Клипер (судно)

Кли́пер (от англ. clipper или нидерл. klipper) — судно или корабль с развитым парусным вооружением и острыми, «режущими воду» (англ. clip) обводами корпуса. Первоначально клиперы были парусными, впоследствии их стали снабжать паровым двигателем (парусно-паровые клипера).

Балтиморские клипера

Первые клиперы появились в США. В начале XIX века так называли ту разновидность шхун и бригантин, что строилась в городе Балтиморе. Острые обводы корпуса, увеличенная остойчивость, наклоненные к корме мачты, большая площадь парусов позволили клиперам развивать отличную скорость, превосходно удерживать курс, но за это пришлось заплатить уменьшением объёма грузовых трюмов и увеличением осадки. Особенностью парусного вооружения клиперов являлись разрезные марсели, облегчавшие управление, ватерсейли, а также лисели на выстрелах рей, что значительно увеличивало парусность. Высокая скорость также достигалась за счёт увеличенного отношения длины к ширине корпуса: в среднем не менее чем 6:1 (у «Лорд оф зи Айлс» (1853) — 6,9:1), в то время как на обычных парусных судах этот показатель варьировался от 3:1 до 4:1. Прототипом для них послужили бермудские шлюпы. Балтиморские клиперы активно применялись в качестве коммерческих рейдеров, для контрабанды и прорыва блокады, для перевозки африканских рабов.

В 1833 году на воду был спущен крупный трехмачтовый балтиморский клипер «Энн Мак-Ким». Он и стал непосредственным предшественником классических клиперов.

Первые настоящие клипера

В 1844 году был построен трёхмачтовый парусник «Хокуа» с новой формой форштевня, а через год его усовершенствованный вариант «Рэйнбоу» («Радуга»), отличавшийся ещё более острыми обводами носовой части, который показал невиданную скорость, его и считают первым настоящим клипером.

Начало Калифорнийской золотой лихорадки подстегнуло строительство быстроходных судов. Особенно большим спросом пользовались клиперы. Цены на фрахт достигали небывалой высоты: парусник иногда окупался за один рейс. Раньше плавание из Нью-Йорка в Сан-Франциско вокруг Южной Америки занимало 160 суток, а клипер «Си Уитч» в 1850 году прошёл этот путь за 91 день.

Опийные клипера

Чайные клипера

В 50-х годах XIX века развернулась жестокая конкурентная борьба между британскими и американскими владельцами клиперов за право перевозить чай из Китая в Европу.

Клипера Российского флота

В российском флоте числился один клипер — «Великая княжна Мария Николаевна» — английский клипер «Хесперус» с железным корпусом, купленный в 1899 году и переданный Одесскому училищу торгового мореплавания (исчез около 1917 года). Кроме того, винтовыми клиперами в русском флоте называли ранние типы крейсеров с развитым парусным вооружением, предназначенные для действий на Тихом океане (преимущественно для охраны границ).

В 1913 году на клипере «Великая княжна Мария Николаевна» был проведен капитальный ремонт, который проходил в Англии на верфи «Swan&Hunter» в городке Уоллсенд. После ремонта парусное судно было отправлено в Балтийское море, где продолжило свои учебные морские походы с выходом в Северное море. Клипер благополучно пережил Первую мировую войну, в 1921 году был продан английской судоходной компании «London Steamship and Trading Co.», и переименован в «Silvana». Он выполнял рейсы по Средиземному морю. В одном из очередных морских походов в 1924 году судно попало в сильнейший шторм и недалеко от порта Генуи затонуло.

Литература

• Клипер // Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 4 т. — СПб., 1907—1909.
• Балакин С. А., Масляев Ю. Л. Парусные корабли / А. Афанасьева. — Москва: Аванта+, 2003. — 184 с. — (самые красивые и знаменитые). — 15 000 экз. — ISBN 5-94623-041-7.

Отрывок, характеризующий Клипер (судно)

С этого дня, во время всего дальнейшего путешествия Ростовых, на всех отдыхах и ночлегах, Наташа не отходила от раненого Болконского, и доктор должен был признаться, что он не ожидал от девицы ни такой твердости, ни такого искусства ходить за раненым.
Как ни страшна казалась для графини мысль, что князь Андрей мог (весьма вероятно, по словам доктора) умереть во время дороги на руках ее дочери, она не могла противиться Наташе. Хотя вследствие теперь установившегося сближения между раненым князем Андреем и Наташей приходило в голову, что в случае выздоровления прежние отношения жениха и невесты будут возобновлены, никто, еще менее Наташа и князь Андрей, не говорил об этом: нерешенный, висящий вопрос жизни или смерти не только над Болконским, но над Россией заслонял все другие предположения.


Пьер проснулся 3 го сентября поздно. Голова его болела, платье, в котором он спал не раздеваясь, тяготило его тело, и на душе было смутное сознание чего то постыдного, совершенного накануне; это постыдное был вчерашний разговор с капитаном Рамбалем.
Часы показывали одиннадцать, но на дворе казалось особенно пасмурно. Пьер встал, протер глаза и, увидав пистолет с вырезным ложем, который Герасим положил опять на письменный стол, Пьер вспомнил то, где он находился и что ему предстояло именно в нынешний день.
«Уж не опоздал ли я? – подумал Пьер. – Нет, вероятно, он сделает свой въезд в Москву не ранее двенадцати». Пьер не позволял себе размышлять о том, что ему предстояло, но торопился поскорее действовать.
Оправив на себе платье, Пьер взял в руки пистолет и сбирался уже идти. Но тут ему в первый раз пришла мысль о том, каким образом, не в руке же, по улице нести ему это оружие. Даже и под широким кафтаном трудно было спрятать большой пистолет. Ни за поясом, ни под мышкой нельзя было поместить его незаметным. Кроме того, пистолет был разряжен, а Пьер не успел зарядить его. «Все равно, кинжал», – сказал себе Пьер, хотя он не раз, обсуживая исполнение своего намерения, решал сам с собою, что главная ошибка студента в 1809 году состояла в том, что он хотел убить Наполеона кинжалом. Но, как будто главная цель Пьера состояла не в том, чтобы исполнить задуманное дело, а в том, чтобы показать самому себе, что не отрекается от своего намерения и делает все для исполнения его, Пьер поспешно взял купленный им у Сухаревой башни вместе с пистолетом тупой зазубренный кинжал в зеленых ножнах и спрятал его под жилет.
Подпоясав кафтан и надвинув шапку, Пьер, стараясь не шуметь и не встретить капитана, прошел по коридору и вышел на улицу.
Тот пожар, на который так равнодушно смотрел он накануне вечером, за ночь значительно увеличился. Москва горела уже с разных сторон. Горели в одно и то же время Каретный ряд, Замоскворечье, Гостиный двор, Поварская, барки на Москве реке и дровяной рынок у Дорогомиловского моста.
Путь Пьера лежал через переулки на Поварскую и оттуда на Арбат, к Николе Явленному, у которого он в воображении своем давно определил место, на котором должно быть совершено его дело. У большей части домов были заперты ворота и ставни. Улицы и переулки были пустынны. В воздухе пахло гарью и дымом. Изредка встречались русские с беспокойно робкими лицами и французы с негородским, лагерным видом, шедшие по серединам улиц. И те и другие с удивлением смотрели на Пьера. Кроме большого роста и толщины, кроме странного мрачно сосредоточенного и страдальческого выражения лица и всей фигуры, русские присматривались к Пьеру, потому что не понимали, к какому сословию мог принадлежать этот человек. Французы же с удивлением провожали его глазами, в особенности потому, что Пьер, противно всем другим русским, испуганно или любопытна смотревшим на французов, не обращал на них никакого внимания. У ворот одного дома три француза, толковавшие что то не понимавшим их русским людям, остановили Пьера, спрашивая, не знает ли он по французски?
Пьер отрицательно покачал головой и пошел дальше. В другом переулке на него крикнул часовой, стоявший у зеленого ящика, и Пьер только на повторенный грозный крик и звук ружья, взятого часовым на руку, понял, что он должен был обойти другой стороной улицы. Он ничего не слышал и не видел вокруг себя. Он, как что то страшное и чуждое ему, с поспешностью и ужасом нес в себе свое намерение, боясь – наученный опытом прошлой ночи – как нибудь растерять его. Но Пьеру не суждено было донести в целости свое настроение до того места, куда он направлялся. Кроме того, ежели бы даже он и не был ничем задержан на пути, намерение его не могло быть исполнено уже потому, что Наполеон тому назад более четырех часов проехал из Дорогомиловского предместья через Арбат в Кремль и теперь в самом мрачном расположении духа сидел в царском кабинете кремлевского дворца и отдавал подробные, обстоятельные приказания о мерах, которые немедленно должны были бытт, приняты для тушения пожара, предупреждения мародерства и успокоения жителей. Но Пьер не знал этого; он, весь поглощенный предстоящим, мучился, как мучаются люди, упрямо предпринявшие дело невозможное – не по трудностям, но по несвойственности дела с своей природой; он мучился страхом того, что он ослабеет в решительную минуту и, вследствие того, потеряет уважение к себе.