Население Румынии
Поделись знанием:
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.
Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»
Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Население Румынии по результатам переписи 2011 года составило 20 121 641 житель[1], по численности Румыния занимает девятое место в Европе. Как и в других странах восточноевропейского региона, в Румынии наблюдается сокращение численности населения. Рождаемость составляет 10,5 на 1000 человек, смертность — 12,0 на 1000 человек[2].
По оценке Евростата по состоянию на 1 января 2014 года численность населения Румынии сократилась до 19 942 642 жителей.[3]
Содержание
Динамика населения
Римляне, сражавшиеся с даками во II в. н. э., определяли численность ополчения противника в 200 тыс. человек, что дает примерное население Дакии более 1 млн человек. Дакия охватывала высокогорные долины Западной Румынии. На остальной территории Румынии проживали родственные фракийцам геты и ираноязычные роксоланы.
- 1000 г. до н. э. — 250 тыс. чел.
- 1 г. — 1,0 млн чел.
- 500 г. — 0,6 млн чел.
- 1000 г. — 0,9 млн чел.
- 1500 г. — 2,0 млн чел.
- 1600 г. — 1,3 млн чел.
- 1700 г. — 2,6 млн чел.
- 1800 г. — 5,6 млн чел.
- 1900 г. — 12 млн чел.
- 1930 г. — 14 280 729 чел.
- 1940 г. — 13 000 000 чел.
- 1955 г. — 17 000 000 чел.
- 1956 г. — 17 489 450 чел.
- 1966 г. — 19 103 163 чел.
- 1977 г. — 21 559 910 чел.
- 1992 г. — 22 810 035 чел.
- 1997 г. — 22 400 000 чел.
- 2002 г. — 21 680 974 чел.
- 2011 г. — 20 121 641 чел.
- 2014 г. — 19 942 642 чел.
- 2050 г. — 14 700 000 чел. (прогноз)
- 2100 г. — 11 000 000 чел. (прогноз)
Этнический состав населения
Большинство жителей Румынии — румыны (89 % или 16 792 868 человек, по данным переписи 2011 года). Венгры занимают второе место по процентному соотношению (6,5 % или 1 227 623 человек) среди общего числа населения и составляют большинство в жудецах Харгита и Ковасна. Также в стране проживают цыгане (3,3 % или 621 573 человек), украинцы (0,3 % или 50 920 человек), немцы (0,2 % или 36 042 человек), турки (0,15 % или 27 698 человек), русские (в том числе липоване) — 0,1 % или 23 487 человек), дунайские татары (0,1 % или 20 282 человек), сербы (0,1 % или 18 076 человек), словаки (0,1 % или 13654 человек)[4].
В современной Румынии выделяются два крупных культурно-исторических ареала. Первый — так называемое Старое королевство с центром в столице Бухаресте и примыкающие к нему на северо-востоке земли Молдовы с центром в Яссах. Второй ареал — Трансильвания с историческим центром в Клуже, расположенная на северо-западе и занимающая большую часть Карпат. Трансильвания вошла в Румынию после Первой мировой войны, в результате распада Австро-Венгерской империи. Хотя румыноговорящее население обитало здесь издавна, значительную этническую группу составляли венгры.
| 1992 г. | % от всего |
2002 г. | % от всего |
2011 г. | % от всего |
% от указавших | |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Румыны[8] | 20401675 | 89,44% | 19399597 | 89,48% | 16792868 | 83,46% | 88,92% |
| Венгры[9] | 1624959 | 7,12% | 1431807 | 6,60% | 1227623 | 6,10% | 6,50% |
| Цыгане | 401087 | 1,76% | 535140 | 2,47% | 621573 | 3,09% | 3,29% |
| Украинцы | 65764 | 0,29% | 61098 | 0,28% | 50920 | 0,25% | 0,27% |
| Немцы | 119462 | 0,52% | 59764 | 0,28% | 36042 | 0,18% | 0,19% |
| Турки | 29832 | 0,13% | 32098 | 0,15% | 27698 | 0,14% | 0,15% |
| Русские[10] | 38606 | 0,17% | 35791 | 0,17% | 23487 | 0,12% | 0,12% |
| Дунайские татары | 24596 | 0,11% | 23935 | 0,11% | 20282 | 0,10% | 0,11% |
| Сербы | 29408 | 0,13% | 22561 | 0,10% | 18076 | 0,09% | 0,10% |
| Словаки | 19594 | 0,09% | 17226 | 0,08% | 13654 | 0,07% | 0,07% |
| Болгары | 9851 | 0,04% | 8025 | 0,04% | 7336 | 0,04% | 0,04% |
| Хорваты | 4085 | 0,02% | 6807 | 0,03% | 5408 | 0,03% | 0,03% |
| Греки | 3940 | 0,02% | 6472 | 0,03% | 3668 | 0,02% | 0,02% |
| Евреи | 8955 | 0,04% | 5785 | 0,03% | 3271 | 0,02% | 0,02% |
| Итальянцы | 1356 | 0,01% | 3288 | 0,02% | 3203 | 0,02% | 0,02% |
| Поляки | 4232 | 0,02% | 3559 | 0,02% | 2543 | 0,01% | 0,01% |
| Чехи | 5797 | 0,03% | 3941 | 0,02% | 2477 | 0,01% | 0,01% |
| Китайцы | 2243 | 0,01% | 2017 | 0,01% | 0,01% | ||
| Чангоши | 2062 | 0,01% | 1266 | 0,01% | 1536 | 0,01% | 0,01% |
| Армяне | 1957 | 0,01% | 1780 | 0,01% | 1361 | 0,01% | 0,01% |
| Македонцы | 6867 | 0,03% | 1264 | 0,01% | 0,01% | ||
| другие | 5184 | 0,02% | 16850 | 0,08% | 18524 | 0,09% | 0,10% |
| всего указали | 22809269 | 100,00% | 21679033 | 99,99% | 18884831 | 93,85% | 100,00% |
| не указали | 766 | 0,00% | 1941 | 0,01% | 1236810 | 6,15% | |
| Всего | 22810035 | 100,00% | 21680974 | 100,00% | 20121641 | 100,00% |
Галерея
Родной язык
Официальным языком Румынии является румынский язык, родной для 90 % румын. Второй по распространенности язык в стране — венгерский язык, родной для 6,8 % населения.
Религия
См. также: Протестантизм в Румынии
В Румынии нет официальной религии, однако подавляющее большинство населения — православные христиане.
- 86,8 % — Румынская православная церковь
- 6,0 % — протестанты
- 4,7 % — католики
- 2,4 % — другие (в основном мусульмане)
Основания древнейшей православной церкви в Румынии, датируемые IV веком, можно видеть в Дробета-Турну-Северин, однако в крипте одной из церквей были найдены мощи мучеников, пострадавших во время гонения Диоклетиана в III в.
Первые протестанты (лютеране, реформаторы и унитариане) появились в стране в XVI веке. В XIX веке в Румынию проникают англикане, баптисты, адвентисты; в начале ХХ века — евангельские христиане и пятидесятники. В настоящий момент крупнейшими протестантскими конфессиями являются реформаторы (560 тыс.[11]) и пятидесятники (450 тыс.[12]).
Напишите отзыв о статье "Население Румынии"
Примечания
- ↑ [www.digi24.ro/stire/INS-anunta-astazi-datele-recensamantului-din-2011-Cifrele-au-creat-dispute-politice-la-referendumul_115101 DATELE INS: România mai are 20.121.641 de locuitori. Populația a scăzut cu 1,5 milioane în 10 ani](недоступная ссылка — история). Digi24 (4 июля 2013). Проверено 4 iulie 2013. [archive.is/NsgIl Архивировано из первоисточника 4 июля 2013].
- ↑ [www.indexmundi.com/romania/demographics_profile.html Romania Demographics Profile 2012]
- ↑ [epp.eurostat.ec.europa.eu/tgm/table.do?tab=table&language=en&pcode=tps00001&tableSelection=1&footnotes=yes&labeling=labels&plugin=1 Eurostat estimate].
- ↑ [www.recensamantromania.ro/wp-content/uploads/2013/07/Press-release-no-159_2011-Population-census-rezults.pdf Population and Housing Census– 2011] PRESS RELEASE ([www.recensamantromania.ro/wp-content/uploads/2013/07/Comunicat-de-presa-nr-159-_REZULTATE-DEFINITIVE-RPL2011.pdf Recensământului PopulaYiei şi al LocuinYelor – 2011] COMUNICAT DE PRESĂ)
- ↑ [www.kia.hu/konyvtar/erdely/supplem.htm The population of Romania according to nationality, 1930-1992] Hungarians in Transylvania between 1870 and 1995
- ↑ [pop-stat.mashke.org/romania-ethnic-comm2002.htm Ethnic composition, all communes: 2002 census]
- ↑ [pop-stat.mashke.org/romania-ethnic-comm2011.htm Ethnic composition, all communes: 2011 census]
- ↑ По переписи 1992 года включая 21736 арумын и 6867 македонцев. Здесь — не включая 6867 македонцев, которые учтены отдельно
- ↑ В том числе секеи
- ↑ По переписи 1992 года — включая собственно 7983 русских и 30623 липован
- ↑ [www.oikoumene.org/en/member-churches/reformed-church-in-romania Reformed Church in Romania] (англ.). World Council of Churches. Проверено 18 июня 2014.
- ↑ [europemissions.org/about/countries/romania Romania] (англ.). Assemblies of God World Missions Europe. Проверено 18 июня 2014.
Ссылки
- [www.recensamantromania.ro/wp-content/uploads/2012/08/Comunicat-presa_Rezultate-preliminare.pdf COMUNICAT DE PRESĂ 24 august 2012 privind rezultatele preliminare ale Recensământului Populaţiei şi al Locuinţelor – 2011]
- [www.recensamantromania.ro/wp-content/uploads/2012/02/Comunicat_DATE_PROVIZORII_RPL_2011_.pdf COMUNICAT DE PRESĂ 2 februarie 2012 privind rezultatele provizorii ale Recensământului Populaţiei şi Locuinţelor – 2011]
| ||||||||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Население Румынии
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.
Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»
Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
