Список достопримечательностей Берлина
Современный Берлин вырос из своего исторического центра, Николаифиртель, соседнего города Кёльна, городов, основанных курфюрстами (Доротеенштадт, Фридрихштадт), и расширил свои границы в результате образования в 1920 году Большого Берлина, объединившего Берлин и в то время самостоятельные города Шарлоттенбург, Кёпеник и Шпандау. Таким децентрализованным развитием Берлина объясняется наличие большого числа достопримечательностей германской столицы не только в центре города, но и в отдалённых городских административных округах.
Особым символом города на полном основании стали Бранденбургские ворота, а отличительными ориентирами — телебашня в Митте и радиобашня на территории выставочного центра в столичном округе Шарлоттенбург-Вильмерсдорф.
Содержание
Восточный центр (округ Митте)
(бывший Восточный Берлин)
- Музейный остров
- Унтер-ден-Линден с многочисленными историческими зданиями
- Нойе Вахе
- Театр Максима Горького, ранее Академия пения
- Старая комендатура, штаб-квартира Bertelsmann
- Цейхгауз (Немецкий исторический музей)
- Берлинская государственная опера (бывшая Немецкая государственная опера)
- Конная статуя Фридриха Великого
- Собор Святой Ядвиги
- Старая библиотека
- Берлинский университет имени Гумбольдта
- Берлинская государственная библиотека
- Дворцовый мост
- Дворцовая площадь
- Посольство России в Германии
- Музей мадам Тюссо
- Бранденбургские ворота и Парижская площадь
- Вильгельмштрассе
- Александерплац и Николаифиртель
- Карл-Маркс-аллее
- Фридрихштрассе
- Жандарменмаркт
- Шпандауское предместье
Западный центр
(бывший Западный Берлин)
- Тиргартен
- Курфюрстендамм
- а также
Новый Берлин вокруг Потсдамской площади
- Потсдамская площадь
- Potsdamer Platz Arkaden
- Культурфорум
- Лейпцигская площадь
- Музей коммуникации, Лейпцигская улица
- Немецкий технический музей
- Темподром (с Ликвидромом)
Правительственный квартал
- Правительственный квартал
Внешние районы Берлина
Север
- Дворец Тегель
- Дворец Шёнхаузен
- Шёнхаузер-аллее
- Гефсиманская церковь
- Церковь Благословения
- Часовня Примирения
- Евангелическая клиника королевы Елизаветы Херцберге
- Ландшафтный парк Херцберге
- Народный парк Фридрихсхайн
- Фонтан сказок
- Фонтан плодородия
- Участковый суд Веддинга
- Парк Панков
- Еврейское кладбище в Вайсензее
- Парк Шёнхольцер-Хайде
- Ратуша Панкова
- озеро Вайсер-Зее в Вайсензее
- Бротфабрик
Восток
- Molecule Man
- Обербаумбрюкке
- Эммаускирхе
- East Side Gallery
- Дворец Бисдорф
- Музей грюндерства в поместье Мальсдорф
- Деревня Марцан с ветряной мельницей
- Кинберг, Парк отдыха Марцан, Сады мира в парке отдыха Марцан
- Зоопарк Фридрихсфельде и дворец Фридрихсфельде
- Трептов-парк с Обсерваторией Архенхольда и монументом Воину-освободителю
- Ратуша Кёпеника (см. также Капитан из Кёпеника)
- Дворец Кёпеник с Музеем декоративно-прикладного искусства, дворцовой церковью и дворцовым островом Кёпеник
- Водопроводная станция Фридрихсхаген (Музей на водопроводной станции в машинном зале) на Большом Мюггельзее
- Мюггельберге с башней Мюггельтурм и озером Тойфельсзее
- Германо-российский музей «Берлин-Карлсхорст»
- Парк Вульхайде с парковой железной дорогой
- Исследовательский центр и мемориальный музей на Норманненштрассе, бывшее здание Министерства государственной безопасности ГДР
- Мемориал Берлин-Хоэншёнхаузен (бывшая тюрьма Штази)
Юго-Восток
Юг
- Аэропорт Темпельхоф с памятником жертвам берлинского воздушного моста
- Посёлок Хуфайзен
- Гропиусштадт
- Брицский сад
- Гора Инзуланер с планетарием и Обсерваторией Вильгельма Фёрстера
- Цецилиенгертен
- Дуб кайзера
Юго-Запад
- Ботанический сад
- озеро Ванзе
- виллы в Лихтерфельде
- Охотничий дворец Груневальд
- Груневальдская башня на Хафельшоссе
- Фленсбургский лев
- Охотничий дворец Глиникке
- Дворец Глиникке с парком и Глиникским мостом
- Пфауэнинзель
- Деревня-музей Дюппель
- Филологическая библиотека Свободного университета Берлина
- Вилла Либермана
- Бирпинзель
Запад
- Олимпийский парк с Олимпийским стадионом, колокольней, полем Майфельд, Вальдбюне и Спортивным форумом
- Цитадель Шпандау
Музеи
Памятники, мемориалы
- Нойе-Вахе на Унтер-ден-Линден — жертвам Наполеоновских и двух мировых войн
- Национальный памятник Бисмарку
- Памятник Бетховену, Гайдну и Моцарту
- Мемориальный ансамбль Берлинской стены на Бернауэр-Штрассе
- Мемориал Берлин-Хоэншёнхаузен — жертвам коммунистического деспотизма в Германии
- Исследовательский центр и мемориальный музей на Норманненштрассе
- Конная статуя Фридриха Великого
- Памятник павшим зенитчикам
- Памятник жертвам берлинского воздушного моста
- Мемориал 17 июня 1953 года
- Старое гарнизонное кладбище
- Мемориал памяти убитых евреев Европы в Берлине
- Музей тюрьмы Плётцензее
- Мемориал павшим советским воинам в Тиргартене
- Монумент Воину-освободителю
- Советский военный мемориал в Панкове
- Часовня Примирения
Напишите отзыв о статье "Список достопримечательностей Берлина"
Ссылки
- [www.berlin.de/orte/sehenswuerdigkeiten/ Достопримечательности Берлина] (нем.)
- [www.berlin-stadtfuehrungen.de/Sehenswuerdigkeiten.html 50 достопримечательностей Берлина] (нем.)
- [berlin.pinkbigmac.com/de/museum/#.UHx4uVHVvIU Музеи Берлина] (нем.)
- [berlin.pinkbigmac.com/de/beliebte-orte-und-plaetze/#.UHx5DlHVvIU Площади и улицы Берлина] (нем.)
- [berlin.pinkbigmac.com/de/kirchen/#.UHx5-FHVvIU Церкви Берлина] (нем.)
- [berlin.pinkbigmac.com/de/gedenkstaetten/#.UHx6MFHVvIV Мемориальные комплексы Берлина] (нем.)
|
Отрывок, характеризующий Список достопримечательностей Берлина
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.
Два молодые человека, студент и офицер, друзья с детства, были одних лет и оба красивы, но не похожи друг на друга. Борис был высокий белокурый юноша с правильными тонкими чертами спокойного и красивого лица; Николай был невысокий курчавый молодой человек с открытым выражением лица. На верхней губе его уже показывались черные волосики, и во всем лице выражались стремительность и восторженность.
Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими куклу он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это, он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который, зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не рассмеялся.
– Вы, кажется, тоже хотели ехать, maman? Карета нужна? – .сказал он, с улыбкой обращаясь к матери.
– Да, поди, поди, вели приготовить, – сказала она, уливаясь.
Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.
Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.
– Да, ma chere, – сказал старый граф, обращаясь к гостье и указывая на своего Николая. – Вот его друг Борис произведен в офицеры, и он из дружбы не хочет отставать от него; бросает и университет и меня старика: идет в военную службу, ma chere. А уж ему место в архиве было готово, и всё. Вот дружба то? – сказал граф вопросительно.
– Да ведь война, говорят, объявлена, – сказала гостья.
– Давно говорят, – сказал граф. – Опять поговорят, поговорят, да так и оставят. Ma chere, вот дружба то! – повторил он. – Он идет в гусары.
Гостья, не зная, что сказать, покачала головой.
– Совсем не из дружбы, – отвечал Николай, вспыхнув и отговариваясь как будто от постыдного на него наклепа. – Совсем не дружба, а просто чувствую призвание к военной службе.
Он оглянулся на кузину и на гостью барышню: обе смотрели на него с улыбкой одобрения.
– Нынче обедает у нас Шуберт, полковник Павлоградского гусарского полка. Он был в отпуску здесь и берет его с собой. Что делать? – сказал граф, пожимая плечами и говоря шуточно о деле, которое, видимо, стоило ему много горя.
– Я уж вам говорил, папенька, – сказал сын, – что ежели вам не хочется меня отпустить, я останусь. Но я знаю, что я никуда не гожусь, кроме как в военную службу; я не дипломат, не чиновник, не умею скрывать того, что чувствую, – говорил он, всё поглядывая с кокетством красивой молодости на Соню и гостью барышню.
Кошечка, впиваясь в него глазами, казалась каждую секунду готовою заиграть и выказать всю свою кошачью натуру.
– Ну, ну, хорошо! – сказал старый граф, – всё горячится. Всё Бонапарте всем голову вскружил; все думают, как это он из поручиков попал в императоры. Что ж, дай Бог, – прибавил он, не замечая насмешливой улыбки гостьи.
Большие заговорили о Бонапарте. Жюли, дочь Карагиной, обратилась к молодому Ростову:
– Как жаль, что вас не было в четверг у Архаровых. Мне скучно было без вас, – сказала она, нежно улыбаясь ему.
Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.
– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.