Туризм в Ирландии

Туризм в Ирландской Республике является одним из важных секторов экономики, поскольку страну ежегодно посещает более чем 6,2 млн туристов, что примерно в 1,4 раза больше собственного населения Ирландии. В туристической отрасли Ирландии занято более 200 000 человек, а ежегодный доход от туризма составляет порядка € 5 млрд. В 2011 году читатели Lonely Planet признали Ирландию «лучшим местом для отдыха в мире», город Корк — одним из десяти лучших городов мира, а ирландский сайт DiscoverIreland.com, был назван лучшим туристическим сайтом в мире. Большинство туристов, посещающих Ирландию, приезжают из Великобритании, США, Германии и Франции.

Транспортное сообщение с Ирландией

Основной поток туристов попадает в Ирландию по воздуху. Национальным авиаперевозчиком Ирландии является компания Aer Lingus, которая обслуживает такие направления как Европа, Северная Америка и Северная Африка, но подавляющее большинство рейсов из континентальной Европы осуществляется другой ирландской авиакомпанией — лоукостером Ryanair. В Ирландии имеется три крупных международных аэропорта — Шэннон, аэропорт Дублина и аэропорт Корка. Дублинский аэропорт на сегодняшний день является самым загруженным, в 2011 году на него приходилось более 80 % пассажирского потока в/из Ирландии. Наряду с тремя крупнейшими международными аэропортами, имеются аэропорты городов Нок и Керри, которые обслуживают рейсы в Европу.

Туристы из континентальной Европы и Великобритании могут также въехать в Ирландию морским путём, на паромах из Роскофа и Шербура во Франции, Ливерпуля, Пембрук-Дока, Фишгарда и Холихеда в Великобритании и Дугласа на острове Мэн. Эти маршруты находятся в ведении компаний Irish Ferries, Stena Line, Celtic Link Ferriesи и P&O Ferries.

Сеть автомобильных дорог в Ирландии хорошо развита и настоящее время имеет протяжённость 1017 километров. Автодороги связывают Дублин со всеми крупными городами страны, есть планы по расширению этой системы автомагистралей. В последние годы качество ирландских автодорог значительно улучшилось благодаря росту экономики страны, а также финансированию со стороны Европейского Союза, хотя за пределами основных маршрутов дороги могут выглядеть совершенно непредсказуемыми с точки зрения качества и содержания, особенно в сельских районах, таких как графства Керри и Донегол.

Сеть железных дорог в Ирландии была наиболее развита в 1920-е годы, в это время протяжённость ирландских железных дорог составила 5 600 км (3 400 миль), к нашему времени сохранилось только около трети от этой протяжённости. По состоянию на начало 2014 года в Ирландии имеется только одна легкорельсовая транспортная система — Luas в Дублине, открытая в 2004 году. За 2010 год Luas перевёз 27,5 миллионов пассажиров, по поводу чего министр транспорта Ирландии Лео Варадкар отметил, что это — крупнейший успех за всю историю общественного транспорта Дублина.

Достопримечательности

Города

Дублин

Дублин — столица и крупнейший город Ирландии. Благодаря территориальной близости к Великобритании, Дублин был важнейшим городом Ирландии во время британского владычества (до 1922 года, когда было создано Ирландское Свободное государство). Дублинский аэропорт находится в непосредственной близости от города, поэтому большинство иностранных туристов начинают знакомство с Ирландией именно отсюда. Среди главных достопримечательностей города — Дублинский замок (резиденция британских властей в Ирландии до 1922), Феникс-парк — один из крупнейших городских парков в мире, Главпочтамт Дублина — одно из самых известных исторических зданий Ирландии в связи с Пасхальным восстанием 1916 года, бывшая тюрьма Килмэнхем, превращённая в музей, а также Тринити-колледж, где находятся Келлская книга и Книга из Дарроу. В 2010 году ЮНЕСКО присвоило Дублину почётное звание City of Literature в ознаменование того, что город является родиной многих известных писателей, таких как Джеймс Джойс и Сэмюэл Беккет.

Другие достопримечательности Дублина:

• Пивоварня Гиннесс, основанная в 1759 году, где варят знаменитое пиво Гиннесс;
• Блумсдэй, фестиваль в честь Джеймса Джойса, автора романа «Улисс», события которого развёртываются в Дублине. Проводится ежегодно 16 июня — в день, когда происходит действие романа;
• Мост Полпенни, мост через реку Лиффи;
• Кроук Парк, один из крупнейших стадионов Европы и главный стадион Гэльской атлетической ассоциации;
• Темпл-Бар, площадь в южной части города, с большим количеством узких средневековых улиц, известная своими пабами и ночными клубами;
• Сант-Стивенс-Грин, общественный парк в центре города.

Любители острых ощущений могут принять участие в ночной экскурсии «Привидения Дублина».

Корк

Расположенный на южном побережье Ирландии, Корк является вторым по величине городом в стране. Многие из наиболее известных зданий Корка построены в XIX веке, в период резкого роста населения города. Наиболее известны два собора — Собор Пресвятой Девы Марии и Святой Анны и Собор Святого Финбарра. Ещё одной исторической достопримечательностью является городская тюрьма, открытая в 1824 году, в настоящее время реконструированная в туристический объект, где посетители могут оценить условия жизни заключённых двухвековой давности. Самым знаменитым здание и символом города Корк является Церковь Святой Анны, известная своей башней с часами, которую окрестили «Четыре столкнувшихся лгуна», поскольку эти часы имеют четыре циферблата, показывающих разное время. Аэропорт Корка находится в непосредственной близости от города и связывает Корк с рядом европейских городов, хотя большинство авиарейсов выполняется только в летний период.

Другие достопримечательности Корка:

• Зоопарк Фота, зоопарк, расположенный в непосредственной близости от города, на острове Фота, одна из самых популярных туристических достопримечательностей в стране.
• Форт-Элизабет — оборонительное сооружение XVII века;
• Оперный театр Корка, построенный в 1850-х годах;
• Английский рынок, продовольственный рынок, основанный в 1610 году. Рынок привлекает посетителей со всего мира, в 2011 году его посетила королева Елизавета II во время своего государственного визита в Ирландию.
• Ирландский национальный университет в Корке;
• Замок Бларни, средневековый замок в городе Бларни, к западу от Корка. В стену замка вмонтирован Камень Красноречия, по легенде — часть Скунского камня, который дарует дар красноречия каждому, поцеловавшему его;
• Замок Десмонд;
• Замок Блэкрок.

Лимерик

Город Лимерик, расположенный в устье реки Шаннон, на протяжении более 800 лет играл роль «ворот» для западной Ирландии. Благодаря расположению города в середине Атлантического коридора, Лимерик стал своего рода базой для туристов, путешествующих вдоль западного побережья Ирландии. Самой известной достопримечательностью города является замок короля Иоанна Безземельного, основанный в XIII веке. В городе также расположен Музей Хант — одна из богатейших частных коллекций в мире. В музее представлена обширная коллекция античных и средневековых произведений искусства и скульптуры, включая артефакты Древней Греции, Древнего Рима, Древнего Египта и цивилизации ольмеков. В экспозиции музея также имеются работы Пабло Пикассо, Пьер-Огюста Ренуара, Джека Йейтса и Генри Мура.

Другие достопримечательности Лимерика:

• Деревня Фойнс c музеем, небольшая деревня за пределами города Лимерик, которая была последним пунктом захода для гидросамолетов, вылетавших в Северную и Южную Америку. Здесь располагался один из самых больших гражданских аэропортов Европы во время Второй мировой войны, и здесь же впервые был приготовлен напиток «кофе по-ирландски».
• Собор Святого Иоанна, один из двух соборов в городе. Построен в неоготическом стиле, является одним из немногих ирландских зданий, спроектированных Филиппом Хардвиком. Действует с 1861 года, шпиль собора является самым высоким в стране (94 метра).
• Адэр — деревня, центр культурного наследия; пользуется популярностью в связи с оригинальной архитектурой.
• Лох-Гур, один из главных археологических памятников в Ирландии, где расположены стоянки древнего человека, жившего здесь более 5 тыс. лет назад, дольмены и мегалитические сооружения.

Голуэй

Голуэй является самым молодым городом в Ирландии, поскольку права города получил только в 1985 году. Известен главным образом своей атмосферой развлечений и отдыха. 25 % населения города Голуэй состоит из студентов, поскольку в городе расположено отделение Ирландского национального университета и Технологический институт Голуэй-Мейо. Голуэй особенно популярен среди американских туристов, которые считают его «самым ирландским» из городов Ирландии, и является одним из немногих регионов, где можно услышать ирландскую речь, поскольку он расположен в нескольких километрах от Гэлтахт. К северу от Голуэя находится Лох-Корриб — крупнейшее озеро Ирландии.

Паромное сообщение связывает деревню Россавил, расположенную неподалёку от Голуэя, с островами Аран. Острова находится примерно в 40 минутах езды на пароме. На островах Аран в основном используется ирландский язык, автомобили там довольно редки и основным видом транспорта является велосипед.

Уотерфорд

Город Уотерфорд расположен на юго-востоке Ирландии. Это самый маленький город в стране, с населением чуть более 50 тысяч (2011), хотя по возрасту он является самым старым (основан викингами в 914 году). Является одним из самых тёплых мест в Ирландии, получая в среднем дополнительный час солнечного света каждый день. К югу от Уотерфорда, на побережье, расположен город Трамор — популярное место пляжного отдыха, имеет 5-километровый пляж, а также является известным местом сёрфинга.

Побережье и морские курорты

Ирландия славится своей живописной береговой линией и прибрежными скалами. Наиболее известные из них расположены на западе страны, в основном в провинции Манстер. Самыми известными скалами Ирландии являются утёсы Мохер в графстве Клэр, но самые высокие скалы Ирландии и Великобритании — скалы Крогхон, на Атлантическом побережье острова Акилл, графство Мейо, достигающие в высоту 688 метров, что в три раза выше, чем утёсы Мохер. Иногда высочайшими скалами Ирландии ошибочно называют скалы Слив Лиг в графстве Донегол, но они занимают лишь второе место по высоте (601 метр).

На юге и юго-западе Ирландии находятся морские курорты, такие как Килки, Лехинч, Куилти, Спейниш-Порт и Дунбег в графстве Клэр, Йол, Балликоттон, Кинсейл и Бантри в графстве Корк и Гленбей, Дингл, Каслгрегори и Баллибанион в графстве Керри. В графствах Донегол, Слайго и Кдэр особенно популярен сёрфинг.

Одним из самых популярных туристических маршрутов по Ирландии является Кольцо Керри протяженностью 166 километров, проходящий через полуостров Айверах в графстве Керри. Основные точки маршрута: Килларни — Кенмар — Сним — Уотервилль — Кахерсивин — Гленбей — Киллорглин.

Фестивали и праздники

Ирландия славится своими фестивалями, большинство из которых проходит ежегодно. Самым известным из них является фестиваль Святого Патрика, который проходит по всей Ирландии, а также отмечается поклонниками ирландской культуры во всём мире. Хотя день Святого Патрика отмечается 17 марта, фестиваль Святого Патрика в Ирландии длится больше недели, и его программа включает в себя парады 17-го марта, а также Скайфест — фейерверк, сопровождающийся музыкой композитора Марка МакКейба. Мероприятия фестиваля Святого Патрика включают также неделю ирландского языка, целью которой является развитие ирландского языка. Главный парад в дни фестиваля проходит в Дублине при огромном стечении народа (в 2012 году в нём приняло участие более 500 тысяч человек).

Другой ирландский фестиваль, известный во всём мире — музыкальный фестиваль Oxegen, который проводится с 2004 года. Этот фестиваль длится четыре дня и в течение двух лет подряд был назван лучшим европейским фестивалем по данным опроса, проведённого во Франции, Нидерландах, Испании и Великобритании. В фестивале Oxegen принимали участие такие «звёзды», как Бейонсе, The Black Eyed Peas, Afrojack, Эминем и Coldplay.

Главными спортивными мероприятиями для ирландцев являются ежегодные финалы всеирландского чемпионата по хёрлингу и всеирландского чемпионата по гэльскому футболу. Эти матчи, как правило, проходят в середине сентября на дублинском стадионе Кроук Парк и собирают до 80 тысяч зрителей.

Всемирно известный ирландский фестиваль Роза Трали — это международный конкурс, в котором участвуют сообщества из ирландской диаспоры всего мира, проходит ежегодно в городе Трали (графство Керри). Участники фестиваля соревнуются в мастерстве исполнения национальных песен и баллад. Главным требованием к участникам является наличие ирландских корней.

В Голуэе ежегодно в последний понедельник июля проводятся Голуэйские скачки. Эти скачки пользуются всемирной известностью и привлекают большое количество зрителей. В среднем за неделю скачки посещает порядка 150 тысяч человек.

Ещё один популярный фестиваль в Голуэе — международный фестиваль устриц, проходящий с 1954 года в последний уикэнд сентября. За 60 лет существования этот фестиваль был удостоен многих престижных наград и титулов; в частности, газета Sunday Times назвала его «одним из 12 величайших шоу на земле», а AA Travel Guide включил в список семи лучших гастрономических фестивалей Европы, наряду с Октоберфестом.

С 1978 года в Голуэе проходит также ежегодный фестиваль искусств, на котором представлены как исполнительское, так и изобразительное искусство. Фестиваль проходит в июле и каждый год собирает около 150 тысяч посетителей.

С 2004 года в деревне Страдбалли, графство Лиишь, ежегодно проводится музыкальный фестиваль Электрический Пикник. По сравнению с другими крупными музыкальными фестивалями, организаторы фестиваля придают большее значение качеству сервисов для участников, таких как питание и проживание. По оценке журнала Rolling Stone, это один из лучших когда-либо проводившихся музыкальных фестивалей.

Один из самых старых фестивалей в стране — Фестиваль знакомств в Лисдунварне, который проводится с 1892 года. Проходит ежегодно в Лисдунварне — деревне в графстве Клэр с населением менее 800 человек. В сентябре в Лисдунварну съезжаются от 20 до 40 тысяч человек со всего мира, желающих найти себе пару. В последние годы фестиваль стал особенно популярен среди туристов из Дальнего Востока. Фестиваль в Лисдунварне стал одним из крупнейших фестивалей знакомств в Европе.

Геологический туризм

В Ирландии имеется много геологических достопримечательностей, большинство из которых расположены вдоль побережья. Два наиболее значимых геологических объекта находятся в графстве Клэр — это утёсы Мохер и каменистая местность Буррен. Утёсы Мохер являются одним из самых популярных для туристов мест стране, их возраст оценивается примерно в 320 миллионов лет, то есть они сформировались во время каменноугольного период, когда будущая Ирландия была под водой. Буррен также сформировалась в этот период. Когда тропическое море затопило юг страны, началось формирование известняковых пород, которые встречаются в Ирландии во многих местах. Когда море обмелело, известняк покрывался многочисленными слоями песчаника и глинистого сланца. Буррен является одним из крупнейших карстовых ландшафтов в Европе и одним из немногих мест в стране, где известняк виден над землей.

Многие горы Ирландии формировались в период каледонской складчатости, большинство из них возникло от 400 до 250 миллионов лет назад и могло достичь высоты Альп, но из-за выветривания стало значительно ниже.

Статистика

В 2011 году Ирландию посетило 6,24 млн иностранных туристов (прирост на 1 % по сравнению с 2010 годом)

Рейтинг	Страна	Число туристов	%
1	Великобритания	2,799,000	45 %
2	США	811,000	13 %
3	Германия	411,000	6.5 %
4	Франция	381,000	6 %
5	Испания	233,000	4.5 %
6	Бельгия, Нидерланды и Люксембург	225,000	4 %
7	Италия	214,000	3 %
8	Дания, Финляндия, Норвегия и Швеция	172,000	3 %
9	Австралия и Новая Зеландия	143,000	2 %
10	Канада	93,000	1 %
	Остальные страны Европы	548,000	9 %
	Остальные страны мира	210,000	3 %
	Всего	6,240,000	100 %

В 2012 году Ирландию посетило 6,286 млн иностранных туристов (прирост менее 1 % по сравнению с 2011 годом).

Рейтинг	Страна	Число туристов	%
1	Великобритания	2,722,000	43 %
2	США	833,000	13 %
3	Германия	437,000	7 %
4	Франция	384,000	6 %
5	Испания	240,000	4 %
6	Бельгия, Нидерланды и Люксембург	226,000	3.5 %
7	Италия	239,000	4 %
8	Дания, Финляндия, Норвегия и Швеция	180,000	3 %
9	Австралия и Новая Зеландия	158,000	2.5 %
10	Канада	107,000	2 %
	Остальные страны Европы	540,000	8.5 %
	Остальные страны мира	219,000	3.5 %
	Всего	6,286,000	100 %

См. также

• Монументы Дублина
• Список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО в Ирландии

Ссылки

Путеводитель «Ирландия» в Викигиде

• [www.discoverireland.com/int/ Official Website of Tourism Ireland]
• Ireland travel and tourism в каталоге ссылок Open Directory Project (dmoz).

Отрывок, характеризующий Туризм в Ирландии

– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…


Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.

Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.


Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
– Сигнал! – проговорил он.
Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.
В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.
У одной избы столпились казаки, что то делая. Из середины толпы послышался страшный крик. Петя подскакал к этой толпе, и первое, что он увидал, было бледное, с трясущейся нижней челюстью лицо француза, державшегося за древко направленной на него пики.
– Ура!.. Ребята… наши… – прокричал Петя и, дав поводья разгорячившейся лошади, поскакал вперед по улице.
Впереди слышны были выстрелы. Казаки, гусары и русские оборванные пленные, бежавшие с обеих сторон дороги, все громко и нескладно кричали что то. Молодцеватый, без шапки, с красным нахмуренным лицом, француз в синей шинели отбивался штыком от гусаров. Когда Петя подскакал, француз уже упал. Опять опоздал, мелькнуло в голове Пети, и он поскакал туда, откуда слышались частые выстрелы. Выстрелы раздавались на дворе того барского дома, на котором он был вчера ночью с Долоховым. Французы засели там за плетнем в густом, заросшем кустами саду и стреляли по казакам, столпившимся у ворот. Подъезжая к воротам, Петя в пороховом дыму увидал Долохова с бледным, зеленоватым лицом, кричавшего что то людям. «В объезд! Пехоту подождать!» – кричал он, в то время как Петя подъехал к нему.
– Подождать?.. Ураааа!.. – закричал Петя и, не медля ни одной минуты, поскакал к тому месту, откуда слышались выстрелы и где гуще был пороховой дым. Послышался залп, провизжали пустые и во что то шлепнувшие пули. Казаки и Долохов вскакали вслед за Петей в ворота дома. Французы в колеблющемся густом дыме одни бросали оружие и выбегали из кустов навстречу казакам, другие бежали под гору к пруду. Петя скакал на своей лошади вдоль по барскому двору и, вместо того чтобы держать поводья, странно и быстро махал обеими руками и все дальше и дальше сбивался с седла на одну сторону. Лошадь, набежав на тлевший в утреннем свето костер, уперлась, и Петя тяжело упал на мокрую землю. Казаки видели, как быстро задергались его руки и ноги, несмотря на то, что голова его не шевелилась. Пуля пробила ему голову.
Переговоривши с старшим французским офицером, который вышел к нему из за дома с платком на шпаге и объявил, что они сдаются, Долохов слез с лошади и подошел к неподвижно, с раскинутыми руками, лежавшему Пете.
– Готов, – сказал он, нахмурившись, и пошел в ворота навстречу ехавшему к нему Денисову.
– Убит?! – вскрикнул Денисов, увидав еще издалека то знакомое ему, несомненно безжизненное положение, в котором лежало тело Пети.
– Готов, – повторил Долохов, как будто выговаривание этого слова доставляло ему удовольствие, и быстро пошел к пленным, которых окружили спешившиеся казаки. – Брать не будем! – крикнул он Денисову.
Денисов не отвечал; он подъехал к Пете, слез с лошади и дрожащими руками повернул к себе запачканное кровью и грязью, уже побледневшее лицо Пети.
«Я привык что нибудь сладкое. Отличный изюм, берите весь», – вспомнилось ему. И казаки с удивлением оглянулись на звуки, похожие на собачий лай, с которыми Денисов быстро отвернулся, подошел к плетню и схватился за него.
В числе отбитых Денисовым и Долоховым русских пленных был Пьер Безухов.


О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.