Аммон (Айдахо)
Поделись знанием:
К:Населённые пункты, основанные в 1889 году
В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Город
Показать/скрыть карты
|
А́ммон (англ. Ammon) — город в округе Бонневилл, штат Айдахо, США. На 2009 год численность населения составляла 13 942 человек.[1] Аммон является частью агломерации Айдахо-Фолс.
Содержание
История
Аммон был основан мормонами в 1889 году.[2][3] Изначально город получил название «Саут-Айона» (англ. South Iona), поскольку он был южной частью города Айона. Своё современное название город получил в честь Аммона, миссионера из учения мормонов. В 1905 году Аммон получил статус города.[4] К 1930 году поселение Аммона насчитывало 270 жителей, полная же численность населения агломерации города составляла 1 100 человек.[2] В 1990 году в городе насчитывалось 5 002 жителя,[1] таким образом, менее чем за 20 последних лет его численность увеличилась в 2,5 раза.
География и климат
Аммон расположен в западно-центральной части округа Бонневилл. Высота центральной части города составляет 1 437 м. Площадь города составляет 7,6 км², водная поверхность отсутствует.[5]
| Климатограмма Аммона | |||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Я | Ф | М | А | М | И | И | А | С | О | Н | Д |
39.4
3
-6
|
28.2
8
-3
|
32.8
14
1
|
28.7
19
4
|
25.7
24
8
|
17.0
29
12
|
7.6
34
14
|
8.9
33
13
|
15.0
27
8
|
18.5
19
3
|
32.5
9
-2
|
35.3
3
-6
|
| Температура в °C • Сумма осадков в мм Источник: [www.weather.com/outlook/travel/businesstraveler/wxclimatology/monthly/83605 weather.com] | |||||||||||
Население
Согласно данным за 2009 год, население Аммона составляло 13 942 человек.[1] Плотность населения равна 1 834,47 чел./км². Средний возраст населения — 28 лет и 9 месяцев. Половой состав населения: 49,2 % — мужчины, 50,8 % — женщины. В 2000 году насчитывалось 6 027 домашних хозяйств. Расовый состав населения по оценкам на 2000 год:[6]
- белые — 95,8 %;
- афроамериканцы — 0,3 %;
- океанийцы — 0,1 %;
- индейцы — 0,4 %;
- азиаты — 0,6 %;
- прочие расы — 1,6 %;
- две и более расы — 1,2 %.
Напишите отзыв о статье "Аммон (Айдахо)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [factfinder.census.gov/servlet/SAFFPopulation?_event=Search&geo_id=01000US&_geoContext=&_street=&_county=ammon&_cityTown=ammon&_state=04000US16&_zip=&_lang=en&_sse=on&ActiveGeoDiv=geoSelect&_useEV=&pctxt=fph&pgsl=010&_submenuId=population_0&ds_name=null&_ci_nbr=null&qr_name=null®=null%3Anull&_keyword=&_industry= Ammon city, Idaho - Population Finder]. US Census Bureau. Проверено 10 октября 2010. [www.webcitation.org/68poQYA9J Архивировано из первоисточника 1 июля 2012].
- ↑ 1 2 Andrew Jenson. Encyclopedic History of the Church. — Солт-Лейк-Сити: Deseret News Press, 1941. — 976 с.
- ↑ Miranda Stringham. [books.google.ru/books?id=ooyebwAACAAJ&dq=editions:LCCN84155501 Old Ammon: The First Fifty Years]. — Рексберг (Айдахо): Ricks College Press, 1984. — 263 с.
- ↑ [www.city-data.com/city/Ammon-Idaho.html Ammon, Idaho] (англ.). Advameg, Inc.. Проверено 10 октября 2010.
- ↑ [www.usacitiesonline.com/idcountyammon.htm Ammon Idaho Profile and Resource Guide] (англ.). Key to the City. Проверено 10 октября 2010. [www.webcitation.org/68poR4TIL Архивировано из первоисточника 1 июля 2012].
- ↑ [factfinder.census.gov/servlet/SAFFFacts?_event=&geo_id=16000US1601990&_geoContext=01000US%7C04000US16%7C16000US1601990&_street=&_county=ammon&_cityTown=ammon&_state=04000US16&_zip=&_lang=en&_sse=on&ActiveGeoDiv=geoSelect&_useEV=&pctxt=fph&pgsl=160&_submenuId=factsheet_1&ds_name=null&_ci_nbr=null&qr_name=null®=null%3Anull&_keyword=&_industry=&show_2003_tab=&redirect=Y Ammon city, Idaho] (англ.). US Census Bureau. Проверено 15 августа 2010. [www.webcitation.org/68poRhrQG Архивировано из первоисточника 1 июля 2012].
|
Это заготовка статьи по географии штата Айдахо. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Аммон (Айдахо)
В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
