Туризм в Литве
Литва привлекает множество туристов как из соседних стран, так и со всего мира.
Департамент статистики Литвы регулярно публикует отчёты о состоянии туризма в стране. Отчёты основываются на статистических опросах, данных туристско-информационных центров, статистические данных Министерства экономики и обобщённых данных из банка Литвы.[1]
Содержание
Статистика
В Литве наблюдается постоянное увеличение числа иностранных туристов. По состоянию на первую половину 2006 года, количество посетителей (кроме туристов из государств-членов Европейского Союза и государств-членов ЕАСТ) увеличилось 11,1 процента по сравнению с 2005 годом и достигло 985 700. В Литву приезжают в основном из России, Германии, Польши, Латвии, Белоруссии, Великобритании, Эстонии и Финляндии. Курорты Друскининкай и Бирштонас в 2005 году испытали увеличение потока посетителей примерно на 50 процентов по сравнению с 2004 годом, Неринге и Паланге ― в среднем 22 процента.
С января по сентябрь 2006 года литовские отели испытали увеличение числа клиентов на 13,7 % по сравнению с 2005 годом, причём 51 % из них составили иностранные посетители (около 620 000). Число иностранных туристов в Друскининкае и в Паланге также увеличилось примерно на четверть. Почти половина иностранных туристов останавливается в столице, Вильнюсе.
В 2013 году 2,2 млн туристов, из которых 1,2 млн являлись туристами иностранными, останавливались в различных отелях в Литве.[1] Эта цифра представляет собой увеличение на 10,5 процента по сравнению с 2012 годом.[1]
Агротуризм также обрёл огромную популярность в стране как среди местных жителей, так и иностранцев.
Крупные города
- Вильнюс ― столица Литвы
- Каунас ― временная столица Литвы в межвоенный период, где находится множество памятников архитектуры в стиле функционализма
- Клайпеда ― морской порт с привлекательным старым городом и наследием немецкой культуры
- Паневежис ― столица Аукштайтии
- Шяуляй ― славится соседней Горой Крестов
- Кедайняй ― город в центральной Литве с выдающимися памятниками ренессансной архитектуры
Национальные парки
- Аукштайтийский национальный парк
- Жемайтийский национальный парк
- Дзукийский национальный парк
- Тракайский исторический национальный парк
Объекты Всемирного наследия ЮНЕСКО
- Кернаве ― комплекс исторических городищ и археологических раскопок, по прозванию «литовская Троя»
- Куршская коса
- Старый город Вильнюса ― древняя столица Великого княжества Литовского
Курорты
Морские курорты
Курортные города
- Бирштонас
- Друскининкай ― развитый курортный город с самым большим аквапарком в Восточной Европе.
Места паломничества
В Литве находится много святынь, особенно в Жемайтии.
- Главные места паломничества:
- Острая брама (Вильнюс);
- Гора крестов, (Жемайтия);
- Жейматская Калвария, (Жемайтия);
Военное наследие
В Литве находится также и множество мест, связанных с российской и советской эпохами страны, которые посещают туристы.
- Ковенская крепость, система фортов, построенных вокруг Каунаса во времена Российской империи в 19 веке;
- Бывший Советский ядерный космодром возле Жейматской Калварии в Жемайтии.[2]
Рыбалка
См. также
Напишите отзыв о статье "Туризм в Литве"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [www.tourism.lt/uploads/documents/pub-edition-file_1.pdf Tourism in Lithuania - 2013]. Statistics Lithuania. Проверено 19 августа 2014.
- ↑ [www.oginski.lt/MUZIEJAI/Zem_nacionalio_parko_muziejus.lt.htm Žemaitijos nacionalinio parko teritorijoje veikiantys muziejai]
Ссылки
- [www.tourism.lt/en/default.htm Lithuanian State Department of Tourism] (англ.)
- [en.litauen-netz.de Lithuania Travel Guide] (англ.)
- [www.turizmas.info/?lang=en Tourism in Lithuania] (англ.)
- [www.oginski.lt/MUZIEJAI/Zem_nacionalio_parko_muziejus.lt.htm Žemaitija National Park’s website] (англ.)
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Туризм в Литве
– Onterkoff, – сказал капитан и несколько секунд смеющимися глазами смотрел на Пьера. – Les Allemands sont de fieres betes. N'est ce pas, monsieur Pierre? [Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?] – заключил он.– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.
– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.
– Mais tout ca ce n'est que la mise en scene de la vie, le fond c'est l'amour? L'amour! N'est ce pas, monsieur; Pierre? – сказал он, оживляясь. – Encore un verre. [Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее – это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.]
Пьер опять выпил и налил себе третий.
– Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.
Очевидно было, что l'amour, которую так любил француз, была ни та низшего и простого рода любовь, которую Пьер испытывал когда то к своей жене, ни та раздуваемая им самим романтическая любовь, которую он испытывал к Наташе (оба рода этой любви Рамбаль одинаково презирал – одна была l'amour des charretiers, другая l'amour des nigauds) [любовь извозчиков, другая – любовь дурней.]; l'amour, которой поклонялся француз, заключалась преимущественно в неестественности отношений к женщине и в комбинация уродливостей, которые придавали главную прелесть чувству.
