Бивер, Джим

Джим Бивер
Jim Beaver
Джим Бивер в мае 2015 года
Имя при рождении:	Джеймс Норман Бивер-младший
Дата рождения:	12 августа 1950(1950-08-12) (73 года)
Место рождения:	Ларами (Вайоминг), США
Гражданство:	США США
Профессия:	актёр, сценарист
Карьера:	1972 — наст. время

Дже́ймс Но́рман Би́вер-младший (англ. James Norman "Jim" Beaver, Jr.; род. 12 августа 1950, Ларами, штат Вайоминг) — американский актёр, драматург, сценарист, кинорежиссёр и киноисторик. Наиболее известен ролями в сериалах «Дэдвуд», «Сверхъестественное» и «Правосудие».

В апреле 2009 года в свет вышли мемуары Бивера Life’s That Way.

Ранняя жизнь

Джим Бивер родился в городке Ларами (штат Вайоминг) в семье Дороти Адель (в девичестве Кроуфорд) и Джеймса Нормана Бивера-старшего (1924—2004). Его отец имел французско—английское происхождение (в оригинале фамилия выглядит как де Бовуар; Бивер дальний родственник писательницы и философа Симоны де Бовуар и генерал—губернатора Пенсильвании Джеймса Бивера). Мать Бивера имела смесь шотландских, немецких корней и корней Чероки и была потомком сенатора, губернатора и трижды генерального прокурора США Джона Критендена. Хотя семья родителей Бивера долгое время жила в Техасе, сам Джим родился в Ларами, когда его отец делал дипломную работу в области бухгалтерского учёта в Университете Вайоминга. После возвращения в Техас отец Джима работал бухгалтером и служителем в Церкви Христа (англ. Church of Christ) в Форт-Уэрте, Кроули и Далласе. Большую часть юности Джим с семьёй провёл в Ирвинге, хотя его отец проповедовал в соседних общинах. Джим и три его младшие сестры (Дениз, Рене и Тиддли) обучались в Ирвингской старшей школе (где Джим был одноклассником Фрэнка Бирда, ударника группы ZZ Top), но в последний год Бивер был переведён в Христианскую Академию в Форт—Уэрте, которую окончил в 1968 году. Он также прошёл курсы в Христианском Колледже в Форт—Уэрте. Несмотря на то, что Бивер участвовал в нескольких школьных спектаклях, он не проявлял интереса к актёрской карьере. Однако погрузился в историю кино и выразил желание начать карьеру писателя, несколько его рассказов было опубликовано ещё в школе.

Служба в армии

Менее, чем через два месяца после окончания школы Бивер и несколько его друзей завербовались корпус морской пехоты США. После начальной подготовки в пункте сбора новобранцев в Сан—Диего, Бивер обучался там в качестве радиотехника. Он служил на базе 29 пальм и на базе Кэмп—Пендлтон, затем был переведён в 1970 году в 1-ю дивизию корпуса морской пехоты близ Дананга, Южный Вьетнам. Он служил радистом в отдалённом отряде 1-го полка морской пехоты, затем главой подразделения связи. Бивер вернулся в США после демобилизации в 1971 году в звании капрала.

Образование

После ухода из армии в 1971, Джим вернулся в Ирвинг и некоторое время работал на Frito-Lay. Позже он поступил в Оклахомский христианский университет, где увлёкся театром. Дебютировал Бивер в небольшой пьесе под названием The Miracle Worker. На следующий год он перевёлся в Центральный государственный университет (ныне известный как Университет Центральной Оклахомы). Он выступал в многочисленных пьесах и подрабатывал таксистом, киномехаником, обслуживал теннисный клуб и развлекал народ в парке. Он также успел поработать диктором на радио KCSC, где вёл программы о джазовой и классической музыке. Будучи студентом Джим писал пьесы и закончил свою первую книгу (об актёре Джоне Гарфилде). Бивер окончил университет в 1975 году и вернулся в Ирвинг.

Бивер учился актёрскому мастерству у Клайда Вентуры и Максимилиана Шелла.

Карьера

Профессиональный дебют тогда ещё студента Бивера состоялся в октябре 1972 года, в Оклахомском Театральном Центре в Оклахома-Сити, в пьесе Rain Сомерсета Моэма. После возвращения в Техас Джим работал в местном театре, уборщиком в прокате фильмов и рабочим сцены в Далласском балете. Он выступал в многочисленных пьесах на Фестивале Шекспира В Далласе в 1976 году. В 1979 году Джим написал три первых пьесы (Spades, Sidekick и Semper Fi) по заказу театра актёров Луисвилля и дважды стал финалистом национального театрального конкурса Great American Play Contest (с пьесами Once Upon a Single Bound и Verdigris). Наряду с пьесами Бивер продолжал писать для журналов о фильмах, в течение нескольких лет был обозревателем и критиком, и писал для журнала Национального совета кинокритиков США — Films in Review.

Переехав в Нью-Йорк Бивер выступал на сцене, гастролировал по стране и одновременно продолжал писать пьесы и исследовал биографию актёра Джорджа Ривза. Он появился в главных ролях в такие пьесах как The Hasty Heart и Продавец дождя в Бирмингеме, L’Alouette (The Lark) в Манчестере; путешествовал по стране как Макдуф в Макбет и играет в Последней встрече рыцарей Белой Магнолии. В течение этого периода Джим работает над книгой Movie Blockbusters совместно со Стивеном Шоером.

В 1983 году Бивер переезжает в Лос-Анджелес, чтобы продолжить работу над биографией Джорджа Ривза. В течение года он работал в архиве фильмов в Variety Arts Center. После знакомства зрителей с его пьесой Verdigris, Джима пригласили присоединиться в качестве актёра и драматурга к престижной компании Theatre West в Голливуде, в которой Бивер работает по сей день. В 1985 году Verdigris получила хорошие отзывы и Бивера пригласили в агентство Triad Artists. Он сразу же начинает работать над сценариями эпизодов нескольких сериалов, в том числе и «Альфред Хичкок представляет» (за эту работу он был номинирован на премию CableACE Award в 1987 году), «Служебная командировка» и Vietnam War Story. Он также получал небольшие роли в кино и сериалах.

В 1988 году Американская гильдия писателей коренным образом меняет внештатного работника, пишущего для ТВ, карьера Бивера как сценариста останавливается. Случайная встреча приводит Джима на кастинг лучшего друга звезды Брюса Уиллиса в драме Нормана Джуинсона о ветеранах Вьетнама — «Страна». Актёрская карьера Бивера пошла в гору (Бивер был единственным фактическим ветераном Вьетнама в «Стране»).

После он появился во многих популярных фильмах, в том числе «Действуй, сестра», «Щепка», «Плохие девчонки», «Адаптация», «Магнолия» и «Жизнь Дэвида Гейла». Он снялся в сериале Thunder Alley в роли Лиланда ДюПарта и в роли детектива Эрла Гэддиса в сериале Reasonable Doubts. Он был также угрюмым боссом Фрэнча Стюарта в ситкоме «Третья планета от Солнца».

В 2002 году Джим снялся драме «Дэдвуд» в роли Уитни Элсворта, золотоискателя, которого Бивер часто описывает как «Габби Хайэса с синдромом Туретта». Элсворт прошел путь «из грязи в князи», чтобы жениться на богатой женщине, и становиться уважаемой фигурой в обществе (изначально у персонажа Бивера не было имени, но когда оно стало необходимо, актёр предложил назвать его Уитни Элсворта, в честь создателя сериала «Приключения Супермена» с Джорджем Ривзом). Он продолжал свои исследования биографии Ривза, а в 2005 году выступил в качестве историко—биографического консультанта в документальной драме «Смерть Супермена».

В 2006 году Бивер присоединяется к актёрскому составу драмы канала HBO «Джон из Цинциннати», одновременно исполняя роль Бобби Сингера в «Сверхъестественном» и роль Картера Риза в другой драме канала HBO «Большая любовь». Затем он сыграл роль Чарли Миллса в драме канала CBS «Остров Харпера». Также он играл торговца оружием Лоусона в сериале «Во все тяжкие» и шерифа Шелби Парлоу в сериале канала FX Правосудие.

Через год после того, как его жене в 2003 году поставили диагноз рак лёгких, Бивер пишет мемуары Life’s That Way. Осенью 2007 года Бивер отправляет материалы в Penguin Group. До публикации в 2009 году он был выбран Barnes & Noble для программы 2009 года Discover Great New Writers.

Он написал сценарий, по которому был снят фильм Night Riders (2013), основанный на одноимённой пьесе Бивера.

Личная жизнь

В 1973 году Джим женился на сокурснице Дебби Янг, однако спустя четыре месяца пара рассталась (развод был оформлен лишь в 1976 году).

В 1989 году, через четыре года ухаживаний, Бивер женился на актрисе и ассистенте режиссёра Сесили Адамс. В этом браке в 2001 году родилась дочь Мэделин. Сесили умерла 3 марта 2004 года от рака лёгких.

Фильмография

Год		Русское название	Оригинальное название	Роль
1977	ф		Semi-Tough	член B.E.A.T.
1978	тф		англ. Desperado'	Натан
1978	ф		The Seniors	клиент
1978—1979	с	Даллас	Dallas	в титрах не указан
1979	кор		англ. Warnings'	художник
1979	тф		англ. Dallas Cowboys Cheerleaders'	игрок
1981	ф	Ночные ястребы	Nighthawks	пассажир метро
1983	тф		англ. Girls of the White Orchid'	пешеход
1983	ф	Силквуд	Silkwood	директор завода
1985	кор		англ. File 8022'	Бен Крайслер
1985—2001	с	Молодые и дерзкие	The Young and the Restless	Лео Сильвестри / детектив Джим МакКастор
1986	с		Divorce Court	МакКой
1987	ф		Sweet Revenge	контрабандист
1987	ф		Hollywood Shuffle	работник почты
1987	с		Jake and the Fatman	адвокат
1988	с	Мэтлок	Matlock	Барни Сатлер
1988	тф		англ. Perry Mason: The Case of the Lady in the Lake'	менеджер в мотеле
1988	ф		англ. Defense Play'	агент ФБР
1988	ф		Two Idiots in Hollywood	плачущий человек
1988	с		англ. Paradise'	Френк Фостер
1989	кор		англ. Mergers & Acquisitions'	Гэбби Хайес
1989	с		CBS Summer Playhouse	сосед
1989	ф	Тёрнер и Хуч	Turner & Hooch	директор завода
1989	кор		англ. The Cherry'	капитан
1989	ф	Страна	In Country	Эрл Смит
1988	тф		англ. Mothers, Daughters and Lovers'	шериф Джек Эдзард
1989	с		The Young Riders	Джонсон
1990	тф		англ. Follow Your Heart'	Крейг
1990	с		Nasty Boys	Ветстон
1990	тф		El Diablo	Спайви Ирик
1990	тф		англ. The Court-Martial of Jackie Robinson'	майор Тримбл
1990	с	Тайны отца Даулинга	Father Dowling Mysteries	Дрейк
1990	с	Звонящий в полночь	Midnight Caller	Том Барлоу
1991	ф		англ. little secrets'	кассир винного магазина
1991—1992	с	Санта-Барбара	Santa Barbara	насильник Энди / мужчина из мотеля
1991—1993	с		Reasonable Doubts	детектив Эрл Гэддис
1992	тф		англ. Gunsmoke: To the Last Man'	заместитель Вилли Радд
1992	ф	Действуй, сестра	Sister Act	детектив Кларксон
1993	тф		англ. Gunsmoke: The Long Ride'
1993	ф	Щепка	Sliver	детектив Ира
1993	с	Лоис и Кларк: Новые приключения Супермена	Lois & Clark: The New Adventures of Superman	Генри Барнс
1993	ф	Джеронимо: Американская легенда	Geronimo: An American Legend	офицер
1994	ф	Вдвоём	англ. Twogether'	Оскар
1994	ф	Азартная игра	Blue Chips	отец Рикки
1994	тф		англ. Children of the Dark'	Родди Гиббонс
1994	ф	Плохие девчонки	Bad Girls	Грейвс, детектив агентства Пинкертон
1994—1995	с		Thunder Alley	Лиланд ДюПарт
1995	с	Большой ремонт	Home Improvement	Дюк Миллер
1996	с		High Incident	отец
1996	с		Bone Chillers	Эдгар Аллан По
1996—1997	с		Murder One	Дональд Клири
1996—2004	с	Дни нашей жизни	Days of our Lives	отец Тимоти Дженсен
1997	с	Полиция Нью-Йорка	NYPD Blue	водитель грузовика / Иисус Христос
1997	с		Moloney	детектив Эштон
1997	ф		англ. Wounded'	агент Эрик Эштон
1997	с		Spy Game	Торнбуш
1997	ф		англ. Divided by Hate'	Денни Лиланд
1997	с		англ. Total Security'	детектив МакКиссик
1998	с		англ. The Adventures of A.R.K.'	рейнджер Эрл
1998	с	Мелроуз Плейс	Melrose Place	рейнджер Вирджил
1998	с	Золотые крылья Пенсаколы	Pensacola: Wings of Gold	актёр
1998	ф		At Sachem Farm	диспетчер
1998	тф		англ. Mr. Murder'	агент Джейсон Рейлинг
1998—1999	с	Третья планета от Солнца	3rd Rock from the Sun	Счастливый Даг
1999	кор		англ. Impala'	шериф Берт Дэвис
1999	ф		англ. Ah! Silenciosa'	Амброз Бирс
1999	с	Секретные материалы	The X-Files	коронер
1999	ф	Магнолия	Magnolia
2000	кор		англ. Fraud'	детектив Мейсон
2000	ф	Там, где сердце	Where the Heart Is	в титрах не указан
2000—2001	с		The Trouble With Normal	Гэри
2001	с	Шоу 70-х	That '70s Show	Тони
2001	тф		англ. Warden of Red Rock'	Джефферсон Бент
2001	с	Женская бригада	The Division	Фрэд Зито
2001	ф	Ничего себе поездочка	Joy Ride	шериф Риттер
2001	с	Звёздный путь: Энтерпрайз	Enterprise	адмирал Дениэл Леонард
2001	с	Западное крыло	The West Wing	Карл
2001	с		Philly	Нельсон Вандерхофф
2002	ф	Адаптация	Adaptation	рейнджер Тони
2003	ф	Жизнь Дэвида Гейла	The Life of David Gale	Герцог Гровер
2003	с		Andy Richter Controls the Universe	Крейг
2003	в		англ. Wave Babes'	Амос Нанди
2003	с	Клиент всегда мёртв	Six Feet Under	сотрудник тюрьмы
2003	с		Tremors	шериф Сэм Боггс
2003	с		The Lyon's Den	Хенк Фэррис
2003	ф		англ. The Commission'	Говард Л. Бреннан
2004	кор		англ. Beck and Call'
2004	с	Детектив Монк	Monk	шериф Матис
2004	с	Расследование Джордан	Crossing Jordan	рейнджер Диггори
2004—2006	с	Дэдвуд	Deadwood	Уитни Элсворт
2005	ф		англ. Wheelmen'	агент Хаммонд
2006	с	Отряд «Антитеррор»	The Unit	Ллоид Кол
2006	с	C.S.I.: Место преступления	CSI: Crime Scene Investigation	Стенли Таннер
2006—2015	с	Сверхъестественное	Supernatural	Бобби Сингер
2007	с	Новый день	Day Break	дядюшка Ник
2007	ф	Пророк	Next	директор NSA
2007	с	Большая любовь	Big Love	Картер Риз
2007	с		англ. Tales from the Pub'	Джо
2007	с		John from Cincinnati	Джо
2007	ф		Cooties
2007	с	Мыслить как преступник	Criminal Minds	шериф Уильямс
2008	ф		англ. Reflections'	Фрэнк
2008	кор		англ. The Silence of Bees'	Паркер Лэм
2008	кор		англ. In the A.M. of Dec. 26th at Mickey's (on the Corner of Cunningham & Kongosak in Barrow)'	радио Ди Джей
2009	ф		Dark and Stormy Night	Джек
2009	с	Остров Харпера	Harper's Island	шериф Чарли Миллс
2009	с	Ясновидец	Psych	Стинки Пит Дилингхам
2010	с	Закон и порядок: Лос-Анджелес	Law & Order: LA	Фрэнк Лумис
2010	с	Менталист	The Mentalist	Кобб Холвелл
2010	с	Обмани меня	Lie to Me	Гас
2011	ф		англ. The Legend of Hell's Gate: An American Conspiracy'	Дж. Райт Мур
2011	с		Love Bites	водитель грузовика
2011—2012	с	Во все тяжкие	Breaking Bad	Лоусон
2011—2013	с	Правосудие	Justified	Шелби Парлоу
2012	с	Декстер	Dexter	Клинт МакКей
2013	с	Бывает и хуже	The Middle	мистер Стокс
2013	с	Майк и Молли	Mike & Molly	Дуайт
2013	с	Лонгмайер	Longmire	Ли Роски
2015	ф	Багровый пик	Crimson Peak	Картер Кашинг

Награды и номинации

• 2010 год - выступление в The Silence of Bees принесло ему награду за лучшую мужскую роль на New York Film and Video Festival.
• 2012 - номинация на премию Constellation Awards в категории "Лучшая мужская роль в эпизоде фантастического телесериала" в 2011 году (Эпизод сериала Сверхъестественное «Death’s Door» 7 сезон, 10 серия)
• 2013 год- номинация на Best Guest Performance in a Drama Broadcast Television Journalists' Association Critics' Choice Awards за его роль Шелби Парлоу в «Правосудии» (проиграл Джейн Фонде).
• Включён в предварительный список премии Эмми в 2013 году, но впоследствии не был номинирован.

Литературные работы

Книги

• John Garfield: His Life and Films (1978)
• Movie Blockbusters (совместно со Стивеном Шоером) (1982, переработанное издание 1983)
• Life’s That Way: A Memoir (2009)

Беллетристика

• The Afternoon Blood Show, Alfred Hitchock’s Mystery Magazine, 29 апреля 1981

Пьесы

• The Cop and the Anthem (адаптировано из рассказа О. Генри) (1973)
• As You Like It, or Anything You Want To, Also Known as Rotterdam and Parmesan Are Dead (1975)
• Once Upon a Single Bound (1977)
• The Ox-Bow Incident (адаптировано из новеллы Вальтера ван Тилберга Кларка) (1978)
• Verdigris (1979)
• Spades (1979)
• Sidekick (1981)
• Semper Fi (1982)
• Truth, Justice, and the Texican Way (1985)
• Pressing Engagements (1990)
• Mockingbird (2001)
• Night Riders (2006)
• The American Way (2011)
• Whigs, Pigs, and Greyhounds (2011)
• Lettering (2013)

Статьи для журналов

• «Джон Уэйн», журнал Films in Review, май 1977
• «Джордж Рафт», журнал Films in Review, апрель 1978
• «Джон Кэррадайн», журнал Films in Review, октябрь 1979
• «Джеймс Стюарт», журнал Films in Review, октябрь 1980
• «Стив Маккуин», журнал Films in Review, август — сентябрь 1981
• «Фрэнк Перри», журнал Films in Review, ноябрь 1981
• «Строзер Мартин», журнал Films in Review, ноябрь 1982
• «Ad Glib» (регулярная рубрика). Журнал Films in Review, ноябрь 1981 — декабрь 1983

Ссылки

• [www.usaturizm.com/wyoming/index.shtml?24 Джим Бивер — биография актера]
• [www.allrovi.com/name/p4838 Био Джима Бивера на allrovi.com]
• [www.hbo.com/deadwood/cast/actor/jimbeaver.shtml Bio at HBO.com]
• [en.memory-alpha.org/wiki/Jim_Beaver Био Джима Бивера на memory-alpha.org]
• [www.jimbeaver.mycoven.com/ Interview Jim Beaver] with [www.mycoven.com/ www.mycoven.com] Jan. 2011

Отрывок, характеризующий Бивер, Джим

– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.


Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.


В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.

Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.