Ни-вануату

Ни-вануату (бисл. ni-vanuatu от фр. née Vanuatu) — собирательное название коренного населения республики Вануату, архипелага Новые Гебриды. Относятся к меланезийцам.

Численность — 142,6 тыс. человек. Заселяют 67 из 83 островов архипелага Вануату, в основном — прибрежные районы. Состоят из 115 этнических групп и народов. Говорят на языках южноокеанийской подветви океанийской подзоны австронезийской семьи. Языковая дробность очень велика, соседние племена могут не понимать друг друга.

Распространён государственный язык — бислама (креольский язык на основе английской лексики и меланезийской грамматики), а также английский и французский языки.

Религия — христианство разных направлений, местные культы.

Происхождение

Древний слой населения архипелага составляли папуасы. Позднее они смешались со следующей волной переселенцев, протоокеанийцев, говоривших на австронезийских языках.

Традиционное хозяйство

Основное занятие — подсечно-огневое земледелие тропического типа, на Анатоме — ирригационное. Основные культуры — ямс, таро, кокосовая пальма, хлебное и дынное деревья, панданус, бананы, сахарный тростник, рис. Дополнительно выращивают бобы, какао, кофе, европейские овощи, тропические фрукты (манго, авокадо, грейпфруты, лимоны, ананасы, апельсины).

Распространено рыболовство и сбор продуктов моря. Разводят свиней, кур, овец, кошек, собак. Налажен промышленный лов рыбы и её вывоз. Вывозят сандаловое дерево.

Быт

Поселения — различной планировки. Дома обычно группируются вокруг деревенской танцевальной площади (насара) с мужским клубом (накамали). Дома — каркасные, столбовые, прямоугольные, с двускатной крышей до земли, из циновок (панданус, пальма). На севере — на каменной платформе. У полинезийцев дома — овальные. Огороды — с заборами.

Пища — печёные таро, ямс, варёный рис, мясо, рыба. Готовят в земляных печах, на раскалённых камнях, завернув пищу в банановые листья. Используют масло кокосового ореха. Распространено блюдо лап-лап — запеканка из тёртых клубнеплодов с маслом.

Одежда — фаллокрипты из травы или узких циновок у мужчин («фиговый листочек»). Женщины носят юбки из циновок, набедренные повязки, передники. Характерны татуировка, раскраска, украшения. Типичные украшения — браслеты из бисера, ожерелья из клыков кабана, бамбуковые гребни, плюмажи из перьев, подвески, вставки в нос.

Ремёсла — выделка тапы из луба банана или хлебного дерева, гончарство, резьба по дереву. Резьбой украшаются маски, погребальные статуи (рамбарами), лодки-долблёнки.

Из оружия используются луки и стрелы, копья, дротики, остроги, палицы, пращи, защитные браслеты.

Фольклор богатый.

Общественные отношения

Социальная организация разная. На юге — система вождества с наследованием титула и статуса. На севере — иерархические ранговые союзы мужчин, каждый выкупал свой ранг. Платили раковинами, свиньями и т. д. Мужчины лидировали, бытовали мужские тайные союзы, сукве, тамате, кват и др. Семья моногамная, но допускалась полигиния до 25 жён.

Литература

• Энциклопедия «Народы и религии мира», М.- 1998.
• М. В. Крюков. Этот таинственный остров Эроманга, М.-1989.
• Фолько Куиличи. Океан, М.-1976.

Отрывок, характеризующий Ни-вануату

Он с сожалением взглянул на Балашева, и только что Балашев хотел заметить что то, как он опять поспешно перебил его.
– Чего он мог желать и искать такого, чего бы он не нашел в моей дружбе?.. – сказал Наполеон, с недоумением пожимая плечами. – Нет, он нашел лучшим окружить себя моими врагами, и кем же? – продолжал он. – Он призвал к себе Штейнов, Армфельдов, Винцингероде, Бенигсенов, Штейн – прогнанный из своего отечества изменник, Армфельд – развратник и интриган, Винцингероде – беглый подданный Франции, Бенигсен несколько более военный, чем другие, но все таки неспособный, который ничего не умел сделать в 1807 году и который бы должен возбуждать в императоре Александре ужасные воспоминания… Положим, ежели бы они были способны, можно бы их употреблять, – продолжал Наполеон, едва успевая словом поспевать за беспрестанно возникающими соображениями, показывающими ему его правоту или силу (что в его понятии было одно и то же), – но и того нет: они не годятся ни для войны, ни для мира. Барклай, говорят, дельнее их всех; но я этого не скажу, судя по его первым движениям. А они что делают? Что делают все эти придворные! Пфуль предлагает, Армфельд спорит, Бенигсен рассматривает, а Барклай, призванный действовать, не знает, на что решиться, и время проходит. Один Багратион – военный человек. Он глуп, но у него есть опытность, глазомер и решительность… И что за роль играет ваш молодой государь в этой безобразной толпе. Они его компрометируют и на него сваливают ответственность всего совершающегося. Un souverain ne doit etre a l'armee que quand il est general, [Государь должен находиться при армии только тогда, когда он полководец,] – сказал он, очевидно, посылая эти слова прямо как вызов в лицо государя. Наполеон знал, как желал император Александр быть полководцем.
– Уже неделя, как началась кампания, и вы не сумели защитить Вильну. Вы разрезаны надвое и прогнаны из польских провинций. Ваша армия ропщет…
– Напротив, ваше величество, – сказал Балашев, едва успевавший запоминать то, что говорилось ему, и с трудом следивший за этим фейерверком слов, – войска горят желанием…
– Я все знаю, – перебил его Наполеон, – я все знаю, и знаю число ваших батальонов так же верно, как и моих. У вас нет двухсот тысяч войска, а у меня втрое столько. Даю вам честное слово, – сказал Наполеон, забывая, что это его честное слово никак не могло иметь значения, – даю вам ma parole d'honneur que j'ai cinq cent trente mille hommes de ce cote de la Vistule. [честное слово, что у меня пятьсот тридцать тысяч человек по сю сторону Вислы.] Турки вам не помощь: они никуда не годятся и доказали это, замирившись с вами. Шведы – их предопределение быть управляемыми сумасшедшими королями. Их король был безумный; они переменили его и взяли другого – Бернадота, который тотчас сошел с ума, потому что сумасшедший только, будучи шведом, может заключать союзы с Россией. – Наполеон злобно усмехнулся и опять поднес к носу табакерку.
На каждую из фраз Наполеона Балашев хотел и имел что возразить; беспрестанно он делал движение человека, желавшего сказать что то, но Наполеон перебивал его. Например, о безумии шведов Балашев хотел сказать, что Швеция есть остров, когда Россия за нее; но Наполеон сердито вскрикнул, чтобы заглушить его голос. Наполеон находился в том состоянии раздражения, в котором нужно говорить, говорить и говорить, только для того, чтобы самому себе доказать свою справедливость. Балашеву становилось тяжело: он, как посол, боялся уронить достоинство свое и чувствовал необходимость возражать; но, как человек, он сжимался нравственно перед забытьем беспричинного гнева, в котором, очевидно, находился Наполеон. Он знал, что все слова, сказанные теперь Наполеоном, не имеют значения, что он сам, когда опомнится, устыдится их. Балашев стоял, опустив глаза, глядя на движущиеся толстые ноги Наполеона, и старался избегать его взгляда.