Виконт Сазелл
Поделись знанием:
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.
В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
Виконт Саутвелл (англ. Viscount Southwell) из замка Матрац в графстве Лимерик — наследственный титул в системе Пэрства Ирландии.
Содержание
История
Титул виконта Саутвелла был создан 18 июля 1776 года для Томаса Саутвелла, 3-го барона Саутвелла (1721—1780). Семья Саутвелл происходил от Томаса Саутвелла (ум. 1680). В 1662 году для него был создан титул баронета из замка Матрац в графстве Лимерик (Баронетство Ирландии). Ему наследовал его сын, Томас Саутвелл, 2-й баронет (1665—1720), который ранее представлял графство Лимерик в Ирландской палате общин (1695—1713, 1715—1717). В 1717 году для него был создан титул барона Саутвелла из замке Матрац в графстве Лимерик (Пэрство Ирландии). Его внук, Томас Джордж Саутвелл, 3-й барон Саутвелл (1721—1780), в 1776 году получил титул виконта Саутвелла. Он заседал в Ирландской палате общин от Эннискорти (1747—1761) и графства Лимерик (1761—1766). Его правнук, Томас Артур Джозеф Саутвелл, 4-й виконт Саутвелл (1836—1878), занимал пост лорда-лейтенанта графства Литрим (1872—1878).
По состоянию на 2010 год, носителем титула являлся его правнук, Пирс Энтони Джозеф Саутвелл, 7-й виконт Саутвелл (род. 1930), который наследовал своему дяде в 1960 году.
Баронеты Саутвелл из Замка Матрац (1662)
- 1662—1680: Сэр Томас Саутвелл, 1-й баронет (умер 7 декабря 1680), сын Эдмунда Саутвелла и Кэтрин Герберт
- 1680—1720: Сэр Томас Саутвелл, 2-й баронет (1665 — 4 августа 1720), старший сын Ричарда Саутвелла, единственного сына предыдущего, барон Саутвелл с 1717 года.
Бароны Саутвелл (1717)
- 1717—1720: Томас Саутвелл, 1-й барон Саутвелл (1665 — 4 августа 1720), внук сэра Томаса Саутвелла, 1-го баронета
- 1720—1766: Томас Саутвелл, 2-й барон Саутвелл (7 января 1698 — 19 ноября 1766), старший сын предыдущего
- 1766—1780: Томас Джордж Саутвелл, 3-й барон Саутвелл (4 мая 1721 — 29 августа 1780), старший сын предыдущего, виконт Саутвелл с 1776 года.
Виконты Саутвелл (1776)
- 1776—1780: Томас Джордж Саутвелл, 1-й виконт Саутвелл (4 мая 1721 — 29 августа 1780), старший сын Томаса Саутвелла, 2-го барона Саутвелла
- 1780—1796: Томас Артур Саутвелл, 2-й виконт Саутвелл (16 апреля 1742 — 15 февраля 1796), старший сын предыдущего
- 1796—1860: Томас Энтони Саутвелл, 3-й виконт Саутвелл (25 февраля 1777 — 29 февраля 1860), старший сын предыдущего
- 1860—1878: Томас Артур Джозеф Саутвелл, 4-й виконт Саутвелл (6 апреля 1836 — 26 апреля 1878), племянник предыдущего, старший сын подполковника достопочтенного Артура Фрэнсиса Саутвелла (1789—1849), внук 2-го виконта Саутвелла
- 1878—1944: Артур Роберт Пирс Саутвелл, 5-й виконт Саутвелл (16 ноября 1872 — 5 октября 1944), единственный сын предыдущего
- 1944—1960: Коммандер Роберт Артур Уильям Джозеф Саутвелл, 6-й виконт Саутвелл (5 сентября 1898 — 18 ноября 1960), старший сын предыдущего
- 1960 — настоящее время: Пирс Энтони Джозеф Саутвелл, 7-й виконт Саутвелл (род. 14 сентября 1930), единственный сын достопочтенного Фрэнсиса Джозефа Саутвелла (1900—1953), племянник предыдущего.
- Наследник: достопочтенный Ричард Эндрю Пирс Саутвелл (род. 15 июня 1956), старший сын предыдущего.
Напишите отзыв о статье "Виконт Сазелл"
Ссылки
- Kidd, Charles, Williamson, David (editors). Debrett’s Peerage and Baronetage (1990 edition). New York: St Martin’s Press, 1990.
- [www.leighrayment.com/ Leigh Rayment’s Peerage Pages]
- Lundy, Darryl. [www.thepeerage.com/info.htm «FAQ»]. [www.thepeerage.com/ The Peerage].
Отрывок, характеризующий Виконт Сазелл
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.
В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
