Евровидение-1975
Евровидение-1975 | |
---|---|
Даты | |
Финал | 22 марта 1975 года |
Проведение | |
Место проведения | Стокгольм, Швеция |
Ведущие | Карин Фальк |
Основной вещатель | SVT |
Участники | |
Всего участников | 19 |
Дебютирующие | Турция |
Вернувшиеся | Франция Мальта |
Отказавшиеся | Греция |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение Страны-участницы Страны, участвовавшие ранее | |
Результаты | |
Система голосования | Каждая страна оценивает 10 участников оценками 1-8, 10, 12 |
Ноль очков | нет |
Победная песня | «Ding-a-dong» (Нидерланды) |
Евровидение | |
◄1974 • 1975 • 1976► |
Конкурс песни Евровидение 1975 стал 20-м конкурсом песни Евровидение. Он прошёл 22 марта 1975 года в городе Стокгольм (Швеция) на сцене концертного зала Св. Эрика. В конкурс вернулись Франция и Мальта, а также дебютировала Турция. Последнее обстоятельство привело к тому, что Греция отказалась от участия перед самым началом конкурса, протестуя против турецкого вторжения на Северный Кипр. Таким образом, число участников составило 19 стран.
Число судей в национальных жюри было увеличено до 11, и эти судьи могли дать от 1 до 5 голосов каждой песне. Однако окончательные голоса, оглашаемые на ТВ, распределялись следующим образом: 12 очков — песне набравшей больше всего голосов, 10 очков песне набравшей вторую сумму очков, 8 — третьей песне, 7 — четвёртой и далее каждой следующей по месту стране на один балл меньше вплоть до одного очка десятой по количеству голосов песне. Эта система сохранилась до сих пор.
Нидерланды победили в конкурсе с песней «Ding Dinge Dong», исполненной группой Тич-Ин. Второе место получила Великобритания с песней «Let me be the one», в исполнении Шэдоус, которые возглавили чарты многих европейских стран.
Проведение конкурса сопровождалось массовыми демонстрациями противников коммерциализации музыки.
Результаты
# п/п | Страна | Язык | Исполнитель | Песня | Перевод на русский | Очков | Место |
---|---|---|---|---|---|---|---|
1 | Нидерланды | Английский | Teach-In | Ding-a-dong | Динь-дон | 152 | 1 |
2 | Ирландия | Английский | The Swarbriggs | That’s What Friends Are For | Вот для чего нужны друзья | 68 | 9 |
3 | Франция | Французский | Николь Риё | Et bonjour à toi l’artiste | И добрый день тебе, артист | 91 | 4 |
4 | ФРГ | Английский/Немецкий | Джой Флеминг | Ein Lied kann eine Brücke sein | Песня может быть мостом | 15 | 17 |
5 | Люксембург | Французский | Жеральдин | Toi | Ты | 84 | 5 |
6 | Норвегия | Английский | Эллен Николайсен | Touch My Life (With Summer) | Ты внёс лето в мою жизнь | 11 | 18 |
7 | Швейцария | Немецкий | Симона Дрексель | Mikado | Микадо | 77 | 6 |
8 | Югославия | Словенский | Pepel In Kri | Dan ljubezni | День любви | 22 | 13 |
9 | Великобритания | Английский | The Shadows | Let Me Be The One | Позволь мне быть тем самым | 138 | 2 |
10 | Мальта | Английский | Ренато Микаллеф | Singing This Song | Исполняя эту песню | 32 | 12 |
11 | Бельгия | Английский/Голландский | Анн Кристи | Gelukkig zijn | Быть счастливым | 17 | 15 |
12 | Израиль | Иврит | Шломо Арци | את ואני (At va’ani) | Ты и я | 40 | 11 |
13 | Турция | Турецкий | Семиха Янкы | Seninle bir dakika | Минута с тобой | 3 | 19 |
14 | Монако | Французский | Софи | Une chanson c’est une lettre | Песня — это письмо | 22 | 13 |
15 | Финляндия | Английский | Pihasoittajat | Old Man Fiddle | Старик-скрипач | 74 | 7 |
16 | Португалия | Португальский | Дуарте Мендеш | Madrugada | Рассвет | 16 | 16 |
17 | Испания | Испанский | Серхио и Эстибализ | Tú volverás | Ты вернешься | 53 | 10 |
18 | Швеция | Английский | Лассе Бергхаген | Jennie, Jennie | Дженни, Дженни | 72 | 8 |
19 | Италия | Итальянский | Уэсс и Дори Гецци | Era | Было | 115 | 3 |
Вернувшиеся исполнители
- Норвегия: Ellen Nikolaysen ( Норвегия — Евровидение 1973 — 7 место (В составе Bendik Singers)
Голосование
Всего | ||||||||||||||||||||
Нидерланды | 8 | 5 | 8 | 10 | 12 | 6 | 8 | 12 | 12 | 3 | 12 | 4 | 10 | 10 | 7 | 12 | 12 | 1 | 152 | |
Ирландия | 6 | 6 | - | - | 4 | 7 | 1 | 6 | 4 | 12 | - | - | - | 1 | 4 | 3 | 10 | 4 | 68 | |
Франция | 8 | 12 | - | - | - | 3 | - | 8 | 7 | 2 | 7 | 1 | 7 | - | 12 | 8 | 8 | 8 | 91 | |
Германия | - | - | - | 8 | - | - | - | - | 3 | - | - | - | - | - | - | 4 | - | - | 15 | |
Люксембург | 12 | 10 | 3 | - | - | - | 7 | 3 | 5 | - | 6 | 5 | - | 5 | 8 | 6 | 4 | 10 | 84 | |
Норвегия | 2 | - | - | - | - | - | - | - | - | - | - | - | 2 | - | - | - | - | 7 | 11 | |
Швейцария | 7 | 2 | 10 | 6 | 2 | 1 | - | 5 | 6 | 8 | - | 7 | 5 | 4 | 2 | - | - | 12 | 77 | |
Югославия | 3 | 4 | - | 2 | - | - | - | - | - | 5 | - | - | - | - | 1 | - | 7 | - | 22 | |
Великобритания | 4 | 3 | 12 | 10 | 12 | 7 | 8 | 12 | 8 | 10 | 10 | - | 12 | 7 | 5 | 10 | 5 | 3 | 138 | |
Мальта | 1 | - | 8 | - | 5 | 2 | 4 | 2 | - | 7 | 1 | 2 | - | - | - | - | - | - | 32 | |
Бельгия | 5 | - | - | 7 | - | - | - | 3 | - | - | - | - | - | - | - | - | 2 | - | 17 | |
Израиль | 10 | 1 | 1 | 1 | 1 | 5 | 2 | - | 1 | - | 1 | 6 | - | 3 | - | - | 6 | 2 | 40 | |
Турция | - | - | - | - | - | - | - | - | - | - | - | - | 3 | - | - | - | - | - | 3 | |
Монако | - | - | - | 3 | 4 | - | - | - | 2 | 1 | - | 2 | - | 2 | 3 | - | - | 5 | 22 | |
Финляндия | - | 5 | - | 12 | 6 | 10 | 12 | 5 | 4 | - | - | 8 | - | 8 | - | 1 | 3 | - | 74 | |
Португалия | - | - | 2 | - | - | - | - | - | - | - | - | - | 12 | - | - | 2 | - | - | 16 | |
Испания | - | 7 | - | 5 | - | 3 | 5 | 4 | - | - | 4 | 4 | 3 | 4 | 8 | - | - | - | 53 | |
Швеция | - | - | 7 | - | 7 | 8 | 1 | 6 | 7 | 2 | - | 3 | 8 | 6 | 6 | 6 | 5 | - | 72 | |
Италия | - | 6 | 4 | 4 | 3 | 6 | 10 | 10 | 10 | 10 | 6 | 5 | 10 | 1 | 12 | 10 | 7 | 1 | 115 |
12 баллов в финале
Кол-во | Получившая страна | Голосовавшая страна |
---|---|---|
6 | Нидерланды | Норвегия, Великобритания, Мальта, Израиль, Испания, Швеция |
4 | Великобритания | Франция, Люксембург, Югославия, Монако |
2 | Финляндия | Германия, Швейцария |
Франция | Ирландия, Португалия | |
1 | Ирландия | Бельгия |
Италия | Финляндия | |
Люксембург | Нидерланды | |
Португалия | Турция | |
Швейцария | Италия |
Напишите отзыв о статье "Евровидение-1975"
Ссылки
- www.esctoday.com
- www.eurovision.tv
|
|
Отрывок, характеризующий Евровидение-1975
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.
M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
– Да полно, Наташа, – говорила ей Соня. – Я вижу, ты права, да вынь один верхний.
– Не хочу, – кричала Наташа, одной рукой придерживая распустившиеся волосы по потному лицу, другой надавливая ковры. – Да жми же, Петька, жми! Васильич, нажимай! – кричала она. Ковры нажались, и крышка закрылась. Наташа, хлопая в ладоши, завизжала от радости, и слезы брызнули у ней из глаз. Но это продолжалось секунду. Тотчас же она принялась за другое дело, и уже ей вполне верили, и граф не сердился, когда ему говорили, что Наталья Ильинишна отменила его приказанье, и дворовые приходили к Наташе спрашивать: увязывать или нет подводу и довольно ли она наложена? Дело спорилось благодаря распоряжениям Наташи: оставлялись ненужные вещи и укладывались самым тесным образом самые дорогие.
Но как ни хлопотали все люди, к поздней ночи еще не все могло быть уложено. Графиня заснула, и граф, отложив отъезд до утра, пошел спать.
Соня, Наташа спали, не раздеваясь, в диванной. В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным верхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.
– Пожалуйте к нам, пожалуйте. Господа уезжают, весь дом пустой, – сказала старушка, обращаясь к старому слуге.
– Да что, – отвечал камердинер, вздыхая, – и довезти не чаем! У нас и свой дом в Москве, да далеко, да и не живет никто.
– К нам милости просим, у наших господ всего много, пожалуйте, – говорила Мавра Кузминишна. – А что, очень нездоровы? – прибавила она.
Камердинер махнул рукой.
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.
– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.
Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.