Виконт Мидлтон

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Виконт Мидлтон (англ. Viscount Midleton) из Мидлтона в графстве Корк — аристократический титул в системе Пэрства Ирландии.





История

Титул виконта Мидлтона был создан 15 августа 1717 года для Алана Бродрика, 1-го барона Бродрика (ок. 1656—1728), лорда-канцлера Ирландии (1714—1725) и бывшего спикера Ирландской палаты общин (1703—1710, 1713—1714). В том же 1715 году он получил титул барона Бродрика из Мидлтона в графстве Корк в звании пэра Ирландии. Его внук, Джордж Бродрик, 3-й виконт Мидлтон (1730—1765) заседал в Палате общин Великобритании от Ашбертона (1754—1761) и Нового Шорхэма (1761—1765). Его сын, Джордж Бродрик, 4-й виконт Мидлтон (1754—1836), заседал в Палате общин от Уитчерча (1774—1800) и занимал пост лорда-лейтенанта Суррея (1814—1830). В 1796 году для него был создан титул барона Бродрика из Пепер-Хароу в графстве Суррей (Пэрство Соединённого королевства). В 1848 году после смерти его сына, Джорджа Алана Бродрика, 5-го виконта Мидлтона (1806—1848), эта линия семьи прервалась.

Ему наследовал его кузен, Чарльз Бродрик, 6-й виконт Мидлтон (1791—1863). Он был старшим сыном Чарльза Бродрика, архиепископа Кашела, четвертого сына 3-го виконта Мидлтона. Его племянник, Уильям Бродрик, 8-й виконт Мидлтон (1830—1907), кратко представлял Средний Суррей в Палате общин от консервативной партии и занимал пост лорда-лейтенанта графства Суррей (1896—1905). Его сын, Уильям Сент-Джон Фримантл Бродрик, 9-й виконт Мидлтон (1856—1942), был видным политиком-консерватором. Он занимал посты заместителя военного министра (1895—1898), заместителя министра иностранных дел (1898—1900), военного министра (1900—1903) и министра по делам Индии (1903—1905). В 1920 году для него был создан титул графа Мидлтона и виконта Данфорда из Данфорда в графстве Суррей (Пэрство Соединённого королевства). В 1979 году после смерти его сына, Джорджа Сент-Джона Бродрика, 2-го графа Мидлтона (1888—1979), титулы графа Мидлтона и виконта Данфорда угасли. Ирландские титулы унаследовал его троюродный брат, Тревор Бродрик, 11-й виконт Мидлтон (1903—1988). Он был внуком преподобного достопочтенного Алана Бродрика, младшего сына 7-го виконта Мидлтона.

По состоянию на 2010 год, обладателем титула являлся его сын, Алан Генри Бродрик, 12-й виконт Мидлтон (род. 1949), который наследовал своему отцу в 1988 году.

Родовая резиденция виконтов Мидлтон — Пепер-Хароу в окрестностях Годалминга в графстве Суррей. В 1944 году 2-й граф Мидлтон продал свою семейную усадьбу.

Виконты Мидлтон (1717)

Графы Мидлтон (1920)

Виконты Мидлтон (1717, продолжение)

  • 1979—1988: Тревор Лаутер Бродрик, 11-й виконт Мидлтон (7 марта 1903—1988), старший сын Уильяма Джона Генри Бродрика (1874—1964), внук преподобного Алана Бродрика (1840—1909), правнук 7-го виконта Мидлтона
  • 1988 — настоящее время: Алан Генри Бродрик, 12-й виконт Мидлтон (род. 4 августа 1949), единственный сын Алана Руперта Бродрика (1904—1972), внук Уильяма Джона Генри Бродрика (1874—1964), правнук преподобного Алана Бродрика (1840—1909), сына 7-го виконта Мидлтона
    • Наследник: Достопочтенный Эшли Руперт Бродрик (род. 25 ноября 1980), старший сын предыдущего.

Напишите отзыв о статье "Виконт Мидлтон"

Ссылки

  • Kidd, Charles, Williamson, David (editors). Debrett’s Peerage and Baronetage (1990 edition). New York: St Martin’s Press, 1990.
  • [www.leighrayment.com/ The Peerages of England, Scotland, Ireland, Great Britain and the United Kingdom]
  • Lundy, Darryl. [www.thepeerage.com/info.htm «FAQ»]. [www.thepeerage.com/ The Peerage].

Отрывок, характеризующий Виконт Мидлтон


Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
Кутузов тяжело вздохнул, окончив этот период, и внимательно и ласково посмотрел на члена гофкригсрата.
– Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу.
Он невольно оглянулся на адъютанта.
– Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству.