Виконт Массерин и Феррард

Виконт Массерин (англ. Viscount Massereene) — наследственный титул в системе Пэрства Ирландии. Он был создан 21 ноября 1660 года вместе дочерним титулом барона Лох-Нея. С 1665 по 1816 год виконты Массерин также являлись баронетами Скеффингтон из Фишервика. В 1756—1816 годах виконты Массерин также носили титулы графов Массерин. С 1843 года титул виконта Массерин объединены с титулами виконта Феррарда из Ориэля и барона Ориэля (Пэрство Ирландии) и барона Ориэля (Пэрство Соединённого королевства).

Виконт Массерин имеет вспомогательные титулы барона Лох-Ней (1660) и барона Ориэля (1790) в звании пэра Ирландии, и барона Ориэля (1821) в звании пэра Соединённого королевства. В качестве барона Ориэля виконты Массерин и Феррард заседали в Палате лордов Великобритании до принятия акта о пэрах 1999 года.

Семейная резиденция — Замок Чилхем в окрестностях Кентербери в графстве Кент.

Виконт Массерин

Джон Клотуорти (ум. 1665) был видным англо-ирландским политиком времен Гражданской войны. В 1660 году для него были созданы титулы барона Лох-Ней и виконта Массерин (Пэрство Ирландии). Ему наследовал его зять, сэр Джон Скеффингтон, 4-й баронет из Фишервика (ум. 1695), муж его дочери достопочтенной Мэри Клотуорти. В 1756 году его правнук, Клотуорти Скеффингтон, 5-й виконт Мессерин (1715—1757), получил титул графа Массерина в звании пэра Ирландии. Тем не менее, в 1816 году после смерти его внука, Чичестера Скеффингтона, 4-го графа Массерина, 8-го виконта Массерина (ум. 1816), титулы графа Массерина и баронета Скеффингтона прервались. Баронство Лох-Ней и виконтство Массерин унаследовал его дочь Гарриет Скеффингтон, 9-я виконтесса Массерин (ум. 1831). Она была женой Генри Томаса Фостера, 2-го виконта Феррарда (1772—1843). Лорду Феррарду и леди Массерин наследовал их сын, Джон Фостер, 10-й виконт Массерин и 3-й виконт Феррард (1812—1863). В 1817 году он получил королевское разрешение на фамилию «Скеффингтон» вместо «Фостер». Его сын, Клотурти Скеффингтон, 11-й виконт Массерин и 4-й виконт Феррард (1842—1905), занимал пост лорда-лейтенанта графства Лаут (1879—1898). Его сын, Элджернон Уильям Джон Клотуорти Скеффингтон, 12-й виконт Массерин и 5-й виконт Феррард (1873—1956), являлся лордом-лейтенантом графства Антрим (1916—1938) и заместителем спикера Сената Северной Ирландии (1921—1929).

По состоянию на 2010 год, носителем титула являлся его внук, Джон Дэвид Клотуорти Уайт-Мелвилл-Скеффингтон, 14-й виконт Массерин и 7-й виконт Феррард (род. 1940), который сменил своего отца в 1992 году. Он и его отце были президентами «Conservative Monday Club».

Виконт Феррард и барон Ориэль

Джон Фостер (1740—1828) служил канцлером казначейства Ирландии (1784, 1804, 1807) и спикером Ирландской палаты общин (1785—1801), а также представлял графство Лаут в Британской Палате общин (1801—1821). В 1821 году для него был создан титул барона Ориэля из Феррарда в графстве Лаут (Пэрство Соединённого королевства). Его жена Маргарита Амелия Фостер получила титулы баронессы Ориэль из Коллона (1790) и виконтессы Феррард из Ориэля (1797), став пэром Ирландии. Лорду Ориэлю и леди Феррард наследовал их сын, Томас Скеффингтон, 2-й виконт Феррард (1772—1843). Он был женат на Гарриет Скеффингтон, 9-й виконтессе Массерин (ум. 1831). Им наследовал их сын, Джон Скеффингтон, 10-й виконт Массерин и 3-й виконт Феррард (1812—1863).

Баронеты Скеффингтон из Фишервика

Уильям Скеффингтон (ум. 1635) был высшим шерифом Стаффордшира (1601—1623). 8 мая 1627 года для него был создан титул баронета из Фишервика в графстве Стаффордшир (Баронетство Англии). Сэр Джон Скеффингтон, 2-й баронет (ок. 1590—1651), был депутатом парламента от Ньюкасл-андер-Лайма (1626) и высшим шерифом Стаффордшира (1637). Сэр Джон Скеффингтон, 4-й баронет (ум. 1695), был женат на достопочтенной Мэри Клотуорти, дочери Джона Клотуорти, 1-го виконта Массерина. В 1665 году он стал преемником своего тестя в качестве 2-го виконта Массерина. Виконты и графы Массерин носили титул баронета Скеффингтона из Фишервика до 1816 года.

Виконты Массерин (1660)

• 1660—1665: Джон Клотуорти, 1-й виконт Массерин (умер 23 сентября 1665), сын сэра Хью Клотуорти (ум. 1630), высшего шерифа Антрима
• 1665—1695: Джон Скеффингтон, 2-й виконт Массерин (умер 21 июня 1695), сын сэра Ричарджа Скеффингтона (ум. 1647), внук сэра Уильяма Скеффингтона, 1-го баронета (ум. 1635). Женат на Мэри Клотуорти (ум. 1686), дочери Джона Клотуорти, 1-го виконта Массерина
• 1695—1714: Клотуорти Скеффингтон, 3-й виконт Массерин (1660 — 14 марта 1714), единственный сын предыдущего
• 1714—1738: Клотуорти Скеффингтон, 4-й виконт Массерин (умер 11 февраля 1738), единственный сын предыдущего
• 1738—1757: Клотуорти Скеффингтон, 5-й виконт Массерин (1715 — 17 сентября 1757), старший сын предыдущего, граф Массерин с 1756 года.

Графы Массерин (1756)

• 1756—1757: Клотуорти Скеффингтон, 1-й граф Массерин, 5-й виконт Массерин (1715 — 17 сентября 1757), старший сын 4-го виконта Массерина
• 1757—1805: Клотуорти Скеффингтон, 2-й граф Массерин, 6-й виконт Массерин (28 января 1743 — 28 февраля 1805), старший сын предыдущего
• 1805—1811: Генри Скеффингтон, 3-й граф Массерин, 7-й виконт Массерин (ок. 1744 — 12 июня 1811), младший брат предыдущего
• 1811—1816: Чичестер Скеффингтон, 4-й граф Массерин, 8 виконт Массерин (ок. 1746 — 25 февраля 1816), младший брат предыдущего.

Виконты Массерин, продолжение (1660)

• 1816—1831: Гарриет Скеффингтон, 9-я виконтесса Массерин (умер 2 января 1831), дочь Чичестера Скеффингтона, 4-го графа Массерина, жена с 1810 года Томаса Генри Скеффингтона, 2-го виконта Феррарда (1772—1843)
• 1831—1863: Джон Скеффингтон, 10-й виконт Массерин, 3-й виконт Феррард (30 ноября 1812 — 28 апреля 1863), старший сын предыдущего
• 1863—1905: Клотуорти Джон Скеффингтон, 11-й виконт Массерин, 4-й виконт Феррард (9 октября 1842 — 26 июня 1905), старший сын предыдущего
• 1905—1956: Элджернон Уильям Джон Клотуорти Скеффингтон, 12-й виконт Массерин, 5-й виконт Феррард (28 ноября 1873 — 20 июля 1956), второй сын предыдущего
• 1956—1992: Джон Талбот Клотуорти Фостер Уайт-Мелвилл-Скеффингтон, 13-й виконт Массерин, 6-й виконт Феррард (22 октября 1914 — 27 декабря 1992), единственный сын предыдущего
• 1992 — настоящее время: Джон Дэвид Уайт-Клотуорти Мелвилл Фостер Скеффингтон, 14-й виконт Массерин, 7-й виконт Феррард (род. 3 июня 1940), единственный сын предыдущего
  • Наследник: достопочтенный Чарльз Клотуорти Уайт-Мелвилл Фостер Скеффингтон (род. 7 февраля 1973), старший сын предыдущего
    • Наследник наследника: Джеймс Элджернон Фостер Клотуорти Скиффингтон (род. 11 августа 2014), единственный сын предыдущего.

Виконты Феррард (1797)

• 1797—1821: Маргарита Амелия Фостер, 1-я виконтесса Феррард (ок. 1737 — 20 января 1821), дочь Томаса Бурга (ум. 1754), супруга с 1764 года Джона Фостера, 1-го барона Ориэля
• 1821—1843: Томас Скеффингтон, 2-й виконт Феррард (ок. 1772 — 18 января 1843), второй сын предыдущей и Джона Фостера, 1-го барона Ориэля
• 1843—1863: Джон Скеффингтон, 3-й виконт Феррард (30 ноября 1812 — 28 апреля 1863), старший сын предыдущего, виконт Массерин с 1831 года.

См. выше дальнейшие носители титула

Бароны Ориэль (1821)

• 1821—1828: Джон Фостер, 1-й барон Ориэль (28 сентября 1740 — 23 августа 1828), сын преподобного достопочтенного Энтони Фостера (1705—1778) и Элизабет Бург (ум. 1744)
• 1828—1843: Томас Генри Скеффингтон, 2-й барон Ориэль (1772 — 18 января 1843), второй сын предыдущего, виконт Феррард с 1821 года.

См. выше последующие носители титула

Баронеты Скеффингтон из Фишервика (1627)

• 1627—1635: Сэр Уильям Скеффингтон, 1-й баронет (умер 13 сентября 1635), сын Джона Скеффингтона (1534—1604)
• 1635—1651: Сэр Джон Скеффингтон, 2-й баронет (ок. 1590 — 19 ноября 1651), старший сын предыдущего
• 1651—1652: Сэр Уильям Скеффингтон, 3-й баронет (умер 4 апреля 1652), сын предыдущего
• 1652—1695: Сэр Джон Скеффингтон, 4-й баронет (умер 21 июня 1695), сын Ричарда Скеффингтона (ум. 1647), внук сэра Уильяма Скеффингтона, 1-го баронета, виконт Массерин с 1665 года.

См. выше дальнейшие носители титулы.

Ссылки

• Kidd, Charles, Williamson, David (editors). Debrett’s Peerage and Baronetage (1990 edition). New York: St Martin’s Press, 1990.
• [www.leighrayment.com/ The Peerages of England, Scotland, Ireland, Great Britain and the United Kingdom]
• Lundy, Darryl. [www.thepeerage.com/info.htm «FAQ»]. [www.thepeerage.com/ The Peerage].

Отрывок, характеризующий Виконт Массерин и Феррард

На другой день, полковой командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно».
Денисов прямо от полкового командира поехал в штаб, с искренним желанием исполнить его совет. Вечером он возвратился в свою землянку в таком положении, в котором Ростов еще никогда не видал своего друга. Денисов не мог говорить и задыхался. Когда Ростов спрашивал его, что с ним, он только хриплым и слабым голосом произносил непонятные ругательства и угрозы…
Испуганный положением Денисова, Ростов предлагал ему раздеться, выпить воды и послал за лекарем.
– Меня за г'азбой судить – ох! Дай еще воды – пускай судят, а буду, всегда буду подлецов бить, и госудаг'ю скажу. Льду дайте, – приговаривал он.
Пришедший полковой лекарь сказал, что необходимо пустить кровь. Глубокая тарелка черной крови вышла из мохнатой руки Денисова, и тогда только он был в состоянии рассказать все, что с ним было.
– Приезжаю, – рассказывал Денисов. – «Ну, где у вас тут начальник?» Показали. Подождать не угодно ли. «У меня служба, я зa 30 верст приехал, мне ждать некогда, доложи». Хорошо, выходит этот обер вор: тоже вздумал учить меня: Это разбой! – «Разбой, говорю, не тот делает, кто берет провиант, чтоб кормить своих солдат, а тот кто берет его, чтоб класть в карман!» Так не угодно ли молчать. «Хорошо». Распишитесь, говорит, у комиссионера, а дело ваше передастся по команде. Прихожу к комиссионеру. Вхожу – за столом… Кто же?! Нет, ты подумай!…Кто же нас голодом морит, – закричал Денисов, ударяя кулаком больной руки по столу, так крепко, что стол чуть не упал и стаканы поскакали на нем, – Телянин!! «Как, ты нас с голоду моришь?!» Раз, раз по морде, ловко так пришлось… «А… распротакой сякой и… начал катать. Зато натешился, могу сказать, – кричал Денисов, радостно и злобно из под черных усов оскаливая свои белые зубы. – Я бы убил его, кабы не отняли.
– Да что ж ты кричишь, успокойся, – говорил Ростов: – вот опять кровь пошла. Постой же, перебинтовать надо. Денисова перебинтовали и уложили спать. На другой день он проснулся веселый и спокойный. Но в полдень адъютант полка с серьезным и печальным лицом пришел в общую землянку Денисова и Ростова и с прискорбием показал форменную бумагу к майору Денисову от полкового командира, в которой делались запросы о вчерашнем происшествии. Адъютант сообщил, что дело должно принять весьма дурной оборот, что назначена военно судная комиссия и что при настоящей строгости касательно мародерства и своевольства войск, в счастливом случае, дело может кончиться разжалованьем.
Дело представлялось со стороны обиженных в таком виде, что, после отбития транспорта, майор Денисов, без всякого вызова, в пьяном виде явился к обер провиантмейстеру, назвал его вором, угрожал побоями и когда был выведен вон, то бросился в канцелярию, избил двух чиновников и одному вывихнул руку.
Денисов, на новые вопросы Ростова, смеясь сказал, что, кажется, тут точно другой какой то подвернулся, но что всё это вздор, пустяки, что он и не думает бояться никаких судов, и что ежели эти подлецы осмелятся задрать его, он им ответит так, что они будут помнить.
Денисов говорил пренебрежительно о всем этом деле; но Ростов знал его слишком хорошо, чтобы не заметить, что он в душе (скрывая это от других) боялся суда и мучился этим делом, которое, очевидно, должно было иметь дурные последствия. Каждый день стали приходить бумаги запросы, требования к суду, и первого мая предписано было Денисову сдать старшему по себе эскадрон и явиться в штаб девизии для объяснений по делу о буйстве в провиантской комиссии. Накануне этого дня Платов делал рекогносцировку неприятеля с двумя казачьими полками и двумя эскадронами гусар. Денисов, как всегда, выехал вперед цепи, щеголяя своей храбростью. Одна из пуль, пущенных французскими стрелками, попала ему в мякоть верхней части ноги. Может быть, в другое время Денисов с такой легкой раной не уехал бы от полка, но теперь он воспользовался этим случаем, отказался от явки в дивизию и уехал в госпиталь.


В июне месяце произошло Фридландское сражение, в котором не участвовали павлоградцы, и вслед за ним объявлено было перемирие. Ростов, тяжело чувствовавший отсутствие своего друга, не имея со времени его отъезда никаких известий о нем и беспокоясь о ходе его дела и раны, воспользовался перемирием и отпросился в госпиталь проведать Денисова.
Госпиталь находился в маленьком прусском местечке, два раза разоренном русскими и французскими войсками. Именно потому, что это было летом, когда в поле было так хорошо, местечко это с своими разломанными крышами и заборами и своими загаженными улицами, оборванными жителями и пьяными и больными солдатами, бродившими по нем, представляло особенно мрачное зрелище.
В каменном доме, на дворе с остатками разобранного забора, выбитыми частью рамами и стеклами, помещался госпиталь. Несколько перевязанных, бледных и опухших солдат ходили и сидели на дворе на солнушке.
Как только Ростов вошел в двери дома, его обхватил запах гниющего тела и больницы. На лестнице он встретил военного русского доктора с сигарою во рту. За доктором шел русский фельдшер.
– Не могу же я разорваться, – говорил доктор; – приходи вечерком к Макару Алексеевичу, я там буду. – Фельдшер что то еще спросил у него.
– Э! делай как знаешь! Разве не всё равно? – Доктор увидал подымающегося на лестницу Ростова.
– Вы зачем, ваше благородие? – сказал доктор. – Вы зачем? Или пуля вас не брала, так вы тифу набраться хотите? Тут, батюшка, дом прокаженных.
– Отчего? – спросил Ростов.
– Тиф, батюшка. Кто ни взойдет – смерть. Только мы двое с Макеевым (он указал на фельдшера) тут трепемся. Тут уж нашего брата докторов человек пять перемерло. Как поступит новенький, через недельку готов, – с видимым удовольствием сказал доктор. – Прусских докторов вызывали, так не любят союзники то наши.
Ростов объяснил ему, что он желал видеть здесь лежащего гусарского майора Денисова.
– Не знаю, не ведаю, батюшка. Ведь вы подумайте, у меня на одного три госпиталя, 400 больных слишком! Еще хорошо, прусские дамы благодетельницы нам кофе и корпию присылают по два фунта в месяц, а то бы пропали. – Он засмеялся. – 400, батюшка; а мне всё новеньких присылают. Ведь 400 есть? А? – обратился он к фельдшеру.
Фельдшер имел измученный вид. Он, видимо, с досадой дожидался, скоро ли уйдет заболтавшийся доктор.
– Майор Денисов, – повторил Ростов; – он под Молитеном ранен был.
– Кажется, умер. А, Макеев? – равнодушно спросил доктор у фельдшера.
Фельдшер однако не подтвердил слов доктора.
– Что он такой длинный, рыжеватый? – спросил доктор.
Ростов описал наружность Денисова.
– Был, был такой, – как бы радостно проговорил доктор, – этот должно быть умер, а впрочем я справлюсь, у меня списки были. Есть у тебя, Макеев?
– Списки у Макара Алексеича, – сказал фельдшер. – А пожалуйте в офицерские палаты, там сами увидите, – прибавил он, обращаясь к Ростову.
– Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его.
– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.