсем другой, лучший Пьер, чем тот, который был в Петербурге.
– Я не могу вам сказать, как много я пережил за это время. Я сам бы не узнал себя.
