Мидхат-паша
| Ахмед Шефик Мидхат-паша احمد شفیق مدحت پاشا Ahmed Şefik Midhat Paşa<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 31 июля 1872 — 19 октября 1872 | |||
| Предшественник: | Махмуд Недим-паша | ||
| Преемник: | Мютерджим Мехмед Рюшди-паша | ||
| |||
| 19 декабря 1876 — 5 февраля 1877 | |||
| Предшественник: | Мютерджим Мехмед Рюшди-паша | ||
| Преемник: | Ибрагим Эдхем-паша | ||
| Вероисповедание: | Ислам | ||
| Рождение: | 18 октября 1822 дер. Саадет | ||
| Смерть: | 8 мая 1884 (61 год) Таиф | ||
Ахме́д Шефи́к Мидха́т-паша́ (осм. احمد شفیق مدحت پاشا — Ahmed Şefîk Midhat Pâşâ, тур. Ahmet Şefik Mithat Paşa; 18 октября 1822 — 8 мая 1884, Таиф) — османский государственный деятель. Два раза был садр-аземом Османской империи. При правлении Абдул-Азиза (1861—1876) был активным защитником реформ. Был организатором государственного переворота в мае 1876 года. 23 декабря 1876 года была принята первая турецкая конституция. Её иногда ошибочно называют «Конституцией Мидхата».
Биография
Мехмед Эшреф (отец Ахмеда) родился в Русе. Детство провёл в Стамбуле, в Видине, в Ловече. Получил хорошее образование и воспитание. Умел говорить на арабском, фарси и немного на французском. Служил на различных постах. В 1842—1846 работал в Дамаске и в Сайде. После 1846 служил в Конье и в Кастамону. В 1854 служил в силовых структурах под командованием садр-азема Мехмеда Эмина Кыбрыслы и участвовал при подавлении восстаний на Балканах.
В 1857 после восстановления порядка в Болгарии Мидхат-паша совершает шестимесячную поездку по крупным столицам Европы. После возвращения в Стамбул ему было поручено расследование заговора против Абдулмеджида. В 1861, будучи визирем, становится губернатором Ниша. Вследствие удачно проведённых реформ Абдулмеджид поручает Мидхату выработать программу проведения дальнейших реформ. В 1864 Силистре, Видин и Ниш объединились в Дунайский вилайет. Во главе этого вилайета стал Мидхат-паша. Мидхат-паша активно участвовал в административной реформе, которая проводилась в 1864—1867.
В 1876 году султан Абдул-Азиз был убит. Попав в немилость у нового султана Абдул-Хамида II Мидхат-паша был в 1877 году выслан из страны. Год спустя султан разрешил ему вернуться и назначил губернатором Сирии, а через два года — губернатором провинции Измир. В мае 1881 года Мидхат-паша был арестован и в июне того же года на судебном процессе по делу об убийстве султана Абдул-Азиза был приговорён к смертной казни. По просьбе британского правительства Абдул-Хамид II заменил смертную казнь пожизненным заключением. Мидхат-паша был отправлен отбывать наказание в крепости Таиф (сегодня территория Саудовской Аравии). 8 мая 1884 года он был убит в тюрьме Таифа охранниками.
Напишите отзыв о статье "Мидхат-паша"
Отрывок, характеризующий Мидхат-паша
– Я не понимаю, что делают люди, – сказала графиня, обращаясь к мужу, – мне сейчас сказали, что еще ничего не готово. Ведь надо же кому нибудь распорядиться. Вот и пожалеешь о Митеньке. Это конца не будет?Граф хотел что то сказать, но, видимо, воздержался. Он встал с своего стула и пошел к двери.
Берг в это время, как бы для того, чтобы высморкаться, достал платок и, глядя на узелок, задумался, грустно и значительно покачивая головой.
– А у меня к вам, папаша, большая просьба, – сказал он.
– Гм?.. – сказал граф, останавливаясь.
– Еду я сейчас мимо Юсупова дома, – смеясь, сказал Берг. – Управляющий мне знакомый, выбежал и просит, не купите ли что нибудь. Я зашел, знаете, из любопытства, и там одна шифоньерочка и туалет. Вы знаете, как Верушка этого желала и как мы спорили об этом. (Берг невольно перешел в тон радости о своей благоустроенности, когда он начал говорить про шифоньерку и туалет.) И такая прелесть! выдвигается и с аглицким секретом, знаете? А Верочке давно хотелось. Так мне хочется ей сюрприз сделать. Я видел у вас так много этих мужиков на дворе. Дайте мне одного, пожалуйста, я ему хорошенько заплачу и…
Граф сморщился и заперхал.
– У графини просите, а я не распоряжаюсь.
– Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, – сказал Берг. – Мне для Верушки только очень бы хотелось.
– Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. – закричал старый граф. – Голова кругом идет. – И он вышел из комнаты.
Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
