Население Севастополя
Поделись знанием:
<timeline>
<timeline>
Граф хотел что то сказать, но, видимо, воздержался. Он встал с своего стула и пошел к двери.
Берг в это время, как бы для того, чтобы высморкаться, достал платок и, глядя на узелок, задумался, грустно и значительно покачивая головой.
– А у меня к вам, папаша, большая просьба, – сказал он.
– Гм?.. – сказал граф, останавливаясь.
– Еду я сейчас мимо Юсупова дома, – смеясь, сказал Берг. – Управляющий мне знакомый, выбежал и просит, не купите ли что нибудь. Я зашел, знаете, из любопытства, и там одна шифоньерочка и туалет. Вы знаете, как Верушка этого желала и как мы спорили об этом. (Берг невольно перешел в тон радости о своей благоустроенности, когда он начал говорить про шифоньерку и туалет.) И такая прелесть! выдвигается и с аглицким секретом, знаете? А Верочке давно хотелось. Так мне хочется ей сюрприз сделать. Я видел у вас так много этих мужиков на дворе. Дайте мне одного, пожалуйста, я ему хорошенько заплачу и…
Граф сморщился и заперхал.
– У графини просите, а я не распоряжаюсь.
– Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, – сказал Берг. – Мне для Верушки только очень бы хотелось.
– Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. – закричал старый граф. – Голова кругом идет. – И он вышел из комнаты.
Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.
Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.
Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.
1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»
– Qu'on m'amene les boyards, [Приведите бояр.] – обратился он к свите. Генерал с блестящей свитой тотчас же поскакал за боярами.
Прошло два часа. Наполеон позавтракал и опять стоял на том же месте на Поклонной горе, ожидая депутацию. Речь его к боярам уже ясно сложилась в его воображении. Речь эта была исполнена достоинства и того величия, которое понимал Наполеон.
Тот тон великодушия, в котором намерен был действовать в Москве Наполеон, увлек его самого. Он в воображении своем назначал дни reunion dans le palais des Czars [собраний во дворце царей.], где должны были сходиться русские вельможи с вельможами французского императора. Он назначал мысленно губернатора, такого, который бы сумел привлечь к себе население. Узнав о том, что в Москве много богоугодных заведений, он в воображении своем решал, что все эти заведения будут осыпаны его милостями. Он думал, что как в Африке надо было сидеть в бурнусе в мечети, так в Москве надо было быть милостивым, как цари. И, чтобы окончательно тронуть сердца русских, он, как и каждый француз, не могущий себе вообразить ничего чувствительного без упоминания о ma chere, ma tendre, ma pauvre mere, [моей милой, нежной, бедной матери ,] он решил, что на всех этих заведениях он велит написать большими буквами: Etablissement dedie a ma chere Mere. Нет, просто: Maison de ma Mere, [Учреждение, посвященное моей милой матери… Дом моей матери.] – решил он сам с собою. «Но неужели я в Москве? Да, вот она передо мной. Но что же так долго не является депутация города?» – думал он.
Между тем в задах свиты императора происходило шепотом взволнованное совещание между его генералами и маршалами. Посланные за депутацией вернулись с известием, что Москва пуста, что все уехали и ушли из нее. Лица совещавшихся были бледны и взволнованны. Не то, что Москва была оставлена жителями (как ни важно казалось это событие), пугало их, но их пугало то, каким образом объявить о том императору, каким образом, не ставя его величество в то страшное, называемое французами ridicule [смешным] положение, объявить ему, что он напрасно ждал бояр так долго, что есть толпы пьяных, но никого больше. Одни говорили, что надо было во что бы то ни стало собрать хоть какую нибудь депутацию, другие оспаривали это мнение и утверждали, что надо, осторожно и умно приготовив императора, объявить ему правду.
– Il faudra le lui dire tout de meme… – говорили господа свиты. – Mais, messieurs… [Однако же надо сказать ему… Но, господа…] – Положение было тем тяжеле, что император, обдумывая свои планы великодушия, терпеливо ходил взад и вперед перед планом, посматривая изредка из под руки по дороге в Москву и весело и гордо улыбаясь.
– Mais c'est impossible… [Но неловко… Невозможно…] – пожимая плечами, говорили господа свиты, не решаясь выговорить подразумеваемое страшное слово: le ridicule…
Между тем император, уставши от тщетного ожидания и своим актерским чутьем чувствуя, что величественная минута, продолжаясь слишком долго, начинает терять свою величественность, подал рукою знак. Раздался одинокий выстрел сигнальной пушки, и войска, с разных сторон обложившие Москву, двинулись в Москву, в Тверскую, Калужскую и Дорогомиловскую заставы. Быстрее и быстрее, перегоняя одни других, беглым шагом и рысью, двигались войска, скрываясь в поднимаемых ими облаках пыли и оглашая воздух сливающимися гулами криков.
Увлеченный движением войск, Наполеон доехал с войсками до Дорогомиловской заставы, но там опять остановился и, слезши с лошади, долго ходил у Камер коллежского вала, ожидая депутации.
Москва между тем была пуста. В ней были еще люди, в ней оставалась еще пятидесятая часть всех бывших прежде жителей, но она была пуста. Она была пуста, как пуст бывает домирающий обезматочивший улей.
В обезматочившем улье уже нет жизни, но на поверхностный взгляд он кажется таким же живым, как и другие.
Так же весело в жарких лучах полуденного солнца вьются пчелы вокруг обезматочившего улья, как и вокруг других живых ульев; так же издалека пахнет от него медом, так же влетают и вылетают из него пчелы. Но стоит приглядеться к нему, чтобы понять, что в улье этом уже нет жизни. Не так, как в живых ульях, летают пчелы, не тот запах, не тот звук поражают пчеловода. На стук пчеловода в стенку больного улья вместо прежнего, мгновенного, дружного ответа, шипенья десятков тысяч пчел, грозно поджимающих зад и быстрым боем крыльев производящих этот воздушный жизненный звук, – ему отвечают разрозненные жужжания, гулко раздающиеся в разных местах пустого улья. Из летка не пахнет, как прежде, спиртовым, душистым запахом меда и яда, не несет оттуда теплом полноты, а с запахом меда сливается запах пустоты и гнили. У летка нет больше готовящихся на погибель для защиты, поднявших кверху зады, трубящих тревогу стражей. Нет больше того ровного и тихого звука, трепетанья труда, подобного звуку кипенья, а слышится нескладный, разрозненный шум беспорядка. В улей и из улья робко и увертливо влетают и вылетают черные продолговатые, смазанные медом пчелы грабительницы; они не жалят, а ускользают от опасности. Прежде только с ношами влетали, а вылетали пустые пчелы, теперь вылетают с ношами. Пчеловод открывает нижнюю колодезню и вглядывается в нижнюю часть улья. Вместо прежде висевших до уза (нижнего дна) черных, усмиренных трудом плетей сочных пчел, держащих за ноги друг друга и с непрерывным шепотом труда тянущих вощину, – сонные, ссохшиеся пчелы в разные стороны бредут рассеянно по дну и стенкам улья. Вместо чисто залепленного клеем и сметенного веерами крыльев пола на дне лежат крошки вощин, испражнения пчел, полумертвые, чуть шевелящие ножками и совершенно мертвые, неприбранные пчелы.
Пчеловод открывает верхнюю колодезню и осматривает голову улья. Вместо сплошных рядов пчел, облепивших все промежутки сотов и греющих детву, он видит искусную, сложную работу сотов, но уже не в том виде девственности, в котором она бывала прежде. Все запущено и загажено. Грабительницы – черные пчелы – шныряют быстро и украдисто по работам; свои пчелы, ссохшиеся, короткие, вялые, как будто старые, медленно бродят, никому не мешая, ничего не желая и потеряв сознание жизни. Трутни, шершни, шмели, бабочки бестолково стучатся на лету о стенки улья. Кое где между вощинами с мертвыми детьми и медом изредка слышится с разных сторон сердитое брюзжание; где нибудь две пчелы, по старой привычке и памяти очищая гнездо улья, старательно, сверх сил, тащат прочь мертвую пчелу или шмеля, сами не зная, для чего они это делают. В другом углу другие две старые пчелы лениво дерутся, или чистятся, или кормят одна другую, сами не зная, враждебно или дружелюбно они это делают. В третьем месте толпа пчел, давя друг друга, нападает на какую нибудь жертву и бьет и душит ее. И ослабевшая или убитая пчела медленно, легко, как пух, спадает сверху в кучу трупов. Пчеловод разворачивает две средние вощины, чтобы видеть гнездо. Вместо прежних сплошных черных кругов спинка с спинкой сидящих тысяч пчел и блюдущих высшие тайны родного дела, он видит сотни унылых, полуживых и заснувших остовов пчел. Они почти все умерли, сами не зная этого, сидя на святыне, которую они блюли и которой уже нет больше. От них пахнет гнилью и смертью. Только некоторые из них шевелятся, поднимаются, вяло летят и садятся на руку врагу, не в силах умереть, жаля его, – остальные, мертвые, как рыбья чешуя, легко сыплются вниз. Пчеловод закрывает колодезню, отмечает мелом колодку и, выбрав время, выламывает и выжигает ее.
Так пуста была Москва, когда Наполеон, усталый, беспокойный и нахмуренный, ходил взад и вперед у Камерколлежского вала, ожидая того хотя внешнего, но необходимого, по его понятиям, соблюдения приличий, – депутации.
В разных углах Москвы только бессмысленно еще шевелились люди, соблюдая старые привычки и не понимая того, что они делали.
Когда Наполеону с должной осторожностью было объявлено, что Москва пуста, он сердито взглянул на доносившего об этом и, отвернувшись, продолжал ходить молча.
– Подать экипаж, – сказал он. Он сел в карету рядом с дежурным адъютантом и поехал в предместье.
– «Moscou deserte. Quel evenemeDt invraisemblable!» [«Москва пуста. Какое невероятное событие!»] – говорил он сам с собой.
Он не поехал в город, а остановился на постоялом дворе Дорогомиловского предместья.
Le coup de theatre avait rate. [Не удалась развязка театрального представления.]
Русские войска проходили через Москву с двух часов ночи и до двух часов дня и увлекали за собой последних уезжавших жителей и раненых.
Самая большая давка во время движения войск происходила на мостах Каменном, Москворецком и Яузском.
В то время как, раздвоившись вокруг Кремля, войска сперлись на Москворецком и Каменном мостах, огромное число солдат, пользуясь остановкой и теснотой, возвращались назад от мостов и украдчиво и молчаливо прошныривали мимо Василия Блаженного и под Боровицкие ворота назад в гору, к Красной площади, на которой по какому то чутью они чувствовали, что можно брать без труда чужое. Такая же толпа людей, как на дешевых товарах, наполняла Гостиный двор во всех его ходах и переходах. Но не было ласково приторных, заманивающих голосов гостинодворцев, не было разносчиков и пестрой женской толпы покупателей – одни были мундиры и шинели солдат без ружей, молчаливо с ношами выходивших и без ноши входивших в ряды. Купцы и сидельцы (их было мало), как потерянные, ходили между солдатами, отпирали и запирали свои лавки и сами с молодцами куда то выносили свои товары. На площади у Гостиного двора стояли барабанщики и били сбор. Но звук барабана заставлял солдат грабителей не, как прежде, сбегаться на зов, а, напротив, заставлял их отбегать дальше от барабана. Между солдатами, по лавкам и проходам, виднелись люди в серых кафтанах и с бритыми головами. Два офицера, один в шарфе по мундиру, на худой темно серой лошади, другой в шинели, пешком, стояли у угла Ильинки и о чем то говорили. Третий офицер подскакал к ним.
– Генерал приказал во что бы то ни стало сейчас выгнать всех. Что та, это ни на что не похоже! Половина людей разбежалась.
– Ты куда?.. Вы куда?.. – крикнул он на трех пехотных солдат, которые, без ружей, подобрав полы шинелей, проскользнули мимо него в ряды. – Стой, канальи!
– Да, вот извольте их собрать! – отвечал другой офицер. – Их не соберешь; надо идти скорее, чтобы последние не ушли, вот и всё!
– Как же идти? там стали, сперлися на мосту и не двигаются. Или цепь поставить, чтобы последние не разбежались?
– Да подите же туда! Гони ж их вон! – крикнул старший офицер.
Офицер в шарфе слез с лошади, кликнул барабанщика и вошел с ним вместе под арки. Несколько солдат бросилось бежать толпой. Купец, с красными прыщами по щекам около носа, с спокойно непоколебимым выражением расчета на сытом лице, поспешно и щеголевато, размахивая руками, подошел к офицеру.
– Ваше благородие, – сказал он, – сделайте милость, защитите. Нам не расчет пустяк какой ни на есть, мы с нашим удовольствием! Пожалуйте, сукна сейчас вынесу, для благородного человека хоть два куска, с нашим удовольствием! Потому мы чувствуем, а это что ж, один разбой! Пожалуйте! Караул, что ли, бы приставили, хоть запереть дали бы…
Несколько купцов столпилось около офицера.
– Э! попусту брехать то! – сказал один из них, худощавый, с строгим лицом. – Снявши голову, по волосам не плачут. Бери, что кому любо! – И он энергическим жестом махнул рукой и боком повернулся к офицеру.
– Тебе, Иван Сидорыч, хорошо говорить, – сердито заговорил первый купец. – Вы пожалуйте, ваше благородие.
– Что говорить! – крикнул худощавый. – У меня тут в трех лавках на сто тысяч товару. Разве убережешь, когда войско ушло. Эх, народ, божью власть не руками скласть!
– Пожалуйте, ваше благородие, – говорил первый купец, кланяясь. Офицер стоял в недоумении, и на лице его видна была нерешительность.
– Да мне что за дело! – крикнул он вдруг и пошел быстрыми шагами вперед по ряду. В одной отпертой лавке слышались удары и ругательства, и в то время как офицер подходил к ней, из двери выскочил вытолкнутый человек в сером армяке и с бритой головой.
Человек этот, согнувшись, проскочил мимо купцов и офицера. Офицер напустился на солдат, бывших в лавке. Но в это время страшные крики огромной толпы послышались на Москворецком мосту, и офицер выбежал на площадь.
– Что такое? Что такое? – спрашивал он, но товарищ его уже скакал по направлению к крикам, мимо Василия Блаженного. Офицер сел верхом и поехал за ним. Когда он подъехал к мосту, он увидал снятые с передков две пушки, пехоту, идущую по мосту, несколько поваленных телег, несколько испуганных лиц и смеющиеся лица солдат. Подле пушек стояла одна повозка, запряженная парой. За повозкой сзади колес жались четыре борзые собаки в ошейниках. На повозке была гора вещей, и на самом верху, рядом с детским, кверху ножками перевернутым стульчиком сидела баба, пронзительно и отчаянно визжавшая. Товарищи рассказывали офицеру, что крик толпы и визги бабы произошли оттого, что наехавший на эту толпу генерал Ермолов, узнав, что солдаты разбредаются по лавкам, а толпы жителей запружают мост, приказал снять орудия с передков и сделать пример, что он будет стрелять по мосту. Толпа, валя повозки, давя друг друга, отчаянно кричала, теснясь, расчистила мост, и войска двинулись вперед.
В самом городе между тем было пусто. По улицам никого почти не было. Ворота и лавки все были заперты; кое где около кабаков слышались одинокие крики или пьяное пенье. Никто не ездил по улицам, и редко слышались шаги пешеходов. На Поварской было совершенно тихо и пустынно. На огромном дворе дома Ростовых валялись объедки сена, помет съехавшего обоза и не было видно ни одного человека. В оставшемся со всем своим добром доме Ростовых два человека были в большой гостиной. Это были дворник Игнат и казачок Мишка, внук Васильича, оставшийся в Москве с дедом. Мишка, открыв клавикорды, играл на них одним пальцем. Дворник, подбоченившись и радостно улыбаясь, стоял пред большим зеркалом.
– Вот ловко то! А? Дядюшка Игнат! – говорил мальчик, вдруг начиная хлопать обеими руками по клавишам.
– Ишь ты! – отвечал Игнат, дивуясь на то, как все более и более улыбалось его лицо в зеркале.
– Бессовестные! Право, бессовестные! – заговорил сзади их голос тихо вошедшей Мавры Кузминишны. – Эка, толсторожий, зубы то скалит. На это вас взять! Там все не прибрано, Васильич с ног сбился. Дай срок!
Игнат, поправляя поясок, перестав улыбаться и покорно опустив глаза, пошел вон из комнаты.
– Тетенька, я полегоньку, – сказал мальчик.
– Я те дам полегоньку. Постреленок! – крикнула Мавра Кузминишна, замахиваясь на него рукой. – Иди деду самовар ставь.
Мавра Кузминишна, смахнув пыль, закрыла клавикорды и, тяжело вздохнув, вышла из гостиной и заперла входную дверь.
Выйдя на двор, Мавра Кузминишна задумалась о том, куда ей идти теперь: пить ли чай к Васильичу во флигель или в кладовую прибрать то, что еще не было прибрано?
В тихой улице послышались быстрые шаги. Шаги остановились у калитки; щеколда стала стучать под рукой, старавшейся отпереть ее.
Мавра Кузминишна подошла к калитке.
– Кого надо?
– Графа, графа Илью Андреича Ростова.
– Да вы кто?
– Я офицер. Мне бы видеть нужно, – сказал русский приятный и барский голос.
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.
В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.
Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время, граф Растопчин в своих записках несколько раз писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillite a Moscou et d'en faire partir les habitants. [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.] Если допустить эту двоякую цель, всякое действие Растопчина оказывается безукоризненным. Для чего не вывезена московская святыня, оружие, патроны, порох, запасы хлеба, для чего тысячи жителей обмануты тем, что Москву не сдадут, и разорены? – Для того, чтобы соблюсти спокойствие в столице, отвечает объяснение графа Растопчина. Для чего вывозились кипы ненужных бумаг из присутственных мест и шар Леппиха и другие предметы? – Для того, чтобы оставить город пустым, отвечает объяснение графа Растопчина. Стоит только допустить, что что нибудь угрожало народному спокойствию, и всякое действие становится оправданным.
Все ужасы террора основывались только на заботе о народном спокойствии.
На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.
Растопчин, пылкий, сангвинический человек, всегда вращавшийся в высших кругах администрации, хотя в с патриотическим чувством, не имел ни малейшего понятия о том народе, которым он думал управлять. С самого начала вступления неприятеля в Смоленск Растопчин в воображении своем составил для себя роль руководителя народного чувства – сердца России. Ему не только казалось (как это кажется каждому администратору), что он управлял внешними действиями жителей Москвы, но ему казалось, что он руководил их настроением посредством своих воззваний и афиш, писанных тем ёрническим языком, который в своей среде презирает народ и которого он не понимает, когда слышит его сверху. Красивая роль руководителя народного чувства так понравилась Растопчину, он так сжился с нею, что необходимость выйти из этой роли, необходимость оставления Москвы без всякого героического эффекта застала его врасплох, и он вдруг потерял из под ног почву, на которой стоял, в решительно не знал, что ему делать. Он хотя и знал, но не верил всею душою до последней минуты в оставление Москвы и ничего не делал с этой целью. Жители выезжали против его желания. Ежели вывозили присутственные места, то только по требованию чиновников, с которыми неохотно соглашался граф. Сам же он был занят только тою ролью, которую он для себя сделал. Как это часто бывает с людьми, одаренными пылким воображением, он знал уже давно, что Москву оставят, но знал только по рассуждению, но всей душой не верил в это, не перенесся воображением в это новое положение.
Вся деятельность его, старательная и энергическая (насколько она была полезна и отражалась на народ – это другой вопрос), вся деятельность его была направлена только на то, чтобы возбудить в жителях то чувство, которое он сам испытывал, – патриотическую ненависть к французам и уверенность в себе.
Но когда событие принимало свои настоящие, исторические размеры, когда оказалось недостаточным только словами выражать свою ненависть к французам, когда нельзя было даже сражением выразить эту ненависть, когда уверенность в себе оказалась бесполезною по отношению к одному вопросу Москвы, когда все население, как один человек, бросая свои имущества, потекло вон из Москвы, показывая этим отрицательным действием всю силу своего народного чувства, – тогда роль, выбранная Растопчиным, оказалась вдруг бессмысленной. Он почувствовал себя вдруг одиноким, слабым и смешным, без почвы под ногами.
Получив, пробужденный от сна, холодную и повелительную записку от Кутузова, Растопчин почувствовал себя тем более раздраженным, чем более он чувствовал себя виновным. В Москве оставалось все то, что именно было поручено ему, все то казенное, что ему должно было вывезти. Вывезти все не было возможности.
«Кто же виноват в этом, кто допустил до этого? – думал он. – Разумеется, не я. У меня все было готово, я держал Москву вот как! И вот до чего они довели дело! Мерзавцы, изменники!» – думал он, не определяя хорошенько того, кто были эти мерзавцы и изменники, но чувствуя необходимость ненавидеть этих кого то изменников, которые были виноваты в том фальшивом и смешном положении, в котором он находился.
Всю эту ночь граф Растопчин отдавал приказания, за которыми со всех сторон Москвы приезжали к нему. Приближенные никогда не видали графа столь мрачным и раздраженным.
«Ваше сиятельство, из вотчинного департамента пришли, от директора за приказаниями… Из консистории, из сената, из университета, из воспитательного дома, викарный прислал… спрашивает… О пожарной команде как прикажете? Из острога смотритель… из желтого дома смотритель…» – всю ночь, не переставая, докладывали графу.
На все эта вопросы граф давал короткие и сердитые ответы, показывавшие, что приказания его теперь не нужны, что все старательно подготовленное им дело теперь испорчено кем то и что этот кто то будет нести всю ответственность за все то, что произойдет теперь.
– Ну, скажи ты этому болвану, – отвечал он на запрос от вотчинного департамента, – чтоб он оставался караулить свои бумаги. Ну что ты спрашиваешь вздор о пожарной команде? Есть лошади – пускай едут во Владимир. Не французам оставлять.
– Ваше сиятельство, приехал надзиратель из сумасшедшего дома, как прикажете?
– Как прикажу? Пускай едут все, вот и всё… А сумасшедших выпустить в городе. Когда у нас сумасшедшие армиями командуют, так этим и бог велел.
На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:
– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.
К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А ! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.
Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.
Растопчин, ожидая того, чтобы он остановился на указанном месте, хмурясь потирал рукою лицо.
– Ребята! – сказал Растопчин металлически звонким голосом, – этот человек, Верещагин – тот самый мерзавец, от которого погибла Москва.
Молодой человек в лисьем тулупчике стоял в покорной позе, сложив кисти рук вместе перед животом и немного согнувшись. Исхудалое, с безнадежным выражением, изуродованное бритою головой молодое лицо его было опущено вниз. При первых словах графа он медленно поднял голову и поглядел снизу на графа, как бы желая что то сказать ему или хоть встретить его взгляд. Но Растопчин не смотрел на него. На длинной тонкой шее молодого человека, как веревка, напружилась и посинела жила за ухом, и вдруг покраснело лицо.
Все глаза были устремлены на него. Он посмотрел на толпу, и, как бы обнадеженный тем выражением, которое он прочел на лицах людей, он печально и робко улыбнулся и, опять опустив голову, поправился ногами на ступеньке.
По численности населения Севастополь занимает 77-е место среди субъектов РФ и последнее место среди регионов Украины.
По данным Росстата по состоянию на 1 января 2016 года численность населения города Севастополя (как субъекта РФ) составила 416 263 человек, в том числе городское население — 385 777 человек (92,68 %) и сельское — 30 486 человек (7,32 %)[1][2]. По оценке на 1 января 2015 года население Севастополя достигало 398 973 человек, в том числе городское население — 368 601 человек (92,39 % %) и сельское — 30 372 человека (7,61 %).[3]
Содержание
Динамика численности населения
С момента присоединения к Российской Федерации, население города вступило в фазу бурного роста за счёт рекордно высокого миграционного притока как из российских, так и из украинских регионов[4].
По данным переписи населения Украины 2001 года, постоянное население всей территории, подчинённой Севастопольскому городскому совету составляло 377,2 тысяч человек (из них городское население — 355,6 тысяч человек, сельское население — 21,5 тысячи человек); наличное население — 379,5 тысяч человек (из них городское население — 358,1 тысяч человек, сельское население — 21,4 тысячи человек)[5]. В собственно городе Севастополе в 2001 году проживало 342 451 человек наличного населения и 340 190 постоянных жителей[6].
По данным текущего учёта по состоянию на 1 октября 2014 года, постоянное население всего региона — в рамках города федерального значения Севастополь (Севастопольского городского совета) — составило 390 161 человек (из них городское население — 366 114 человек (93,84 %), сельское население — 24 047 человек). В собственно городе Севастополе на 1 октября 2014 года проживало 348 513 постоянных жителей, в городе Инкерман — 11 854 постоянных жителя, в посёлке городского типа Кача — 5 747 постоянных жителей[7].
По итогам переписи населения в Крымском федеральном округе по состоянию на 14 октября 2014 года, численность постоянного населения города Севастополя (как субъекта РФ) составила 393 304 человека, из которых городское население — 363 134 человека (92,33 %)[8], сельское население — 30 170 человек (7,67 %) в 39-ти сельских населённых пунктах[9][10].
По данным на 1 ноября 2015 года численность постоянного населения города превысила 414 315 человек, что стало превышением рекорда, достигнутого к 1993 году, когда в городе было 413 789 постоянных жителей[11][12][13]
|
|
Диаграмма (1800 — 1989)
Colors=
id:barra value:green
ImageSize = width:auto height:350 barincrement:40 PlotArea = left:20 bottom:60 top:15 right:0 Period = from:0 till:450000 TimeAxis = orientation:vertical BarData=
bar:1800 text:1800 bar:1822 text:1822 bar:1850 text:1850 bar:1866 text:1866 bar:1879 text:1879 bar:1886 text:1886 bar:1897 text:II.1897 bar:1926 text:XII.1926 bar:1939 text:I.1939 bar:1941 text:V.1941 bar:1944 text:V.1944 bar:1946 text:1946 bar:1959 text:I.1959 bar:1970 text:I.1970 bar:1979 text:I.1979 bar:1989 text:I.1989
PlotData=
color:barra width:12 anchor:till align:center shift:(0,7) bar:1800 from:0 till:10000 text:10000 bar:1822 from:0 till:25000 text:25000 bar:1850 from:0 till:45046 text:45046 bar:1866 from:0 till:10000 text:10000 bar:1879 from:0 till:22500 text:22500 bar:1886 from:0 till:33000 text:33000 bar:1897 from:0 till:57455 text:57455 bar:1926 from:0 till:74551 text:74551 bar:1939 from:0 till:111938 text:111938 bar:1941 from:0 till:114000 text:114000 bar:1944 from:0 till:11000 text:11000 bar:1946 from:0 till:56000 text:56000 bar:1959 from:0 till:152122 text:152122 bar:1970 from:0 till:254935 text:254935 bar:1979 from:0 till:333087 text:333087 bar:1989 from:0 till:392826 text:392826
TextData=
pos:(150,00) text:Динамика численности наличного населения Севастополя (чел., в пределах региона)</timeline>
Диаграмма (1989 — 2016)
Colors=
id:barra value:green
ImageSize = width:auto height:350 barincrement:40 PlotArea = left:20 bottom:60 top:15 right:0 Period = from:0 till:450000 TimeAxis = orientation:vertical BarData=
bar:1989 text:I.1989 bar:1990 text:I.1990 bar:1991 text:I.1991 bar:1992 text:I.1992 bar:1993 text:I.1993 bar:1994 text:I.1994 bar:1995 text:I.1995 bar:1996 text:I.1996 bar:1997 text:I.1997 bar:1998 text:I.1998 bar:1999 text:I.1999 bar:2000 text:I.2000 bar:2001 text:I.2001 bar:2002 text:XII.2001 bar:2003 text:I.2003 bar:2004 text:I.2004 bar:2005 text:I.2005 bar:2006 text:I.2006 bar:2007 text:I.2007 bar:2008 text:I.2008 bar:2009 text:I.2009 bar:2010 text:I.2010 bar:2011 text:I.2011 bar:2012 text:I.2012 bar:2013 text:I.2013 bar:2014 text:I.2014 bar:2015 text:I.2015 bar:2016 text:I.2016
PlotData=
color:barra width:12 anchor:till align:center shift:(0,7) bar:1989 from:0 till:395216 text:395216 bar:1990 from:0 till:397737 text:397737 bar:1991 from:0 till:402269 text:402269 bar:1992 from:0 till:409898 text:409898 bar:1993 from:0 till:413789 text:413789 bar:1994 from:0 till:413150 text:413150 bar:1995 from:0 till:407559 text:407559 bar:1996 from:0 till:402256 text:402256 bar:1997 from:0 till:395698 text:395698 bar:1998 from:0 till:390910 text:390910 bar:1999 from:0 till:384417 text:384417 bar:2000 from:0 till:381173 text:381173 bar:2001 from:0 till:379260 text:379260 bar:2002 from:0 till:377153 text:377153 bar:2003 from:0 till:376564 text:376564 bar:2004 from:0 till:376390 text:376390 bar:2005 from:0 till:376645 text:376645 bar:2006 from:0 till:377109 text:377109 bar:2007 from:0 till:377109 text:377269 bar:2008 from:0 till:377488 text:377488 bar:2009 from:0 till:378106 text:378106 bar:2010 from:0 till:378493 text:378493 bar:2011 from:0 till:378858 text:378858 bar:2012 from:0 till:379271 text:379271 bar:2013 from:0 till:381474 text:381474 bar:2014 from:0 till:383907 text:383907 bar:2015 from:0 till:398973 text:398973 bar:2016 from:0 till:416263 text:416263
TextData=
pos:(150,00) text:Динамика численности постоянного населения Севастополя (чел., в пределах региона)</timeline>
Распределение населения региона
По муниципальным образованиям
Постоянное население по оценке на 1 января 2016 года и по итогам переписи населения в Крымском федеральном округе по состоянию на 14 октября 2014 года[55][10]:
| муниципальный округ |
всего 01.I. 2016 чел. |
городское население 01.I. 2016 чел. |
% | сельское население 01.I. 2016 чел. |
% | всего 14.X. 2014 чел. |
городское население 14.X. 2014 чел. |
% | сельское население 14.X. 2014 чел. |
% |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Севастополь | 416263 | 385777 | 92,68% | 30486 | 7,32% | 393304 | 363134 | 92,33% | 30170 | 7,67% |
| Андреевский муниципальный округ | 3070 | 0 | 0,00% | 3070 | 100,00% | 3216 | 0 | 0,00% | 3216 | 100,00% |
| Балаклавский муниципальный округ | 29098 | 19978 | 68,66% | 9120 | 31,34% | 27620 | 18649 | 67,52% | 8971 | 32,48% |
| Верхнесадовский муниципальный округ | 5324 | 0 | 0,00% | 5324 | 100,00% | 5212 | 0 | 0,00% | 5212 | 100,00% |
| Гагаринский муниципальный округ | 144721 | 144721 | 100,00% | 0 | 0,00% | 136010 | 136010 | 100,00% | 0 | 0,00% |
| Город Инкерман | 10204 | 10204 | 100,00% | 0 | 0,00% | 10348 | 10348 | 100,00% | 0 | 0,00% |
| Качинский муниципальный округ | 8876 | 4823 | 54,34% | 4053 | 45,66% | 8303 | 4282 | 51,57% | 4021 | 48,43% |
| Ленинский муниципальный округ | 112220 | 112220 | 100,00% | 0 | 0,00% | 106882 | 106882 | 100,00% | 0 | 0,00% |
| Нахимовский муниципальный округ | 93831 | 93831 | 100,00% | 0 | 0,00% | 86693 | 86693 | 100,00% | 0 | 0,00% |
| Орлиновский муниципальный округ | 6369 | 0 | 0,00% | 6369 | 100,00% | 6205 | 0 | 0,00% | 6205 | 100,00% |
| Терновский муниципальный округ | 2550 | 0 | 0,00% | 2550 | 100,00% | 2545 | 0 | 0,00% | 2545 | 100,00% |
По районам
Постоянное население на 1 января 2016 и 2015 годов, а также справочно на 14 октября и 1 августа 2014 года:
| постоянное население, чел. 01.01.2016[2][55] |
в том числе городское население, чел. 01.01.2016[2][55] |
постоянное население, чел. 01.01.2015[56] |
в том числе городское население, чел. 01.01.2015[56] |
постоянное население, чел. 14.10.2014[10] |
в том числе городское население, чел. 14.10.2014[10] |
постоянное население, чел. 01.08.2014[57] |
в том числе городское население, чел. 01.08.2014[57] | |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Балаклавский район[58] | 48221 | 30182 | 47192 | 29305 | 46718 | 28997 | 45090 | 34560 |
| в том числе: город Инкерман | 10204 | 10204 | 10350 | 10350 | 10348 | 10348 | 11856 | 11856 |
| и Балаклава[59] | 19978 | 19978 | 18955 | 18955 | 18649 | 18649 | 22704 | 22704 |
| сельские нп | 18039 | 0 | 17887 | 0 | 17721 | 0 | 10530 | 0 |
| Гагаринский район[60] | 144721 | 144721 | 137761 | 137761 | 136010 | 136010 | 124168 | 124168 |
| Ленинский район[61] | 112220 | 112220 | 108622 | 108622 | 106882 | 106882 | 110420 | 110420 |
| Нахимовский район[62] | 111101 | 98654 | 105398 | 92913 | 103424 | 90975 | 105494 | 92030 |
| в том числе: пгт Кача | 4823 | 4823 | 4282 | 4282 | 5178 | 5178 | ||
| и кварталы Севастополя[63] | 93831 | 93831 | 86693 | 86693 | 86852 | 86852 | ||
| сельские нп | 12447 | 0 | 12485 | 0 | 12449 | 0 | 13464 | 0 |
| город Севастополь[64][43] | 352251 | 352251 | 348234 | 348234 | 344144 | 344144 | ||
| город федерального значения Севастополь[65] |
416263 | 385777 | 398973 | 368601 | 393304 | 363134 | 385172 | 361178 |
Население на 1 апреля 2014 года:
| наличное население, чел. [66] |
в том числе город- ское насе- ление, чел.[66] |
постоянное население, чел. [66] |
в том числе город- ское насе- ление, чел.[66] |
площадь суши, км2 [67] | |
|---|---|---|---|---|---|
| Балаклавский район | 45084 | 34583 | 44926 | 34426 | 544,9 |
| в том числе: город Инкерман | 12031 | 12031 | 11850 | 11850 | |
| и кварталы Севастополя[68] | 22552 | 22552 | 22576 | 22576 | |
| сельские нп | 10501 | 0 | 10500 | 0 | |
| Гагаринский район | 124514 | 124514 | 123950 | 123950 | 61,1 |
| Ленинский район | 111107 | 111107 | 110069 | 110069 | 26,0 |
| Нахимовский район | 105293 | 91909 | 105090 | 91639 | 231,5 |
| в том числе: пгт Кача | 5124 | 5124 | 5121 | 5121 | |
| и кварталы Севастополя[69] | 86785 | 86785 | 86518 | 86518 | |
| сельские нп | 13384 | 0 | 13451 | 0 | |
| город Севастополь[69] | 344958 | 344958 | 343113 | 343113 | |
| город федерального значения Севастополь[65] |
385998 | 362113 | 384035 | 360084 | 863,5 |
Наличное население по данным Всесоюзной переписи населения 1989 года:[70][71]
| всё население, чел. |
городское население, чел. |
сельское население, чел. | |
|---|---|---|---|
| город Севастополь | 356123 | 356123 | 0 |
| Балаклавский район[72] | 28222 | 28222 | 0 |
| Гагаринский район | 116775 | 116775 | 0 |
| Ленинский район | 119591 | 119591 | 0 |
| Нахимовский район[73] | 91535 | 91535 | 0 |
| город Белокаменск | 12442 | 12442 | 0 |
| пгт Кача | 5783 | 5783 | 0 |
| сельские населённые пункты | 18478 | 0 | 18478 |
| Севастопольский городской совет | 392826 | 374348 | 18478 |
См. также: Территория, подчинённая Севастопольскому городскому совету и Административно-территориальное деление города федерального значения Севастополя
Национальный состав населения
Национальный состав Севастополя (горсовета/
города федерального значения) в 1989, 2001 и 2014 гг. (чел.):[74][75][76][77][78]
| национальность | 1989 (чел.) |
% [79] |
2001 (чел.) |
% [79] |
% [80] |
2014 (чел.) |
% [79] |
% [80] |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| всего | 395200 | 100,0 % | 377153 | 100,00 % | 393304 | 100,00 % | ||
| Русские | 294100 | 74,4 % | 269953 | 71,58 % | 72,31 % | 303100 | 77,07 % | 81,07 % |
| Украинцы | 81700 | 20,7 % | 84420 | 22,38 % | 22,61 % | 52912 | 13,45 % | 14,15 % |
| Белорусы | 7400 | 1,9 % | 5872 | 1,56 % | 1,57 % | 3775 | 0,96 % | 1,01 % |
| Крымские татары | 300 | 0,1 % | 1858 | 0,49 % | 0,50 % | 2814 | 0,72 % | 0,75 % |
| Татары | 1200 | 0,3 % | 2512 | 0,67 % | 0,67 % | 2742 | 0,70 % | 0,73 % |
| Армяне | 400 | 0,1 % | 1319 | 0,35 % | 0,35 % | 1396 | 0,35 % | 0,37 % |
| Азербайджанцы | 200 | 0,1 % | 629 | 0,17 % | 0,17 % | 694 | 0,18 % | 0,19 % |
| Евреи | 2800 | 0,7 % | 1016 | 0,27 % | 0,27 % | 601 | 0,15 % | 0,16 % |
| Молдаване | 1100 | 0,3 % | 801 | 0,21 % | 0,21 % | 574 | 0,15 % | 0,15 % |
| другие | 6000 | 1,5 % | 4953 | 1,31 % | 1,33 % | 5264 | 1,34 % | 1,41 % |
| всего указали | 373333 | 98,99 % | 100,00 % | 373872 | 95,06 % | 100,00 % | ||
| не указали | 3820 | 1,01 % | 19432 | 4,94 % |
Данные по постоянному населению в границах
горсовета Севастополя
Национальный состав населения, согласно Всесоюзной переписи населения СССР 1989 года, был: русские — 74,4 %, украинцы — 20,6 %, на остальные 5 % приходилось более чем 26 национальностей и народностей — белорусы, крымские татары, евреи, армяне, греки, немцы, болгары, молдаване, поляки и др. За период нахождения в составе независимой Украины доля и число русских сократилось при параллельном росте доли и числа украинцев, в сновном за счёт механического прироста и смены национальной идентичности. Так если в 1959 году украинцы в Севастополе составляли лишь 17,0 % населения, к 2001 году их доля достигла 22,4 %. Доля русских параллельно упала с 76,8 % до 71,6 %[81]. Согласно данным всеукраинской переписи населения 2001 года Севастополь был городом, где доля этнических русских была третьей по весу среди других городов Украины (по этому показателю его опередили лишь Керчь и Феодосия): в границах горсовета, русские составляли 71,6 %, украинцы — 22,4 %, белорусы — 1,6 %, татары — 0,7 %, крымские татары — 0,5 %, армяне — 0,3 %, евреи — 0,3 %, молдаване — 0,2 %, азербайджанцы — 0,2 %[82]. По предварительным итогам переписи населения 2014 года, русские составили 81 % от указавших свою национальность, украинцы — 14,2 %, другие — более 4 %[78].
- Национальный состав населения региона по данным переписей населения 2001 и 2014 годов
| Национальность | 2001 [75][76] |
% [79] |
% [80] |
2014 [83][78] |
% [79] |
% [80] |
|---|---|---|---|---|---|---|
| всего | 377153 | 100,00 % | 393304 | 100,00 % | ||
| Русские | 269953 | 71,58 % | 72,31 % | 303100 | 77,07 % | 81,07 % |
| Украинцы | 84420 | 22,38 % | 22,61 % | 52912 | 13,45 % | 14,15 % |
| Белорусы | 5872 | 1,56 % | 1,57 % | 3775 | 0,96 % | 1,01 % |
| Крымские татары | 1858 | 0,49 % | 0,50 % | 2814 | 0,72 % | 0,75 % |
| Татары | 2512 | 0,67 % | 0,67 % | 2742 | 0,70 % | 0,73 % |
| Армяне | 1319 | 0,35 % | 0,35 % | 1396 | 0,35 % | 0,37 % |
| Азербайджанцы | 629 | 0,17 % | 0,17 % | 694 | 0,18 % | 0,19 % |
| Евреи | 1016 | 0,27 % | 0,27 % | 601 | 0,15 % | 0,16 % |
| Молдаване | 801 | 0,21 % | 0,21 % | 574 | 0,15 % | 0,15 % |
| Чуваши | 508 | 0,13 % | 0,14 % | 461 | 0,12 % | 0,12 % |
| Поляки | 580 | 0,15 % | 0,16 % | 408 | 0,10 % | 0,11 % |
| Болгары | 405 | 0,11 % | 0,11 % | 362 | 0,09 % | 0,10 % |
| Грузины | 363 | 0,10 % | 0,10 % | 291 | 0,07 % | 0,08 % |
| Мордва | 366 | 0,10 % | 0,10 % | 267 | 0,07 % | 0,07 % |
| Греки | 241 | 0,06 % | 0,06 % | 231 | 0,06 % | 0,06 % |
| Узбеки | 140 | 0,04 % | 0,04 % | 201 | 0,05 % | 0,05 % |
| Немцы | 254 | 0,07 % | 0,07 % | 196 | 0,05 % | 0,05 % |
| Осетины | 181 | 0,05 % | 0,05 % | 167 | 0,04 % | 0,04 % |
| Корейцы | 150 | 0,04 % | 0,04 % | 163 | 0,04 % | 0,04 % |
| Башкиры | 139 | 0,04 % | 0,04 % | 162 | 0,04 % | 0,04 % |
| Казахи | 71 | 0,02 % | 0,02 % | 119 | 0,03 % | 0,03 % |
| Лезгины | 67 | 0,02 % | 0,02 % | 104 | 0,03 % | 0,03 % |
| Удмурты | 123 | 0,03 % | 0,03 % | 100 | 0,03 % | 0,03 % |
| Литовцы | 156 | 0,04 % | 0,04 % | 83 | 0,02 % | 0,02 % |
| Марийцы | 103 | 0,03 % | 0,03 % | 78 | 0,02 % | 0,02 % |
| Таджики | 58 | 0,02 % | 0,02 % | 76 | 0,02 % | 0,02 % |
| Латыши | 94 | 0,02 % | 0,03 % | 67 | 0,02 % | 0,02 % |
| Гагаузы | 77 | 0,02 % | 0,02 % | 62 | 0,02 % | 0,02 % |
| Турки | 19 | 0,01 % | 0,01 % | 52 | 0,01 % | 0,01 % |
| Крымчаки | 76 | 0,02 % | 0,02 % | 51 | 0,01 % | 0,01 % |
| Арабы | 36 | 0,01 % | 0,01 % | 43 | 0,01 % | 0,01 % |
| Эстонцы | 62 | 0,02 % | 0,02 % | 42 | 0,01 % | 0,01 % |
| Даргинцы | 8 | 0,00 % | 0,00 % | 41 | 0,01 % | 0,01 % |
| Аварцы | 19 | 0,01 % | 0,01 % | 38 | 0,01 % | 0,01 % |
| Караимы | 44 | 0,01 % | 0,01 % | 35 | 0,01 % | 0,01 % |
| другие | 613 | 0,16 % | 0,16 % | 1364 | 0,35 % | 0,36 % |
| указали | 373333 | 98,99 % | 100,00 % | 373872 | 95,06 % | 100,00 % |
| не указали | 3820 | 1,01 % | 19432 | 4,94 % |
В конце XIX — начале ХХ века большинство населения составляли великоросы (34 014 чел. или 63,5 % из 53 595 жителей города, перепись 1897 года по родному языку); также проживали малоросы (7 322 чел. или 13,7 %), евреи (3 679 или 6,9 %), поляки (2 753 чел. или 5,1 %), татары (1 817 чел. или 3,4 %), греки (1 553 чел. или 2,9 %), немцы (907 чел. или 1,7 %), армяне (439 чел. или 0,8 %), турки (209 чел. или 0,4 %), белорусы (182 чел.), эстонцы (131 чел.), грузины (125 чел.) и др.[84] Крупным меньшинством Севастополя были евреи. По переписи 1897 г. в Севастополе жили 3 910 евреев-раббанитов, составлявших 7,4 % всего населения города. Из них 70 семей определили себя как крымчаки, 830 — как караимы[85].
Национальный состав населения муниципальных образований Севастополя
По данным переписи населения в Крымском федеральном округе 2014 года[83] (чел. и % от указавших национальную принадлежность):
| муниципальный округ |
всего, чел. |
указали, чел. |
русские, чел. |
% | украин- цы, чел. |
% | бело- русы, чел. |
% | крым- ские татары, чел. |
% | тата- ры, чел. |
% | армя- не, чел. |
% | др., чел. |
% |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Андреевский МО | 3216 | 3180 | 2284 | 71,82 % | 793 | 24,94 % | 31 | 0,97 % | 33 | 1,04 % | 9 | 0,28 % | 0 | 0,00 % | 30 | 0,94 % |
| Балаклавский МО | 27620 | 26546 | 21475 | 80,90 % | 3791 | 14,28 % | 219 | 0,82 % | 117 | 0,44 % | 218 | 0,82 % | 80 | 0,30 % | 646 | 2,43 % |
| в том числе Балаклава[86] | 18649 | 17637 | 14554 | 82,52 % | 2382 | 13,51 % | 152 | 0,86 % | 25 | 0,14 % | 121 | 0,69 % | 53 | 0,30 % | 350 | 1,98 % |
| Верхнесадовский МО | 5212 | 5144 | 3687 | 71,68 % | 894 | 17,38 % | 49 | 0,95 % | 354 | 6,88 % | 71 | 1,38 % | 12 | 0,23 % | 77 | 1,50 % |
| Гагаринский МО | 136010 | 128308 | 103803 | 80,90 % | 19040 | 14,84 % | 1425 | 1,11 % | 359 | 0,28 % | 660 | 0,51 % | 467 | 0,36 % | 2554 | 1,99 % |
| Город Инкерман | 10348 | 10222 | 8582 | 83,96 % | 1221 | 11,94 % | 68 | 0,67 % | 26 | 0,25 % | 73 | 0,71 % | 21 | 0,21 % | 231 | 2,26 % |
| Качинский МО | 8303 | 8230 | 5845 | 71,02 % | 1213 | 14,74 % | 77 | 0,94 % | 714 | 8,68 % | 193 | 2,35 % | 26 | 0,32 % | 162 | 1,97 % |
| в том числе Кача[87] | 4282 | 4218 | 3387 | 80,30 % | 608 | 14,41 % | 50 | 1,19 % | 12 | 0,28 % | 37 | 0,88 % | 16 | 0,38 % | 108 | 2,56 % |
| Ленинский МО | 106882 | 100105 | 82778 | 82,69 % | 13169 | 13,16 % | 1006 | 1,00 % | 164 | 0,16 % | 557 | 0,56 % | 471 | 0,47 % | 1960 | 1,96 % |
| Нахимовский МО | 86963 | 83478 | 69232 | 82,93 % | 11134 | 13,34 % | 825 | 0,99 % | 233 | 0,28 % | 466 | 0,56 % | 293 | 0,35 % | 1295 | 1,55 % |
| Орлиновский МО | 6205 | 6146 | 3808 | 61,96 % | 1240 | 20,18 % | 52 | 0,85 % | 428 | 6,96 % | 446 | 7,26 % | 23 | 0,37 % | 149 | 2,42 % |
| Терновский МО | 2545 | 2513 | 1606 | 63,91 % | 417 | 16,59 % | 23 | 0,92 % | 386 | 15,36 % | 49 | 1,95 % | 3 | 0,12 % | 29 | 1,15 % |
| Севастополь | 393304 | 373872 | 303100 | 81,07 % | 52912 | 14,15 % | 3775 | 1,01 % | 2814 | 0,75 % | 2742 | 0,73 % | 1396 | 0,37 % | 7133 | 1,91 % |
Языковая ситуация
По переписи 2014 года родным языком назвали русский язык 96,19 % от населения Севастополя или 364 708 человек из 379 153 указавших родной язык; украинский язык — 2,13 % или 8083 человек; татарский язык — 0,59 % или 2220 человек; крымскотатарский язык — 0,41 % или 1559 человек; армянский язык — 0,14 % или 515 человек; азербайджанский язык — 0,11 % или 429 человек.[10] По владению языками в Севастополе по переписи 2014 года выделяются соответственно: русский язык — 99,86 % или 378 900 человек из 379 442 указавших владение языками, украинский язык — 18,80 % или 71 331 человек, английский язык — 12,04 % или 45 695 человек, немецкий язык — 1,52 % или 5756 человек, французский язык — 0,62 % или 2354 человека, татарский язык — 0,45 % или 1725 человек, испанский язык — 1,34 % или 1301 человек, белорусский язык — 0,34 % или 1279 человек, польский язык — 0,22 % или 846 человек, итальянский язык — 0,19 % или 719 человек, крымскотатарский язык — 0,18 % или 700 человек, армянский язык — 0,18 % или 682 человека, турецкий язык — 0,14 % или 536 человек, узбекский язык — 0,14 % или 520 человек, азербайджанский язык — 0,13 % или 510 человек, молдавский язык — 0,12 % или 439 человек, греческий язык — 0,09 % или 326 человек, болгарский язык — 0,08 % или 303 человека, грузинский язык — 0,08 % или 296 человек.[10]
По данным переписи населения 2001 года русский язык считали родным 90,6 % населения Севастополя, украинский — 6,8 %[88].
Естественное движение и миграция
В 2015 году в Севастополе родился 5498 человек (рождаемость составила 13,5 на 1000 человек или 13,5 ‰), умер 6091 человек (смертность составила 14,9 ‰). Естественная убыль населения в 2015 году составила 593 человек (общий коэффициент естественного прироста (убыли) достиг −1,4 ‰).[89][90]
| Год | Население к концу года, чел. |
Число рождений |
Число смертей |
Естествен. прирост |
Сальдо миграции[96] |
Рождаемость на 1000 чел. |
Смертность на 1000 чел. |
Естествен. прирост на 1000 чел. |
Сальдо миграции на 1000 чел. |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1990 | 397 737 | 5 013 | 3 716 | 1 297 | 3 235 | 12,46 | 9,24 | 3,22 | 8,04 |
| 1991 | 402 269 | 4 567 | 3 856 | 711 | 6 918 | 11,14 | 9,41 | 1,73 | 16,88 |
| 1992 | 409 898 | 3 976 | 4 284 | -308 | 4 199 | 9,61 | 10,35 | -0,74 | 10,15 |
| 1993 | 413 789 | 3 395 | 4 526 | -1 131 | 492 | 8,22 | 10,95 | -2,74 | 1,19 |
| 1994 | 413 150 | 3 138 | 4 946 | -1 808 | -3 783 | 7,70 | 12,14 | -4,44 | -9,28 |
| 1995 | 407 559 | 2 975 | 5 806 | -2 831 | -2 472 | 7,40 | 14,43 | -7,04 | -6,15 |
| 1996 | 402 256 | 2 776 | 5 068 | -2 292 | -4 266 | 7,02 | 12,81 | -5,79 | -10,78 |
| 1997 | 395 698 | 2 764 | 4 681 | -1 917 | -2 871 | 7,07 | 11,97 | -4,90 | -7,34 |
| 1998 | 390 910 | 2 513 | 4 684 | -2 171 | -4 322 | 6,54 | 12,18 | -5,65 | -11,24 |
| 1999 | 384 417 | 2 551 | 4 743 | -2 192 | -1 052 | 6,69 | 12,44 | -5,75 | -2,76 |
| 2000 | 381 173 | 2 696 | 5 133 | -2 437 | 524 | 7,11 | 13,53 | -6,43 | 1,38 |
| 2001 | 379 260 | 2 777 | 5 121 | -2 344 | 222 | 7,36 | 13,58 | -6,22 | 0,59 |
| 2002 | 377 138 | 3 058 | 5 192 | -2 134 | 1 560 | 8,12 | 13,79 | -5,67 | 4,14 |
| 2003 | 376 564 | 3 279 | 5 333 | -2 054 | 1 880 | 8,71 | 14,17 | -5,46 | 4,99 |
| 2004 | 376 390 | 3 681 | 5 491 | -1 810 | 2 065 | 9,77 | 14,58 | -4,81 | 5,48 |
| 2005 | 376 645 | 3 641 | 5 818 | -2 177 | 2 641 | 9,66 | 15,43 | -5,77 | 7,00 |
| 2006 | 377 109 | 3 840 | 5 744 | -1 904 | 2 064 | 10,18 | 15,23 | -5,05 | 5,47 |
| 2007 | 377 269 | 3 994 | 5 867 | -1 873 | 2 092 | 10,58 | 15,54 | -4,96 | 5,54 |
| 2008 | 377 488 | 4 170 | 5 941 | -1 771 | 2 389 | 11,03 | 15,71 | -4,68 | 6,32 |
| 2009 | 378 106 | 4 257 | 5 526 | -1 269 | 1 656 | 11,25 | 14,60 | -3,35 | 4,38 |
| 2010 | 378 493 | 4 184 | 5 595 | -1 411 | 1 776 | 11,04 | 14,77 | -3,72 | 4,69 |
| 2011 | 378 858 | 4 252 | 5 391 | -1 139 | 1 552 | 11,21 | 14,21 | -3,00 | 4,09 |
| 2012 | 379 271 | 4 584 | 5 252 | -668 | 2 871 | 12,02 | 13,77 | -1,75 | 7,53 |
| 2013 | 383 900 | 4 463 | 5 326 | -863 | 3 296 | 11,6 | 13,8 | -2,2 | 8,61[95] |
| 2014 | 398 973 | 4 881[89] | 5 537[89] | -656[89] | 13 565[95] | 12,6[90] | 14,3[90] | -1,7[90] | 35,10[95] |
| 2015 | 416 263 | 5 498[89] | 6 091[89] | -593[89] | 17 883[95] | 13,5[90] | 14,9[90] | -1,4[90] | 43,87[95] |
Стойкая тенденция к увеличению рождаемости, сохраняющаяся в последние годы (+66 % за 10 лет), привела к сокращению естественной убыли населения. Общий коэффициент рождаемости увеличился с 7,0 новорожденных на 1000 человек в 2000 г. до 12,0 — в 2012 г. С 2004 г. по 2010 г. отмечался постепенный рост численности населения Севастополя (на 1,7 тыс.) — до 380 404 чел (по состоянию на 2010 г.)[97][98]. Миграционный прирост населения Севастополя за 2014 год составил 13 565 человек, в том числе 14402 прибывших и 837 выбывших за пределы города-региона. В 2015 году миграционный прирост составил 17883 человека, в том числе 24865 прибывших и 6982 выбывших за пределы города-региона.[95][99][100]
По итогам 2014 года Севастопольский регион стал лидером РФ по коэффициенту миграционного прироста населения (35,0 ‰), который в разы превышал данный показатель у следующего за ним региона[101]. В переломном 2014 году миграционный прирост Севастополя на 84 % сложился за счёт положительного сальдо миграции в обмене с другими регионами РФ, которое компенсировало небольшую естественную убыль его населения. Из-за относительно небольшого размера субъекта, внутрирегиональная миграция незначительна[102].
Согласно данным Росстата в ГФЗ Севастополе наблюдается крайне низкая интенсивность выбытия, которая в январе-декабре 2014 года составила всего 2 ‰, что было в 6,5 раз ниже выбытия из Москвы (13 ‰), занимающей 4-е местов РФ по этому показателю[103].
Согласно Укрстату коэффициент прироста населения города (внутренняя миграция) в составе Украины был равен 4,0 на 1000 человек, тогда как те же показатели в Киеве и Одессе равны 3,6 и 0,9 соответственно[97].
Прочие характеристики
Средняя продолжительность жизни (2009): 69,7 лет (муж 63,7 лет; жен 75,2 года)
Севастополь был городом с самым низким уровнем детской смертности по Украине (с коэффициентом 4,9 на 1000 чел.).[104][105]
Севастополь — был вторым по уровню занятости городом Украины после Киева: на фоне увеличения общего числа занятого населения с 61,7 % до 62,9 % отмечается позитивная тенденция движения рабочей силы: коэффициент замещения уволенных работников вырос до 104,5 %[106].
Севастополь входил в тройку самых посещаемых регионов Украины. В праздничные дни население города за счёт приезжих увеличивается до 1 млн человек[107].
Часть населения, которое имеет полное высшее образование, в Севастополе равна 32,5 %, что выводило его на третье место на Украине после Киева (37,3 %) и Харькова (45,82 %)[108][109].
По данным выборочного обследования количество домохозяйств Севастополя составило 133,5 тыс. В среднем домохозяйства состоят менее чем из трёх человек (2,48).
Домохозяйства, в которых имеются дети в возрасте от 3 до 6 лет, составляют 43,1 % от общего количества. В возрасте 7-13 лет — 33,8 %. На домохозяйства с детьми в возрасте до 3-х лет приходится 18,0 %, 16-17 лет — 11,7 %, 14-15 лет — 10,1 %.По количественному составу домохозяйства распределились следующим образом: домохозяйства, состоящие из двух человек — 28,4 % от общего количества; из одного и трёх человек — 28,1 % и 24,2 % соответственно. Меньше всего домохозяйств, состоящих из четырёх и более человек (19,3 % от общего количества)[110].
Общая карта
Легенда карты:
 |
Севастополь, более 300 000 чел. |
 |
от 10 000 до 30 000 чел. |
 |
от 5 000 до 10 000 чел. |
 |
от 1 000 до 5 000 чел. |
 |
от 500 до 1 000 чел. |
 |
менее 500 чел. |
Населенные пункты Севастополя
Напишите отзыв о статье "Население Севастополя"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.gks.ru/free_doc/new_site/population/demo/Popul2016.xls Оценка численности постоянного населения на 1 января 2016 года и в среднем за 2015 год]. Проверено 27 марта 2016. [www.webcitation.org/6gJeknmJ4 Архивировано из первоисточника 27 марта 2016].
- ↑ 1 2 3 4 [sevastopol.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/sevastopol/resources/aa6f30804bf8035aae9abfa3f8d7ae54/Численность+на+01.01.2016%28утвержденная%29.pdf Численность постоянного населения на 1 января 2016 года] // Территориальный орган Федеральной службы государственной статистики по городу Севастополю ([sevastopol.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/sevastopol/ru/statistics/population/ Севастопольстат])
- ↑ 1 2 [www.gks.ru/free_doc/doc_2015/bul_dr/mun_obr2015.rar Численность населения Российской Федерации по муниципальным образованиям на 1 января 2015 года]. Проверено 6 августа 2015. [www.webcitation.org/6aaNzOlFO Архивировано из первоисточника 6 августа 2015].
- ↑ [sevkor.ru/v-sevastopol-prodolzhaet-rasti-chislennost-naseleniya-za-schet-migratsii/ В Севастополь продолжает расти численность населения за счет миграции]
- ↑ 1 2 3 Всеукраинская перепись населения 2001 года. [2001.ukrcensus.gov.ua/rus/results/general/permanent/sevastopol/ Численность постоянного населения Севастопольского горсовета]; [2001.ukrcensus.gov.ua/rus/results/general/urban-rural/sevastopol/ Численность и состав населения Севастопольского горсовета.]
- ↑ 1 2 3 Государственный комитет статистики Украины. Всеукраинская перепись населения 2001: [2001.ukrcensus.gov.ua/rus/results/total_population/structure_population/sel_1/?box=1.1W&k_t=85&rn=&id=&botton=cens_db Численность наличного населения и его распределение по полу. Севастополь (горсовет)]; [2001.ukrcensus.gov.ua/rus/results/total_population/cities_towns/ Группировка городов и поселков городского типа по численности постоянного населения. Севастополь (горсовет)]
- ↑ 1 2 [31.28.228.102:82/statist_info/demografia/chislo_naselenia/2014/ludi_102014.pdf Численность населения на 1 октября 2014 года] (рус.). Управление статистики в г.Севастополе. Проверено 17 ноября 2014.
- ↑ в том числе в городе Инкерман — 10 345 человек, посёлке Кача — 4282 человека, Балаклаве — 18 649 человек
- ↑ [sevastopol.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/sevastopol/resources/c2deee80499a5fb88a36ea2d12c3261e/pub-01-03.pdf Численность населения города Севастополя] [sevastopol.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/sevastopol/ru/census_and_researching/census/crimea_census/sevastopol_2014/score_2015/score_default_2015 Перепись населения по г.Севастополю 2014. Итоги]. Территориальный орган Федеральной службы государственной статистики по городу Севастополю (Севастопольстат). Проверено 8 апреля 2016.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 [www.gks.ru/free_doc/new_site/population/demo/perepis_krim/tab-krim.htm Таблицы с итогами Федерального статистического наблюдения «Перепись населения в Крымском федеральном округе» 2014 года]
- ↑ Рекорд по численности наличного (в отличие от постоянного) населения в Севастополе был достигнут к 1994 году (416 200 человек) и, учитывая, что [www.ukrstat.gov.ua/operativ/operativ2014/ds/kn/kn_u/kn0414_u.html наличное население в начале 2014 года превышало постоянное на 2,0 тыс. чел.], этот рекорд очевидно также был превышен к ноябрю-декабрю 2015 года
- ↑ [sevastopol.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/sevastopol/resources/48cfe9804adccc2d8cb1cfcd2b11c90e/экспресс+числ-ть+октябрь.pdf Численность постоянного населения на 1 ноября 2015 года] // Территориальный орган Федеральной службы государственной статистики по городу Севастополю ([sevastopol.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/sevastopol/ru/publications/official_publications/electronic_versions/ Севастопольстат])
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 [database.ukrcensus.gov.ua/Mult/Dialog/statfile1_c_files/pasport.files/pasport/85/85.htm ДАНІ ДЕМОГРАФІЧНОГО ПАСПОРТУ ТЕРИТОРІЇ] ([database.ukrcensus.gov.ua/Mult/Dialog/statfile1_c_files/pasport1.htm?85#top Демографічний паспорт — Севастополь (міськрада)])
- ↑ 1 2 3 4 регион — Севастопольское градоначальство (включая военное население), Севастопольский городской совет (с подчинёнными ему населёнными пунктами) или город со специальным статусом Севастополь и город федерального значения Севастополь
- ↑ 1 2 3 4 5 [vashsevdom.narod.ru/histor/nasel18-19.html Население Севастополя в конце XVIII — начале XIX веков]
- ↑ 1 2 3 4 5 6 И. А. Дьяконова. [www.az.ru/sevreal/histor/nasel19-20.html Население Севастополя во второй половине XIX — начале XX вв.]. Проверено 3 октября 2013. [web.archive.org/web/20081203071422/www.az.ru/sevreal/histor/nasel19-20.html Архивировано из первоисточника 3 декабря 2008].
- ↑ Первая Всеобщая перепись населения Российской империи 1897 года: [demoscope.ru/weekly/ssp/rus_gub_97.php?reg=41 Наличное население в губерниях, уездах, городах Российской Империи (без Финляндии)]// Демоскоп
- ↑ [www.sevastopol.info/history/hist_1917_41.htm Севастополь в период с 1917 по 1941 гг.]
- ↑ Всесоюзная перепись населения 1926 г.: [demoscope.ru/weekly/ssp/rus_nac_26.php?reg=794 Национальный состав населения по регионам РСФСР (Крымская АССР/городские поселения)] // Демоскоп
- ↑ Всесоюзная перепись населения 1939 г.: [demoscope.ru/weekly/ssp/rus_pop_39_2.php Численность наличного населения СССР по районам и городам]// Демоскоп; Всесоюзная перепись населения 1939 г.: [demoscope.ru/weekly/ssp/rus_pop_39_3.php Численность городского населения СССР по городским поселениям и внутригородским районам]// Демоскоп
- ↑ 1 2 3 [rusplt.ru/policy/kratkaya-istoriya-sovetskogo-sevastopolya-9501.html Краткая история советского Севастополя]
- ↑ 1 2 [memory.mir24.tv/article?id=50 Севастополь в оккупации. Как это было]
- ↑ [www.sevastopol.info/history/hist_1945_91.htm Севастополь в период с 1945 по 1991 гг.]
- ↑ Всесоюзная перепись населения 1959 г.: [demoscope.ru/weekly/ssp/ussr59_reg1.php Численность наличного населения союзных и автономных республик, автономных областей и округов, краев, областей, районов, городских поселений, сел-райцентров и сельских поселений с населением свыше 5000 человек (кроме РСФСР)]// Демоскоп; [demoscope.ru/weekly/ssp/ussr59_reg2.php Численность городского населения союзных республик (кроме РСФСР), их территориальных единиц, городских поселений и городских районов по полу]// Демоскоп.
- ↑ Советская историческая энциклопедия, т. 12, с. 622
- ↑ Всесоюзная перепись населения 1970 г.: [demoscope.ru/weekly/ssp/ussr70_reg1.php Численность наличного населения союзных и автономных республик, автономных областей и округов, краев, областей, районов, городских поселений, сел-райцентров и сельских поселений с населением свыше 5000 человек (кроме РСФСР)]// Демоскоп; [demoscope.ru/weekly/ssp/ussr70_reg2.php Численность городского населения союзных республик (кроме РСФСР), их территориальных единиц, городских поселений и городских районов по полу]// Демоскоп.
- ↑ Всесоюзная перепись населения 1979 г.: [demoscope.ru/weekly/ssp/ussr79_reg1.php Численность наличного населения союзных и автономных республик, автономных областей и округов, краев, областей, районов, городских поселений, сел-райцентров и сельских поселений с населением свыше 5000 человек (кроме РСФСР)]// Демоскоп; [demoscope.ru/weekly/ssp/ussr79_reg2.php Численность городского населения союзных республик (кроме РСФСР), их территориальных единиц, городских поселений и городских районов по полу]// Демоскоп.
- ↑ 1 2 Без учёта присоединённого в 1991 году Терновского сельсовета
- ↑ 1 2 Всесоюзная перепись населения 1989 г.: [demoscope.ru/weekly/ssp/sng89_reg1.php Численность населения союзных республик СССР и их территориальных единиц по полу]// Демоскоп; [demoscope.ru/weekly/ssp/sng89_reg2.php Всесоюзная перепись населения 1989 г. Численность городского населения союзных республик, их территориальных единиц, городских поселений и городских районов по полу]// Демоскоп.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 [database.ukrcensus.gov.ua/MULT/Database/Census/databasetree_uk.asp Банк даних перепису населення] [www.ukrcensus.gov.ua/ Сайт Всеукраїнського перепису населення] Держстат України
- ↑ 1 2 С учётом присоединённого в 1991 году Терновского сельсовета
- ↑ 1 2 [rusplt.ru/policy/kratkaya-istoriya-sovetskogo-sevastopolya-9501.html Краткая история советского Севастополя] Русская Планета
- ↑ 1 2 3 4 [www.sevastopol.info/history/hist_1991_now.htm Новейшая история Севастополя (с 1991 г. по 2014 г.)] Севастополь
- ↑ 1 2 3 4 [www.gmdh.net/pop/ustat1.htm Количество населения]. Проверено 3 октября 2013. [web.archive.org/web/20091008112322/www.gmdh.net/pop/ustat1.htm Архивировано из первоисточника 8 октября 2009].
- ↑ 1 2 [www.gmdh.net/pop/ustat2.htm Чисельність населення на 1 січня 2004 року]. Проверено 21 марта 2015. [web.archive.org/web/20091008103046/www.gmdh.net/pop/ustat2.htm Архивировано из первоисточника 21 марта 2015].
- ↑ 1 2 [sevastopol.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/sevastopol/resources/ea9ec48048d92f8da17bf1f7eaa5adf2/Севастополь+в+цифрах+2014.pdf Севастополь в цифрах в 2014 году] Севастопольстат
- ↑ 1 2 3 4 [31.28.228.102:82/press_vipysk/2009/express_02_2009.pdf Експрес - випуски м.Севастополя у лютому 2009 року: Чисельність населення на 1 січня 2009, 2008 року (население на 01.01.2009 и 01.01.2008)] (укр). Управление статистики в Севастополе. [www.webcitation.org/6Gkuve3N5 Архивировано из первоисточника 20 мая 2013].
- ↑ 1 2 [31.28.228.102:82/press_vipysk/2010/0210/express/230.rar Чисельність населення на 1 січня 2010 року (население на 01.01.2010)] (укр). Управление статистики в Севастополе. [www.webcitation.org/6Gkuy2PUE Архивировано из первоисточника 20 мая 2013].
- ↑ 1 2 [31.28.228.102:82/press_vipysk/2011/0111/express/239.rar Чисельність населення на 1 січня 2011 року (население на 01.01.2011)] (укр). Управление статистики в Севастополе. [www.webcitation.org/6GkuypyHo Архивировано из первоисточника 20 мая 2013].
- ↑ 1 2 [31.28.228.102:82/press_vipysk/2012/0212/express/237.rar Чисельність населення на 1 січня 2012 року (население на 01.01.2012)] (укр). Управление статистики в Севастополе. [www.webcitation.org/6Gkuzb5WD Архивировано из первоисточника 20 мая 2013].
- ↑ 1 2 [31.28.228.102:82/press_vipysk/2013/0213/2534.rar Чисельність населення на 1 січня 2013 року (население на 01.01.2013)] (укр). Управление статистики в Севастополе. [www.webcitation.org/6Gkv0IspB Архивировано из первоисточника 20 мая 2013].
- ↑ 1 2 [31.28.228.102:82/press_vipysk/2014/0114/235.rar Чисельність населення на 1 січня 2014 року (население на 01.01.2014)] (укр). Управление статистики в Севастополе.
- ↑ 1 2 после проведения переписи 2014 года, Росстат, а вслед за ним и Севастопольстат, стал в своих публикациях указывать население Севастополя как населённого пункта (города) в границах Севастополя как субъекта РФ (региона); тем не менее в своих публикациях Росстат указывает и наличие в границах ГФЗ Севастополь города Инкермана, населённого пункта Балаклавы, относимого Росстатом к категории городов, а также посёлка Качи, учитываемого Росстатом как посёлок городского типа, а также более 30 тысяч человек сельского населения.
- ↑ [31.28.228.102:82/statist_info/demografia/chislo_naselenia/2014/ludi_062014.pdf Численность населения на 1 июля 2014 года] (рус.). Управление статистики в г.Севастополе. Проверено 15 августа 2014.
- ↑ [sevastopol.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/sevastopol/resources/810a8400476c459085d2f51e21662943/Численность+населения+на+1+января+2015+года.pdf Численность населения на 1 января 2015 года (Экспресс–информация 20.02.2015 № 67-07/175-ИС)] // Территориальный орган Федеральной службы государственной статистики по городу Севастополю (Севастопольстат)
- ↑ [sevastopol.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/sevastopol/resources/2c4a65004960acb2bb8abfe4e1bdbb25/экспресс+числ-ть+июнь.pdf Численность населения на 1 июля 2015 года] Экспресс-информация 04.08.2015 № 67-07/692-ТС (Севастопольстат)
- ↑ [sevastopol.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/sevastopol/resources/ea02ae004c25d304b3abf7b4bce00d93/экспресс+числ-ть+январь.pdf Численность населения на 1 февраля 2016 года Экспресс-информация 22.03.2016 № 67–07/1167-ДР] // Территориальный орган Федеральной службы государственной статистики по городу Севастополю ([sevastopol.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/sevastopol/ru/publications/official_publications/electronic_versions/ Севастопольстат])
- ↑ [sevastopol.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/sevastopol/resources/698b45004c696f67b3f9b37dff7d05ed/экспресс+числ-ть+февраль.pdf Численность населения на 1 марта 2016 года Экспресс-информация 15.04.2016 № 67–07/309–ТС] // Территориальный орган Федеральной службы государственной статистики по городу Севастополю ([sevastopol.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/sevastopol/ru/publications/official_publications/electronic_versions/ Севастопольстат])
- ↑ [sevastopol.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/sevastopol/resources/d694d4804ccb1a3d9b3edf4fc772e0bb/Численность+населения+на+1+апреля+2016+года.pdf Численность населения на 1 апреля 2016 года Экспресс-информация 16.05.2016 № 67–07/1569-ДР] // Территориальный орган Федеральной службы государственной статистики по городу Севастополю ([sevastopol.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/sevastopol/ru/publications/official_publications/electronic_versions/ Севастопольстат])
- ↑ [sevastopol.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/sevastopol/resources/376cbc004d33f5bd92ecd74fc772e0bb/Численность+населения+на+1+мая+2016+года.pdf Численность населения на 1 мая 2016 года Экспресс-информация 17.06.2016 № 67–07/501-ИС] // Территориальный орган Федеральной службы государственной статистики по городу Севастополю ([sevastopol.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/sevastopol/ru/publications/official_publications/electronic_versions/ Севастопольстат])
- ↑ [sevastopol.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/sevastopol/resources/a9bd83804d7fd5d6abbefb0d534aab22/Численность+населения+на+1+июня+2016+года.pdf Численность населения на 1 июня 2016 года Экспресс-информация 13.07.2016 №67-07/1762-ДР] // Территориальный орган Федеральной службы государственной статистики по городу Севастополю ([sevastopol.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/sevastopol/ru/publications/official_publications/electronic_versions/ Севастопольстат])
- ↑ [sevastopol.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/sevastopol/resources/26ee91804dd6a2fb9ca7ff0d534aab22/Численность+населения+на+1+июля+2016+года.pdf Численность населения на 1 июля 2016 года Экспресс-информация 11.08.2016 № 67-07/1810–ДР] // Территориальный орган Федеральной службы государственной статистики по городу Севастополю ([sevastopol.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/sevastopol/ru/publications/official_publications/electronic_versions/ Севастопольстат])
- ↑ [sevastopol.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/sevastopol/resources/a598de804e3b81e18ba6fb0d534aab22/Численность+населения+на+1+августа+2016+года.pdf Численность населения на 1 августа 2016 года Экспресс-информация 13.09.2016 № 67–07/1862–ДР] // Территориальный орган Федеральной службы государственной статистики по городу Севастополю ([sevastopol.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/sevastopol/ru/publications/official_publications/electronic_versions/ Севастопольстат])
- ↑ [sevastopol.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/sevastopol/resources/cd94d0804e94db3bb070f30d534aab22/Численность+населения+на+1+сентября+2016+года.pdf Численность населения на 1 сентября 2016 года Экспресс-информация 11.10.2016 № 67–07/1911–ДР] // Территориальный орган Федеральной службы государственной статистики по городу Севастополю ([sevastopol.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/sevastopol/ru/publications/official_publications/electronic_versions/ Севастопольстат])
- ↑ 1 2 3 [sevastopol.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/sevastopol/resources/58bb21804c5d276da3feb37dff7d05ed/Муниц.+округа.pdf Численность постоянного населения г. Севастополя по муниципальным округам на 1 января 2016 года] // Территориальный орган Федеральной службы государственной статистики по городу Севастополю ([sevastopol.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/sevastopol/ru/municipal_statistics/main_indicators/ Севастопольстат])
- ↑ 1 2 [sevastopol.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/sevastopol/resources/1eb84a00476ee4e28717a7ed3bc4492f/Демограф_ситуация_01%2C01.2015.pdf Численность постоянного населения на 1 января 2015 года] // Территориальный орган Федеральной службы государственной статистики по городу Севастополю ([sevastopol.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/sevastopol/ru/statistics/population/ Севастопольстат])
- ↑ 1 2 [31.28.228.102:82/statist_info/demografia/chislo_naselenia/2014/ludi_082014.pdf Численность населения на 1 августа 2014 года] (рус.). Управление статистики в г.Севастополе. Проверено 24 сентября 2014.
- ↑ включает Балаклавский муниципальный округ, Терновский муниципальный округ, Орлиновский муниципальный округ и город Инкерман
- ↑ На 01.08.2014 - включая сельское население современного Балаклавского муниципального округа
- ↑ включает Гагаринский муниципальный округ
- ↑ включает Ленинский муниципальный округ
- ↑ включает Андреевский муниципальный округ, Верхнесадовский муниципальный округ, Качинский муниципальный округ, Нахимовский муниципальный округ
- ↑ Северная и Корабельная стороны города Севастополя — Нахимовский муниципальный округ
- ↑ В границах Севастополя как населённого пункта (по данным Укрстата) включались полностью Гагаринский и Ленинский районы, а также частично (городские кварталы) Нахимовского района (Нахимовский муниципальный округ) и Балаклавского района (в том числе бывший город Балаклава).
- ↑ 1 2 или Севастопольский городской совет
- ↑ 1 2 3 4 [31.28.228.102:82/statist_info/demografia/chislo_naselenia/2014/ludi_0314.pdf Численность населения на 1 апреля 2014 года] (рус.). Управление статистики в г.Севастополе. Проверено 11 июня 2014.
- ↑ [w1.c1.rada.gov.ua/pls/z7503/A004RM?rdat1=03.04.2014&rf7571=41624 Регіони України та їх склад: м Севастополь (райони у містах)]
- ↑ в том числе бывший город Балаклава
- ↑ 1 2 Включает полностью Гагаринский и Ленинский районы, а также частично (городские кварталы) Нахимовского района (116 из 233 кв.км) и Балаклавского района (бывший город Балаклава).
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/sng89_reg1.php Всесоюзная перепись населения 1989 г.: Численность населения союзных республик СССР и их территориальных единиц по полу // Демоскоп]
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/sng89_reg2.php Всесоюзная перепись населения 1989 г.: Численность городского населения союзных республик, их территориальных единиц, городских поселений и городских районов по полу // Демоскоп]
- ↑ без учёта города Белокаменск и сельских населённых пунктов
- ↑ без учёта пгт Кача и сельских населённых пунктов
- ↑ Всеукраинская перепись населения 2001 года. [2001.ukrcensus.gov.ua/rus/results/general/nationality/sevastopol/ Национальный состав населения Севастопольского горсовета по итогам Всеукраинской переписи населения 2001 года] и сравнение с итогами Всесоюзной переписи населения 1989 года
- ↑ 1 2 [2001.ukrcensus.gov.ua/rus/results/nationality_population/nationality_popul1/ Всеукраинская перепись населения 2001: Национальный состав населения].
- ↑ 1 2 [pop-stat.mashke.org/ukraine-ethnic2001.htm Ethnic composition: 2001 census]
- ↑ [www.gks.ru/free_doc/new_site/population/demo/perepis_krim/pr_itogi.rar Материалы заседания круглого стола, посвященного предварительным итогам Переписи населения в Крымском федеральном округе по национальному составу, родному языку и гражданству] // [www.gks.ru/free_doc/new_site/population/demo/perepis_krim/perepis_krim.html Перепись населения в Крымском федеральном округе]
- ↑ 1 2 3 [ria.ru/society/20150319/1053370183.html#14267873405313&message=resize&relto=register&action=addClass&value=registration Росстат: большинство крымчан считают себя русскими]
- ↑ 1 2 3 4 5 % от всего учтённого населения
- ↑ 1 2 3 4 % от указавших свою национальность
- ↑ [www.demoscope.ru/weekly/2004/0173/analit05.php Итоги переписи населения Украины 2001 года]
- ↑ [2001.ukrcensus.gov.ua/rus/results/general/nationality/sevastopol/ Всеукраїнський перепис населення 2001 | Русская версия | Результаты | Основные итоги переписи | Национальный состав населения |&nb…]
- ↑ 1 2 [sevastopol.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/sevastopol/resources/dff5a700499b10dba1aee12d12c3261e/pub-04-01_Терр%3D039.pdf 4.1. Национальный состав населения] [sevastopol.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/sevastopol/ru/census_and_researching/census/crimea_census/sevastopol_2014/score_2015/score_default_2015 Перепись населения по г.Севастополю 2014. Итоги]. Территориальный орган Федеральной службы государственной статистики по городу Севастополю (Севастопольстат). Проверено 10 апреля 2016.
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/rus_lan_97_uezd.php?reg=1457 Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г. Распределение населения по родному языку и уездам 50 губерний Европейской России]
- ↑ [jukraine.org/avtonomnaya-respublika-krym/sevastopol/ Севастополь | Еврейское наследие Украины]
- ↑ городское население Балаклавского муниципального округа
- ↑ городское население Качинского муниципального округа
- ↑ Всеукраинская перепись населения 2001 года. [2001.ukrcensus.gov.ua/rus/results/general/language/sevastopol/ Языковой состав населения Севастопольского горсовета.]
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 [sevastopol.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/sevastopol/resources/f2d040804ca9a3a8acd6fd4fc772e0bb/%D0%95%D1%81%D1%82%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D0%BE%D0%B5+%D0%B4%D0%B2%D0%B8%D0%B6%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5+%D0%BD%D0%B0%D1%81%D0%B5%D0%BB%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%8F.xlsx Естественное движение населения] // [sevastopol.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/sevastopol/ru/statistics/population/ Севестопольстат]
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 [sevastopol.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/sevastopol/resources/f7a3fb804ca9a45facfafd4fc772e0bb/%D0%9E%D0%B1%D1%89%D0%B8%D0%B5+%D0%BA%D0%BE%D1%8D%D1%84%D1%84%D0%B8%D1%86%D0%B8%D0%B5%D0%BD%D1%82%D1%8B+%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D0%BE%D0%B3%D0%BE+%D0%B4%D0%B2%D0%B8%D0%B6%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%8F+%D0%BD%D0%B0%D1%81%D0%B5%D0%BB%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%8F.xlsx Общие коэффициенты естественного движения населения] // [sevastopol.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/sevastopol/ru/statistics/population/ Севестопольстат]
- ↑ [database.ukrcensus.gov.ua/Mult/Dialog/statfile1_c_files/pasport1.htm?85#top Демографічний паспорт території]
- ↑ [ukrstat.org/operativ/operativ2013/ds/pp/pp_r/pp1213_r.html Естественное движение населения в 2013 году] Укрстат
- ↑ [ukrstat.org/operativ/operativ2013/ds/mr/mr_r/mr1213_r.html Миграция населения в 2013 году] Укрстат
- ↑ [sevastopol.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/sevastopol/resources/195cd300476ee31b86f1a6ed3bc4492f/%D0%95%D1%81%D1%82%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%B2_%D0%B4%D0%B2%D0%B8%D0%B6%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5_12.14.pdf Показатели естественного движения населения города Севастополя за 2014 год] Территориальный орган Федеральной службы государственной статистики по городу Севастополю ([sevastopol.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/sevastopol/ru/statistics/population/ Севастопольстат])
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 [sevastopol.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/sevastopol/resources/6ff4cd004ca9aef4ae11ff4fc772e0bb/%D0%9C%D0%B8%D0%B3%D1%80%D0%B0%D1%86%D0%B8%D0%BE%D0%BD%D0%BD%D1%8B%D0%B9+%D0%BF%D1%80%D0%B8%D1%80%D0%BE%D1%81%D1%82%2C+%D1%83%D0%B1%D1%8B%D0%BB%D1%8C+%28-%29+%D0%BD%D0%B0%D1%81%D0%B5%D0%BB%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%8F.xlsx Миграция. Миграционный прирост, убыль (-) населения края (человек). Общие коэффициенты миграционного прироста населения (на 10000 человек населения).] // [sevastopol.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/sevastopol/ru/statistics/population/ Севестопольстат]
- ↑ До 2013 года — суммированный внутренний миграционный прирост (из пределов Украины) и внешний миграционный прирост по данным Укрстата. За 2014 год — общий миграционный прирост (в том числе внешний — из пределов Украины) по данным Росстата
- ↑ 1 2 [31.28.228.102:82 Управління статистики у м.Севастополі]. Проверено 3 октября 2013.
- ↑ [www.ukrstat.gov.ua/operativ/operativ2008/ds/mr/mr_r/mr0308_r.html Укрстат]
- ↑ [sevastopol.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/sevastopol/resources/9856bd004ca9ad76adf4fd4fc772e0bb/%D0%A7%D0%B8%D1%81%D0%BB%D0%BE+%D0%B2%D1%8B%D0%B1%D1%8B%D0%B2%D1%88%D0%B8%D1%85+%D0%B8%D0%B7+%D0%B3%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B4%D0%B0+%D0%A1%D0%B5%D0%B2%D0%B0%D1%81%D1%82%D0%BE%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D1%8F.xlsx Миграция. Число выбывших из г. Севастополя] // [sevastopol.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/sevastopol/ru/statistics/population/ Севестопольстат]
- ↑ [sevastopol.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/sevastopol/resources/efdfea804ca9aa4fadbefd4fc772e0bb/%D0%A7%D0%B8%D1%81%D0%BB%D0%BE+%D0%BF%D1%80%D0%B8%D0%B1%D1%8B%D0%B2%D1%88%D0%B8%D1%85+%D0%B2+%D0%B3.+%D0%A1%D0%B5%D0%B2%D0%B0%D1%81%D1%82%D0%BE%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D1%8C.xlsx Миграция. Число прибывших из г. Севастополя] // [sevastopol.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/sevastopol/ru/statistics/population/ Севестопольстат]
- ↑ [demoscope.ru/weekly/2015/0631/barom02.php Екатерина Щербакова. В 2014 году естественный прирост увеличился, но прирост населения в основном обеспечивается миграцией] Демоскоп
- ↑ [meridian.in.ua/news/14995.html Увеличение численности населения Севастополя произошло исключительно за счет миграционного прироста] Меридиан Севастополь
- ↑ [demoscope.ru/weekly/2015/0635/barom04.php Екатерина Щербакова О населении и миграции в субъектах и федеральных округах РФ] Демоскопт
- ↑ [www.ukrstat.gov.ua/operativ/operativ2008/ds/pp/pp_r/pp0308_r.html Данные Государственной службы статистики Украины за 2008 год]
- ↑ [www.ukrstat.gov.ua/operativ/operativ2012/ds/pp/pp_u/pp1212_u.html Данные Государственной службы статистики Украины за 2012 год]
- ↑ [news.liga.net/news/N0840817.html Севастополь — второй по уровню занятости после Киева]
- ↑ [pda.nr2.ru/crimea/189795.html Куницын: Если севастопольцам сказать, что Черноморский флот уйдет — набьют морду / 06.08.08 / Новый Регион — Крым]
- ↑ [val.ua/region/206715.html?language=ru Головна — Вал.ua]
- ↑ [kharkiv.proua.com/news/2010/07/08/130433.html Харьков признали лучшим городом для жизни в Украине — Харьков.comments.ua]
- ↑ [www.vesti.sebastopol.ua/archives/5838 Сайт временно отключен]
| ||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Население Севастополя
– Я не понимаю, что делают люди, – сказала графиня, обращаясь к мужу, – мне сейчас сказали, что еще ничего не готово. Ведь надо же кому нибудь распорядиться. Вот и пожалеешь о Митеньке. Это конца не будет?Граф хотел что то сказать, но, видимо, воздержался. Он встал с своего стула и пошел к двери.
Берг в это время, как бы для того, чтобы высморкаться, достал платок и, глядя на узелок, задумался, грустно и значительно покачивая головой.
– А у меня к вам, папаша, большая просьба, – сказал он.
– Гм?.. – сказал граф, останавливаясь.
– Еду я сейчас мимо Юсупова дома, – смеясь, сказал Берг. – Управляющий мне знакомый, выбежал и просит, не купите ли что нибудь. Я зашел, знаете, из любопытства, и там одна шифоньерочка и туалет. Вы знаете, как Верушка этого желала и как мы спорили об этом. (Берг невольно перешел в тон радости о своей благоустроенности, когда он начал говорить про шифоньерку и туалет.) И такая прелесть! выдвигается и с аглицким секретом, знаете? А Верочке давно хотелось. Так мне хочется ей сюрприз сделать. Я видел у вас так много этих мужиков на дворе. Дайте мне одного, пожалуйста, я ему хорошенько заплачу и…
Граф сморщился и заперхал.
– У графини просите, а я не распоряжаюсь.
– Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, – сказал Берг. – Мне для Верушки только очень бы хотелось.
– Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. – закричал старый граф. – Голова кругом идет. – И он вышел из комнаты.
Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.
Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.
Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.
1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»
– Qu'on m'amene les boyards, [Приведите бояр.] – обратился он к свите. Генерал с блестящей свитой тотчас же поскакал за боярами.
Прошло два часа. Наполеон позавтракал и опять стоял на том же месте на Поклонной горе, ожидая депутацию. Речь его к боярам уже ясно сложилась в его воображении. Речь эта была исполнена достоинства и того величия, которое понимал Наполеон.
Тот тон великодушия, в котором намерен был действовать в Москве Наполеон, увлек его самого. Он в воображении своем назначал дни reunion dans le palais des Czars [собраний во дворце царей.], где должны были сходиться русские вельможи с вельможами французского императора. Он назначал мысленно губернатора, такого, который бы сумел привлечь к себе население. Узнав о том, что в Москве много богоугодных заведений, он в воображении своем решал, что все эти заведения будут осыпаны его милостями. Он думал, что как в Африке надо было сидеть в бурнусе в мечети, так в Москве надо было быть милостивым, как цари. И, чтобы окончательно тронуть сердца русских, он, как и каждый француз, не могущий себе вообразить ничего чувствительного без упоминания о ma chere, ma tendre, ma pauvre mere, [моей милой, нежной, бедной матери ,] он решил, что на всех этих заведениях он велит написать большими буквами: Etablissement dedie a ma chere Mere. Нет, просто: Maison de ma Mere, [Учреждение, посвященное моей милой матери… Дом моей матери.] – решил он сам с собою. «Но неужели я в Москве? Да, вот она передо мной. Но что же так долго не является депутация города?» – думал он.
Между тем в задах свиты императора происходило шепотом взволнованное совещание между его генералами и маршалами. Посланные за депутацией вернулись с известием, что Москва пуста, что все уехали и ушли из нее. Лица совещавшихся были бледны и взволнованны. Не то, что Москва была оставлена жителями (как ни важно казалось это событие), пугало их, но их пугало то, каким образом объявить о том императору, каким образом, не ставя его величество в то страшное, называемое французами ridicule [смешным] положение, объявить ему, что он напрасно ждал бояр так долго, что есть толпы пьяных, но никого больше. Одни говорили, что надо было во что бы то ни стало собрать хоть какую нибудь депутацию, другие оспаривали это мнение и утверждали, что надо, осторожно и умно приготовив императора, объявить ему правду.
– Il faudra le lui dire tout de meme… – говорили господа свиты. – Mais, messieurs… [Однако же надо сказать ему… Но, господа…] – Положение было тем тяжеле, что император, обдумывая свои планы великодушия, терпеливо ходил взад и вперед перед планом, посматривая изредка из под руки по дороге в Москву и весело и гордо улыбаясь.
– Mais c'est impossible… [Но неловко… Невозможно…] – пожимая плечами, говорили господа свиты, не решаясь выговорить подразумеваемое страшное слово: le ridicule…
Между тем император, уставши от тщетного ожидания и своим актерским чутьем чувствуя, что величественная минута, продолжаясь слишком долго, начинает терять свою величественность, подал рукою знак. Раздался одинокий выстрел сигнальной пушки, и войска, с разных сторон обложившие Москву, двинулись в Москву, в Тверскую, Калужскую и Дорогомиловскую заставы. Быстрее и быстрее, перегоняя одни других, беглым шагом и рысью, двигались войска, скрываясь в поднимаемых ими облаках пыли и оглашая воздух сливающимися гулами криков.
Увлеченный движением войск, Наполеон доехал с войсками до Дорогомиловской заставы, но там опять остановился и, слезши с лошади, долго ходил у Камер коллежского вала, ожидая депутации.
Москва между тем была пуста. В ней были еще люди, в ней оставалась еще пятидесятая часть всех бывших прежде жителей, но она была пуста. Она была пуста, как пуст бывает домирающий обезматочивший улей.
В обезматочившем улье уже нет жизни, но на поверхностный взгляд он кажется таким же живым, как и другие.
Так же весело в жарких лучах полуденного солнца вьются пчелы вокруг обезматочившего улья, как и вокруг других живых ульев; так же издалека пахнет от него медом, так же влетают и вылетают из него пчелы. Но стоит приглядеться к нему, чтобы понять, что в улье этом уже нет жизни. Не так, как в живых ульях, летают пчелы, не тот запах, не тот звук поражают пчеловода. На стук пчеловода в стенку больного улья вместо прежнего, мгновенного, дружного ответа, шипенья десятков тысяч пчел, грозно поджимающих зад и быстрым боем крыльев производящих этот воздушный жизненный звук, – ему отвечают разрозненные жужжания, гулко раздающиеся в разных местах пустого улья. Из летка не пахнет, как прежде, спиртовым, душистым запахом меда и яда, не несет оттуда теплом полноты, а с запахом меда сливается запах пустоты и гнили. У летка нет больше готовящихся на погибель для защиты, поднявших кверху зады, трубящих тревогу стражей. Нет больше того ровного и тихого звука, трепетанья труда, подобного звуку кипенья, а слышится нескладный, разрозненный шум беспорядка. В улей и из улья робко и увертливо влетают и вылетают черные продолговатые, смазанные медом пчелы грабительницы; они не жалят, а ускользают от опасности. Прежде только с ношами влетали, а вылетали пустые пчелы, теперь вылетают с ношами. Пчеловод открывает нижнюю колодезню и вглядывается в нижнюю часть улья. Вместо прежде висевших до уза (нижнего дна) черных, усмиренных трудом плетей сочных пчел, держащих за ноги друг друга и с непрерывным шепотом труда тянущих вощину, – сонные, ссохшиеся пчелы в разные стороны бредут рассеянно по дну и стенкам улья. Вместо чисто залепленного клеем и сметенного веерами крыльев пола на дне лежат крошки вощин, испражнения пчел, полумертвые, чуть шевелящие ножками и совершенно мертвые, неприбранные пчелы.
Пчеловод открывает верхнюю колодезню и осматривает голову улья. Вместо сплошных рядов пчел, облепивших все промежутки сотов и греющих детву, он видит искусную, сложную работу сотов, но уже не в том виде девственности, в котором она бывала прежде. Все запущено и загажено. Грабительницы – черные пчелы – шныряют быстро и украдисто по работам; свои пчелы, ссохшиеся, короткие, вялые, как будто старые, медленно бродят, никому не мешая, ничего не желая и потеряв сознание жизни. Трутни, шершни, шмели, бабочки бестолково стучатся на лету о стенки улья. Кое где между вощинами с мертвыми детьми и медом изредка слышится с разных сторон сердитое брюзжание; где нибудь две пчелы, по старой привычке и памяти очищая гнездо улья, старательно, сверх сил, тащат прочь мертвую пчелу или шмеля, сами не зная, для чего они это делают. В другом углу другие две старые пчелы лениво дерутся, или чистятся, или кормят одна другую, сами не зная, враждебно или дружелюбно они это делают. В третьем месте толпа пчел, давя друг друга, нападает на какую нибудь жертву и бьет и душит ее. И ослабевшая или убитая пчела медленно, легко, как пух, спадает сверху в кучу трупов. Пчеловод разворачивает две средние вощины, чтобы видеть гнездо. Вместо прежних сплошных черных кругов спинка с спинкой сидящих тысяч пчел и блюдущих высшие тайны родного дела, он видит сотни унылых, полуживых и заснувших остовов пчел. Они почти все умерли, сами не зная этого, сидя на святыне, которую они блюли и которой уже нет больше. От них пахнет гнилью и смертью. Только некоторые из них шевелятся, поднимаются, вяло летят и садятся на руку врагу, не в силах умереть, жаля его, – остальные, мертвые, как рыбья чешуя, легко сыплются вниз. Пчеловод закрывает колодезню, отмечает мелом колодку и, выбрав время, выламывает и выжигает ее.
Так пуста была Москва, когда Наполеон, усталый, беспокойный и нахмуренный, ходил взад и вперед у Камерколлежского вала, ожидая того хотя внешнего, но необходимого, по его понятиям, соблюдения приличий, – депутации.
В разных углах Москвы только бессмысленно еще шевелились люди, соблюдая старые привычки и не понимая того, что они делали.
Когда Наполеону с должной осторожностью было объявлено, что Москва пуста, он сердито взглянул на доносившего об этом и, отвернувшись, продолжал ходить молча.
– Подать экипаж, – сказал он. Он сел в карету рядом с дежурным адъютантом и поехал в предместье.
– «Moscou deserte. Quel evenemeDt invraisemblable!» [«Москва пуста. Какое невероятное событие!»] – говорил он сам с собой.
Он не поехал в город, а остановился на постоялом дворе Дорогомиловского предместья.
Le coup de theatre avait rate. [Не удалась развязка театрального представления.]
Русские войска проходили через Москву с двух часов ночи и до двух часов дня и увлекали за собой последних уезжавших жителей и раненых.
Самая большая давка во время движения войск происходила на мостах Каменном, Москворецком и Яузском.
В то время как, раздвоившись вокруг Кремля, войска сперлись на Москворецком и Каменном мостах, огромное число солдат, пользуясь остановкой и теснотой, возвращались назад от мостов и украдчиво и молчаливо прошныривали мимо Василия Блаженного и под Боровицкие ворота назад в гору, к Красной площади, на которой по какому то чутью они чувствовали, что можно брать без труда чужое. Такая же толпа людей, как на дешевых товарах, наполняла Гостиный двор во всех его ходах и переходах. Но не было ласково приторных, заманивающих голосов гостинодворцев, не было разносчиков и пестрой женской толпы покупателей – одни были мундиры и шинели солдат без ружей, молчаливо с ношами выходивших и без ноши входивших в ряды. Купцы и сидельцы (их было мало), как потерянные, ходили между солдатами, отпирали и запирали свои лавки и сами с молодцами куда то выносили свои товары. На площади у Гостиного двора стояли барабанщики и били сбор. Но звук барабана заставлял солдат грабителей не, как прежде, сбегаться на зов, а, напротив, заставлял их отбегать дальше от барабана. Между солдатами, по лавкам и проходам, виднелись люди в серых кафтанах и с бритыми головами. Два офицера, один в шарфе по мундиру, на худой темно серой лошади, другой в шинели, пешком, стояли у угла Ильинки и о чем то говорили. Третий офицер подскакал к ним.
– Генерал приказал во что бы то ни стало сейчас выгнать всех. Что та, это ни на что не похоже! Половина людей разбежалась.
– Ты куда?.. Вы куда?.. – крикнул он на трех пехотных солдат, которые, без ружей, подобрав полы шинелей, проскользнули мимо него в ряды. – Стой, канальи!
– Да, вот извольте их собрать! – отвечал другой офицер. – Их не соберешь; надо идти скорее, чтобы последние не ушли, вот и всё!
– Как же идти? там стали, сперлися на мосту и не двигаются. Или цепь поставить, чтобы последние не разбежались?
– Да подите же туда! Гони ж их вон! – крикнул старший офицер.
Офицер в шарфе слез с лошади, кликнул барабанщика и вошел с ним вместе под арки. Несколько солдат бросилось бежать толпой. Купец, с красными прыщами по щекам около носа, с спокойно непоколебимым выражением расчета на сытом лице, поспешно и щеголевато, размахивая руками, подошел к офицеру.
– Ваше благородие, – сказал он, – сделайте милость, защитите. Нам не расчет пустяк какой ни на есть, мы с нашим удовольствием! Пожалуйте, сукна сейчас вынесу, для благородного человека хоть два куска, с нашим удовольствием! Потому мы чувствуем, а это что ж, один разбой! Пожалуйте! Караул, что ли, бы приставили, хоть запереть дали бы…
Несколько купцов столпилось около офицера.
– Э! попусту брехать то! – сказал один из них, худощавый, с строгим лицом. – Снявши голову, по волосам не плачут. Бери, что кому любо! – И он энергическим жестом махнул рукой и боком повернулся к офицеру.
– Тебе, Иван Сидорыч, хорошо говорить, – сердито заговорил первый купец. – Вы пожалуйте, ваше благородие.
– Что говорить! – крикнул худощавый. – У меня тут в трех лавках на сто тысяч товару. Разве убережешь, когда войско ушло. Эх, народ, божью власть не руками скласть!
– Пожалуйте, ваше благородие, – говорил первый купец, кланяясь. Офицер стоял в недоумении, и на лице его видна была нерешительность.
– Да мне что за дело! – крикнул он вдруг и пошел быстрыми шагами вперед по ряду. В одной отпертой лавке слышались удары и ругательства, и в то время как офицер подходил к ней, из двери выскочил вытолкнутый человек в сером армяке и с бритой головой.
Человек этот, согнувшись, проскочил мимо купцов и офицера. Офицер напустился на солдат, бывших в лавке. Но в это время страшные крики огромной толпы послышались на Москворецком мосту, и офицер выбежал на площадь.
– Что такое? Что такое? – спрашивал он, но товарищ его уже скакал по направлению к крикам, мимо Василия Блаженного. Офицер сел верхом и поехал за ним. Когда он подъехал к мосту, он увидал снятые с передков две пушки, пехоту, идущую по мосту, несколько поваленных телег, несколько испуганных лиц и смеющиеся лица солдат. Подле пушек стояла одна повозка, запряженная парой. За повозкой сзади колес жались четыре борзые собаки в ошейниках. На повозке была гора вещей, и на самом верху, рядом с детским, кверху ножками перевернутым стульчиком сидела баба, пронзительно и отчаянно визжавшая. Товарищи рассказывали офицеру, что крик толпы и визги бабы произошли оттого, что наехавший на эту толпу генерал Ермолов, узнав, что солдаты разбредаются по лавкам, а толпы жителей запружают мост, приказал снять орудия с передков и сделать пример, что он будет стрелять по мосту. Толпа, валя повозки, давя друг друга, отчаянно кричала, теснясь, расчистила мост, и войска двинулись вперед.
В самом городе между тем было пусто. По улицам никого почти не было. Ворота и лавки все были заперты; кое где около кабаков слышались одинокие крики или пьяное пенье. Никто не ездил по улицам, и редко слышались шаги пешеходов. На Поварской было совершенно тихо и пустынно. На огромном дворе дома Ростовых валялись объедки сена, помет съехавшего обоза и не было видно ни одного человека. В оставшемся со всем своим добром доме Ростовых два человека были в большой гостиной. Это были дворник Игнат и казачок Мишка, внук Васильича, оставшийся в Москве с дедом. Мишка, открыв клавикорды, играл на них одним пальцем. Дворник, подбоченившись и радостно улыбаясь, стоял пред большим зеркалом.
– Вот ловко то! А? Дядюшка Игнат! – говорил мальчик, вдруг начиная хлопать обеими руками по клавишам.
– Ишь ты! – отвечал Игнат, дивуясь на то, как все более и более улыбалось его лицо в зеркале.
– Бессовестные! Право, бессовестные! – заговорил сзади их голос тихо вошедшей Мавры Кузминишны. – Эка, толсторожий, зубы то скалит. На это вас взять! Там все не прибрано, Васильич с ног сбился. Дай срок!
Игнат, поправляя поясок, перестав улыбаться и покорно опустив глаза, пошел вон из комнаты.
– Тетенька, я полегоньку, – сказал мальчик.
– Я те дам полегоньку. Постреленок! – крикнула Мавра Кузминишна, замахиваясь на него рукой. – Иди деду самовар ставь.
Мавра Кузминишна, смахнув пыль, закрыла клавикорды и, тяжело вздохнув, вышла из гостиной и заперла входную дверь.
Выйдя на двор, Мавра Кузминишна задумалась о том, куда ей идти теперь: пить ли чай к Васильичу во флигель или в кладовую прибрать то, что еще не было прибрано?
В тихой улице послышались быстрые шаги. Шаги остановились у калитки; щеколда стала стучать под рукой, старавшейся отпереть ее.
Мавра Кузминишна подошла к калитке.
– Кого надо?
– Графа, графа Илью Андреича Ростова.
– Да вы кто?
– Я офицер. Мне бы видеть нужно, – сказал русский приятный и барский голос.
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.
В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.
Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время, граф Растопчин в своих записках несколько раз писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillite a Moscou et d'en faire partir les habitants. [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.] Если допустить эту двоякую цель, всякое действие Растопчина оказывается безукоризненным. Для чего не вывезена московская святыня, оружие, патроны, порох, запасы хлеба, для чего тысячи жителей обмануты тем, что Москву не сдадут, и разорены? – Для того, чтобы соблюсти спокойствие в столице, отвечает объяснение графа Растопчина. Для чего вывозились кипы ненужных бумаг из присутственных мест и шар Леппиха и другие предметы? – Для того, чтобы оставить город пустым, отвечает объяснение графа Растопчина. Стоит только допустить, что что нибудь угрожало народному спокойствию, и всякое действие становится оправданным.
Все ужасы террора основывались только на заботе о народном спокойствии.
На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.
Растопчин, пылкий, сангвинический человек, всегда вращавшийся в высших кругах администрации, хотя в с патриотическим чувством, не имел ни малейшего понятия о том народе, которым он думал управлять. С самого начала вступления неприятеля в Смоленск Растопчин в воображении своем составил для себя роль руководителя народного чувства – сердца России. Ему не только казалось (как это кажется каждому администратору), что он управлял внешними действиями жителей Москвы, но ему казалось, что он руководил их настроением посредством своих воззваний и афиш, писанных тем ёрническим языком, который в своей среде презирает народ и которого он не понимает, когда слышит его сверху. Красивая роль руководителя народного чувства так понравилась Растопчину, он так сжился с нею, что необходимость выйти из этой роли, необходимость оставления Москвы без всякого героического эффекта застала его врасплох, и он вдруг потерял из под ног почву, на которой стоял, в решительно не знал, что ему делать. Он хотя и знал, но не верил всею душою до последней минуты в оставление Москвы и ничего не делал с этой целью. Жители выезжали против его желания. Ежели вывозили присутственные места, то только по требованию чиновников, с которыми неохотно соглашался граф. Сам же он был занят только тою ролью, которую он для себя сделал. Как это часто бывает с людьми, одаренными пылким воображением, он знал уже давно, что Москву оставят, но знал только по рассуждению, но всей душой не верил в это, не перенесся воображением в это новое положение.
Вся деятельность его, старательная и энергическая (насколько она была полезна и отражалась на народ – это другой вопрос), вся деятельность его была направлена только на то, чтобы возбудить в жителях то чувство, которое он сам испытывал, – патриотическую ненависть к французам и уверенность в себе.
Но когда событие принимало свои настоящие, исторические размеры, когда оказалось недостаточным только словами выражать свою ненависть к французам, когда нельзя было даже сражением выразить эту ненависть, когда уверенность в себе оказалась бесполезною по отношению к одному вопросу Москвы, когда все население, как один человек, бросая свои имущества, потекло вон из Москвы, показывая этим отрицательным действием всю силу своего народного чувства, – тогда роль, выбранная Растопчиным, оказалась вдруг бессмысленной. Он почувствовал себя вдруг одиноким, слабым и смешным, без почвы под ногами.
Получив, пробужденный от сна, холодную и повелительную записку от Кутузова, Растопчин почувствовал себя тем более раздраженным, чем более он чувствовал себя виновным. В Москве оставалось все то, что именно было поручено ему, все то казенное, что ему должно было вывезти. Вывезти все не было возможности.
«Кто же виноват в этом, кто допустил до этого? – думал он. – Разумеется, не я. У меня все было готово, я держал Москву вот как! И вот до чего они довели дело! Мерзавцы, изменники!» – думал он, не определяя хорошенько того, кто были эти мерзавцы и изменники, но чувствуя необходимость ненавидеть этих кого то изменников, которые были виноваты в том фальшивом и смешном положении, в котором он находился.
Всю эту ночь граф Растопчин отдавал приказания, за которыми со всех сторон Москвы приезжали к нему. Приближенные никогда не видали графа столь мрачным и раздраженным.
«Ваше сиятельство, из вотчинного департамента пришли, от директора за приказаниями… Из консистории, из сената, из университета, из воспитательного дома, викарный прислал… спрашивает… О пожарной команде как прикажете? Из острога смотритель… из желтого дома смотритель…» – всю ночь, не переставая, докладывали графу.
На все эта вопросы граф давал короткие и сердитые ответы, показывавшие, что приказания его теперь не нужны, что все старательно подготовленное им дело теперь испорчено кем то и что этот кто то будет нести всю ответственность за все то, что произойдет теперь.
– Ну, скажи ты этому болвану, – отвечал он на запрос от вотчинного департамента, – чтоб он оставался караулить свои бумаги. Ну что ты спрашиваешь вздор о пожарной команде? Есть лошади – пускай едут во Владимир. Не французам оставлять.
– Ваше сиятельство, приехал надзиратель из сумасшедшего дома, как прикажете?
– Как прикажу? Пускай едут все, вот и всё… А сумасшедших выпустить в городе. Когда у нас сумасшедшие армиями командуют, так этим и бог велел.
На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:
– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.
К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А ! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.
Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.
Растопчин, ожидая того, чтобы он остановился на указанном месте, хмурясь потирал рукою лицо.
– Ребята! – сказал Растопчин металлически звонким голосом, – этот человек, Верещагин – тот самый мерзавец, от которого погибла Москва.
Молодой человек в лисьем тулупчике стоял в покорной позе, сложив кисти рук вместе перед животом и немного согнувшись. Исхудалое, с безнадежным выражением, изуродованное бритою головой молодое лицо его было опущено вниз. При первых словах графа он медленно поднял голову и поглядел снизу на графа, как бы желая что то сказать ему или хоть встретить его взгляд. Но Растопчин не смотрел на него. На длинной тонкой шее молодого человека, как веревка, напружилась и посинела жила за ухом, и вдруг покраснело лицо.
Все глаза были устремлены на него. Он посмотрел на толпу, и, как бы обнадеженный тем выражением, которое он прочел на лицах людей, он печально и робко улыбнулся и, опять опустив голову, поправился ногами на ступеньке.
