Эскадренные миноносцы типов Ch, Co и Cr
Эскадренные миноносцы типов Ch, Co и Cr — тип эскадренных миноносцев, состоявший на вооружении Королевских ВМС Великобритании в период Второй мировой войны, спущенные на воду в 1943—1944 годах. Развитие типа «Са» с новой универсальной системой управления артогнём. Из-за её большого веса пришлось пойти на снятие одного ТА и сокращение количества глубинных бомб.
Содержание
История создания и особенности конструкции
От типа «Са» отличались новой системой управления огнём. Из-за её большого веса пришлось снять один торпедный аппарат и и ослабить противолодочное вооружение. До конца войны успели вступить в строй 4 корабля (2 типа «Ch», 1 — «Со» и 1 — «Сг»), один из них, «Crescent», вошёл в состав флота Канады.
Конструкция
Архитектурный облик
Повторяли предыдущий тип.
Энергетическая установка
Главная энергетическая установка
Главная энергетическая установка включала в себя два трёхколлекторных Адмиралтейских котла с пароперегревателями и два одноступенчатых редуктора, четыре паровых турбины Парсонса. Две турбины (высокого и низкого давления) и редуктор составляли турбозубчатый агрегат. Размещение ГЭУ — линейное. Котлы размещались в изолированных отсеках, турбины — в общем машинном отделении, при этом были отделены от турбин водонепроницаемой переборкой.
Рабочее давление пара — 21,2 кгс/см² (20,5 атм.), температура — 332 °C.
Электропитание
Дальность плавания и скорость хода
Проектная мощность составляла 40 000 л. с., что должно было обеспечить скорость хода не менее 36 узлов.
Запас топлива хранился в топливных танках, вмещавших 615 тонн мазута, что обеспечивало дальность плавания 4675 миль 20-узловым ходом[1].
Гребные винты имели диаметр 3,2 м.
Вооружение
Артиллерия главного калибра (ГК) у эсминцев повторяла предшественников: 113-мм универсальные орудия Mk. IV[2] с длиной ствола 45 калибров, в четырёх установках Mark V . Максимальный угол возвышения 55°, склонения 5°. Масса снаряда 25 кг, начальная скорость 746 м/с. Орудия обладали скорострельностью 14 выстрелов в минуту.
Зенитное вооружение
Зенитное вооружение составляли пара одиночных Пом-Помов, пара одиночных 20-мм «эрликона» и сдвоенный Бофорс.
Торпедное вооружение
Торпедное вооружение включало в себя один 533-мм четырёхтрубный торпедный аппарат. Торпеды Mk.IХ состоявшие на вооружении с 1939 года имели максимальную дальность 11 000 ярдов (10 055 м) ходом 41 узел. Боеголовка содержала 810 фунтов (367 кг) торпекса (42 % тола, 40 % гексогена, 18 % алюминиевой пудры)— в полтора раза более мощного взрывчатого вещества чем тринитротолуол[3].
Служба и модернизации
Эсминцы не успели принять участие в боевых действиях Второй мировой войны.
Список эсминцев типа
тип Ch
| Номер вымпела | Название | Верфь-строитель | Дата закладки | Дата спуска на воду | Дата вступления в состав флота |
Судьба |
|---|---|---|---|---|---|---|
| R52 | Chaplet | John I. Thornycroft & Company | 29 апреля 1943 | 18 июля 1944 | 24 августа 1945 | продан на слом 1965 году |
| R61 | Chequers | Scotts | 4 мая 1943 | 30 октября 1944 | 28 сентября 1945 | продан на слом 1966 году |
| R51 | Chevron | Scotts | 18 марта 1943 года | 23 февраля 1944 | август 1945 | искл. в 1965, слом 1969 |
| R36 | Chieftain | Scotts | 27 Июня 1943 года | 26 Февраля 1945 г. | 7 Марта 1946 года | Продан на слом 1961 |
| R29 | Charity | Thornycroft, Woolston | 9 июля 1943 | 30 ноября 1944 | 19 ноября 1945 | передан Пакистану 16 декабря 1958 |
| R90 | Cheviot | Alex. Stephen | 27 апреля 1943 | 2 мая 1944 | 11 декабря 1945 | Продан на слом 1962 |
| R91 | Childers | William Denny & Brothers | 27 ноября 1943 | 27 февраля 1945 | 19 декабря 1945 | Продан на слом 1963 |
| R21 | Chivalrous | Denny | 27 ноября 1943 | 22 июня 1945 | 13 мая 1946 | передан Пакистану 29 июня 1954 |
Оценка проекта
| Сравнительные ТТХ | |||||||
| Тип | «Флетчер»[4]
|
«Югумо»[5]
|
«Z»[1]
|
«Ch», «Co» и «Cr»
|
«Стоктон»[6]
|
«Сольдати»[7] 
| |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Построено единиц | 175 | 19 | 16 | 24 | 48 | 19 | |
| Размерения Д×Ш×О, м | 114,8×12,05×4,19 | 117,0×10,8×3,76 | 110,6×10,9×4,3 | 110,6×10,9×4,4 | 106,15×11,0×4,01 | 106,7×10,2×3,58 | |
| Водоизмещение, стандартное/полное, т | 2325/2924 | 2077/2520 | 1780/2560 | 1825/2535 | 1838/2572 | 1715/2290 | |
| Артиллерийское вооружение | 127-мм/38 — 5×1, 40-мм/56 — 5×2, 20-мм — 7×1 |
127-мм/50 — 3×2, 25-мм — 2×2 |
114-мм/45 — 4×1, 40-мм/56 — 1×2, 20-мм —6 (2×1, 2×2) |
114-мм/45 — 4×1, 40-мм/56 — 1×2, 40-мм/40 — 2×1, 20-мм —2×1 |
127-мм/38 — 4×1, 40-мм/56 — 2×2, 20-мм — 4×1 |
120-мм/50 — 2×2, 13,2-мм — 12 (4×2, 4×1) | |
| Торпедное вооружение | 2 × 5 — 533-мм | 2 × 4 — 610-мм | 2 × 4 — 533-мм | 1 × 4 — 533-мм | 1 × 5 — 533-мм | 2 × 3 — 533-мм | |
| Энергетическая установка | ПТ, 60 000 л. с. | ПТ, 52 000 л. с. | ПТ, 40 000 л. с. | ПТ, 40 000 л. с. | ПТ, 50 000 л. с. | ПТ, 48 000 л. с. | |
| Максимальная скорость, узлов | 36,5 | 35,5 | 36 | 36 | 35 | 38 | |
| Дальность плавания, морские мили | 6500 на 15 узлах | 5000 на 18 узлах | 4675 на 20 узлах | 4675 на 20 узлах | 3675 на 20 узлах 6500 на 12 узлах |
2200 на 20 узлах | |
Напишите отзыв о статье "Эскадренные миноносцы типов Ch, Co и Cr"
Примечания
- ↑ 1 2 Флоты Второй мировой, 2009, с. 58.
- ↑ [www.navweaps.com/Weapons/WNBR_45-45_mk1.htm 4.5"/45 QF Marks I, III and IV] (англ.). Проверено 13 октября 2011. [www.webcitation.org/67iJf9wot Архивировано из первоисточника 17 мая 2012].
- ↑ Эскадренные миноносцы типа «J»,«K» и «N». — С. 9.
- ↑ Флоты Второй мировой, 2009, с. 301.
- ↑ Флоты Второй мировой, 2009, с. 419.
- ↑ Флоты Второй мировой, 2009, с. 300.
- ↑ Флоты Второй мировой, 2009, с. 188.
Литература
- «Морская Коллекция» № 4, 2003 г. А. В. Дашьян «Корабли Второй мировой войны. ВМС Великобритании». Часть 1. Москва, Моделист-Конструктор, 2003
- Патянин, С. В. Эсминцы типа «Трайбл». — Приложение к журналу «Моделист-конструктор». — М. — 32 с. — («Морская коллекция» № 1(43)/2002). — 5000 экз.
- Conway’s All the World’s Fighting Ships, 1922—1946. — London: Conway Maritime Press, 1980. — 456 с. — ISBN 0-85177-146-7.
- Р. Ф. Темиргалеев. Эскадренные миноносцы типа «J»,«K» и «N». — Москва: Моделист -Конструктор, 2012. — 32 с. — 1250 экз.
- Дашьян А. В., Патянин С. В., и др. Флоты Второй мировой. — М.: Коллекция, Яуза, ЭКСМО, 2009. — 608 с. — 2500 экз. — ISBN 978-5-699-33872-6.
- Robert Gardiner and Stephen Chumbley. Conway’s All the World’s Fighting Ships, 1947—1995. — Annapolis, Maryland, U.S.A.: Naval Institute Press, 1996. — ISBN 1557501327.
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
Это заготовка статьи о классах и типах судов и кораблей. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Эскадренные миноносцы типов Ch, Co и Cr
– Ах, я не знаю, как все это необычайно! – сказала Соня, хватаясь за голову.Через несколько минут князь Андрей позвонил, и Наташа вошла к нему; а Соня, испытывая редко испытанное ею волнение и умиление, осталась у окна, обдумывая всю необычайность случившегося.
В этот день был случай отправить письма в армию, и графиня писала письмо сыну.
– Соня, – сказала графиня, поднимая голову от письма, когда племянница проходила мимо нее. – Соня, ты не напишешь Николеньке? – сказала графиня тихим, дрогнувшим голосом, и во взгляде ее усталых, смотревших через очки глаз Соня прочла все, что разумела графиня этими словами. В этом взгляде выражались и мольба, и страх отказа, и стыд за то, что надо было просить, и готовность на непримиримую ненависть в случае отказа.
Соня подошла к графине и, став на колени, поцеловала ее руку.
– Я напишу, maman, – сказала она.
Соня была размягчена, взволнована и умилена всем тем, что происходило в этот день, в особенности тем таинственным совершением гаданья, которое она сейчас видела. Теперь, когда она знала, что по случаю возобновления отношений Наташи с князем Андреем Николай не мог жениться на княжне Марье, она с радостью почувствовала возвращение того настроения самопожертвования, в котором она любила и привыкла жить. И со слезами на глазах и с радостью сознания совершения великодушного поступка она, несколько раз прерываясь от слез, которые отуманивали ее бархатные черные глаза, написала то трогательное письмо, получение которого так поразило Николая.
На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.
Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.
Все русские, содержавшиеся с Пьером, были люди самого низкого звания. И все они, узнав в Пьере барина, чуждались его, тем более что он говорил по французски. Пьер с грустью слышал над собою насмешки.
На другой день вечером Пьер узнал, что все эти содержащиеся (и, вероятно, он в том же числе) должны были быть судимы за поджигательство. На третий день Пьера водили с другими в какой то дом, где сидели французский генерал с белыми усами, два полковника и другие французы с шарфами на руках. Пьеру, наравне с другими, делали с той, мнимо превышающею человеческие слабости, точностью и определительностью, с которой обыкновенно обращаются с подсудимыми, вопросы о том, кто он? где он был? с какою целью? и т. п.
Вопросы эти, оставляя в стороне сущность жизненного дела и исключая возможность раскрытия этой сущности, как и все вопросы, делаемые на судах, имели целью только подставление того желобка, по которому судящие желали, чтобы потекли ответы подсудимого и привели его к желаемой цели, то есть к обвинению. Как только он начинал говорить что нибудь такое, что не удовлетворяло цели обвинения, так принимали желобок, и вода могла течь куда ей угодно. Кроме того, Пьер испытал то же, что во всех судах испытывает подсудимый: недоумение, для чего делали ему все эти вопросы. Ему чувствовалось, что только из снисходительности или как бы из учтивости употреблялась эта уловка подставляемого желобка. Он знал, что находился во власти этих людей, что только власть привела его сюда, что только власть давала им право требовать ответы на вопросы, что единственная цель этого собрания состояла в том, чтоб обвинить его. И поэтому, так как была власть и было желание обвинить, то не нужно было и уловки вопросов и суда. Очевидно было, что все ответы должны были привести к виновности. На вопрос, что он делал, когда его взяли, Пьер отвечал с некоторою трагичностью, что он нес к родителям ребенка, qu'il avait sauve des flammes [которого он спас из пламени]. – Для чего он дрался с мародером? Пьер отвечал, что он защищал женщину, что защита оскорбляемой женщины есть обязанность каждого человека, что… Его остановили: это не шло к делу. Для чего он был на дворе загоревшегося дома, на котором его видели свидетели? Он отвечал, что шел посмотреть, что делалось в Москве. Его опять остановили: у него не спрашивали, куда он шел, а для чего он находился подле пожара? Кто он? повторили ему первый вопрос, на который он сказал, что не хочет отвечать. Опять он отвечал, что не может сказать этого.
– Запишите, это нехорошо. Очень нехорошо, – строго сказал ему генерал с белыми усами и красным, румяным лицом.
На четвертый день пожары начались на Зубовском валу.
Пьера с тринадцатью другими отвели на Крымский Брод, в каретный сарай купеческого дома. Проходя по улицам, Пьер задыхался от дыма, который, казалось, стоял над всем городом. С разных сторон виднелись пожары. Пьер тогда еще не понимал значения сожженной Москвы и с ужасом смотрел на эти пожары.
В каретном сарае одного дома у Крымского Брода Пьер пробыл еще четыре дня и во время этих дней из разговора французских солдат узнал, что все содержащиеся здесь ожидали с каждым днем решения маршала. Какого маршала, Пьер не мог узнать от солдат. Для солдата, очевидно, маршал представлялся высшим и несколько таинственным звеном власти.
Эти первые дни, до 8 го сентября, – дня, в который пленных повели на вторичный допрос, были самые тяжелые для Пьера.
Х
8 го сентября в сарай к пленным вошел очень важный офицер, судя по почтительности, с которой с ним обращались караульные. Офицер этот, вероятно, штабный, с списком в руках, сделал перекличку всем русским, назвав Пьера: celui qui n'avoue pas son nom [тот, который не говорит своего имени]. И, равнодушно и лениво оглядев всех пленных, он приказал караульному офицеру прилично одеть и прибрать их, прежде чем вести к маршалу. Через час прибыла рота солдат, и Пьера с другими тринадцатью повели на Девичье поле. День был ясный, солнечный после дождя, и воздух был необыкновенно чист. Дым не стлался низом, как в тот день, когда Пьера вывели из гауптвахты Зубовского вала; дым поднимался столбами в чистом воздухе. Огня пожаров нигде не было видно, но со всех сторон поднимались столбы дыма, и вся Москва, все, что только мог видеть Пьер, было одно пожарище. Со всех сторон виднелись пустыри с печами и трубами и изредка обгорелые стены каменных домов. Пьер приглядывался к пожарищам и не узнавал знакомых кварталов города. Кое где виднелись уцелевшие церкви. Кремль, неразрушенный, белел издалека с своими башнями и Иваном Великим. Вблизи весело блестел купол Ново Девичьего монастыря, и особенно звонко слышался оттуда благовест. Благовест этот напомнил Пьеру, что было воскресенье и праздник рождества богородицы. Но казалось, некому было праздновать этот праздник: везде было разоренье пожарища, и из русского народа встречались только изредка оборванные, испуганные люди, которые прятались при виде французов.
Очевидно, русское гнездо было разорено и уничтожено; но за уничтожением этого русского порядка жизни Пьер бессознательно чувствовал, что над этим разоренным гнездом установился свой, совсем другой, но твердый французский порядок. Он чувствовал это по виду тех, бодро и весело, правильными рядами шедших солдат, которые конвоировали его с другими преступниками; он чувствовал это по виду какого то важного французского чиновника в парной коляске, управляемой солдатом, проехавшего ему навстречу. Он это чувствовал по веселым звукам полковой музыки, доносившимся с левой стороны поля, и в особенности он чувствовал и понимал это по тому списку, который, перекликая пленных, прочел нынче утром приезжавший французский офицер. Пьер был взят одними солдатами, отведен в одно, в другое место с десятками других людей; казалось, они могли бы забыть про него, смешать его с другими. Но нет: ответы его, данные на допросе, вернулись к нему в форме наименования его: celui qui n'avoue pas son nom. И под этим названием, которое страшно было Пьеру, его теперь вели куда то, с несомненной уверенностью, написанною на их лицах, что все остальные пленные и он были те самые, которых нужно, и что их ведут туда, куда нужно. Пьер чувствовал себя ничтожной щепкой, попавшей в колеса неизвестной ему, но правильно действующей машины.
