Жук-носорог

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Жук-носорог обыкновенный»)
Перейти к: навигация, поиск
Жук-носорог

Самец жука-носорога
Научная классификация
Международное научное название

Oryctes nasicornis (Linnaeus, 1758)

Синонимы
  • Scarabaeus nasicornis
  • Oryctes grypus
  • Oryctes latipennis
  • Oryctes punctipennis Motschulsky, 1860
  • Oryctes punctipennis przevalskii Semenow & Medvedev, 1932
  • Oryctes punctipennis illigeri Minck, 1915
  • Oryctes progressivus Prell, 1914
  • Oryctus nasutus Mulsant, 1842

Систематика
на Викивидах
Изображения
на Викискладе

Жук-носорог[1][2][3][4][5], жук-носорог обыкновенный[6][7][8] или дупляк-носорог[9] (лат. Oryctes nasicornis) — вид жесткокрылых, принадлежащий к семейству пластинчатоусые.

Крупный каштаново-бурый либо красно-коричневый жук с массивным телом длиной 25—47 мм[10]. Ноги толстые, сильные, передние — копательные, задние — с опорными зубчиками и шипиками. Вид характеризуется ярко выраженным половым диморфизмом[10]. У самцов на голове имеется загнутый назад рог, а на переднеспинке трехзубчатое поперечное возвышение[4][8]. Самки на голове имеют маленький рог, напоминающий своей формой небольшой бугорок. Также у самок слабо развит выступ на переднеспинке[6]. Жуки активны преимущественно в тёплые летние вечера, часто прилетают на искусственные источники света[2].

Личинка С-образно изогнутая, толстая, жёлто-белого цвета, длиной до 8—11 см[5]. Развивается в трухлявой древесине мёртвых лиственных деревьев, кучах растительного перегноя, компоста, перепревшего навоза, слежавшихся листьев и опилок, на протяжении 2—4 лет[8].

Вид распространён на территории Европы (за исключением северных районов и Британских островов[10]), Северной Африки, Средней и Малой Азии, на Кавказе и юге Западной Сибири[6]

Охраняется в некоторых странах Западной Европы[2], также включён в ряд региональных Красных книг Российской Федерации.





Систематика и этимология названия

Впервые данный вид был описан под названием Scarabaeus nasicornis[11] в 1758 году Карлом Линнеем в его труде «Systema naturæ». В 1798 году таксон был перенесён в состав рода Oryctes, выделенный Иоганном Карлом Вильгельмом Иллигером[10]. Типовой вид данного рода[10][12].

Жук-носорог является представителем подрода Oryctes рода Oryctes, относящегося к подсемейству дупляки (Dynastinae) в составе семейства пластинчатоусые (Scarabaeidae)[10]. Данный род включает в себя около 40 видов[13], широко распространённых в восточном полушарии[6]. Большинство видов обитает в афротропическом биогеографическом регионе[12], который охватывает Африку к югу от пустыни Сахары и южную часть Аравийского полуострова. Представители рода — преимущественно крупные жуки длиной до 50 мм, чёрного, бурого или коричневатого цвета с сильно вытянутым, умеренно выпуклым телом. Самцы всех видов отличаются, как правильно, сильно развитым рогом на голове (выраженный половой диморфизм)[6][12]. У самок большинства видов рог маленький, конической формы, но у некоторых также довольно развит. Большинство представителей рода приурочено к широколиственным лесам, как в умеренном, так и тропическом поясах. Стадия личинки у всех видов рода Oryctes занимает несколько лет — в умеренных широтах обычно 3—4 года. Приуроченность к развитию личинок в мёртвой древесине позволила некоторым видам приспособиться также к жизни на открытых пространствах, в частности в пустынях, где они питаются отмершими корнями пустынной древесно-кустарниковой растительности, например Oryctes nasicornis punctipennis[6].

Родовое латинское название Oryctes происходит от др.-греч. ὀρύκτης «землекоп», а видовое название nasicornis означает «носорог»[14].

Ареал и местообитания

Вид имеет широкое распространение[6]: Европа (кроме северных районов и Британских островов[10]), Кавказ, Предкавказье, юг Западной Сибири (окрестности Омска, Тобольска, Бийска, Семей), Северная Африка (Марокко, Алжир и Тунис), Средняя Азия, Северо-Восточная Турция, Малая Азия, включая Иран (на юг и восток до Тебриза, Кайамариа, Шахруда и Мешхеда в провинции Хорасан) и Сирию[2][6][10].

Северная граница ареала проходит от Балтийского моря до Санкт-Петербурга, Новгородскую область России, Ярославль, Кострому, Кировскую область, Башкирию; за Уралом через Екатеринбург и Кустанай. Далее на восток вид известен только из отдельных, часто находящихся далеко друг от друга точек. Южная граница ареала в своей азиатской части проходит от устья Урала до верховья бассейн Эмбы, далее на северное побережье Аральского моря, по степям Северного Казахстана (Наурзумский бор и Тургай)[6]. На юго-востоке ареал достигает юго-западных районов Китая[15] (Синьцзян) и Индии (Химачал-Прадеш, Кашмир и Уттаракханд[16]).

Первоначальными естественными местами обитания жука-носорога являются широколиственные леса различных типов, включая горные, водораздельные, байрачные, леса надлуговых террас и леса речных пойм. Благодаря человеку вид смог проникнуть в искусственные насаждения степной зоны, а также в безлесные местности степной и полупустынной зоны, где изначально жук-носорог населял надлуговые леса и леса пойменных речных террас. В Средней Азии и Казахстане вид также широко проник в степи и полупустыни[17]. Здесь вид приспособился к существованию в поселениях человека, став факультативным синантропом, и развивается в парниках, перепревшем навозе на скотных дворах, в мусорных кучах древесных отходов и скоплениях разлагающихся древесных остатков. Вместе с человеком жук-носорог также распространился на север Европы, а также далеко вглубь тайги в европейской части России и в Западной Сибири, где он приурочен к парникам, теплицам, кучам компоста и мелких древесных отходов[6][18].

В лесостепной и степной зонах, в Крыму и Предкавказье встречается часто, а на севере европейской части ареала и в Сибири — редок[6].

Описание

Длина тела самцов 25—43 мм[6][12], максимально до 47 мм[10]; самок — 26—41 мм[6]. Крупный блестящий жук тёмно-буро-красного либо красно-бурого цвета[1]. Нижняя сторона тела и бёдра значительно светлее, желтовато-красно-бурого цвета. Тело умеренно продолговатое, выпуклое, довольно широкое, у самца параллельное, у самки назад несколько расширенное. Голова, переднегрудь и особенно надкрылья — сильно блестящие[4].

  • Oryctes nasicornis nasicornis (Linné, 1758) male lateral.png

    Самец

  • Oryctes nasicornis nasicornis (Linné, 1758) male dorsal.png

    Самец, вид сверху

  • Oryctes nasicornis 1369.JPG

    Самка

  • O.nasicornis F.jpg

    Самка

Голова небольшая. Наличник имеет треугольную форму, с почти прямыми боками, спереди суженный. У самца он покрыт мелкими не сливающимися точками, у самки — очень густыми сливающимися точками и очень грубыми морщинками. Глазные лопасти широкие. Усики десятичленниковые, веерообразные, с крупным базальным членником[2]. Булава усиков небольшая, трёхчленниковая. Верхние челюсти широкие, без зубцов на внешней стороне.

Большая часть головы у самца занята рогом[4], который постепенно утончается по направлению к своей вершине. Рог имеет трёхгранное сечение, равномерно изогнут и направлен от самого основания вверх и назад. У нормально развитых особей жуков он достигает обычно значительной длины, у слабо развитых — бывает иногда весьма маленьким, иногда едва больше, чем рог самок. Передняя поверхность рога более или менее плоская, посредине без продольной бороздки, покрытая довольно густыми, мелкими точками. Известна аберрация ab. progressivus Prell, 1909 с зубцом позади рога[12][19]. Заднее ребро и затылок — гладкие. Бока головы сзади от рога имеют грубую и крупную морщинистую пунктировку. У самки рог маленький, вершине обычно притуплённый. Он отодвинут несколько назад (из-за сильно развитого наличника) и направлен вверх и немного назад. Рог самки часто образует угол с передней частью головы; последняя обычно сильно выпуклая и сильно наклонена[6].

Переднеспинка слабо поперечная, у самца гораздо больше таковой у самки, немного шире основания надкрылий. Передняя часть переднеспинки покатая, постепенно повышающаяся назад. Её задняя часть посредине сильно бугристая и выпуклая. Спереди она ограничена несколько сглаженным, но хорошо развитым поперечным ребром с тремя бугорками. Два боковых из них — широкие, поперечные. Средний бугорок имеет треугольную форму, расположен немного ниже, чем боковые, и находится с ними (при осмотре сверху) либо на одной линии, либо немного выдвинут вперед. Боковые ямки — слабо углублённые, продолговатые, относительно широкие, покрыты густыми, грубыми морщинками, направленные назад и вверх — к бокам заднего возвышения. Передний край передпеспинки имеет глубокую треугольную выемку и окаймлен широкой гладкой каймой. Его передние углы острые, с закругленной вершиной, сильно выступают вперед. Задние углы переднеспинки тупые, закругленные. Их задний край выпуклый, с плоскими выемками перед задними углами, весь окаймлен, причем посредине кайма сильно сужена. Переднеспинка самки немного уже основания надкрылий, меньше, чем у самца, впереди сильнее сужена с неглубокой, кругловатой ямкой. У слабо развитых особей заднее возвышение развито слабо, его передний край имеет маленькие, слабо развитые бугорки; боковые ямки не развиты (их следы можно заметить лишь по более грубой морщинистости), пунктировка более густая и крупная[6][10].

Надкрылья продолговатые, выпуклые, с хорошо развитыми плечевыми буграми. Пропигидий покрыт густыми, поперечными морщинками, у самки — в густых рыжих волосках. Грудь обоих полов в густых, небольших точках и длинных, густых, рыжих волосках[6].

Ноги сильные, но не длинные. Голени передних ног широкие, снаружи с тремя широкими, притуплёнными на концах зубцами, разделенными закругленными выемками. Средний зубец заметно приближен к вершинному. На вершинном крае, против заднего края среднего зубца, с сильной прямой шпорой. Задние бедра удлиненные, слабо утолщенные. Средние и задние голени к вершине постепенно расширены, на вершине с длинными зубцами, без венчика из щетинок[1]. Тазики задних ног в довольно густых, крупных точках и волосках. Коготки относительно длинные, довольно сильные, умеренно изогнутые[6][10].

Голова крупного самца Голова крупного самца. Вид спереди Голова мелкого самца.

Хорошо заметно слабое развитие рога на голове

Голова самки Голова самки. Вид спереди

Изменчивость и подвиды

Чрезвычайно полиморфный вид[17][20]. Жуки могут сильно варьировать в отношении размеров тела и окраски — от более тёмной, характерной для более крупных особей, до более светлой, типичной для мелких экземпляров. Более крупные жуки отличаются и наиболее сильно развитым рогом на голове у самцов, относительно более широкой переднеспинкой, развитыми задним бугром и зубцами на переднеспинке. У более крупных самок всегда хорошо развита ямка на переднеспинке. Маленькие самцы характеризуются слабым развитием вторичных половых признаков и некоторыми чертами, сближающими их с самками — формой переднеспинки, которая не расширена и имеет более крупную пунктировку[6].

Большинство современных авторов выделяют до 19[10][12][21], порой слабо отличающихся[17], подвидов жука-носорога. Отсутствие в ряде случаев надёжных диагностических признаков на фоне большой изменчивости даже в пределах одной популяции, делает порой весьма затруднительным идентификацию подвидов[20]. В связи с этим, некоторые авторы считают сомнительным необходимость выделения такого количества подвидов[20].

  • Oryctes nasicornis afghanistanicus Endrödi, 1938
Популяции, обитающие на территории Афганистана. Тело продолговатое, несколько вытянутое, относительно стройное, с параллельными боками. По сравнению с другими подвидами тело более сильно выпуклое. Наличник не расширен к вершине[12].
  • Oryctes nasicornis chersonensis Minck, 1915
Популяции с территории Херсонской области Украины и Крымского полуострова[10]. Наличник самцов несколько расширен к вершине или чрезвычайно узкий. Надкрылья целиком покрыты пунктировкой — двойными рядами точек, местами нерегулярными. Передние голени несколько расширены[12].
  • Oryctes nasicornis corniculatus[21] Villa & Villa, 1833 (=Oryctes nasicornis laevigatus Heer, 1841)[21]
Популяции с территории Франции, Южной Швейцарии, Италии и Сицилии. Вершина наличника выемчатая. Щеки вогнутые. Бугры возвышения переднеспинки на одной высоте. Морщинистая область по бокам переднеспинки слегка отделена от передней морщинистой области[12].
  • Oryctes nasicornis edithae Endrödi, 1938
Популяции, обитающие в Джунгарии[10] — Восточном Тянь-Шане[12] (хребет Карлык-Таг, который находится между долинами рек Яркенда и Каракаша). Отличается более коротким и широким телом. Надкрылья несколько расширены к вершине. Наличник короткий, с параллельными сторонами. Рог на голове самцов слабо изогнут[12].
  • Oryctes nasicornis grypus (Illiger, 1803).
Подвид обитает в южном Тироле, южной Швейцарии, Италии, Сицилии, южной Франции, Испании, Португалии, а также Северной Африке — в Алжире и Тунисе[6][12][22]. Длина тела 25—42 мм. Глазные отростки спереди выемчатые, их наружные углы выдаются вперед и не закруглены. Голова морщинистая, у самца с изогнутым назад, постепенно утончающимся к вершине рогом. Голова самки отличается относительно менее выпуклым лбом; рог самки имеет такую же форму, как у номинативного подвида. Переднеспинка у самца гладкая, в мелких, рассеянных точках. Передний край заднего возвышения переднеспинки самца имеет три слабо выпуклых, закругленных бугра. Они расположены приблизительно на одной линии и разделены слабыми, закругленными выемками. Боковые бугры широкие, средний бугор почти не развит, передний край бугров образует почти прямую, несколько волнистую линию. У самки края ямки на переднеспинки гладкие, в рассеянных точках; задний кран слегка дуговидный, с небольшой, выдающейся вперед выпуклостью посредине. Щиток грубо пунктирован, с гладкими краями. Надкрылья гладкие, в очень редких и мелких точках, несколько более многочисленных близ шва и на вершине, и с глубокой, резкой бороздкой, состоящей из густых, частично сливающихся точек. Также описано несколько форм, распространенных в разных частях ареала данного подвида: ab. continuus из Туниса; ab. siculus — отличается деталями в строении наружного полового аппарат самца, обитает на Сицилии; ab. laevigalus — зубцы на переднем крае возвышения в задний части переднеспинки у самцов разделены более глубокими выемками; у самки ямка на передпеспинке большого размера[6].
  • Oryctes nasicornis hindenburgi Minck, 1915
Популяции с территории северного Ирана. Надкрылья не расширены к вершине. Наличник короткий и несколько сужающийся к вершине. Рог на голове самцов, как правило, сильно изогнут назад[12].
  • Oryctes nasicornis holdhausi Minck, 1914
Популяции с территории Среднедунайской низменности (Словакия, Венгрия)[10]. Длина тела самцов 28—42 мм, самок — 27—43 мм[23]. Тело короткое и широкое. Надкрылья блестящие, гладкие, преимущественно по бокам и на вершине со следами пунктировки. Наличник не расширен к вершине. Передние углы переднеспинки сильно развиты[12].
  • Oryctes nasicornis illigeri Minck, 1915[12]
Популяции с территории Кашмира[12] (Китай) — долины между Большими Гималаями и горным хребтом Пир-Панджал. Длина тела 28—41 мм. Окраска тёмно-бурая. Нижняя сторона и бёдра более светлые, голени и лапки темнее. Надкрылья гладкие, в мелкой и рассеянной пунктировке, сильно блестящие. Пунктировка надкрыльев у самок более выраженная, чем у самцов. Вершина наличника с параллельными краями, слабо выемчатая. Рог самцов направлен прямо вверх, у вершины изогнут несколько назад и сдавлен с боков. Голова самки морщинистая, слабо выпуклая. Передпеспннка самцов в передней части посредине гладкая с рассеянными точками, с морщинистыми боковыми ямками и грубоморщннистыми участками у передних углов. Зубцы возвышения переднеспинки хорошо выражены, тупо закруглены. Средний зубец располагается несколько ниже боковых. У самки переднеспинка покрыта грубыми морщинками, которые постепенно ослабевают в задней части и переходят в рассеянные точки[6].
  • Oryctes nasicornis kuntzeni Minck, 1914
Ареал — Юго-восточная Австрия, Албания, Болгария, Греция, европейская Турция, Крит, Самос и Родос, Сирия, южная и западная части Малой Азии[6] (Ливан, Израиль, Синай)[24]. Длина тела 28—38 мм. Окраска блестящая, тёмно-бурая. Надкрылья более тёмные или светлые, красно-бурого цвета. Нижняя сторона тела и бёдра — более светлые. Голова самца морщинистая с загнутым назад притуплённым рогом. У самки голова спереди менее выпуклая, чем у номинативного подвида, сильно наклонённая спереди, с небольшим притуплённым рогом. Глазные лопасти с выступающими вперёд наружными углами. Передние углы переднепинки менее вытянуты и уплощены, по сравнению с номинативным подвидом. Боковые ямки переднеспинки у самцов углублённые и четко отграниченные. Средний зубец возвышения несколько ниже боковых и выдвинут вперёд. У самок ямка переднеспинки сильно углублена в своей задней части, покрыта глубокими морщинками. Надкрылья гладкие, покрыты очень редкими точками[6].
  • Oryctes nasicornis latipennis Motschulsky, 1845
Закавказский жук-носорог Ареал подвида охватывает Предкавказье, Кавказ, Северо-Восточная Турцию, Северо-Восточный Иран[6]. В Дагестане встречается в низменных и в предгорных внутренне-горных районах — Кумские пески, прибрежные экосистемы Каспия, Крайновка, Губден, Сергокала, Каякент, Дербент, Ботлих, Тлох, дельта Самура[25][26][27][28]. Длина тела 26—39 мм. От номинативного подвида отличается немногими признаками: голова у самки спереди более отвесная, рог на голове самца по передней поверхности посредине с бороздой, боковые бугорки заднего возвышения переднеспинки более широкие, средний бугорок слегка выдается вперед. Боковая ямка переднеспинки самца хорошо отграничена, покрыта более густыми и несколько менее грубыми морщинками. Лёт жуков с апреля до конца августа[6].
  • Oryctes nasicornis mariei (Bourgin, 1949).
Подвид, описанный с территории департамента Ланды на юго-западе Франции[10].
  • Oryctes nasicornis nasicornis (Linnaeus, 1758)
Номинативный подвид. Представлен северными расами. Ареал охватывает Северо-Западную Европу вплоть до северной Франции. Длина тела 25—43 мм. Надкрылья с выраженной пунктировкой двойными рядами. У самцов морщинистая пунктировка переднеспинки слабо выражена. Наличник не расширен к вершине[12].

Рог на голове самца сверху без бороздки. На заднем бугре переднеспинки боковые зубцы умеренно широкие[6].

  • Oryctes nasicornis ondrejanus Minck, 1916
Популяции с территории Чехии[10], в частности из Богемии). Надкрылья покрыты мелкой и неравномерной пунктировкой, или почти гладкие[12].
  • Oryctes nasicornis polonicus Minck, 1916
Ареал охватывает Северо-Восточную Европу, Польшу[29], Украину (за исключением Херсонской области), европейскую часть России до Волги. Область морщинистой пунктировки на переднеспинки резко ограничена по медиальному краю. Боковые ямки на переднеспинке с выраженной морщинистой и точечной пунктировкой, в средней части — более редкой[12].
  • Oryctes nasicornis przevalskii Semenow & Medvedev, 1932
Популяции с юго-западного Синьцзяне, Китай. Жуки встречаются в больших количествах с начала марта по конец июля. Длина самцов 24—34 мм, самок 24,5—34,5 мм. Сходен с Oryctes nasicornis punctipennis. Характеризуется более светлой буро-красной окраской. У самца на переднеспинке боковые ямки с грубыми морщинками и точками. У самки передняя часть головы более выпуклая[6].
  • Oryctes nasicornis punctipennis Motschulsky, 1860
Туркестанский жук-носорог. Широко распространён в горных местностях Средней Азии[17] от Каспийского моря до Западной Сибири[12]. Южная граница ареала проходит в районе южной Туркмении по границе с Афганистаном до Западного Памира включительно, далее по Киргизии до Кульджи[6]. Длина тела самцов 24—39 мм, самок 29—39 мм. Похож на номинативный подвид. От последнего отличается рядом признаков: более светлой буро-красной окраской; более длинным передним выступом наличника, сильнее загнутым кверху; более выраженной пунктировкой надкрыльев. Рог самцов сначала направлен прямо вверх, затем загибается вверх и назад. Передняя поверхность рога без бороздки. Голова самок спереди более покатая, чем у номинативного подвида, слабо выпуклая. Рог самки заострён на вершине, направлен вверх и назад. Возвышение на переднеспинке самцов менее выраженное, покатое в задней части. Боковые бугорки закруглённые, узкие. Средний бугорок — треугольной формы, маленький, заострённый, несколько выдвинут вперёд. Передние голени менее широкие, с более острыми и узкими зубцами на наружном крае. Обитает преимущественно в долинах и предгорьях, на равнинах приурочен к плотным лёссовым почвам и весьма мало распространен на песчаных почвах. В горах изредка по ущельям поднимается до высоты 1000—1700 м над уровнем моря[15]. Жуки встречаются часто с марта до начала октября, с пиком численности в июле.
  • Oryctes nasicornis shiraticus Endrödi & Petrovitz, 1974
Подвид, объединяющий популяции с юга территории Ирана. Наличник более или менее расширен к вершине, последняя глубоко выемчатая[12].
  • Oryctes nasicornis transcaspicus Endrödi, 1938
Популяции с территории Закаспийской области[10][12]. Отличается более вытянутым и стройным телом. Щеки почти прямые. У самцов на переднеспинке бугры относительно слабо развитые, боковые ямки с редкими и очень мелкими точками пунктировки. Морщинистость по бокам переднеспинки более глубокая[12].
  • Oryctes nasicornis turkestanicus Minck, 1915
Первоначально описан, как самостоятельный вид Oryctes turcestanicus. Горные популяции, обитающие на территории от Уральских гор до Тянь-Шаня. Длина тела до 39 мм[23]. У самцов боковые ямки на переднеспинке в глубокой, малочисленной пунктировке. В средней части ямок пунктировка очень тонкая, с редкими точками[12].

Особенности биологии

В зависимости от участка ареала время лёта жуков разнится — с весны до середины лета, иногда до начала осени. В степной зоне и в Крыму лёт происходит с конца мая, начала июня по 2—3 декаду июля. В лесостепной зоне и европейской части России жуки встречаются с июня — по 2—3 декаду июля, с пиком численности в начале июля. В зоне европейской тайги лёт длится с начала июля до конца августа. Имаго живут 1—2 месяца. Жуки обычно встречаются рядом с местами развития личинок[6].

Днём жуки обычно малоактивные, не летают и скрываются на земле, в дуплах деревьев. Активность начинается в сумерках и с наступлением полной темноты, продолжаясь почти всю ночь. Жуки часто прилетают на источники искусственного света[6].

Питание жука-носорога не изучено. Строение их ротового аппарата, в частности слабо развитые жевательные поверхности и отсутствие режущих зубов на внутреннем крае верхних челюстей, отсутствие хитинизированных зубцов на долях нижних челюстей, покрытых густыми длинными волосками, образующими щеточки, позволяет предполагать, что если жуки и питаются, то мягкой или жидкой пищей (например, вытекающим древесным соком). Наиболее вероятно, что жуки вовсе не питаются и живут за счёт запасов питательных веществ, накопленных на стадии личинки[6].

Жизненный цикл

После спаривания самки откладывают желтовато-белые яйца в трухлявые пни, сгнившие стволы деревьев, в дупла деревьев, а также в перепревший навоз, огородный компост, кучи древесных стружек, коры и опилок, либо другие места, богатые разлагающимися растительными остатками[2][5][8][18]. В данных субстратах и протекает развитие. В естественных местах обитания, развитие личинок жука-носорога преимущественно происходит в корнях и комлевой части старых отмерших деревьев, реже — в поваленных стволах и дуплах[6]. В умеренном климате такими деревьями являются: берёза, дуб, ива, тополь, бук, грецкий орех , абрикос, слива, вишня, груша и другие лиственные породы[5][6]. На юге Европы и в Северной Африке развитие также отмечено в древесине мушмулы, персика, айвы, чёрной и белой шелковицы, хурмы, деревьев из семейства эбеновые, маслины, финиковой пальмы[22]. Личинками никогда не заселяются различные цитрусовые и хвойные древесные породы[22]. Для личинок подвида Oryctes nasicornis punctipennis, часто населяющего пустынные местности, отмечено развитие в почве, где они питаются мёртвыми, реже живыми, корнями древесной растительности[30]. Фаза яйца длится около месяца.

Личинка

Отрождение личинок обычно происходит летом[6]. Личинки имеют типичный для представителей семейства пластинчатоусые внешний вид и достигают к концу своего развития длины до 80—110 мм[5]. Личинка с толстым С-образно изогнутым телом, жёлто-белого цвета, покрытым редкими волосками и скоплениями шиловидных щетинок на четвёртом-девятом тергитах и протергите десятого тергита. Голова тёмно-красно-бурая, с грубыми морщинками. Темя личинки покрыто многочисленными волосками. Верхние челюсти массивные, треугольной формы, с довольно короткими вершинами и 2 зубцами. Усики длинные, их второй членик самый длинный, первый короче второго, но чуть длиннее третьего. Дыхальца большие. Самое крупное из них — первое, остальные практически не отличаются друг от друга по величине. Анальный сегмент разделён кольцевой, поперечной бороздкой на 2 части. Его вершина равномерно закруглена. Анальное отверстие имеет форму поперечной щели. На задней части анального тергита имеется дополнительная складка. Анальный тергит покрыт многочисленными мелкими волосками, среди которых рассеяны более редкие, длинные волоски, а в самой задней его части — мелкие, шиповидные щетинки. Ноги довольно длинные, с сильно развитыми длинными тазиками. Коготки короткие, почти прямые[5][6][31].

Личинки являются ксилофагами и сапрофагами[5] — питаются разлагающейся древесиной и разлагающимися веществами растительного происхождения. В кишечнике личинки находится сообщество бактерий, участвующих в метаболизме целлюлозы. Основная их масса сосредоточена в расширениях задней кишки. Эксперименты с ипользованием 14C показали, что распад целлюлозы происходит в основном в задней кишке и частично в средней кишке. Процесс разложения целлюлозы связан с бактериальной ферментацией, в результате чего значительно увеличена продукция летучих жирных кислот. Образование метана обнаружено в расширениях задней кишки, причём на том же уровне, что и у древесных термитов[32].

Иногда личинки могут подгрызать корни живых древесных растений, произрастающих в местах размножения жуков. Таким образом, они могут быть случайными вредителями культурных растений[6]. Например, в Краснодарском крае России и Молдавии личинки жука-носорога отмечены как случайные вредители корней виноградной лозы, роз и лимонов[6][30].

Генерация многолетняя. Стадия личинки, в зависимости от климатических условий и географической широты местности, длится 2—4 года. Зимовка происходит только на личиночной фазе. Достигнув третьего возраста, после последней перезимовки, весной личинки окукливаются[6][30].

Куколка

Окукливание происходит весной в субстрате которым питались личинка. Куколка открытого типа, свободная, обычно лежит на спине и находится в ложном коконе — т. н. «колыбельке», построенной личинкой из частичек почвы, собственных экскрементов и древесной трухи[2]. По форме она похожа на взрослого жука с укороченными крыльями. Голова подогнута под грудь. На вершине последнего брюшного сегмента имеется маленькая, треугольная выемка. С первого по шестой брюшные тергиты имеют по две поперечные складки[6].

Вначале куколка светло-жёлтого цвета, а со временем приобретает красно-бурую окраску. Стадия куколки длится около одного месяца[6]. После выхода из куколки жуки некоторое время остаются в колыбельке[2].

Естественные враги и паразитоиды

Жуками питаются многие крупные птицы (например, ворон, серая и чёрная ворона, сорока и др.), а также поедающие насекомых млекопитающие, земноводные и пресмыкающиеся.

На жуках в большом количестве могут встречаться наружные паразиты — клещи-гамазиды. На личинках паразитируют личинки одиночных ос из рода сколии, например, сколия гигантская (Scolia maculata), Megascolia (Regiscolia) rubida[33]. Найдя личинку, самка сколии парализует её уколом жала в брюшной нервный ганглий, после чего откладывает на неё одно яйцо. Вышедшая из него личинка сколии питается живой, но парализованной личинкой жука, начиная с наименее важных жизненных органов[34].

В культуре

Первые культурные отсылки о жуке-носороге датируются периодом минойской цивилизации (2000—1600 лет. до н. э.). Они представляют собой терракотовые фигурки длиной около десяти сантиметров, найденные в святилище на острове Крит[10].

В 1592 году жук-носорог был изображен фламандским художником Георгом Гофнагелем (Georg Hoefnagel; 1542—1601) на одной из своих работ с подписью «non omnibus datum habere nasum» — русск. «не каждому дано иметь нос» (имеется в виду рог)[10].

У русского писателя Константина Паустовского есть детская сказка «Похождения жука-носорога» («Солдатская сказка»), впервые опубликованная в 1945 году[35][36]. Она была написана в первый послевоенный год, и потому писатель включил в неё материал из Великой отечественной войны. Это рассказ о солдате, всю войну хранившим подарок своего сына — жука-носорога. Примечательно, что военные события в этом произведении раскрываются с позиции жука[35].

В 1912 году Владислав Александрович Старевич снял кукольный короткометражный мультипликационный фильм «Месть кинематографического оператора», в котором, одним из персонажей является жук-носорог[37]. В качестве кукол выступали настоящие жуки, которых Старевич препарировал, приделав к лапкам тоненькие проволочки, а затем прикрепив их воском к туловищу[37].

Изображения жука-носорога часто помещают на обложки научных книг о природе (например, Плавильщиков Н. Н. Определитель насекомых. — М.: Тропикал, 1994. — 544 с.), а также почтовые марки (Болгария 1968, Белоруссия 2001, Аландские острова и др.) различных европейских стран. Также изображение жука-носорога включено в эмблему Польского энтомологического общества[2][10].

Охрана

Жук-носорог охраняется в некоторых странах Западной Европы — в Чехии[38], Словакии[39] и Польше[40], а также занесён в Красную книгу Молдовы[41].

На территории некоторых регионов России жук-носорог является сокращающимся в численности видом, в связи с чем он занесён в ряд региональных Красных книг[42]. Номинативный подвид Oryctes nasicornis nasicornis включён в следующие региональные Красные книги[42]: Ленинградской области (2005, 3 категория), Астраханской области (2007), Республики Карелия (2007, 3 категория), Республики Мордовия (2003, 3 категория), Саратовской области (2006, 2 категория), Республики Татарстан (2009, 3 категория), Новгородской области (2011), Ставропольского края (2010, 2 категория), Владимирской области (2009, 3 категория), Калужской области (2000), Костромской области (2009, 3 категория), Липецкой области (2006, 4 категория). Подвид Oryctes nasicornis latipennis занесён в региональные Красные книги[42]: Республики Дагестан (2009, 4 категория), Республики Ингушетия (2007, 4 категория), Чеченской Республики (2007, 4 категория), Республики Хакасия (2003).

Основными лимитирующими факторами в этих регионах являются: ухудшение, уничтожение и сокращение мест обитания вида, выкорчевка старых деревьев, распашка, высыхание лесных массивов и балок[28].

Ранее жук-носорог также был включён в несколько регионарных Красных книг РФ, из которых он исключён на данный момент[42]: Санкт-Петербурга[43], Республики Коми, Тамбовской области[44], Москвы, Красноярского края[45].

Напишите отзыв о статье "Жук-носорог"

Примечания

  1. ↑ 1 2 3 Н. Н. Плавильщиков. Определитель насекомых: Краткий определитель наиболее распространенных насекомых европейской части России. — М.: Топикал, 1994. — С. 293. — 544 с. — ISBN 5-85256-023-5.
  2. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Мирзоян С. А., Батиашвили И. Д. Редкие насекомые. — М.: Лесная промышленность, 1982. — С. 60—61. — 165 с.
  3. ↑ Тарбинский С. П., Плавильщиков Н. Н. Определитель насекомых европейской части СССР. — М.: ОГИЗ — «СельхозГИЗ», 1948. — 1128 с.
  4. ↑ 1 2 3 4 Мамаев Б. М., Медведев Л. Н., Правдин Ф. Н. Определитель насекомых европейской части СССР. — М.: Просвещение, 1976. — 304 с.
  5. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Гиляров М.С. Определитель обитающих в почве личинок насекомых. — М.: Наука, 1964. — 920 с.
  6. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 С. И. Медведев. Пластинчатоусые (Scarabaeidae). Подсемейства Euchirinae, Dynastinae, Glaphyrinae, Trichiinae. — М.-Л.: Издательство АН СССР, 1960. — Т. X. — С. 70–83. — 399 с. — (Фауна СССР. Жесткокрылые).
  7. ↑ Стриганова Б. Р., Захаров А. А. Пятиязычный словарь названий животных: Насекомые (латинский-русский-английский-немецкий-французский) / Под ред. д-ра биол. наук, проф. Б. Р. Стригановой. — М.: РУССО, 2000. — С. 118. — 1060 экз. — ISBN 5-88721-162-8.
  8. ↑ 1 2 3 4 Горностаев Г. Н. Насекомые СССР. — М.: Мысль, 1970. — С. 122. — 372 с. — (Справочники-определители географа и путешественника).
  9. ↑ Энциклопедический лексикон, 1841
  10. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 Roger-Paul Dechambre & Gilbert Lachaume. Dynastidae. Le genre Oryctes. — Canterbury: Hillside books, 2001. — Vol. 27. — 72 p. — (The beetles of the world). — ISBN 1-903237-09-2.
  11. ↑ [www.faunaeur.org/full_results.php?id=246915 Oryctes nasicornis]. Fauna Europaea. Проверено 10 февраля 2015.
  12. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 S. Endrodi. The Dynastinae of the World. — Budapest-Hagen: Springer, 1985. — P. 514-517. — 842 p. — (Series entomologica. Volume 28). — ISBN 9789061931386.
  13. ↑ Tetsuo Mizunuma. Giant Beetles. Euchirinae, Dynastinae. — Tokyo: Endless Science Information, 1999. — 122 p. — (Endless collection series. Volume 3).
  14. ↑ Дворецкий И. Х. Латинско-русский словарь. — М.: Русский язык-Медиа, 2006. — С. 458. — ISBN 5-9576-0270-1.
  15. ↑ 1 2 А. И. Проценко. Закономерности вертикального распространения пластинчатоусых жуков (Coleoptera, Scarabaeoideae) Киргизии. — Фрунзе: Илим, 1976. — С. 40-41. — 264 с.
  16. ↑ Kailash Chandra, Devanshu Gupta, V.P. Uniyal, Manish Bharadwaj and Abesh K. Sanyal — Studies on Scarabaeid Beetles (Coleoptera) of Govind Wildlife Sanctuary, Garhwal, Uttarakhand, India. Biological forum-An International Journal, 4 (1), 2012, 48-54
  17. ↑ 1 2 3 4 Г.В. Николаев. Пластинчатоусые жуки (Scarabaeoidea) Казахстана и Средней Азии. — Алма-Ата: «Наука» Казахской ССР, 1987. — 232 с. — 1000 экз.
  18. ↑ 1 2 Paul Hendriks Ontwikkeling van de neushoornkever, Oryctes nasicornis (Coleoptera: Scarabaeidae), in verschillende soorten organisch materiaal // Entomologische Berichten. — 2006. — Вып. 67. — № 1-2. — P. 53-57.
  19. ↑ Prell H. Oryctes Fabr. ab. Progressiva (ab.n.). Eine neue Dynastidenform und ihre Bedeutung // Zeitschrift für Wissenschaftliche Insektenbiologie. — 1909. — Вып. 5. — P. 214-217.
  20. ↑ 1 2 3 Мартынов, В. В. Контрольный список пластинчатоусых жуков (Coleoptera: Scarabaeoidea) фауны Украины // Известия Харьковского энтомологического общества. — Харьков, 2012. — Т. XX, вып. 2. — С. 11-44.
  21. ↑ 1 2 3 Krell, F.-T, под. ред. I. Löbl, A. Smetana. Catalogue of Palaearctic Coleoptera — Vol. 3: Scarabaeoidea — Scirtoidea — Dascilloidea — Buprestoidea — Byrrhoidea. — Apollo Books, 2006. — P. 277–283. — 690 p. — ISBN 978-8788757590.
  22. ↑ 1 2 3 José Ignacio López-Colón New data about the host-plants, life-cycle and Iberian distribution of Oryctes nasicornis grypus Illiger, 1803 (Coleoptera, Scarabaeidae, Dynastinae) = Datos sobre la alimentación y distribución ibérica de. Oryctes nasicornis grypus Illiger, 1803 (Coleoptera, Scarabaeidae, Dynastinae) // Boletín SEA. — Madrid, 2003. — № 33. — P. 183–188.
  23. ↑ 1 2 Von Paul Minck Neue Subspecies des Oryctes nasicornis // Coleopterologische Rundschaun 3.. — 1914. — P. 8-11.
  24. ↑ Guido Sabatinelli. [www.glaphyridae.com/Dynastinae/Or_nasicornis.html The Scarabs of the Levant, Syria, Lebanon, Jordan, Palestine, Israel, Sinai - Oryctes (Oryctes) nasicornis kuntzeni Mink, 1914] (2013).
  25. ↑ Арзанов Ю. Г. Материалы к фауне жесткокрылых (Coleoptera) Северного Кавказа и Нижнего Дона. Пластинчатоусые жуки (Lucanidae, Scarabaeidae). Фауна и особенности распределения в регионе. — Ростов-на-Дону, 1992. — 31 с.
  26. ↑ Шохин И. В. Пластинчатоусые жуки (Coleoptera, Scarabaeoidea) Нижнего Поволжья // Биоразнообразие насекомых юго-востока европейской части России. — Волгоград, 2002. — С. 93-146.
  27. ↑ Абдурахманов Г. М. Состав и распределение жесткокрылых (Scarabaeoidae, Carabidae, Tenebrionidae, Elateridae) Восточной части Большого Кавказа. — Махачкала, 1981. — 270 с.
  28. ↑ 1 2 Шохин И.В., Абдурахманов Г.М., Олейник Д.И. Пластинчатоусые жуки (Coleoptera, Scarabeoideae) Республики Дагестан. — Махачкала: Эко-пресс, 2012. — С. 20, 44. — 122 с. — ISBN 978-5-904621-66-7.
  29. ↑ Marek Bunalski. Die Blatthomkäfer Mitteleuropas Coleoptera, Scarabaeoidea. — Bratislava, 1999.
  30. ↑ 1 2 3 С. И. Медведев. Личинки пластинчатоусых жуков. — М.-Л.: Издательство Академии науки СССР, 1951. — С. 88, 90. — 342 с.
  31. ↑ Pawłowski J Próchnojady blaszkorolne w biocenozie lelnej Polski. [Lamellicorn cariophages in forest biocenosis of Poland] // Ekologia Polska serie A. — 1961. — Вып. 21. — P. 355-437.
  32. ↑ Matthew D. Kane. Microbial Fermentation in Insect Guts // [books.google.ru/books?id=FqAG6jeihj8C&pg=PA252&lpg=PA252&dq=Decomposition+of+cellulose+was+found+to+be+associated+with+bacterial+fermentation+resulting+in+significant+volatile+fatty+acid+%28VFA%29+production+%28Bayon+and+Mathelin+1980%29&source=bl&ots=Ze6gASYzYf&sig=lk-uM1XBDM6X9kZXYyZM5KSXm-c&hl=ru&sa=X&ei=bEL8VKSBO6OkygOPlYGICw&ved=0CB0Q6AEwAA#v=onepage&q=Decomposition%20of%20cellulose%20was%20found%20to%20be%20associated%20with%20bacterial%20fermentation%20resulting%20in%20significant%20volatile%20fatty%20acid%20(VFA)%20production%20(Bayon%20and%20Mathelin%201980)&f=false Gastrointestinal Microbiology, Vol 1.] / Ed. Roderick Mackie, Bryan White, Richard E. Isaacson. — Chapman and Hall, 1997. — P. 252. — 658 p. — ISBN 0-412-98361-3.
  33. ↑ Д.А. Милько, В.Л. Казенас Материалы к фауне ос-сколий (Hymenoptera, Scoliidae) // Tethys Entomological Research XI. — 2005. — С. 35-46.
  34. ↑ за ред. І. А. Акімова. Червона книга України. Тваринний світ. — Київ: Глобалконсалтинг, 2009. — 600 с.
  35. ↑ 1 2 Андреева М.С., Короткова М.П. Константин Георгиевич Паустовский. К 115-летию со дня рождения/. — М.: Русская школьная библиотечная ассоциация, 2007. — 37 с. — (Профессиональная библиотека школьного библиотекаря. Приложение к журналу «Школьная библиотека»). — ISBN 978-5-902300-74-8.
  36. ↑ [www.zin.ru/animalia/coleoptera/rus/paustnas.htm К. Г. Паустовский — «Похождения жука-носорога»]. zin.ru.
  37. ↑ 1 2 Этери Чаландзия Великий любитель жуков // «Культ Личностей». — 2000. — Вып. январь/февраль. [www.webcitation.org/67dScfc3T Архивировано] из первоисточника 13 мая 2012.
  38. ↑ Vyhláška č. 395/1992 Sb. ve znění vyhl. 175/2006 Sb., kterou se provádějí některá ustanovení zákona České národní rady č. 114/1992 Sb., o ochraně přírody a krajiny.
  39. ↑ [www.stampnews.com/stamps/stamps_2014/stamp_endangered-beetles-of-slovakia.html Endangered beetles of Slovakia]. stampnews.com.
  40. ↑ Łukasz Przybyłowicz. Atlas owadów polskich. — Poznań: Publicat, 2009. — ISBN 978-83-245-1676-6.
  41. ↑ Cartea Roșie a Republicii Moldova. -ed. a 2-a. -Ch.: Știința, 2002. - 288 p. ISBN 9975-67-311-2
  42. ↑ 1 2 3 4 [oopt.aari.ru/bio/27420 Oryctes nasicornis L.]. ООПТ России.
  43. ↑ под. ред. Носков Г.А. Красная книга природы Санкт-Петербурга. — Санкт-Петербург: АНО НПО «Профессионал», 2004. — 416 с.
  44. ↑ [oopt.aari.ru/sites/default/files/documents/Upravlenie-po-ohrane-okruzhayushchey-sredy-i-prirodopolzovaniyu-Tambovskoy-oblasti/N_05-10-2010.pdf Перечень (список) объектов животного мира, включенных в Красную книгу Тамбовской области (по состоянию на 15 октября 2010 года)]. Управление по охране окружающей среды и природопользованию Тамбовской области.
  45. ↑ Постановление правительства Красноярского края от 28.03.2012 № 130-п "О внесении изменений в Постановление администрации Красноярского края от 06.04.2000 N 254-п «О перечне животных, заносимых в Красную книгу Красноярского края» и в Постановление Совета администрации Красноярского края от 03.05.2005 N 127-п «Об утверждении Перечня редких и находящихся под угрозой исчезновения видов растений и грибов»

Литература

  • С. И. Медведев. Пластинчатоусые (Scarabaeidae). Подсемейства Euchirinae, Dynastinae, Glaphyrinae, Trichiinae. — М.-Л.: Издательство АН СССР, 1960. — Т. X. — 399 с. — (Фауна СССР. Жесткокрылые).
  • А. П. Семёнов-Тян-Шанский, С. И. Медведев Жуки-носороги (Oryctes Ill.) русской и среднеазиатской фаун (Coleoptera, Scarabaeidae) // Ежегодник Зоологического музея АН СССР. — 1931. — Т. XXXII, вып. 4. — С. 481—502.
  • Roger-Paul Dechambre & Gilbert Lachaume. Dynastidae. Le genre Oryctes. — Canterbury: Hillside books, 2001. — Vol. 27. — 72 p. — (The beetles of the world). — ISBN 1-903237-09-2.
  • S. Endrodi. The Dynastinae of the World. — Budapest-Hagen: Springer, 1985. — P. 514-517. — 842 p. — (Series entomologica. Volume 28). — ISBN 9789061931386.
  • Edmund Reitter. Fauna Germanica. Die Käfer des deutschen Reiches. Band II.. — Stuttgart: K.G. Lutz, 1909. — S. 469.

Ссылки

  • Носорог, жук-носорог // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  • О.И. Борознов. [www.zin.ru/animalia/Coleoptera/rus/orynasbo.htm Обыкновенный жук-носорог и его личинка]. zin.ru.
  • О.Берлов. [www.zin.ru/animalia/Coleoptera/rus/orynasob.htm Обыкновенный жук-носорог Oryctes nasicornis (Linnaeus, 1758) — сканографии]. zin.ru.
  • [unmondeencouleurs.piwigo.com/index?/category/5408-oryctes_illiger_1798 Dynastidae Du Monde - ORYCTES Illiger, 1798]. Фотогалерея различных подвидов жука-носорога и видов рода Oryctes. (исп.)
  • О. И. Бронзов. [www.zin.ru/animalia/coleoptera/rus/oryscobo.htm Жуки-носороги и Сколия]. zin.ru.
  • Василий Труфанов. [www.zin.ru/ANIMALIA/COLEOPTERA/rus/tru_oryc.htm Жук-носорог дома]. zin.ru.


Отрывок, характеризующий Жук-носорог


Маленькая княгиня лежала на подушках, в белом чепчике. (Страдания только что отпустили ее.) Черные волосы прядями вились у ее воспаленных, вспотевших щек; румяный, прелестный ротик с губкой, покрытой черными волосиками, был раскрыт, и она радостно улыбалась. Князь Андрей вошел в комнату и остановился перед ней, у изножья дивана, на котором она лежала. Блестящие глаза, смотревшие детски, испуганно и взволнованно, остановились на нем, не изменяя выражения. «Я вас всех люблю, я никому зла не делала, за что я страдаю? помогите мне», говорило ее выражение. Она видела мужа, но не понимала значения его появления теперь перед нею. Князь Андрей обошел диван и в лоб поцеловал ее.
– Душенька моя, – сказал он: слово, которое никогда не говорил ей. – Бог милостив. – Она вопросительно, детски укоризненно посмотрела на него.
– Я от тебя ждала помощи, и ничего, ничего, и ты тоже! – сказали ее глаза. Она не удивилась, что он приехал; она не поняла того, что он приехал. Его приезд не имел никакого отношения до ее страданий и облегчения их. Муки вновь начались, и Марья Богдановна посоветовала князю Андрею выйти из комнаты.
Акушер вошел в комнату. Князь Андрей вышел и, встретив княжну Марью, опять подошел к ней. Они шопотом заговорили, но всякую минуту разговор замолкал. Они ждали и прислушивались.
– Allez, mon ami, [Иди, мой друг,] – сказала княжна Марья. Князь Андрей опять пошел к жене, и в соседней комнате сел дожидаясь. Какая то женщина вышла из ее комнаты с испуганным лицом и смутилась, увидав князя Андрея. Он закрыл лицо руками и просидел так несколько минут. Жалкие, беспомощно животные стоны слышались из за двери. Князь Андрей встал, подошел к двери и хотел отворить ее. Дверь держал кто то.
– Нельзя, нельзя! – проговорил оттуда испуганный голос. – Он стал ходить по комнате. Крики замолкли, еще прошло несколько секунд. Вдруг страшный крик – не ее крик, она не могла так кричать, – раздался в соседней комнате. Князь Андрей подбежал к двери; крик замолк, послышался крик ребенка.
«Зачем принесли туда ребенка? подумал в первую секунду князь Андрей. Ребенок? Какой?… Зачем там ребенок? Или это родился ребенок?» Когда он вдруг понял всё радостное значение этого крика, слезы задушили его, и он, облокотившись обеими руками на подоконник, всхлипывая, заплакал, как плачут дети. Дверь отворилась. Доктор, с засученными рукавами рубашки, без сюртука, бледный и с трясущейся челюстью, вышел из комнаты. Князь Андрей обратился к нему, но доктор растерянно взглянул на него и, ни слова не сказав, прошел мимо. Женщина выбежала и, увидав князя Андрея, замялась на пороге. Он вошел в комнату жены. Она мертвая лежала в том же положении, в котором он видел ее пять минут тому назад, и то же выражение, несмотря на остановившиеся глаза и на бледность щек, было на этом прелестном, детском личике с губкой, покрытой черными волосиками.
«Я вас всех люблю и никому дурного не делала, и что вы со мной сделали?» говорило ее прелестное, жалкое, мертвое лицо. В углу комнаты хрюкнуло и пискнуло что то маленькое, красное в белых трясущихся руках Марьи Богдановны.

Через два часа после этого князь Андрей тихими шагами вошел в кабинет к отцу. Старик всё уже знал. Он стоял у самой двери, и, как только она отворилась, старик молча старческими, жесткими руками, как тисками, обхватил шею сына и зарыдал как ребенок.

Через три дня отпевали маленькую княгиню, и, прощаясь с нею, князь Андрей взошел на ступени гроба. И в гробу было то же лицо, хотя и с закрытыми глазами. «Ах, что вы со мной сделали?» всё говорило оно, и князь Андрей почувствовал, что в душе его оторвалось что то, что он виноват в вине, которую ему не поправить и не забыть. Он не мог плакать. Старик тоже вошел и поцеловал ее восковую ручку, спокойно и высоко лежащую на другой, и ему ее лицо сказало: «Ах, что и за что вы это со мной сделали?» И старик сердито отвернулся, увидав это лицо.

Еще через пять дней крестили молодого князя Николая Андреича. Мамушка подбородком придерживала пеленки, в то время, как гусиным перышком священник мазал сморщенные красные ладонки и ступеньки мальчика.
Крестный отец дед, боясь уронить, вздрагивая, носил младенца вокруг жестяной помятой купели и передавал его крестной матери, княжне Марье. Князь Андрей, замирая от страха, чтоб не утопили ребенка, сидел в другой комнате, ожидая окончания таинства. Он радостно взглянул на ребенка, когда ему вынесла его нянюшка, и одобрительно кивнул головой, когда нянюшка сообщила ему, что брошенный в купель вощечок с волосками не потонул, а поплыл по купели.


Участие Ростова в дуэли Долохова с Безуховым было замято стараниями старого графа, и Ростов вместо того, чтобы быть разжалованным, как он ожидал, был определен адъютантом к московскому генерал губернатору. Вследствие этого он не мог ехать в деревню со всем семейством, а оставался при своей новой должности всё лето в Москве. Долохов выздоровел, и Ростов особенно сдружился с ним в это время его выздоровления. Долохов больной лежал у матери, страстно и нежно любившей его. Старушка Марья Ивановна, полюбившая Ростова за его дружбу к Феде, часто говорила ему про своего сына.
– Да, граф, он слишком благороден и чист душою, – говаривала она, – для нашего нынешнего, развращенного света. Добродетели никто не любит, она всем глаза колет. Ну скажите, граф, справедливо это, честно это со стороны Безухова? А Федя по своему благородству любил его, и теперь никогда ничего дурного про него не говорит. В Петербурге эти шалости с квартальным там что то шутили, ведь они вместе делали? Что ж, Безухову ничего, а Федя все на своих плечах перенес! Ведь что он перенес! Положим, возвратили, да ведь как же и не возвратить? Я думаю таких, как он, храбрецов и сынов отечества не много там было. Что ж теперь – эта дуэль! Есть ли чувство, честь у этих людей! Зная, что он единственный сын, вызвать на дуэль и стрелять так прямо! Хорошо, что Бог помиловал нас. И за что же? Ну кто же в наше время не имеет интриги? Что ж, коли он так ревнив? Я понимаю, ведь он прежде мог дать почувствовать, а то год ведь продолжалось. И что же, вызвал на дуэль, полагая, что Федя не будет драться, потому что он ему должен. Какая низость! Какая гадость! Я знаю, вы Федю поняли, мой милый граф, оттого то я вас душой люблю, верьте мне. Его редкие понимают. Это такая высокая, небесная душа!
Сам Долохов часто во время своего выздоровления говорил Ростову такие слова, которых никак нельзя было ожидать от него. – Меня считают злым человеком, я знаю, – говаривал он, – и пускай. Я никого знать не хочу кроме тех, кого люблю; но кого я люблю, того люблю так, что жизнь отдам, а остальных передавлю всех, коли станут на дороге. У меня есть обожаемая, неоцененная мать, два три друга, ты в том числе, а на остальных я обращаю внимание только на столько, на сколько они полезны или вредны. И все почти вредны, в особенности женщины. Да, душа моя, – продолжал он, – мужчин я встречал любящих, благородных, возвышенных; но женщин, кроме продажных тварей – графинь или кухарок, всё равно – я не встречал еще. Я не встречал еще той небесной чистоты, преданности, которых я ищу в женщине. Ежели бы я нашел такую женщину, я бы жизнь отдал за нее. А эти!… – Он сделал презрительный жест. – И веришь ли мне, ежели я еще дорожу жизнью, то дорожу только потому, что надеюсь еще встретить такое небесное существо, которое бы возродило, очистило и возвысило меня. Но ты не понимаешь этого.
– Нет, я очень понимаю, – отвечал Ростов, находившийся под влиянием своего нового друга.

Осенью семейство Ростовых вернулось в Москву. В начале зимы вернулся и Денисов и остановился у Ростовых. Это первое время зимы 1806 года, проведенное Николаем Ростовым в Москве, было одно из самых счастливых и веселых для него и для всего его семейства. Николай привлек с собой в дом родителей много молодых людей. Вера была двадцати летняя, красивая девица; Соня шестнадцати летняя девушка во всей прелести только что распустившегося цветка; Наташа полу барышня, полу девочка, то детски смешная, то девически обворожительная.
В доме Ростовых завелась в это время какая то особенная атмосфера любовности, как это бывает в доме, где очень милые и очень молодые девушки. Всякий молодой человек, приезжавший в дом Ростовых, глядя на эти молодые, восприимчивые, чему то (вероятно своему счастию) улыбающиеся, девические лица, на эту оживленную беготню, слушая этот непоследовательный, но ласковый ко всем, на всё готовый, исполненный надежды лепет женской молодежи, слушая эти непоследовательные звуки, то пенья, то музыки, испытывал одно и то же чувство готовности к любви и ожидания счастья, которое испытывала и сама молодежь дома Ростовых.
В числе молодых людей, введенных Ростовым, был одним из первых – Долохов, который понравился всем в доме, исключая Наташи. За Долохова она чуть не поссорилась с братом. Она настаивала на том, что он злой человек, что в дуэли с Безуховым Пьер был прав, а Долохов виноват, что он неприятен и неестествен.
– Нечего мне понимать, – с упорным своевольством кричала Наташа, – он злой и без чувств. Вот ведь я же люблю твоего Денисова, он и кутила, и всё, а я всё таки его люблю, стало быть я понимаю. Не умею, как тебе сказать; у него всё назначено, а я этого не люблю. Денисова…
– Ну Денисов другое дело, – отвечал Николай, давая чувствовать, что в сравнении с Долоховым даже и Денисов был ничто, – надо понимать, какая душа у этого Долохова, надо видеть его с матерью, это такое сердце!
– Уж этого я не знаю, но с ним мне неловко. И ты знаешь ли, что он влюбился в Соню?
– Какие глупости…
– Я уверена, вот увидишь. – Предсказание Наташи сбывалось. Долохов, не любивший дамского общества, стал часто бывать в доме, и вопрос о том, для кого он ездит, скоро (хотя и никто не говорил про это) был решен так, что он ездит для Сони. И Соня, хотя никогда не посмела бы сказать этого, знала это и всякий раз, как кумач, краснела при появлении Долохова.
Долохов часто обедал у Ростовых, никогда не пропускал спектакля, где они были, и бывал на балах adolescentes [подростков] у Иогеля, где всегда бывали Ростовы. Он оказывал преимущественное внимание Соне и смотрел на нее такими глазами, что не только она без краски не могла выдержать этого взгляда, но и старая графиня и Наташа краснели, заметив этот взгляд.
Видно было, что этот сильный, странный мужчина находился под неотразимым влиянием, производимым на него этой черненькой, грациозной, любящей другого девочкой.
Ростов замечал что то новое между Долоховым и Соней; но он не определял себе, какие это были новые отношения. «Они там все влюблены в кого то», думал он про Соню и Наташу. Но ему было не так, как прежде, ловко с Соней и Долоховым, и он реже стал бывать дома.
С осени 1806 года опять всё заговорило о войне с Наполеоном еще с большим жаром, чем в прошлом году. Назначен был не только набор рекрут, но и еще 9 ти ратников с тысячи. Повсюду проклинали анафемой Бонапартия, и в Москве только и толков было, что о предстоящей войне. Для семейства Ростовых весь интерес этих приготовлений к войне заключался только в том, что Николушка ни за что не соглашался оставаться в Москве и выжидал только конца отпуска Денисова с тем, чтобы с ним вместе ехать в полк после праздников. Предстоящий отъезд не только не мешал ему веселиться, но еще поощрял его к этому. Большую часть времени он проводил вне дома, на обедах, вечерах и балах.

ХI
На третий день Рождества, Николай обедал дома, что в последнее время редко случалось с ним. Это был официально прощальный обед, так как он с Денисовым уезжал в полк после Крещенья. Обедало человек двадцать, в том числе Долохов и Денисов.
Никогда в доме Ростовых любовный воздух, атмосфера влюбленности не давали себя чувствовать с такой силой, как в эти дни праздников. «Лови минуты счастия, заставляй себя любить, влюбляйся сам! Только это одно есть настоящее на свете – остальное всё вздор. И этим одним мы здесь только и заняты», – говорила эта атмосфера. Николай, как и всегда, замучив две пары лошадей и то не успев побывать во всех местах, где ему надо было быть и куда его звали, приехал домой перед самым обедом. Как только он вошел, он заметил и почувствовал напряженность любовной атмосферы в доме, но кроме того он заметил странное замешательство, царствующее между некоторыми из членов общества. Особенно взволнованы были Соня, Долохов, старая графиня и немного Наташа. Николай понял, что что то должно было случиться до обеда между Соней и Долоховым и с свойственною ему чуткостью сердца был очень нежен и осторожен, во время обеда, в обращении с ними обоими. В этот же вечер третьего дня праздников должен был быть один из тех балов у Иогеля (танцовального учителя), которые он давал по праздникам для всех своих учеников и учениц.
– Николенька, ты поедешь к Иогелю? Пожалуйста, поезжай, – сказала ему Наташа, – он тебя особенно просил, и Василий Дмитрич (это был Денисов) едет.
– Куда я не поеду по приказанию г'афини! – сказал Денисов, шутливо поставивший себя в доме Ростовых на ногу рыцаря Наташи, – pas de chale [танец с шалью] готов танцовать.
– Коли успею! Я обещал Архаровым, у них вечер, – сказал Николай.
– А ты?… – обратился он к Долохову. И только что спросил это, заметил, что этого не надо было спрашивать.
– Да, может быть… – холодно и сердито отвечал Долохов, взглянув на Соню и, нахмурившись, точно таким взглядом, каким он на клубном обеде смотрел на Пьера, опять взглянул на Николая.
«Что нибудь есть», подумал Николай и еще более утвердился в этом предположении тем, что Долохов тотчас же после обеда уехал. Он вызвал Наташу и спросил, что такое?
– А я тебя искала, – сказала Наташа, выбежав к нему. – Я говорила, ты всё не хотел верить, – торжествующе сказала она, – он сделал предложение Соне.
Как ни мало занимался Николай Соней за это время, но что то как бы оторвалось в нем, когда он услыхал это. Долохов был приличная и в некоторых отношениях блестящая партия для бесприданной сироты Сони. С точки зрения старой графини и света нельзя было отказать ему. И потому первое чувство Николая, когда он услыхал это, было озлобление против Сони. Он приготавливался к тому, чтобы сказать: «И прекрасно, разумеется, надо забыть детские обещания и принять предложение»; но не успел он еще сказать этого…
– Можешь себе представить! она отказала, совсем отказала! – заговорила Наташа. – Она сказала, что любит другого, – прибавила она, помолчав немного.
«Да иначе и не могла поступить моя Соня!» подумал Николай.
– Сколько ее ни просила мама, она отказала, и я знаю, она не переменит, если что сказала…
– А мама просила ее! – с упреком сказал Николай.
– Да, – сказала Наташа. – Знаешь, Николенька, не сердись; но я знаю, что ты на ней не женишься. Я знаю, Бог знает отчего, я знаю верно, ты не женишься.
– Ну, этого ты никак не знаешь, – сказал Николай; – но мне надо поговорить с ней. Что за прелесть, эта Соня! – прибавил он улыбаясь.
– Это такая прелесть! Я тебе пришлю ее. – И Наташа, поцеловав брата, убежала.
Через минуту вошла Соня, испуганная, растерянная и виноватая. Николай подошел к ней и поцеловал ее руку. Это был первый раз, что они в этот приезд говорили с глазу на глаз и о своей любви.
– Sophie, – сказал он сначала робко, и потом всё смелее и смелее, – ежели вы хотите отказаться не только от блестящей, от выгодной партии; но он прекрасный, благородный человек… он мой друг…
Соня перебила его.
– Я уж отказалась, – сказала она поспешно.
– Ежели вы отказываетесь для меня, то я боюсь, что на мне…
Соня опять перебила его. Она умоляющим, испуганным взглядом посмотрела на него.
– Nicolas, не говорите мне этого, – сказала она.
– Нет, я должен. Может быть это suffisance [самонадеянность] с моей стороны, но всё лучше сказать. Ежели вы откажетесь для меня, то я должен вам сказать всю правду. Я вас люблю, я думаю, больше всех…
– Мне и довольно, – вспыхнув, сказала Соня.
– Нет, но я тысячу раз влюблялся и буду влюбляться, хотя такого чувства дружбы, доверия, любви, я ни к кому не имею, как к вам. Потом я молод. Мaman не хочет этого. Ну, просто, я ничего не обещаю. И я прошу вас подумать о предложении Долохова, – сказал он, с трудом выговаривая фамилию своего друга.
– Не говорите мне этого. Я ничего не хочу. Я люблю вас, как брата, и всегда буду любить, и больше мне ничего не надо.
– Вы ангел, я вас не стою, но я только боюсь обмануть вас. – Николай еще раз поцеловал ее руку.


У Иогеля были самые веселые балы в Москве. Это говорили матушки, глядя на своих adolescentes, [девушек,] выделывающих свои только что выученные па; это говорили и сами adolescentes и adolescents, [девушки и юноши,] танцовавшие до упаду; эти взрослые девицы и молодые люди, приезжавшие на эти балы с мыслию снизойти до них и находя в них самое лучшее веселье. В этот же год на этих балах сделалось два брака. Две хорошенькие княжны Горчаковы нашли женихов и вышли замуж, и тем еще более пустили в славу эти балы. Особенного на этих балах было то, что не было хозяина и хозяйки: был, как пух летающий, по правилам искусства расшаркивающийся, добродушный Иогель, который принимал билетики за уроки от всех своих гостей; было то, что на эти балы еще езжали только те, кто хотел танцовать и веселиться, как хотят этого 13 ти и 14 ти летние девочки, в первый раз надевающие длинные платья. Все, за редкими исключениями, были или казались хорошенькими: так восторженно они все улыбались и так разгорались их глазки. Иногда танцовывали даже pas de chale лучшие ученицы, из которых лучшая была Наташа, отличавшаяся своею грациозностью; но на этом, последнем бале танцовали только экосезы, англезы и только что входящую в моду мазурку. Зала была взята Иогелем в дом Безухова, и бал очень удался, как говорили все. Много было хорошеньких девочек, и Ростовы барышни были из лучших. Они обе были особенно счастливы и веселы. В этот вечер Соня, гордая предложением Долохова, своим отказом и объяснением с Николаем, кружилась еще дома, не давая девушке дочесать свои косы, и теперь насквозь светилась порывистой радостью.
Наташа, не менее гордая тем, что она в первый раз была в длинном платье, на настоящем бале, была еще счастливее. Обе были в белых, кисейных платьях с розовыми лентами.
Наташа сделалась влюблена с самой той минуты, как она вошла на бал. Она не была влюблена ни в кого в особенности, но влюблена была во всех. В того, на кого она смотрела в ту минуту, как она смотрела, в того она и была влюблена.
– Ах, как хорошо! – всё говорила она, подбегая к Соне.
Николай с Денисовым ходили по залам, ласково и покровительственно оглядывая танцующих.
– Как она мила, к'асавица будет, – сказал Денисов.
– Кто?
– Г'афиня Наташа, – отвечал Денисов.
– И как она танцует, какая г'ация! – помолчав немного, опять сказал он.
– Да про кого ты говоришь?
– Про сест'у п'о твою, – сердито крикнул Денисов.
Ростов усмехнулся.
– Mon cher comte; vous etes l'un de mes meilleurs ecoliers, il faut que vous dansiez, – сказал маленький Иогель, подходя к Николаю. – Voyez combien de jolies demoiselles. [Любезный граф, вы один из лучших моих учеников. Вам надо танцовать. Посмотрите, сколько хорошеньких девушек!] – Он с тою же просьбой обратился и к Денисову, тоже своему бывшему ученику.
– Non, mon cher, je fe'ai tapisse'ie, [Нет, мой милый, я посижу у стенки,] – сказал Денисов. – Разве вы не помните, как дурно я пользовался вашими уроками?
– О нет! – поспешно утешая его, сказал Иогель. – Вы только невнимательны были, а вы имели способности, да, вы имели способности.
Заиграли вновь вводившуюся мазурку; Николай не мог отказать Иогелю и пригласил Соню. Денисов подсел к старушкам и облокотившись на саблю, притопывая такт, что то весело рассказывал и смешил старых дам, поглядывая на танцующую молодежь. Иогель в первой паре танцовал с Наташей, своей гордостью и лучшей ученицей. Мягко, нежно перебирая своими ножками в башмачках, Иогель первым полетел по зале с робевшей, но старательно выделывающей па Наташей. Денисов не спускал с нее глаз и пристукивал саблей такт, с таким видом, который ясно говорил, что он сам не танцует только от того, что не хочет, а не от того, что не может. В середине фигуры он подозвал к себе проходившего мимо Ростова.
– Это совсем не то, – сказал он. – Разве это польская мазу'ка? А отлично танцует. – Зная, что Денисов и в Польше даже славился своим мастерством плясать польскую мазурку, Николай подбежал к Наташе:
– Поди, выбери Денисова. Вот танцует! Чудо! – сказал он.
Когда пришел опять черед Наташе, она встала и быстро перебирая своими с бантиками башмачками, робея, одна пробежала через залу к углу, где сидел Денисов. Она видела, что все смотрят на нее и ждут. Николай видел, что Денисов и Наташа улыбаясь спорили, и что Денисов отказывался, но радостно улыбался. Он подбежал.
– Пожалуйста, Василий Дмитрич, – говорила Наташа, – пойдемте, пожалуйста.
– Да, что, увольте, г'афиня, – говорил Денисов.
– Ну, полно, Вася, – сказал Николай.
– Точно кота Ваську угова'ивают, – шутя сказал Денисов.
– Целый вечер вам буду петь, – сказала Наташа.
– Волшебница всё со мной сделает! – сказал Денисов и отстегнул саблю. Он вышел из за стульев, крепко взял за руку свою даму, приподнял голову и отставил ногу, ожидая такта. Только на коне и в мазурке не видно было маленького роста Денисова, и он представлялся тем самым молодцом, каким он сам себя чувствовал. Выждав такт, он с боку, победоносно и шутливо, взглянул на свою даму, неожиданно пристукнул одной ногой и, как мячик, упруго отскочил от пола и полетел вдоль по кругу, увлекая за собой свою даму. Он не слышно летел половину залы на одной ноге, и, казалось, не видел стоявших перед ним стульев и прямо несся на них; но вдруг, прищелкнув шпорами и расставив ноги, останавливался на каблуках, стоял так секунду, с грохотом шпор стучал на одном месте ногами, быстро вертелся и, левой ногой подщелкивая правую, опять летел по кругу. Наташа угадывала то, что он намерен был сделать, и, сама не зная как, следила за ним – отдаваясь ему. То он кружил ее, то на правой, то на левой руке, то падая на колена, обводил ее вокруг себя, и опять вскакивал и пускался вперед с такой стремительностью, как будто он намерен был, не переводя духа, перебежать через все комнаты; то вдруг опять останавливался и делал опять новое и неожиданное колено. Когда он, бойко закружив даму перед ее местом, щелкнул шпорой, кланяясь перед ней, Наташа даже не присела ему. Она с недоуменьем уставила на него глаза, улыбаясь, как будто не узнавая его. – Что ж это такое? – проговорила она.
Несмотря на то, что Иогель не признавал эту мазурку настоящей, все были восхищены мастерством Денисова, беспрестанно стали выбирать его, и старики, улыбаясь, стали разговаривать про Польшу и про доброе старое время. Денисов, раскрасневшись от мазурки и отираясь платком, подсел к Наташе и весь бал не отходил от нее.


Два дня после этого, Ростов не видал Долохова у своих и не заставал его дома; на третий день он получил от него записку. «Так как я в доме у вас бывать более не намерен по известным тебе причинам и еду в армию, то нынче вечером я даю моим приятелям прощальную пирушку – приезжай в английскую гостинницу». Ростов в 10 м часу, из театра, где он был вместе с своими и Денисовым, приехал в назначенный день в английскую гостинницу. Его тотчас же провели в лучшее помещение гостинницы, занятое на эту ночь Долоховым. Человек двадцать толпилось около стола, перед которым между двумя свечами сидел Долохов. На столе лежало золото и ассигнации, и Долохов метал банк. После предложения и отказа Сони, Николай еще не видался с ним и испытывал замешательство при мысли о том, как они свидятся.
Светлый холодный взгляд Долохова встретил Ростова еще у двери, как будто он давно ждал его.
– Давно не видались, – сказал он, – спасибо, что приехал. Вот только домечу, и явится Илюшка с хором.
– Я к тебе заезжал, – сказал Ростов, краснея.
Долохов не отвечал ему. – Можешь поставить, – сказал он.
Ростов вспомнил в эту минуту странный разговор, который он имел раз с Долоховым. – «Играть на счастие могут только дураки», сказал тогда Долохов.
– Или ты боишься со мной играть? – сказал теперь Долохов, как будто угадав мысль Ростова, и улыбнулся. Из за улыбки его Ростов увидал в нем то настроение духа, которое было у него во время обеда в клубе и вообще в те времена, когда, как бы соскучившись ежедневной жизнью, Долохов чувствовал необходимость каким нибудь странным, большей частью жестоким, поступком выходить из нее.
Ростову стало неловко; он искал и не находил в уме своем шутки, которая ответила бы на слова Долохова. Но прежде, чем он успел это сделать, Долохов, глядя прямо в лицо Ростову, медленно и с расстановкой, так, что все могли слышать, сказал ему:
– А помнишь, мы говорили с тобой про игру… дурак, кто на счастье хочет играть; играть надо наверное, а я хочу попробовать.
«Попробовать на счастие, или наверное?» подумал Ростов.
– Да и лучше не играй, – прибавил он, и треснув разорванной колодой, прибавил: – Банк, господа!
Придвинув вперед деньги, Долохов приготовился метать. Ростов сел подле него и сначала не играл. Долохов взглядывал на него.
– Что ж не играешь? – сказал Долохов. И странно, Николай почувствовал необходимость взять карту, поставить на нее незначительный куш и начать игру.
– Со мной денег нет, – сказал Ростов.
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать:
– Да, господа, мне говорили, что в Москве распущен слух, будто я шулер, поэтому советую вам быть со мной осторожнее.
– Ну, мечи же! – сказал Ростов.
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.


Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка… отыграться невозможно!… И как бы весело было дома… Валет на пе… это не может быть!… И зачем же он это делает со мной?…» думал и вспоминал Ростов. Иногда он ставил большую карту; но Долохов отказывался бить её, и сам назначал куш. Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та карта, которая первая попадется ему в руку из кучи изогнутых карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками карту пытался ставить на весь проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что в нем делалось.
«Ведь он знает, что значит для меня этот проигрыш. Не может же он желать моей погибели? Ведь он друг был мне. Ведь я его любил… Но и он не виноват; что ж ему делать, когда ему везет счастие? И я не виноват, говорил он сам себе. Я ничего не сделал дурного. Разве я убил кого нибудь, оскорбил, пожелал зла? За что же такое ужасное несчастие? И когда оно началось? Еще так недавно я подходил к этому столу с мыслью выиграть сто рублей, купить мама к именинам эту шкатулку и ехать домой. Я так был счастлив, так свободен, весел! И я не понимал тогда, как я был счастлив! Когда же это кончилось, и когда началось это новое, ужасное состояние? Чем ознаменовалась эта перемена? Я всё так же сидел на этом месте, у этого стола, и так же выбирал и выдвигал карты, и смотрел на эти ширококостые, ловкие руки. Когда же это совершилось, и что такое совершилось? Я здоров, силен и всё тот же, и всё на том же месте. Нет, это не может быть! Верно всё это ничем не кончится».
Он был красен, весь в поту, несмотря на то, что в комнате не было жарко. И лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным.
Запись дошла до рокового числа сорока трех тысяч. Ростов приготовил карту, которая должна была итти углом от трех тысяч рублей, только что данных ему, когда Долохов, стукнув колодой, отложил ее и, взяв мел, начал быстро своим четким, крепким почерком, ломая мелок, подводить итог записи Ростова.
– Ужинать, ужинать пора! Вот и цыгане! – Действительно с своим цыганским акцентом уж входили с холода и говорили что то какие то черные мужчины и женщины. Николай понимал, что всё было кончено; но он равнодушным голосом сказал:
– Что же, не будешь еще? А у меня славная карточка приготовлена. – Как будто более всего его интересовало веселье самой игры.
«Всё кончено, я пропал! думал он. Теперь пуля в лоб – одно остается», и вместе с тем он сказал веселым голосом:
– Ну, еще одну карточку.
– Хорошо, – отвечал Долохов, окончив итог, – хорошо! 21 рубль идет, – сказал он, указывая на цифру 21, рознившую ровный счет 43 тысяч, и взяв колоду, приготовился метать. Ростов покорно отогнул угол и вместо приготовленных 6.000, старательно написал 21.
– Это мне всё равно, – сказал он, – мне только интересно знать, убьешь ты, или дашь мне эту десятку.
Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
– За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов и потягиваясь встал из за стола. – А устаешь однако так долго сидеть, – сказал он.
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.


Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…


Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.
– Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.
«Эх, неизбежно!» – подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Жук-носорог&oldid=81458492»