Хит, Эдвард

Эдвард Ричард Джордж Хит Edward Richard George Heath<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
68-й Премьер-министр Великобритании
19 июня 1970 — 4 марта 1974
Монарх:	Елизавета II
Предшественник:	Гарольд Вильсон
Преемник:	Гарольд Вильсон
Лидер оппозиции
4 марта 1974 — 11 февраля 1975
Монарх:	Елизавета II
Предшественник:	Гарольд Вильсон
Преемник:	Маргарет Тэтчер
Лидер оппозиции
28 июля 1965 — 19 июня 1970
Монарх:	Елизавета II
Предшественник:	Александр Дуглас-Хьюм
Преемник:	Гарольд Вильсон
Лидер Консервативной партии Великобритании
28 июля 1965 — 11 февраля 1975
Предшественник:	Александр Дуглас-Хьюм
Преемник:	Маргарет Тэтчер
Министр промышленности, торговли и регионального развития Великобритании
20 октября 1963 — 16 октября 1964
Глава правительства:	Александр Дуглас-Хьюм
Предшественник:	Фредерик Эрролл как министр торговли
Преемник:	Дуглас Джей как министр торговли
Лорд-хранитель Малой печати
14 февраля 1960 — 18 октября 1963
Глава правительства:	Гарольд Макмиллан
Предшественник:	Квинтин Хогг
Преемник:	Селвин Ллойд
Министр труда Великобритании
14 октября 1959 — 27 июля 1960
Глава правительства:	Гарольд Макмиллан
Предшественник:	Иан Маклеод
Преемник:	Джон Хэр
Рождение:	9 июля 1916(1916-07-09) Бродстейрз (Кент)
Смерть:	17 июля 2005(2005-07-17) (89 лет) Солсбери
Партия:	Консервативная партия Великобритании
Образование:	Оксфордский университет
Деятельность:	политик
Награды:

Эдвард Ричард Джордж Хит (англ. Edward Richard George Heath; 9 июля 1916 года, Бродстейрз, Великобритания — 17 июля 2005 года, Солсбери, Великобритания) — политик-консерватор, премьер-министр Великобритании с 1970 по 1974, на посту лидера партии — предшественник Маргарет Тэтчер. C 1992 года как кавалер ордена Подвязки носил титул сэра (англ. Sir Edward Heath).

Биография

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Хит родился в курортном городке Бродстейрз в Кенте. На деньги общины начал обучение в Оксфордском университете. Во время учёбы в Оксфорде вступил в молодёжную организацию консерваторов, однако на студенческих собраниях выступал с критикой политики умиротворения, а также активно выступал в поддержку республиканцев во время Гражданской войны в Испании. В 1937 году Хит был избран председателем университетской студенческой ассоциации консерваторов. Одновременно Хит путешествовал по Европе и даже повстречался с Герингом, Геббельсом и Гиммлером в 1937 году в Нюрнберге. Параллельно с политической деятельностью Хит занимался игрой на орга́не и выиграл университетский конкурс, что позволило ему закончить обучение. В 1939 году Хит выпустился из университета, став бакалавром политики, философии и экономики (PPE BA).

Во время Второй мировой войны Хит служил в Королевском полку артиллерии (в частности, командовал орудиями ПВО возле Ливерпуля) и дослужился до майора.

На парламентских выборах 1950 года был избран в Палату общин от округа Бексли и вскоре активно включился в работу Консервативной партии. После выборов 1959 года был назначен министром труда, а в 1960 году стал Лордом-хранителем печати. Его задачей на этом посту была координация переговоров по присоединению Великобритании к ЕЭС, но все его усилия были перечёркнуты Шарлем де Голлем, который выступил однозначно против членства Великобритании. В 1963—1964 Хит был министром промышленности, торговли и регионального развития, а в 1965 году Хит возглавил Консервативную партию, хотя большинство аналитиков предрекало победу на партийных выборах Реджинальду Модлингу.

Вскоре после того, как Хит возглавил партию, были проведены внеочередные парламентские выборы, на которых лейбористы лишь упрочили своё положение. На выборы 1970 года консерваторы пришли под лозунгами либерализации экономики и широкой приватизации. Консерваторам удалось победить на выборах, и 19 июня 1970 года Хит был назначен премьер-министром Великобритании.

Премьерство

Кабинет Хита начал проведение реформирования британской экономики, направленные прежде всего на снижение инфляции, а также на повышение покупательной способности населения. В связи с непопулярностью реформ, в его премьерство произошло множество крупных забастовок: портовых рабочих и всеобщая забастовка в 1970 году, почтовых служащих и автомобилестроителей в 1971 году, работников угольной промышленности и портовых рабочих в 1972 году, газовиков, госслужащих, вспомогательного медицинского персонала и горняков в 1973 году. Постоянные забастовки вынудили правительство ввести трёхдневную рабочую неделю в промышленности (en). На премьерство Хита также пришёлся экономический кризис 1973 года, который ещё более осложнил положение правительства Хита в конце его существования. Таким образом, декларированное консерваторами глубокое реформирование экономики не состоялось.

Во время премьерства Хита произошло обострение ситуации в Ольстере — после расстрела мирной демонстрации 30 января 1972 года в Лондондерри, известного как «Кровавое воскресенье», в Великобритании произошла серия терактов, что вынудило ввести прямое управление Северной Ирландией. В 1972 году была также проведена реформа местного самоуправления

В области внешней политики при Хите было сперва достигнуто принципиальное согласие относительно вступления Великобритании в ЕЭС, а в 1973 году Великобритания стала членом этой организации. Он считал, что Европа станет сверхдержавой и оттеснит США. Проевропейская позиция Хита вызвала значительные разногласия внутри партии.

В феврале 1974 года в стране прошли парламентские выборы, на которых с минимальным перевесом победили лейбористы Гарольда Вильсона. В то же время, сформировавшие правительство лейбористы не имели большинства в Палате общин, что вынудило провести досрочные выборы уже в октябре. На них лейбористы немного упрочили своё положение, а консерваторы получили почти на 1,5 миллиона голосов и на 20 депутатских мест меньше. В феврале 1975 года прошли выборы руководства консерваторов, на которых место Хита заняла Маргарет Тэтчер, набравшая 130 голосов на внутрипартийных выборах против 119 у Хита и 16 у Хью Фрейзера.

После премьерства

После 1975 года Хит отошёл от активного участия в политической жизни, хотя продолжил регулярно переизбираться в Палату общин. Хит не вошёл в правительство Маргарет Тэтчер в 1979 году. При этом он оставался влиятельным консерватором, и в 1981 году на партийной конференции выступил с критикой проводимой Тэтчер экономической политики. В 1992—2001 Хит занимал почётную должность «Отца Палаты общин» (en). В 2001 году Хит не стал выставлять свою кандидатуру на очередных выборах. Таким образом, он был депутатом Палаты общин в течение 51 года.

В середине 80-х Хит переехал в Солсбери, где и умер в 2005 году. Был кремирован, а прах его захоронен в соборе Солсбери.

Обвинения в сексуальном насилии над детьми

В августе 2015 года полиция расследовала несколько заявлений о сексуальном насилии над детьми от потерпевших. Хит был под следствием в Гемпшире, Джерси, графстве Кент, графстве Уилтшир, Глостершире, полиции долины Темзы и столичной полиции Лондона.

Расследование началось 3 августа 2015 с проверки Independent Police Complaints Commission (IPCC) заявления бывшего старшего офицера полиции о том, что расследование уголовного дела одного подозреваемого было прекращено полицией Уилтшир после угроз о разоблачении Хита в сексуальном насилии над детьми. Другой пострадавший отказался давать показания. Адвокат обвинения в письме в The Times сообщил, что дело было прекращено, после того как трое свидетелей обвинения отказались давать показания против Хита

В статье Daily Mirror от 4 августа 2015 года сообщается, что мужчина заявил, что в возрасте 12 лет он был изнасилован Хитом на яхте Mayfair в 1961, после чего сбежал из дома

Расследование против Хита является частью расследования Operation Midland, Службы столичной полиции исторических преступлений против детей связанных с изнасилованиями и убийствами

Sky News сообщило что States of Jersey Police расследует обвинения против Хита в рамках операции Operation Whistle.

Сайт Exaro сообщил о обвинении против Хита как о самом высокопоставленном человеке, участвовавшим в сексуальных надругательств над детьми в жилом комплексе Dolphin Square в Pimlico, Лондон.

Литература

• Хит, Эдвард Ричард Джордж // Редкол.: Кравченко Л.П. (отв.ред. и др.) Кто есть кто в мировой политике. — М.: Политиздат, 1990. — С. 497. — ISBN 5-250-00513-6.

Отрывок, характеризующий Хит, Эдвард

После этого в дневнике было пропущено три листа, и потом было написано следующее:
«Имел поучительный и длинный разговор наедине с братом В., который советовал мне держаться брата А. Многое, хотя и недостойному, мне было открыто. Адонаи есть имя сотворившего мир. Элоим есть имя правящего всем. Третье имя, имя поизрекаемое, имеющее значение Всего . Беседы с братом В. подкрепляют, освежают и утверждают меня на пути добродетели. При нем нет места сомнению. Мне ясно различие бедного учения наук общественных с нашим святым, всё обнимающим учением. Науки человеческие всё подразделяют – чтобы понять, всё убивают – чтобы рассмотреть. В святой науке Ордена всё едино, всё познается в своей совокупности и жизни. Троица – три начала вещей – сера, меркурий и соль. Сера елейного и огненного свойства; она в соединении с солью, огненностью своей возбуждает в ней алкание, посредством которого притягивает меркурий, схватывает его, удерживает и совокупно производит отдельные тела. Меркурий есть жидкая и летучая духовная сущность – Христос, Дух Святой, Он».
«3 го декабря.
«Проснулся поздно, читал Св. Писание, но был бесчувствен. После вышел и ходил по зале. Хотел размышлять, но вместо того воображение представило одно происшествие, бывшее четыре года тому назад. Господин Долохов, после моей дуэли встретясь со мной в Москве, сказал мне, что он надеется, что я пользуюсь теперь полным душевным спокойствием, несмотря на отсутствие моей супруги. Я тогда ничего не отвечал. Теперь я припомнил все подробности этого свидания и в душе своей говорил ему самые злобные слова и колкие ответы. Опомнился и бросил эту мысль только тогда, когда увидал себя в распалении гнева; но недостаточно раскаялся в этом. После пришел Борис Друбецкой и стал рассказывать разные приключения; я же с самого его прихода сделался недоволен его посещением и сказал ему что то противное. Он возразил. Я вспыхнул и наговорил ему множество неприятного и даже грубого. Он замолчал и я спохватился только тогда, когда было уже поздно. Боже мой, я совсем не умею с ним обходиться. Этому причиной мое самолюбие. Я ставлю себя выше его и потому делаюсь гораздо его хуже, ибо он снисходителен к моим грубостям, а я напротив того питаю к нему презрение. Боже мой, даруй мне в присутствии его видеть больше мою мерзость и поступать так, чтобы и ему это было полезно. После обеда заснул и в то время как засыпал, услыхал явственно голос, сказавший мне в левое ухо: – „Твой день“.
«Я видел во сне, что иду я в темноте, и вдруг окружен собаками, но иду без страха; вдруг одна небольшая схватила меня за левое стегно зубами и не выпускает. Я стал давить ее руками. И только что я оторвал ее, как другая, еще большая, стала грызть меня. Я стал поднимать ее и чем больше поднимал, тем она становилась больше и тяжеле. И вдруг идет брат А. и взяв меня под руку, повел с собою и привел к зданию, для входа в которое надо было пройти по узкой доске. Я ступил на нее и доска отогнулась и упала, и я стал лезть на забор, до которого едва достигал руками. После больших усилий я перетащил свое тело так, что ноги висели на одной, а туловище на другой стороне. Я оглянулся и увидал, что брат А. стоит на заборе и указывает мне на большую аллею и сад, и в саду большое и прекрасное здание. Я проснулся. Господи, Великий Архитектон природы! помоги мне оторвать от себя собак – страстей моих и последнюю из них, совокупляющую в себе силы всех прежних, и помоги мне вступить в тот храм добродетели, коего лицезрения я во сне достигнул».
«7 го декабря.
«Видел сон, будто Иосиф Алексеевич в моем доме сидит, я рад очень, и желаю угостить его. Будто я с посторонними неумолчно болтаю и вдруг вспомнил, что это ему не может нравиться, и желаю к нему приблизиться и его обнять. Но только что приблизился, вижу, что лицо его преобразилось, стало молодое, и он мне тихо что то говорит из ученья Ордена, так тихо, что я не могу расслышать. Потом, будто, вышли мы все из комнаты, и что то тут случилось мудреное. Мы сидели или лежали на полу. Он мне что то говорил. А мне будто захотелось показать ему свою чувствительность и я, не вслушиваясь в его речи, стал себе воображать состояние своего внутреннего человека и осенившую меня милость Божию. И появились у меня слезы на глазах, и я был доволен, что он это приметил. Но он взглянул на меня с досадой и вскочил, пресекши свой разговор. Я обробел и спросил, не ко мне ли сказанное относилось; но он ничего не отвечал, показал мне ласковый вид, и после вдруг очутились мы в спальне моей, где стоит двойная кровать. Он лег на нее на край, и я будто пылал к нему желанием ласкаться и прилечь тут же. И он будто у меня спрашивает: „Скажите по правде, какое вы имеете главное пристрастие? Узнали ли вы его? Я думаю, что вы уже его узнали“. Я, смутившись сим вопросом, отвечал, что лень мое главное пристрастие. Он недоверчиво покачал головой. И я ему, еще более смутившись, отвечал, что я, хотя и живу с женою, по его совету, но не как муж жены своей. На это он возразил, что не должно жену лишать своей ласки, дал чувствовать, что в этом была моя обязанность. Но я отвечал, что я стыжусь этого, и вдруг всё скрылось. И я проснулся, и нашел в мыслях своих текст Св. Писания: Живот бе свет человеком, и свет во тме светит и тма его не объят . Лицо у Иосифа Алексеевича было моложавое и светлое. В этот день получил письмо от благодетеля, в котором он пишет об обязанностях супружества».
«9 го декабря.
«Видел сон, от которого проснулся с трепещущимся сердцем. Видел, будто я в Москве, в своем доме, в большой диванной, и из гостиной выходит Иосиф Алексеевич. Будто я тотчас узнал, что с ним уже совершился процесс возрождения, и бросился ему на встречу. Я будто его целую, и руки его, а он говорит: „Приметил ли ты, что у меня лицо другое?“ Я посмотрел на него, продолжая держать его в своих объятиях, и будто вижу, что лицо его молодое, но волос на голове нет, и черты совершенно другие. И будто я ему говорю: „Я бы вас узнал, ежели бы случайно с вами встретился“, и думаю между тем: „Правду ли я сказал?“ И вдруг вижу, что он лежит как труп мертвый; потом понемногу пришел в себя и вошел со мной в большой кабинет, держа большую книгу, писанную, в александрийский лист. И будто я говорю: „это я написал“. И он ответил мне наклонением головы. Я открыл книгу, и в книге этой на всех страницах прекрасно нарисовано. И я будто знаю, что эти картины представляют любовные похождения души с ее возлюбленным. И на страницах будто я вижу прекрасное изображение девицы в прозрачной одежде и с прозрачным телом, возлетающей к облакам. И будто я знаю, что эта девица есть ничто иное, как изображение Песни песней. И будто я, глядя на эти рисунки, чувствую, что я делаю дурно, и не могу оторваться от них. Господи, помоги мне! Боже мой, если это оставление Тобою меня есть действие Твое, то да будет воля Твоя; но ежели же я сам причинил сие, то научи меня, что мне делать. Я погибну от своей развратности, буде Ты меня вовсе оставишь».


Денежные дела Ростовых не поправились в продолжение двух лет, которые они пробыли в деревне.
Несмотря на то, что Николай Ростов, твердо держась своего намерения, продолжал темно служить в глухом полку, расходуя сравнительно мало денег, ход жизни в Отрадном был таков, и в особенности Митенька так вел дела, что долги неудержимо росли с каждым годом. Единственная помощь, которая очевидно представлялась старому графу, это была служба, и он приехал в Петербург искать места; искать места и вместе с тем, как он говорил, в последний раз потешить девчат.
Вскоре после приезда Ростовых в Петербург, Берг сделал предложение Вере, и предложение его было принято.
Несмотря на то, что в Москве Ростовы принадлежали к высшему обществу, сами того не зная и не думая о том, к какому они принадлежали обществу, в Петербурге общество их было смешанное и неопределенное. В Петербурге они были провинциалы, до которых не спускались те самые люди, которых, не спрашивая их к какому они принадлежат обществу, в Москве кормили Ростовы.
Ростовы в Петербурге жили так же гостеприимно, как и в Москве, и на их ужинах сходились самые разнообразные лица: соседи по Отрадному, старые небогатые помещики с дочерьми и фрейлина Перонская, Пьер Безухов и сын уездного почтмейстера, служивший в Петербурге. Из мужчин домашними людьми в доме Ростовых в Петербурге очень скоро сделались Борис, Пьер, которого, встретив на улице, затащил к себе старый граф, и Берг, который целые дни проводил у Ростовых и оказывал старшей графине Вере такое внимание, которое может оказывать молодой человек, намеревающийся сделать предложение.
Берг недаром показывал всем свою раненую в Аустерлицком сражении правую руку и держал совершенно не нужную шпагу в левой. Он так упорно и с такою значительностью рассказывал всем это событие, что все поверили в целесообразность и достоинство этого поступка, и Берг получил за Аустерлиц две награды.
В Финляндской войне ему удалось также отличиться. Он поднял осколок гранаты, которым был убит адъютант подле главнокомандующего и поднес начальнику этот осколок. Так же как и после Аустерлица, он так долго и упорно рассказывал всем про это событие, что все поверили тоже, что надо было это сделать, и за Финляндскую войну Берг получил две награды. В 19 м году он был капитан гвардии с орденами и занимал в Петербурге какие то особенные выгодные места.
Хотя некоторые вольнодумцы и улыбались, когда им говорили про достоинства Берга, нельзя было не согласиться, что Берг был исправный, храбрый офицер, на отличном счету у начальства, и нравственный молодой человек с блестящей карьерой впереди и даже прочным положением в обществе.
Четыре года тому назад, встретившись в партере московского театра с товарищем немцем, Берг указал ему на Веру Ростову и по немецки сказал: «Das soll mein Weib werden», [Она должна быть моей женой,] и с той минуты решил жениться на ней. Теперь, в Петербурге, сообразив положение Ростовых и свое, он решил, что пришло время, и сделал предложение.
Предложение Берга было принято сначала с нелестным для него недоумением. Сначала представилось странно, что сын темного, лифляндского дворянина делает предложение графине Ростовой; но главное свойство характера Берга состояло в таком наивном и добродушном эгоизме, что невольно Ростовы подумали, что это будет хорошо, ежели он сам так твердо убежден, что это хорошо и даже очень хорошо. Притом же дела Ростовых были очень расстроены, чего не мог не знать жених, а главное, Вере было 24 года, она выезжала везде, и, несмотря на то, что она несомненно была хороша и рассудительна, до сих пор никто никогда ей не сделал предложения. Согласие было дано.
– Вот видите ли, – говорил Берг своему товарищу, которого он называл другом только потому, что он знал, что у всех людей бывают друзья. – Вот видите ли, я всё это сообразил, и я бы не женился, ежели бы не обдумал всего, и это почему нибудь было бы неудобно. А теперь напротив, папенька и маменька мои теперь обеспечены, я им устроил эту аренду в Остзейском крае, а мне прожить можно в Петербурге при моем жалованьи, при ее состоянии и при моей аккуратности. Прожить можно хорошо. Я не из за денег женюсь, я считаю это неблагородно, но надо, чтоб жена принесла свое, а муж свое. У меня служба – у нее связи и маленькие средства. Это в наше время что нибудь такое значит, не так ли? А главное она прекрасная, почтенная девушка и любит меня…
Берг покраснел и улыбнулся.
– И я люблю ее, потому что у нее характер рассудительный – очень хороший. Вот другая ее сестра – одной фамилии, а совсем другое, и неприятный характер, и ума нет того, и эдакое, знаете?… Неприятно… А моя невеста… Вот будете приходить к нам… – продолжал Берг, он хотел сказать обедать, но раздумал и сказал: «чай пить», и, проткнув его быстро языком, выпустил круглое, маленькое колечко табачного дыма, олицетворявшее вполне его мечты о счастьи.
Подле первого чувства недоуменья, возбужденного в родителях предложением Берга, в семействе водворилась обычная в таких случаях праздничность и радость, но радость была не искренняя, а внешняя. В чувствах родных относительно этой свадьбы были заметны замешательство и стыдливость. Как будто им совестно было теперь за то, что они мало любили Веру, и теперь так охотно сбывали ее с рук. Больше всех смущен был старый граф. Он вероятно не умел бы назвать того, что было причиной его смущенья, а причина эта была его денежные дела. Он решительно не знал, что у него есть, сколько у него долгов и что он в состоянии будет дать в приданое Вере. Когда родились дочери, каждой было назначено по 300 душ в приданое; но одна из этих деревень была уж продана, другая заложена и так просрочена, что должна была продаваться, поэтому отдать имение было невозможно. Денег тоже не было.
Берг уже более месяца был женихом и только неделя оставалась до свадьбы, а граф еще не решил с собой вопроса о приданом и не говорил об этом с женою. Граф то хотел отделить Вере рязанское именье, то хотел продать лес, то занять денег под вексель. За несколько дней до свадьбы Берг вошел рано утром в кабинет к графу и с приятной улыбкой почтительно попросил будущего тестя объявить ему, что будет дано за графиней Верой. Граф так смутился при этом давно предчувствуемом вопросе, что сказал необдуманно первое, что пришло ему в голову.
– Люблю, что позаботился, люблю, останешься доволен…
И он, похлопав Берга по плечу, встал, желая прекратить разговор. Но Берг, приятно улыбаясь, объяснил, что, ежели он не будет знать верно, что будет дано за Верой, и не получит вперед хотя части того, что назначено ей, то он принужден будет отказаться.