Рейтинг (пушечный)
Рейтинг (пушечный) — система классификации боевых кораблей по числу пушек. Существовала в эпоху паруса (XVII—XIX вв). Первоначально возникла в Англии, затем была перенята, с некоторыми изменениями, другими странами.
Содержание
Происхождение
Потребность в классификации возникла с ростом централизованного, казенного (читай — королевского) флота. Большее число кораблей под единым управлением означало усложнение системы постройки, вооружений, снабжения, экипировки, и комплектации команд. Естественной реакцией флотской административной системы было подразделение кораблей по единому принципу.
Первые документальные попытки в этом направлении отмечены в середине XVI века, в царствие Генриха VIII. «Мари Роз» (фр. Marie Rose), «Анри Грас-а-Дье» (фр. Henri Grâce-à-Dieu) и «Грас Дье» (фр. Grâce Dieu) были выделены в группу «больших кораблей» (англ. Great Ships), исключительно на основании размера. К концу XVI века такое разделение распространилось на весь королевский флот: «большие корабли», и все остальные.
Формальная система, однако, возникла только в начале XVII века. Первые известные списки кораблей по категориям относятся к 1604 году. Корабли подразделялись на королевские (англ. Royal Ships), большие (англ. Great Ships), средние (англ. Middling Ships) и малые (англ. Small Ships). В них критерием служит численность команд. Ей придавали основное значение, так как она определяла большинство требований к обеспечению. Она же служила мерой боеспособности, так как артиллерия еще только завоевывала позиции главного оружия. Основным видом боя оставался абордаж, где численность часто была решающей. Примерно с 1610-х годов категориям стали давать номера: Royal Ships — первый ранг (англ. rank), Great Ships — второй, и т. д. Со временем к четырем имеющимся рангам прибавились пятый и шестой.
Ранг и рейтинг
В 1677 г секретарь Адмиралтейства Сэмюэл Пипс, предложил систему, которая, с некоторыми дополнениями, продержалась в Британском флоте до 1817 г. По ней, место корабля в классификации — рейтинг (англ. gun rate) — определялось числом пушек. Численность команды зависела в основном от числа артиллерийских расчетов.[1]
При этом учитывались только гладкоствольные, длинноствольные пушки, и только установленные на каретки (разновидность лафета). Мортиры, единороги, фальконеты, позднее карронады и другие разновидности относились к дополнительным и не влияли на рейтинг. Исключения делались для кораблей, вообще не имеющих длинноствольных пушек.
Таким образом, реальное число стволов обычно не совпадало с номинальным. И бывали парадоксальные ситуации, когда командир 32-пушечного фрегата жаловался, что имеет «только 32 пушки».[2]
Несколько рейтингов составляли ранг. Регламентировались также калибры (в фунтах, по весу ядра), и классы кораблей, входящие в ранг. Ранг, однако, тоже стал обозначаться термином rate, что указывает на стремление к единой классификации. Ниже определенного числа пушек ранг не присваивался (unrated).
Система рангов к началу Наполеоновских войн
| Класс | Ранг | Рейтинг, пушек | Батарейных палуб | Команда | Водоизмещение приблизительно, т[3] | В строю 1794 | В строю 1814 |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Линейный корабль | 1 ранг | 100 - 120 | 3 | 850 - 875 | 2,500 | 5 | 7 |
| 2 ранг | 90 - 98 | 3 | 700 - 750 | около 2,200 | 9 | 5 | |
| 3 ранг | 64 - 80 | 2 | 500 - 650 | 1,750 | 71 | 87 | |
| 4 ранг | 48 - 60 | 2 | 320 - 420 | около 1,000 | 8 | 8 | |
| Фрегат | 5 ранг | 32 - 44 | 1 или 2 | 200 - 300 | 700 - 1,450 | 78 | 123 |
| 6 ранг | 20 - 28 | 1 | 140 - 200 | 450 - 550 | 32 | 25 | |
| Шлюп | Без ранга | 16 - 18 | 0 или 1 | 90 - 125 | 380 | 76 | 360 |
| Вооруженный бриг или Куттер | 6 - 14 | 0 [4] | 5 - 25 | < 220 | нет данных | нет данных[5] |
Развитие и закат
По сути, система существовала столько же, сколько классическая гладкоствольная пушка была основным оружием на море. Система подвергалась изменениям в 1714, 1721, 1760, 1782, 1801 и 1817 гг. За исключением последнего, пересмотры были в основном в сторону увеличения числа пушек в рейтингах и рангах. Так, корабли 1 ранга в середине XVIII в были 98÷100 пушечные, к 1801 г 100÷120 пушечные.
В 1817 году, под влиянием новых образцов орудий, система рейтингов была радикально пересмотрена, хотя и сохранила название. В частности, карронады стали включаться в номинальное число пушек. Кроме того, основные признаки классов кораблей изменились. Однако и в новом виде она уже не имела того универсального применения что раньше. Слишком большое разнообразие вооружений и самих типов кораблей привело к тому, что число пушек, несмотря на ревизии, уже не могло служить единым критерием потребностей снабжения и боевой мощи кораблей.
В середине XIX в система возвратилась к рейтингам по численности команд. Это означало фактическое признание, что оценка боевой мощи требует отдельного подхода, и что рейтинг потерял прежнее значение.
См. также
Напишите отзыв о статье "Рейтинг (пушечный)"
Ссылки
- ↑ John Winton. An Illustrated History of Royal Navy. Quadrillon Publishing & Salamander Books, 2000, pp. 38-39.
- ↑ The Naval War of 1812. Robert Gardiner, ed. Chatham Publishing, 1997. ISBN 1-55750-654-X
- ↑ В английских тоннах (англ. Imperial tons)
- ↑ Пушки на верхней палубе
- ↑ Общая списочная численность Британского флота в 1815 была 561 вымпел.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Рейтинг (пушечный)
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
