Ибрахим (сура)

←   Сура 14: Ибра́хи́м   →

Арабский текст суры
Основная информация
Название	Ибра́хи́м
Оригинал	إبراهيم
Значение	Ибрахим
Место	Мекка
Порядок	72
Расположение
Номер	14
Джуз / хизб	13 / 26
Предыдущая	Ар-Рад
Следующая	Аль-Хиджр
Статистика
Руку	7
Аятов	52
Слов / букв	831 / 3434
Дополнительная информация
Мукаттаа	Алиф. Лям. Ра.
Переводы	[ru.holyquranacademy.org/quran/sura/14 Академия Корана] [koran.islamnews.ru/?syra=14&ayts=1&aytp=52&orig=on&original=og1&dictor=8&s= IslamNews.ru]

Ибра́хи́м (араб. إبراهيم — Ибрахим) — четырнадцатая сура Корана. Ниспослана в Мекке. Состоит из 52 аятов.

Содержание

Носит имя Ибрахима — пророка Аллаха, воздвигшего Каабу в Священной Мекке. Он призывал людей к вере в Аллаха Единого, которому одному принадлежит творение и решение. В этой Священной суре Ибрахим возносит благодарность Господу своему за Его неисчислимые милости. Ведь Он, Всевышний, даровал ему, вопреки преклонному возрасту, Исмаила и Исхака. Ибрахим взывает к своему Господу, прося Его низвести Своё благословение над долиной, где он поселил некоторых из своего потомства у Запретного дома, и склонить сердца людей к ним, и наделить их плодами, чтобы они благодарили Его за милость, чувствуя себя в мире и безопасности.

Религия, к которой Ибрахим призывал людей — религия единобожия, веры в Аллаха Единого. К ней призывал Муса — и другие посланники и пророки. Неверные отказались от этой религии и подвергли посланников разным видам мучения и коварства. Но посланники стойко терпели, веруя, что победа, которую Аллах дарует им, близка.

Ведь Аллах ведёт к прямому пути верующих, которые познали Его своим разумом и сердцем и придерживались истины. Он введёт их в Свои райские сады, а неверных, которые настойчиво упорствовали в своём неверии, подвергнет наказанию адским огнём. Доброе слово — как доброе, полезное дерево, чей корень утвердился в земле, а ветви взметнулись высоко к небесам. Оно непрестанно приносит благословенные плоды по воле Своего Господа. А скверное слово — как скверное дерево, которое не приносит пользы людям; ведь у него нет твёрдой основы и не приносит оно плодов, полезных им. Оно — как вырванное с корнем бесполезное дерево.

Алиф. Лам. Ра. Мы ниспослали тебе Писание, чтобы ты вывел людей с дозволения их Господа из мраков к свету – на путь Могущественного, Достохвального Аллаха, Которому принадлежит все, что на небесах и на земле. Горе от тяжких страданий неверующим, которые предпочитают мирскую жизнь Последней жизни, сбивают других с пути Аллаха и искажают его. Они пребывают в глубоком заблуждении. Мы отправляли посланников, которые говорили на языке своего народа, чтобы они давали им разъяснения. Аллах вводит в заблуждение, кого пожелает, и ведет прямым путём, кого пожелает. Он – Могущественный, Мудрый. Коран [koran.islamnews.ru/?syra=14&ayts=1&aytp=4&kul=on&orig=on&original=og1&dictor=8&s= 14:1—4] (Кулиев)

Примечания

Предыдущая сура: Ар-Рад

Сура 14 — Арабский текст

Следующая сура: Аль-Хиджр

Отрывок, характеризующий Ибрахим (сура)

Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.