Виконт Бридпорт

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Виконт Бридпорт (англ. Viscount Bridport) — наследственный титул, созданный один раз в системе Пэрства Великобритании (1800—1814) и один раз в системе Пэрства Соединённого королевства1868 года). Первая креация угасла в 1814 году, а вторая креация существует до сих пор.





История

Сэр Александр Худ (1726—1814), младший брат Сэмюэла Худа, 1-го виконта Худа (1724—1816), был выдающимся флотоводцем. В 1794 году для него был создан титул барона Бридпорта в системе Пэрства Ирландии с правом наследования для его внучатого племянника Сэмюэла Худа, второго сына Генри Худа (позже 2-го виконта Худа) и внука 1-го виконта Худа. Александр Худ, дядя первого виконта Худа и первого виконта Бридпорта, был предком баронетов Фуллер-Экланд-Худ Сент-Одри и баронов Сент-Одри. В 1796 году для Александра Худа был создан титул барона Бридпорта из Крикет Сент-Томас в графстве Сомерсет (Пэрство Великобритании), 16 июня 1800 года он получил титул виконта Бридпорта из Крикет Сент-Томас в графстве Сомерсет (Пэрство Великобритании). Два последних титула были созданы с правом наследования его мужскими потомками. Александр Худ был депутатом Палаты общин Великобритании от Бриджуотера (1784—1790) и Бакингема (1790—1796).

В 1814 году Александр Худ, 1-й виконт Бридпорт, скончался без мужского потомства в 1814 году. Титулы барона Бридпорта и виконта Бридпорта прервались после его смерти. Однако титул барона Бридпорта креации 1794 года унаследовал его вышеупомянутый внучатый племянник, Сэмюэл Худ, 2-й барон Бридпорт (1788—1868). Он заседал в Палате общин от Хейтсбери (1812—1818). В 1810 году 2-й барон Бридпорт женился на леди Шарлотте Мэри Нельсон, 2-й герцогине Бронте (1787—1873), единственной дочери и наследнице Уильяма Нельсона, 1-го графа Нельсона, старшего брата Горацио Нельсона, 1-го виконта Нельсона. Лорду Бридпорту наследовал его сын, Александр Нельсон Худ, 3-й барон Бридпорт (1814—1904), который был генералом британской армии. 6 июля 1868 года для него был создан титул виконта Бридпорта из Крикет Сент-Томас в графстве Сомерсет и Бронте (Пэрство Соединённого королевства). В 1873 году он также унаследовал от своей матери титул герцоге Бронте (Duca di Bronté) в Королевстве Обеих Сицилий. Этот герцогский титул был пожалован его предку Горацио Нельсону в 1799 году королём Фердинандом I в награду за поддержку его королевства.

Ему наследовал в 1904 году его старший сын, Артур Худ, 2-й виконт Бридпорт (1839—1924). Его младший брат, достопочтенный сэр Александр Нельсон Худ (1854—1937) получил титул 5-го герцога Бронте. 2-й виконт Бридпорт, член консервативной партии, представлял в Палате общин Западный Сомерсет (1868—1880). Его сменил его внук, Роуленд Худ, 3-й виконт Бридпорт, 6-й герцог Бронте (1911—1969). Он был сыном достопочтенного Мориса Генри Нельсона Худа (1881—1915), который погиб в бою за Галлиполи в 1915 году. Лорд Бридпорт был капитан-лейтенантом королевского флота и в 19391940 годах занимал пост лорда в ожидании в правительстве Невилла Чемберлена.

По состоянию на 2013 год носителем титула являлся его сын, Александр Худ, 4-й виконт Бридпорт и 7-й герцог Бронте (род. 1948), который сменил своего отца в 1969 году.

Виконты Бридпорт, первая креация (1800)

Бароны Бридпорт (1794)

Виконты Бридпорт, вторая креация (1868)

Герцоги ди Бронте (1799)

См. также

Напишите отзыв о статье "Виконт Бридпорт"

Ссылки

  • Kidd, Charles, Williamson, David (editors). Debrett’s Peerage and Baronetage (1990 edition). New York: St Martin’s Press, 1990.
  • [www.leighrayment.com/ The Peerages of England, Scotland, Ireland, Great Britain and the United Kingdom]
  • Lundy, Darryl. [www.thepeerage.com/info.htm «FAQ»]. [www.thepeerage.com/ The Peerage].

Отрывок, характеризующий Виконт Бридпорт

– Однако, брат, ты сердит, – сказал граф. – Данила ничего не сказал и только застенчиво улыбнулся детски кроткой и приятной улыбкой.


Старый граф поехал домой; Наташа с Петей обещались сейчас же приехать. Охота пошла дальше, так как было еще рано. В середине дня гончих пустили в поросший молодым частым лесом овраг. Николай, стоя на жнивье, видел всех своих охотников.
Насупротив от Николая были зеленя и там стоял его охотник, один в яме за выдавшимся кустом орешника. Только что завели гончих, Николай услыхал редкий гон известной ему собаки – Волторна; другие собаки присоединились к нему, то замолкая, то опять принимаясь гнать. Через минуту подали из острова голос по лисе, и вся стая, свалившись, погнала по отвершку, по направлению к зеленям, прочь от Николая.
Он видел скачущих выжлятников в красных шапках по краям поросшего оврага, видел даже собак, и всякую секунду ждал того, что на той стороне, на зеленях, покажется лисица.
Охотник, стоявший в яме, тронулся и выпустил собак, и Николай увидал красную, низкую, странную лисицу, которая, распушив трубу, торопливо неслась по зеленям. Собаки стали спеть к ней. Вот приблизились, вот кругами стала вилять лисица между ними, всё чаще и чаще делая эти круги и обводя вокруг себя пушистой трубой (хвостом); и вот налетела чья то белая собака, и вслед за ней черная, и всё смешалось, и звездой, врозь расставив зады, чуть колеблясь, стали собаки. К собакам подскакали два охотника: один в красной шапке, другой, чужой, в зеленом кафтане.
«Что это такое? подумал Николай. Откуда взялся этот охотник? Это не дядюшкин».
Охотники отбили лисицу и долго, не тороча, стояли пешие. Около них на чумбурах стояли лошади с своими выступами седел и лежали собаки. Охотники махали руками и что то делали с лисицей. Оттуда же раздался звук рога – условленный сигнал драки.
– Это Илагинский охотник что то с нашим Иваном бунтует, – сказал стремянный Николая.
Николай послал стремяного подозвать к себе сестру и Петю и шагом поехал к тому месту, где доезжачие собирали гончих. Несколько охотников поскакало к месту драки.
Николай слез с лошади, остановился подле гончих с подъехавшими Наташей и Петей, ожидая сведений о том, чем кончится дело. Из за опушки выехал дравшийся охотник с лисицей в тороках и подъехал к молодому барину. Он издалека снял шапку и старался говорить почтительно; но он был бледен, задыхался, и лицо его было злобно. Один глаз был у него подбит, но он вероятно и не знал этого.
– Что у вас там было? – спросил Николай.
– Как же, из под наших гончих он травить будет! Да и сука то моя мышастая поймала. Поди, судись! За лисицу хватает! Я его лисицей ну катать. Вот она, в тороках. А этого хочешь?… – говорил охотник, указывая на кинжал и вероятно воображая, что он всё еще говорит с своим врагом.
Николай, не разговаривая с охотником, попросил сестру и Петю подождать его и поехал на то место, где была эта враждебная, Илагинская охота.
Охотник победитель въехал в толпу охотников и там, окруженный сочувствующими любопытными, рассказывал свой подвиг.
Дело было в том, что Илагин, с которым Ростовы были в ссоре и процессе, охотился в местах, по обычаю принадлежавших Ростовым, и теперь как будто нарочно велел подъехать к острову, где охотились Ростовы, и позволил травить своему охотнику из под чужих гончих.
Николай никогда не видал Илагина, но как и всегда в своих суждениях и чувствах не зная середины, по слухам о буйстве и своевольстве этого помещика, всей душой ненавидел его и считал своим злейшим врагом. Он озлобленно взволнованный ехал теперь к нему, крепко сжимая арапник в руке, в полной готовности на самые решительные и опасные действия против своего врага.
Едва он выехал за уступ леса, как он увидал подвигающегося ему навстречу толстого барина в бобровом картузе на прекрасной вороной лошади, сопутствуемого двумя стремянными.
Вместо врага Николай нашел в Илагине представительного, учтивого барина, особенно желавшего познакомиться с молодым графом. Подъехав к Ростову, Илагин приподнял бобровый картуз и сказал, что очень жалеет о том, что случилось; что велит наказать охотника, позволившего себе травить из под чужих собак, просит графа быть знакомым и предлагает ему свои места для охоты.
Наташа, боявшаяся, что брат ее наделает что нибудь ужасное, в волнении ехала недалеко за ним. Увидав, что враги дружелюбно раскланиваются, она подъехала к ним. Илагин еще выше приподнял свой бобровый картуз перед Наташей и приятно улыбнувшись, сказал, что графиня представляет Диану и по страсти к охоте и по красоте своей, про которую он много слышал.
Илагин, чтобы загладить вину своего охотника, настоятельно просил Ростова пройти в его угорь, который был в версте, который он берег для себя и в котором было, по его словам, насыпано зайцев. Николай согласился, и охота, еще вдвое увеличившаяся, тронулась дальше.
Итти до Илагинского угоря надо было полями. Охотники разровнялись. Господа ехали вместе. Дядюшка, Ростов, Илагин поглядывали тайком на чужих собак, стараясь, чтобы другие этого не замечали, и с беспокойством отыскивали между этими собаками соперниц своим собакам.
Ростова особенно поразила своей красотой небольшая чистопсовая, узенькая, но с стальными мышцами, тоненьким щипцом (мордой) и на выкате черными глазами, краснопегая сучка в своре Илагина. Он слыхал про резвость Илагинских собак, и в этой красавице сучке видел соперницу своей Милке.
В середине степенного разговора об урожае нынешнего года, который завел Илагин, Николай указал ему на его краснопегую суку.
– Хороша у вас эта сучка! – сказал он небрежным тоном. – Резва?
– Эта? Да, эта – добрая собака, ловит, – равнодушным голосом сказал Илагин про свою краснопегую Ерзу, за которую он год тому назад отдал соседу три семьи дворовых. – Так и у вас, граф, умолотом не хвалятся? – продолжал он начатый разговор. И считая учтивым отплатить молодому графу тем же, Илагин осмотрел его собак и выбрал Милку, бросившуюся ему в глаза своей шириной.
– Хороша у вас эта чернопегая – ладна! – сказал он.
– Да, ничего, скачет, – отвечал Николай. «Вот только бы побежал в поле матёрый русак, я бы тебе показал, какая эта собака!» подумал он, и обернувшись к стремянному сказал, что он дает рубль тому, кто подозрит, т. е. найдет лежачего зайца.
– Я не понимаю, – продолжал Илагин, – как другие охотники завистливы на зверя и на собак. Я вам скажу про себя, граф. Меня веселит, знаете, проехаться; вот съедешься с такой компанией… уже чего же лучше (он снял опять свой бобровый картуз перед Наташей); а это, чтобы шкуры считать, сколько привез – мне всё равно!
– Ну да.
– Или чтоб мне обидно было, что чужая собака поймает, а не моя – мне только бы полюбоваться на травлю, не так ли, граф? Потом я сужу…
– Ату – его, – послышался в это время протяжный крик одного из остановившихся борзятников. Он стоял на полубугре жнивья, подняв арапник, и еще раз повторил протяжно: – А – ту – его! (Звук этот и поднятый арапник означали то, что он видит перед собой лежащего зайца.)