Рамзей, Норман Фостер

Норман Фостер Рамзей
англ. Norman Foster Ramsey, Jr.
Норман Фостер Рамзей, первый слева
Дата рождения:	27 августа 1915(1915-08-27)
Место рождения:	Вашингтон, США
Дата смерти:	4 ноября 2011(2011-11-04) (96 лет)
Место смерти:	Уэйланд, Массачусетс, США
Страна:	США
Научная сфера:	ядерная физика атомная физика
Место работы:	Колумбийский университет Гарвардский университет
Альма-матер:	Колумбийский университет
Научный руководитель:	Исидор Айзек Раби
Известные ученики:	Дэвид Вайнленд Уильям Ниренберг Дэниэл Клеппнер
Известен как:	автор фундаментальных экспериментов с молекулярными пучками
Награды и премии:	Национальная научная медаль США (1988) Нобелевская премия по физике (1989)

Но́рман Фо́стер Ра́мзей (англ. Norman Foster Ramsey, Jr.; 27 августа 1915, Вашингтон — 4 ноября 2011, Уэйланд, Массачусетс) — американский физик, лауреат Нобелевской премии по физике (1989) «за изобретение метода разнесённых осциллирующих полей и его использование в водородном мазере и других атомных часах».

Биография

Норман Рамзей родился в Вашингтоне в семье военного. Отец будущего учёного служил офицером военно-технической службы (Army Ordnance Corps), мать была преподавателем математики. Семья часто переезжала с места на место, тем не менее Норман, пропустив два класса, с отличием окончил школу в 15-летнем возрасте. Родители хотели, чтобы он пошёл по стопам отца и поступил в Военную академию в Вест-Пойнте, однако на тот момент он был слишком молод для этого. Поэтому, когда после очередного переезда семья оказалась в Нью-Йорке (1931), Норман поступил в Колумбийский университет, где учился сначала на инженера, а затем принялся за изучение математики. В 1935 году, к моменту окончания университета и получения бакалаврской степени, он решил заниматься физикой. Получив стипендию (Kellett Fellowship), Рамзей отправился в Кембриджский университет, где в Кавендишской лаборатории познакомился с многими ведущими физиками (его непосредственным наставником был Морис Гольдхабер).

Вернувшись в Америку и получив второй бакалаврский диплом, в 1937 году Рамзей начал научную работу в Колумбийском университете под руководством Исидора Айзека Раби. Молодой учёный присоединился к работам в новой области, связанной с применениями метода магнитного резонанса в молекулярных пучках, и вскоре стал соавтором открытия электрического квадрупольного момента дейтрона. В 1940 году Рамзей защитил докторскую диссертацию, посвящённую вращательным магнитным моментам молекул водорода, после чего отправился в Вашингтон в качестве члена Института Карнеги, где изучал процессы рассеяния ядерных частиц. Некоторое время он провёл в Иллинойском университете, однако после начала Второй мировой войны присоединился к Радиационной лаборатории МТИ (Radiation Laboratory), в течение двух лет возглавлял группу по разработке радара на длине волны 3 см и служил консультантом военного министра по радарному вопросу. В 1943 году Рамзей переехал в Лос-Аламос, где принимал участие в Манхэттенском проекте.

После окончания войны Рамзей вернулся в Колумбийский университет в качестве профессора и возобновил совместную с Раби работу по тематике молекулярных пучков; результатом стало измерение магнитных дипольных и электрических квадрупольных моментов ряда ядер. В 1946 году он стал одним из инициаторов создания Брукхейвенской национальной лаборатории и первым руководителем её физического отдела. В 1947 году Рамзей принял должность профессора в Гарвардском университете, где преподавал и занимался исследованиями на протяжении многих лет. Здесь он основал лабораторию молекулярных пучков для проведения экспериментов по магнитному резонансу. Чтобы преодолеть трудность с созданием однородных магнитных полей в большом объёме (что необходимо для получения узких спектральных линий и, следовательно, повышения точности измерений), в 1949 году он изобрёл метод разнесённых осциллирующих полей (separated oscillatory field method). Суть этого подхода состоит в том, что взаимодействие атомов с электромагнитным полем происходит не во всём объёме резонатора, а лишь в двух его небольших участках вблизи входа и выхода резонатора; это позволяет сильно смягчить требование к однородности магнитного поля. Результирующая форма спектральной линии является результатом наложения двух линий, зафиксированных при пролёте атомов через каждый из концов резонатора; при этом ширина узкого центрального пика, образованного при таком наложении, определяет истинную точность измерения и зависит не от времени взаимодействия атомов с полем, а от полного времени пролёта через резонатор. Увеличение этого последнего времени позволяет сравнительно легко добиться резкого повышения точности измерений. В последующие годы Рамзей вместе с учениками с успехом применил свой метод к измерению таких параметров, как ядерные спины, дипольные и квадрупольные моменты ядер, вращательные магнитные моменты молекул, характеристики спин-спиновых и спин-вращательных взаимодействий и так далее. Вскоре этот метод нашёл применение и в атомных часах. Для достижения ещё большей точности измерений в 1960 году Рамзей вместе со своими учениками Дэниэлом Клеппнером (Daniel Kleppner) и Марком Гольденбергом изобрёл водородный мазер и в дальнейшем применил его к исследованию сверхтонкой структуры водородного спектра и созданию стандарта частоты и времени беспрецедентной стабильности. В 1989 году эта обширная серия работ, связанных с методом разнесённых осциллирующих полей, была отмечена Нобелевской премией по физике, половина которой досталась Рамзею (вторую половину премии получили Ханс Демельт и Вольфганг Пауль).

Другое направление исследований, в котором был занят Рамзей и его сотрудники в эти годы, было связано с применением схожих методов к пучкам поляризованных нейтронов. В частности, совместно с экспериментаторами из Института Лауэ — Ланжевена в Гренобле удалось точно измерить магнитный момент нейтрона и открыть нарушение чётности при вращении спинов нейтронов, проходящих через различные вещества. Рамзею принадлежит также ряд теоретических работ, посвящённых проблеме симметрии относительно изменения чётности и обращения времени, теории химического сдвига при ЯМР, ядерным взаимодействиям в молекулах, термодинамике при отрицательных абсолютных температурах, которые могут наблюдаться в спиновых системах.

Одновременно с преподавательской и научной деятельностью Рамзей также занимал различные административные посты. Он был директором Гарвардского циклотрона (Harvard Cyclotron) во время его строительства и первые годы работы; председателем комиссии по созданию Кембриджского электронного ускорителя (Cambridge Electron Accelerator); полтора года служил научным советником НАТО (Assistant Secretary General for Science) и выступил в качестве инициатора исследовательских программ этой организации; на протяжении 16 лет был президентом Исследовательской ассоциации университетов (Universities Research Association), под эгидой которой началось строительство ускорительной лаборатории имени Ферми; возглавлял консультативный совет при Комиссии по атомной энергии США. В 1962—1986 годах Рамзей состоял в правлении Фонда Карнеги за международный мир, в 1978—1979 годах занимал должность президента Американского физического общества, в 1980—1986 годах — председателя правления Американского института физики, а в 1985—1989 годах — председателя отделения физики и астрономии Национального исследовательского совета (National Research Council).

Рамзей был дважды женат: в 1940—1983 годах на Элинор Джеймсон (Elinor Jameson), а после смерти последней — на Элли Уэлч (Ellie Welch). В 1986 году учёный официально вышел в отставку, однако продолжал активно заниматься исследованиями.

Награды и членства

• Член Национальной академии наук США (1952)
• Премия Эрнеста Лоуренса (1960)
• Премия Дэвиссона — Джермера (Davisson-Germer Prize, 1974)
• Медаль почёта IEEE (1984)
• Премия Раби (Rabi Prize, 1985)
• Премия Румфорда (1985)
• Медаль Комптона (1986)
• Национальная научная медаль США (1988)
• Медаль Эрстеда (1988)
• Нобелевская премия по физике (1989)
• Премия Вэнивара Буша (Vannevar Bush Award, 1995)
• Почётные докторские степени Западного резервного университета Кейза, Миддлбери-колледжа, Оксфордского университета, Рокфеллеровского университета, Чикагского университета, Университета Сассекса, Хьюстонского университета и др.

Публикации

Книги

• Ramsey N. F., Segre E. Experimental Nuclear Physics. — John Wiley and Sons, 1953.
• Ramsey N. F. Nuclear Moments. — John Wiley and Sons, 1953.
• Ramsey N. F. Molecular Beams. — Oxford: Clarendon Press, 1956. Русский перевод: Рамзей Н. Молекулярные пучки. — М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1960.
• Ramsey N. F., Kleppner D. Quick Calculus. — John Wiley and Sons, 1965.

Избранные научные статьи

• Kellogg J. M. B., Rabi I. I., Ramsey N. F., Zacharias J. R. [link.aps.org/doi/10.1103/PhysRev.57.677 An Electrical Quadrupole Moment of the Deuteron. The Radiofrequency Spectra of HD and D2 Molecules in a Magnetic Field] // Physical Review. — 1940. — Vol. 57. — P. 677—695.
• Ramsey N. F. [link.aps.org/doi/10.1103/PhysRev.78.695 A Molecular Beam Resonance Method with Separated Oscillating Fields] // Physical Review. — 1950. — Vol. 78. — P. 695—699.
• Ramsey N. F. [link.aps.org/doi/10.1103/PhysRev.78.699 Magnetic Shielding of Nuclei in Molecules] // Physical Review. — 1950. — Vol. 78. — P. 699—703.
• Ramsey N. F., Purcell E. M. [link.aps.org/doi/10.1103/PhysRev.85.143 Interactions between Nuclear Spins in Molecules] // Physical Review. — 1952. — Vol. 85. — P. 143—144.
• Ramsey N. F. [link.aps.org/doi/10.1103/PhysRev.86.243 Chemical Effects in Nuclear Magnetic Resonance and in Diamagnetic Susceptibility] // Physical Review. — 1952. — Vol. 86. — P. 243—246.
• Ramsey N. F. [link.aps.org/doi/10.1103/PhysRev.91.303 Electron Coupled Interactions between Nuclear Spins in Molecules] // Physical Review. — 1953. — Vol. 91. — P. 303—307.
• Rabi I. I., Ramsey N. F., Schwinger J. [link.aps.org/doi/10.1103/RevModPhys.26.167 Use of Rotating Coordinates in Magnetic Resonance Problems] // Reviews of Modern Physics. — 1954. — Vol. 26. — P. 167—171.
• Ramsey N. F. [link.aps.org/doi/10.1103/PhysRev.103.20 Thermodynamics and Statistical Mechanics at Negative Absolute Temperatures] // Physical Review. — 1956. — Vol. 103. — P. 20—28.
• Goldenberg H. M., Kleppner D., Ramsey N. F. [link.aps.org/doi/10.1103/PhysRevLett.5.361 Atomic Hydrogen Maser] // Physical Review Letters. — 1960. — Vol. 5. — P. 361—362.
• Kleppner D., Goldenberg H. M., Ramsey N. F. [link.aps.org/doi/10.1103/PhysRev.126.603 Theory of the Hydrogen Maser] // Physical Review. — 1962. — Vol. 126. — P. 603—615.
• Рэмси Н. Ф. [ufn.ru/ru/articles/1990/12/c/ Эксперименты с разнесёнными осциллирующими полями и водородными мазерами (Нобелевская лекция)] // УФН. — 1990. — Т. 160. — С. 91—108.
• Ramsey N. F. [dx.doi.org/10.1063/PT.3.1857 The method of successive oscillatory fields] // Physics Today. — 2013. — Vol. 66. — P. 36.

Литература

• Храмов Ю. А. Рамзей Норман Фостер (Ramsey Norman Foster) // Физики: Биографический справочник / Под ред. А. И. Ахиезера. — Изд. 2-е, испр. и дополн. — М.: Наука, 1983. — С. 228. — 400 с. — 200 000 экз. (в пер.)
• Kleppner D. [dx.doi.org/10.1063/PT.3.1855 Norman Ramsey and his method] // Physics Today. — 2013. — Vol. 66. — P. 25.
• Жаботинский М. Е. Квантовые стандарты частоты // Квантовая электроника: Маленькая энциклопедия / Под ред. С. А. Ахманова и др.. — М.: Советская энциклопедия, 1969. — С. 46—47.

Ссылки

• [www.nobelprize.org/nobel_prizes/physics/laureates/1989/ramsey.html Norman F. Ramsey] (англ.). Nobelprize.org. — Информация с сайта Нобелевского комитета. Проверено 4 января 2013. [www.webcitation.org/6DRdWRhGM Архивировано из первоисточника 5 января 2013].
• [www.encyclopedia.com/doc/1G2-3404705352.html Norman Foster Ramsey Jr] (англ.). Encyclopedia of World Biography. Проверено 5 января 2013.
• Pavlish U. [www.aip.org/history/ohilist/31413_1.html Interview with Dr. Norman Ramsey] (англ.). American Institute of Physics (September 20, 2006). Проверено 4 января 2013. [www.webcitation.org/6DRdYrk4J Архивировано из первоисточника 5 января 2013].
• [ghn.ieee.org/wiki/index.php/Norman_F._Ramsey Norman F. Ramsey] (англ.). IEEE Global History Network. Проверено 6 января 2013. [www.webcitation.org/6Doeigd97 Архивировано из первоисточника 20 января 2013].
• [www.osti.gov/accomplishments/ramsey Norman Ramsey and the Separated Oscillatory Fields Method] (англ.). U.S. Department of Energy. Проверено 6 января 2013. [www.webcitation.org/6DoekclXg Архивировано из первоисточника 20 января 2013].

Отрывок, характеризующий Рамзей, Норман Фостер

– Жизнь и так не оставляет в покое. Я бы рад ничего не делать, а вот, с одной стороны, дворянство здешнее удостоило меня чести избрания в предводители: я насилу отделался. Они не могли понять, что во мне нет того, что нужно, нет этой известной добродушной и озабоченной пошлости, которая нужна для этого. Потом вот этот дом, который надо было построить, чтобы иметь свой угол, где можно быть спокойным. Теперь ополчение.
– Отчего вы не служите в армии?
– После Аустерлица! – мрачно сказал князь Андрей. – Нет; покорно благодарю, я дал себе слово, что служить в действующей русской армии я не буду. И не буду, ежели бы Бонапарте стоял тут, у Смоленска, угрожая Лысым Горам, и тогда бы я не стал служить в русской армии. Ну, так я тебе говорил, – успокоиваясь продолжал князь Андрей. – Теперь ополченье, отец главнокомандующим 3 го округа, и единственное средство мне избавиться от службы – быть при нем.
– Стало быть вы служите?
– Служу. – Он помолчал немного.
– Так зачем же вы служите?
– А вот зачем. Отец мой один из замечательнейших людей своего века. Но он становится стар, и он не то что жесток, но он слишком деятельного характера. Он страшен своей привычкой к неограниченной власти, и теперь этой властью, данной Государем главнокомандующим над ополчением. Ежели бы я два часа опоздал две недели тому назад, он бы повесил протоколиста в Юхнове, – сказал князь Андрей с улыбкой; – так я служу потому, что кроме меня никто не имеет влияния на отца, и я кое где спасу его от поступка, от которого бы он после мучился.
– А, ну так вот видите!
– Да, mais ce n'est pas comme vous l'entendez, [но это не так, как вы это понимаете,] – продолжал князь Андрей. – Я ни малейшего добра не желал и не желаю этому мерзавцу протоколисту, который украл какие то сапоги у ополченцев; я даже очень был бы доволен видеть его повешенным, но мне жалко отца, то есть опять себя же.
Князь Андрей всё более и более оживлялся. Глаза его лихорадочно блестели в то время, как он старался доказать Пьеру, что никогда в его поступке не было желания добра ближнему.
– Ну, вот ты хочешь освободить крестьян, – продолжал он. – Это очень хорошо; но не для тебя (ты, я думаю, никого не засекал и не посылал в Сибирь), и еще меньше для крестьян. Ежели их бьют, секут, посылают в Сибирь, то я думаю, что им от этого нисколько не хуже. В Сибири ведет он ту же свою скотскую жизнь, а рубцы на теле заживут, и он так же счастлив, как и был прежде. А нужно это для тех людей, которые гибнут нравственно, наживают себе раскаяние, подавляют это раскаяние и грубеют от того, что у них есть возможность казнить право и неправо. Вот кого мне жалко, и для кого бы я желал освободить крестьян. Ты, может быть, не видал, а я видел, как хорошие люди, воспитанные в этих преданиях неограниченной власти, с годами, когда они делаются раздражительнее, делаются жестоки, грубы, знают это, не могут удержаться и всё делаются несчастнее и несчастнее. – Князь Андрей говорил это с таким увлечением, что Пьер невольно подумал о том, что мысли эти наведены были Андрею его отцом. Он ничего не отвечал ему.
– Так вот кого мне жалко – человеческого достоинства, спокойствия совести, чистоты, а не их спин и лбов, которые, сколько ни секи, сколько ни брей, всё останутся такими же спинами и лбами.
– Нет, нет и тысячу раз нет, я никогда не соглашусь с вами, – сказал Пьер.


Вечером князь Андрей и Пьер сели в коляску и поехали в Лысые Горы. Князь Андрей, поглядывая на Пьера, прерывал изредка молчание речами, доказывавшими, что он находился в хорошем расположении духа.
Он говорил ему, указывая на поля, о своих хозяйственных усовершенствованиях.
Пьер мрачно молчал, отвечая односложно, и казался погруженным в свои мысли.
Пьер думал о том, что князь Андрей несчастлив, что он заблуждается, что он не знает истинного света и что Пьер должен притти на помощь ему, просветить и поднять его. Но как только Пьер придумывал, как и что он станет говорить, он предчувствовал, что князь Андрей одним словом, одним аргументом уронит всё в его ученьи, и он боялся начать, боялся выставить на возможность осмеяния свою любимую святыню.
– Нет, отчего же вы думаете, – вдруг начал Пьер, опуская голову и принимая вид бодающегося быка, отчего вы так думаете? Вы не должны так думать.
– Про что я думаю? – спросил князь Андрей с удивлением.
– Про жизнь, про назначение человека. Это не может быть. Я так же думал, и меня спасло, вы знаете что? масонство. Нет, вы не улыбайтесь. Масонство – это не религиозная, не обрядная секта, как и я думал, а масонство есть лучшее, единственное выражение лучших, вечных сторон человечества. – И он начал излагать князю Андрею масонство, как он понимал его.
Он говорил, что масонство есть учение христианства, освободившегося от государственных и религиозных оков; учение равенства, братства и любви.
– Только наше святое братство имеет действительный смысл в жизни; всё остальное есть сон, – говорил Пьер. – Вы поймите, мой друг, что вне этого союза всё исполнено лжи и неправды, и я согласен с вами, что умному и доброму человеку ничего не остается, как только, как вы, доживать свою жизнь, стараясь только не мешать другим. Но усвойте себе наши основные убеждения, вступите в наше братство, дайте нам себя, позвольте руководить собой, и вы сейчас почувствуете себя, как и я почувствовал частью этой огромной, невидимой цепи, которой начало скрывается в небесах, – говорил Пьер.
Князь Андрей, молча, глядя перед собой, слушал речь Пьера. Несколько раз он, не расслышав от шума коляски, переспрашивал у Пьера нерасслышанные слова. По особенному блеску, загоревшемуся в глазах князя Андрея, и по его молчанию Пьер видел, что слова его не напрасны, что князь Андрей не перебьет его и не будет смеяться над его словами.
Они подъехали к разлившейся реке, которую им надо было переезжать на пароме. Пока устанавливали коляску и лошадей, они прошли на паром.
Князь Андрей, облокотившись о перила, молча смотрел вдоль по блестящему от заходящего солнца разливу.
– Ну, что же вы думаете об этом? – спросил Пьер, – что же вы молчите?
– Что я думаю? я слушал тебя. Всё это так, – сказал князь Андрей. – Но ты говоришь: вступи в наше братство, и мы тебе укажем цель жизни и назначение человека, и законы, управляющие миром. Да кто же мы – люди? Отчего же вы всё знаете? Отчего я один не вижу того, что вы видите? Вы видите на земле царство добра и правды, а я его не вижу.
Пьер перебил его. – Верите вы в будущую жизнь? – спросил он.
– В будущую жизнь? – повторил князь Андрей, но Пьер не дал ему времени ответить и принял это повторение за отрицание, тем более, что он знал прежние атеистические убеждения князя Андрея.
– Вы говорите, что не можете видеть царства добра и правды на земле. И я не видал его и его нельзя видеть, ежели смотреть на нашу жизнь как на конец всего. На земле, именно на этой земле (Пьер указал в поле), нет правды – всё ложь и зло; но в мире, во всем мире есть царство правды, и мы теперь дети земли, а вечно дети всего мира. Разве я не чувствую в своей душе, что я составляю часть этого огромного, гармонического целого. Разве я не чувствую, что я в этом огромном бесчисленном количестве существ, в которых проявляется Божество, – высшая сила, как хотите, – что я составляю одно звено, одну ступень от низших существ к высшим. Ежели я вижу, ясно вижу эту лестницу, которая ведет от растения к человеку, то отчего же я предположу, что эта лестница прерывается со мною, а не ведет дальше и дальше. Я чувствую, что я не только не могу исчезнуть, как ничто не исчезает в мире, но что я всегда буду и всегда был. Я чувствую, что кроме меня надо мной живут духи и что в этом мире есть правда.
– Да, это учение Гердера, – сказал князь Андрей, – но не то, душа моя, убедит меня, а жизнь и смерть, вот что убеждает. Убеждает то, что видишь дорогое тебе существо, которое связано с тобой, перед которым ты был виноват и надеялся оправдаться (князь Андрей дрогнул голосом и отвернулся) и вдруг это существо страдает, мучается и перестает быть… Зачем? Не может быть, чтоб не было ответа! И я верю, что он есть…. Вот что убеждает, вот что убедило меня, – сказал князь Андрей.
– Ну да, ну да, – говорил Пьер, – разве не то же самое и я говорю!
– Нет. Я говорю только, что убеждают в необходимости будущей жизни не доводы, а то, когда идешь в жизни рука об руку с человеком, и вдруг человек этот исчезнет там в нигде, и ты сам останавливаешься перед этой пропастью и заглядываешь туда. И, я заглянул…
– Ну так что ж! вы знаете, что есть там и что есть кто то? Там есть – будущая жизнь. Кто то есть – Бог.
Князь Андрей не отвечал. Коляска и лошади уже давно были выведены на другой берег и уже заложены, и уж солнце скрылось до половины, и вечерний мороз покрывал звездами лужи у перевоза, а Пьер и Андрей, к удивлению лакеев, кучеров и перевозчиков, еще стояли на пароме и говорили.
– Ежели есть Бог и есть будущая жизнь, то есть истина, есть добродетель; и высшее счастье человека состоит в том, чтобы стремиться к достижению их. Надо жить, надо любить, надо верить, – говорил Пьер, – что живем не нынче только на этом клочке земли, а жили и будем жить вечно там во всем (он указал на небо). Князь Андрей стоял, облокотившись на перила парома и, слушая Пьера, не спуская глаз, смотрел на красный отблеск солнца по синеющему разливу. Пьер замолк. Было совершенно тихо. Паром давно пристал, и только волны теченья с слабым звуком ударялись о дно парома. Князю Андрею казалось, что это полосканье волн к словам Пьера приговаривало: «правда, верь этому».
Князь Андрей вздохнул, и лучистым, детским, нежным взглядом взглянул в раскрасневшееся восторженное, но всё робкое перед первенствующим другом, лицо Пьера.
– Да, коли бы это так было! – сказал он. – Однако пойдем садиться, – прибавил князь Андрей, и выходя с парома, он поглядел на небо, на которое указал ему Пьер, и в первый раз, после Аустерлица, он увидал то высокое, вечное небо, которое он видел лежа на Аустерлицком поле, и что то давно заснувшее, что то лучшее что было в нем, вдруг радостно и молодо проснулось в его душе. Чувство это исчезло, как скоро князь Андрей вступил опять в привычные условия жизни, но он знал, что это чувство, которое он не умел развить, жило в нем. Свидание с Пьером было для князя Андрея эпохой, с которой началась хотя во внешности и та же самая, но во внутреннем мире его новая жизнь.


Уже смерклось, когда князь Андрей и Пьер подъехали к главному подъезду лысогорского дома. В то время как они подъезжали, князь Андрей с улыбкой обратил внимание Пьера на суматоху, происшедшую у заднего крыльца. Согнутая старушка с котомкой на спине, и невысокий мужчина в черном одеянии и с длинными волосами, увидав въезжавшую коляску, бросились бежать назад в ворота. Две женщины выбежали за ними, и все четверо, оглядываясь на коляску, испуганно вбежали на заднее крыльцо.
– Это Машины божьи люди, – сказал князь Андрей. – Они приняли нас за отца. А это единственно, в чем она не повинуется ему: он велит гонять этих странников, а она принимает их.
– Да что такое божьи люди? – спросил Пьер.
Князь Андрей не успел отвечать ему. Слуги вышли навстречу, и он расспрашивал о том, где был старый князь и скоро ли ждут его.
Старый князь был еще в городе, и его ждали каждую минуту.
Князь Андрей провел Пьера на свою половину, всегда в полной исправности ожидавшую его в доме его отца, и сам пошел в детскую.
– Пойдем к сестре, – сказал князь Андрей, возвратившись к Пьеру; – я еще не видал ее, она теперь прячется и сидит с своими божьими людьми. Поделом ей, она сконфузится, а ты увидишь божьих людей. C'est curieux, ma parole. [Это любопытно, честное слово.]
– Qu'est ce que c'est que [Что такое] божьи люди? – спросил Пьер
– А вот увидишь.
Княжна Марья действительно сконфузилась и покраснела пятнами, когда вошли к ней. В ее уютной комнате с лампадами перед киотами, на диване, за самоваром сидел рядом с ней молодой мальчик с длинным носом и длинными волосами, и в монашеской рясе.
На кресле, подле, сидела сморщенная, худая старушка с кротким выражением детского лица.
– Andre, pourquoi ne pas m'avoir prevenu? [Андрей, почему не предупредили меня?] – сказала она с кротким упреком, становясь перед своими странниками, как наседка перед цыплятами.
– Charmee de vous voir. Je suis tres contente de vous voir, [Очень рада вас видеть. Я так довольна, что вижу вас,] – сказала она Пьеру, в то время, как он целовал ее руку. Она знала его ребенком, и теперь дружба его с Андреем, его несчастие с женой, а главное, его доброе, простое лицо расположили ее к нему. Она смотрела на него своими прекрасными, лучистыми глазами и, казалось, говорила: «я вас очень люблю, но пожалуйста не смейтесь над моими ». Обменявшись первыми фразами приветствия, они сели.
– А, и Иванушка тут, – сказал князь Андрей, указывая улыбкой на молодого странника.
– Andre! – умоляюще сказала княжна Марья.
– Il faut que vous sachiez que c'est une femme, [Знай, что это женщина,] – сказал Андрей Пьеру.
– Andre, au nom de Dieu! [Андрей, ради Бога!] – повторила княжна Марья.
Видно было, что насмешливое отношение князя Андрея к странникам и бесполезное заступничество за них княжны Марьи были привычные, установившиеся между ними отношения.