Ларнед, Уильям

Уильям Ларнед
Гражданство	США
Дата рождения	30 декабря 1872(1872-12-30)
Дата смерти	16 декабря 1926(1926-12-16) (53 года)
Место рождения	Саммит, Нью-Джерси, США
Место смерти	Манхэттен, Нью-Йорк, США
Рабочая рука	правая
Одиночный разряд
Турниры серии Большого шлема
США	победа (1901—1902, 1907—1911)
Завершил выступления

Уильям «Билл» Август Ларнед (англ. William Augustus Larned; 30 декабря 1872, Саммит, округ Юнион, Нью-Джерси — 16 декабря 1926, Нью-Йорк) — американский теннисист, семикратный победитель Национального чемпионата США в мужском одиночном разряде, двукратный обладатель Кубка Дэвиса в составе сборной США.

Общая информация

Билл Ларнед родился в городке под названием Саммит, в штате Нью-Джерси, в имении своего отца, Уильяма Зеведея Ларнеда. Он был старшим ребенком в семье богатого адвоката и его супруги.

В 1890 году он поступил в Корнелльский университет, чтобы изучать там машиностроение. Впервые громко заявил о себе в первый год обучения, когда выиграл межвузовский чемпионат по теннису.

Многосторонне одаренный спортсмен, Ларнед был капитаном хоккейной команды святого Николаса в 1896-1897 годах, кроме того он был прекрасным наездником, игроком в гольф и стрелком.

В 1922 году Уильям Ларнед изобрел ракетку со стальным каркасом и основал компанию по её производству.

В качестве одного из «Большой Тройки Чемпионата США», Ларнед завоевывал титул на этих соревнованиях семь раз, так же как Ричард Сирс до него и Билл Тилден после.

Был введен в Международный зал теннисной славы в 1956 году.

Частная жизнь

В 1898 году Ларнед принимал участие в испано-американской войне как один из «Мужественных всадников» Рузвельта. Во время службы на Кубе он заболел ревматизмом и в дальнейшем это имело для него трагические последствия. Из-за ревматоидного артрита и связанного с ним серьёзного ухудшения здоровья Уильям Ларнед был вынужден завершить свою теннисную карьеру в 1911 году, вскоре после победы на Кубке Дэвиса. Будучи частично парализован, Ларнед был не в состоянии заниматься тем, что он любил больше всего, и он впал в депрессию.

Вечером 15 декабря 1926 года, в личных апартаментах фешенебельного клуба на Манхеттене, 53-летний Уильям Ларнед совершил самоубийство, выстрелив себе в голову из револьвера 45 калибра.

Выступления на турнирах Большого шлема

Финалы турниров Большого шлема в одиночном разряде: 9 (7-2)

Победы (7)

Год	Турнир	Покрытие	Соперник в Финале	Счёт в финале
1901	Чемпионат США	трава	Билс Райт	6-2, 6-8, 6-4, 6-4
1902	Чемпионат США	трава	Реджинальд Дохерти	4-6, 6-2, 6-4, 8-6
1907	Чемпионат США	трава	Роберт Лерой	6-2, 6-2, 6-4
1908	Чемпионат США	трава	Билс Райт	6-1, 6-2, 8-6
1909	Чемпионат США	трава	Уильям Клотье	6-1, 6-2, 5-7, 1-6, 6-1
1910	Чемпионат США	трава	Том Банди	6-1, 5-7, 6-0, 6-8, 6-1
1911	Чемпионат США	трава	Морис Маклафлин	6-4, 6-4, 6-2

Поражения (2)

Год	Турнир	Покрытие	Соперник в Финале	Счёт в финале
1900	Чемпионат США	трава	Малькольм Уитмен	4-6, 6-1, 2-6, 2-6
1903	Чемпионат США	трава	Лоуренс Дохерти	0-6, 3-6, 8-10

Ссылки

• [www.tennisarchives.com/coureurfiche.php?coureurid=3680 Уильям Ларнед на Tennis Archives]
• [www.daviscup.com/en/players/player.aspx?id= Профиль на сайте Кубка Дэвиса] (англ.)

• [www.tennisfame.com/hall-of-famers/bill-larned Уильям Ларнед] на сайте Международного зала теннисной славы

Отрывок, характеризующий Ларнед, Уильям

На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.


Со дня приезда своей жены в Москву Пьер сбирался уехать куда нибудь, только чтобы не быть с ней. Вскоре после приезда Ростовых в Москву, впечатление, которое производила на него Наташа, заставило его поторопиться исполнить свое намерение. Он поехал в Тверь ко вдове Иосифа Алексеевича, которая обещала давно передать ему бумаги покойного.
Когда Пьер вернулся в Москву, ему подали письмо от Марьи Дмитриевны, которая звала его к себе по весьма важному делу, касающемуся Андрея Болконского и его невесты. Пьер избегал Наташи. Ему казалось, что он имел к ней чувство более сильное, чем то, которое должен был иметь женатый человек к невесте своего друга. И какая то судьба постоянно сводила его с нею.
«Что такое случилось? И какое им до меня дело? думал он, одеваясь, чтобы ехать к Марье Дмитриевне. Поскорее бы приехал князь Андрей и женился бы на ней!» думал Пьер дорогой к Ахросимовой.
На Тверском бульваре кто то окликнул его.
– Пьер! Давно приехал? – прокричал ему знакомый голос. Пьер поднял голову. В парных санях, на двух серых рысаках, закидывающих снегом головашки саней, промелькнул Анатоль с своим всегдашним товарищем Макариным. Анатоль сидел прямо, в классической позе военных щеголей, закутав низ лица бобровым воротником и немного пригнув голову. Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета на бок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы.
«И право, вот настоящий мудрец! подумал Пьер, ничего не видит дальше настоящей минуты удовольствия, ничто не тревожит его, и оттого всегда весел, доволен и спокоен. Что бы я дал, чтобы быть таким как он!» с завистью подумал Пьер.
В передней Ахросимовой лакей, снимая с Пьера его шубу, сказал, что Марья Дмитриевна просят к себе в спальню.
Отворив дверь в залу, Пьер увидал Наташу, сидевшую у окна с худым, бледным и злым лицом. Она оглянулась на него, нахмурилась и с выражением холодного достоинства вышла из комнаты.
– Что случилось? – спросил Пьер, входя к Марье Дмитриевне.
– Хорошие дела, – отвечала Марья Дмитриевна: – пятьдесят восемь лет прожила на свете, такого сраму не видала. – И взяв с Пьера честное слово молчать обо всем, что он узнает, Марья Дмитриевна сообщила ему, что Наташа отказала своему жениху без ведома родителей, что причиной этого отказа был Анатоль Курагин, с которым сводила ее жена Пьера, и с которым она хотела бежать в отсутствие своего отца, с тем, чтобы тайно обвенчаться.
Пьер приподняв плечи и разинув рот слушал то, что говорила ему Марья Дмитриевна, не веря своим ушам. Невесте князя Андрея, так сильно любимой, этой прежде милой Наташе Ростовой, променять Болконского на дурака Анатоля, уже женатого (Пьер знал тайну его женитьбы), и так влюбиться в него, чтобы согласиться бежать с ним! – Этого Пьер не мог понять и не мог себе представить.
Милое впечатление Наташи, которую он знал с детства, не могло соединиться в его душе с новым представлением о ее низости, глупости и жестокости. Он вспомнил о своей жене. «Все они одни и те же», сказал он сам себе, думая, что не ему одному достался печальный удел быть связанным с гадкой женщиной. Но ему всё таки до слез жалко было князя Андрея, жалко было его гордости. И чем больше он жалел своего друга, тем с большим презрением и даже отвращением думал об этой Наташе, с таким выражением холодного достоинства сейчас прошедшей мимо него по зале. Он не знал, что душа Наташи была преисполнена отчаяния, стыда, унижения, и что она не виновата была в том, что лицо ее нечаянно выражало спокойное достоинство и строгость.