Сато, Такума
Поделись знанием:
Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.
Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
А вместо всего этого, вот он, богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и расстегнувшись побранить легко правительство, член Московского Английского клуба и всеми любимый член московского общества. Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад.
Иногда он утешал себя мыслями, что это только так, покамест, он ведет эту жизнь; но потом его ужасала другая мысль, что так, покамест, уже сколько людей входили, как он, со всеми зубами и волосами в эту жизнь и в этот клуб и выходили оттуда без одного зуба и волоса.
В минуты гордости, когда он думал о своем положении, ему казалось, что он совсем другой, особенный от тех отставных камергеров, которых он презирал прежде, что те были пошлые и глупые, довольные и успокоенные своим положением, «а я и теперь всё недоволен, всё мне хочется сделать что то для человечества», – говорил он себе в минуты гордости. «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я силой обстановки, общества, породы, той стихийной силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить, уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.
На Пьера не находили, как прежде, минуты отчаяния, хандры и отвращения к жизни; но та же болезнь, выражавшаяся прежде резкими припадками, была вогнана внутрь и ни на мгновенье не покидала его. «К чему? Зачем? Что такое творится на свете?» спрашивал он себя с недоумением по нескольку раз в день, невольно начиная вдумываться в смысл явлений жизни; но опытом зная, что на вопросы эти не было ответов, он поспешно старался отвернуться от них, брался за книгу, или спешил в клуб, или к Аполлону Николаевичу болтать о городских сплетнях.
«Елена Васильевна, никогда ничего не любившая кроме своего тела и одна из самых глупых женщин в мире, – думал Пьер – представляется людям верхом ума и утонченности, и перед ней преклоняются. Наполеон Бонапарт был презираем всеми до тех пор, пока он был велик, и с тех пор как он стал жалким комедиантом – император Франц добивается предложить ему свою дочь в незаконные супруги. Испанцы воссылают мольбы Богу через католическое духовенство в благодарность за то, что они победили 14 го июня французов, а французы воссылают мольбы через то же католическое духовенство о том, что они 14 го июня победили испанцев. Братья мои масоны клянутся кровью в том, что они всем готовы жертвовать для ближнего, а не платят по одному рублю на сборы бедных и интригуют Астрея против Ищущих манны, и хлопочут о настоящем Шотландском ковре и об акте, смысла которого не знает и тот, кто писал его, и которого никому не нужно. Все мы исповедуем христианский закон прощения обид и любви к ближнему – закон, вследствие которого мы воздвигли в Москве сорок сороков церквей, а вчера засекли кнутом бежавшего человека, и служитель того же самого закона любви и прощения, священник, давал целовать солдату крест перед казнью». Так думал Пьер, и эта вся, общая, всеми признаваемая ложь, как он ни привык к ней, как будто что то новое, всякий раз изумляла его. – «Я понимаю эту ложь и путаницу, думал он, – но как мне рассказать им всё, что я понимаю? Я пробовал и всегда находил, что и они в глубине души понимают то же, что и я, но стараются только не видеть ее . Стало быть так надо! Но мне то, мне куда деваться?» думал Пьер. Он испытывал несчастную способность многих, особенно русских людей, – способность видеть и верить в возможность добра и правды, и слишком ясно видеть зло и ложь жизни, для того чтобы быть в силах принимать в ней серьезное участие. Всякая область труда в глазах его соединялась со злом и обманом. Чем он ни пробовал быть, за что он ни брался – зло и ложь отталкивали его и загораживали ему все пути деятельности. А между тем надо было жить, надо было быть заняту. Слишком страшно было быть под гнетом этих неразрешимых вопросов жизни, и он отдавался первым увлечениям, чтобы только забыть их. Он ездил во всевозможные общества, много пил, покупал картины и строил, а главное читал.
Он читал и читал всё, что попадалось под руку, и читал так что, приехав домой, когда лакеи еще раздевали его, он, уже взяв книгу, читал – и от чтения переходил ко сну, и от сна к болтовне в гостиных и клубе, от болтовни к кутежу и женщинам, от кутежа опять к болтовне, чтению и вину. Пить вино для него становилось всё больше и больше физической и вместе нравственной потребностью. Несмотря на то, что доктора говорили ему, что с его корпуленцией, вино для него опасно, он очень много пил. Ему становилось вполне хорошо только тогда, когда он, сам не замечая как, опрокинув в свой большой рот несколько стаканов вина, испытывал приятную теплоту в теле, нежность ко всем своим ближним и готовность ума поверхностно отзываться на всякую мысль, не углубляясь в сущность ее. Только выпив бутылку и две вина, он смутно сознавал, что тот запутанный, страшный узел жизни, который ужасал его прежде, не так страшен, как ему казалось. С шумом в голове, болтая, слушая разговоры или читая после обеда и ужина, он беспрестанно видел этот узел, какой нибудь стороной его. Но только под влиянием вина он говорил себе: «Это ничего. Это я распутаю – вот у меня и готово объяснение. Но теперь некогда, – я после обдумаю всё это!» Но это после никогда не приходило.
Натощак, поутру, все прежние вопросы представлялись столь же неразрешимыми и страшными, и Пьер торопливо хватался за книгу и радовался, когда кто нибудь приходил к нему.
Иногда Пьер вспоминал о слышанном им рассказе о том, как на войне солдаты, находясь под выстрелами в прикрытии, когда им делать нечего, старательно изыскивают себе занятие, для того чтобы легче переносить опасность. И Пьеру все люди представлялись такими солдатами, спасающимися от жизни: кто честолюбием, кто картами, кто писанием законов, кто женщинами, кто игрушками, кто лошадьми, кто политикой, кто охотой, кто вином, кто государственными делами. «Нет ни ничтожного, ни важного, всё равно: только бы спастись от нее как умею»! думал Пьер. – «Только бы не видать ее , эту страшную ее ».
В начале зимы, князь Николай Андреич Болконский с дочерью приехали в Москву. По своему прошедшему, по своему уму и оригинальности, в особенности по ослаблению на ту пору восторга к царствованию императора Александра, и по тому анти французскому и патриотическому направлению, которое царствовало в то время в Москве, князь Николай Андреич сделался тотчас же предметом особенной почтительности москвичей и центром московской оппозиции правительству.
Князь очень постарел в этот год. В нем появились резкие признаки старости: неожиданные засыпанья, забывчивость ближайших по времени событий и памятливость к давнишним, и детское тщеславие, с которым он принимал роль главы московской оппозиции. Несмотря на то, когда старик, особенно по вечерам, выходил к чаю в своей шубке и пудренном парике, и начинал, затронутый кем нибудь, свои отрывистые рассказы о прошедшем, или еще более отрывистые и резкие суждения о настоящем, он возбуждал во всех своих гостях одинаковое чувство почтительного уважения. Для посетителей весь этот старинный дом с огромными трюмо, дореволюционной мебелью, этими лакеями в пудре, и сам прошлого века крутой и умный старик с его кроткою дочерью и хорошенькой француженкой, которые благоговели перед ним, – представлял величественно приятное зрелище. Но посетители не думали о том, что кроме этих двух трех часов, во время которых они видели хозяев, было еще 22 часа в сутки, во время которых шла тайная внутренняя жизнь дома.
В последнее время в Москве эта внутренняя жизнь сделалась очень тяжела для княжны Марьи. Она была лишена в Москве тех своих лучших радостей – бесед с божьими людьми и уединения, – которые освежали ее в Лысых Горах, и не имела никаких выгод и радостей столичной жизни. В свет она не ездила; все знали, что отец не пускает ее без себя, а сам он по нездоровью не мог ездить, и ее уже не приглашали на обеды и вечера. Надежду на замужество княжна Марья совсем оставила. Она видела ту холодность и озлобление, с которыми князь Николай Андреич принимал и спроваживал от себя молодых людей, могущих быть женихами, иногда являвшихся в их дом. Друзей у княжны Марьи не было: в этот приезд в Москву она разочаровалась в своих двух самых близких людях. М lle Bourienne, с которой она и прежде не могла быть вполне откровенна, теперь стала ей неприятна и она по некоторым причинам стала отдаляться от нее. Жюли, которая была в Москве и к которой княжна Марья писала пять лет сряду, оказалась совершенно чужою ей, когда княжна Марья вновь сошлась с нею лично. Жюли в это время, по случаю смерти братьев сделавшись одной из самых богатых невест в Москве, находилась во всем разгаре светских удовольствий. Она была окружена молодыми людьми, которые, как она думала, вдруг оценили ее достоинства. Жюли находилась в том периоде стареющейся светской барышни, которая чувствует, что наступил последний шанс замужества, и теперь или никогда должна решиться ее участь. Княжна Марья с грустной улыбкой вспоминала по четвергам, что ей теперь писать не к кому, так как Жюли, Жюли, от присутствия которой ей не было никакой радости, была здесь и виделась с нею каждую неделю. Она, как старый эмигрант, отказавшийся жениться на даме, у которой он проводил несколько лет свои вечера, жалела о том, что Жюли была здесь и ей некому писать. Княжне Марье в Москве не с кем было поговорить, некому поверить своего горя, а горя много прибавилось нового за это время. Срок возвращения князя Андрея и его женитьбы приближался, а его поручение приготовить к тому отца не только не было исполнено, но дело напротив казалось совсем испорчено, и напоминание о графине Ростовой выводило из себя старого князя, и так уже большую часть времени бывшего не в духе. Новое горе, прибавившееся в последнее время для княжны Марьи, были уроки, которые она давала шестилетнему племяннику. В своих отношениях с Николушкой она с ужасом узнавала в себе свойство раздражительности своего отца. Сколько раз она ни говорила себе, что не надо позволять себе горячиться уча племянника, почти всякий раз, как она садилась с указкой за французскую азбуку, ей так хотелось поскорее, полегче перелить из себя свое знание в ребенка, уже боявшегося, что вот вот тетя рассердится, что она при малейшем невнимании со стороны мальчика вздрагивала, торопилась, горячилась, возвышала голос, иногда дергала его за руку и ставила в угол. Поставив его в угол, она сама начинала плакать над своей злой, дурной натурой, и Николушка, подражая ей рыданьями, без позволенья выходил из угла, подходил к ней и отдергивал от лица ее мокрые руки, и утешал ее. Но более, более всего горя доставляла княжне раздражительность ее отца, всегда направленная против дочери и дошедшая в последнее время до жестокости. Ежели бы он заставлял ее все ночи класть поклоны, ежели бы он бил ее, заставлял таскать дрова и воду, – ей бы и в голову не пришло, что ее положение трудно; но этот любящий мучитель, самый жестокий от того, что он любил и за то мучил себя и ее, – умышленно умел не только оскорбить, унизить ее, но и доказать ей, что она всегда и во всем была виновата. В последнее время в нем появилась новая черта, более всего мучившая княжну Марью – это было его большее сближение с m lle Bourienne. Пришедшая ему, в первую минуту по получении известия о намерении своего сына, мысль шутка о том, что ежели Андрей женится, то и он сам женится на Bourienne, – видимо понравилась ему, и он с упорством последнее время (как казалось княжне Марье) только для того, чтобы ее оскорбить, выказывал особенную ласку к m lle Bоurienne и выказывал свое недовольство к дочери выказываньем любви к Bourienne.
Однажды в Москве, в присутствии княжны Марьи (ей казалось, что отец нарочно при ней это сделал), старый князь поцеловал у m lle Bourienne руку и, притянув ее к себе, обнял лаская. Княжна Марья вспыхнула и выбежала из комнаты. Через несколько минут m lle Bourienne вошла к княжне Марье, улыбаясь и что то весело рассказывая своим приятным голосом. Княжна Марья поспешно отерла слезы, решительными шагами подошла к Bourienne и, видимо сама того не зная, с гневной поспешностью и взрывами голоса, начала кричать на француженку: «Это гадко, низко, бесчеловечно пользоваться слабостью…» Она не договорила. «Уйдите вон из моей комнаты», прокричала она и зарыдала.
На другой день князь ни слова не сказал своей дочери; но она заметила, что за обедом он приказал подавать кушанье, начиная с m lle Bourienne. В конце обеда, когда буфетчик, по прежней привычке, опять подал кофе, начиная с княжны, князь вдруг пришел в бешенство, бросил костылем в Филиппа и тотчас же сделал распоряжение об отдаче его в солдаты. «Не слышат… два раза сказал!… не слышат!»
«Она – первый человек в этом доме; она – мой лучший друг, – кричал князь. – И ежели ты позволишь себе, – закричал он в гневе, в первый раз обращаясь к княжне Марье, – еще раз, как вчера ты осмелилась… забыться перед ней, то я тебе покажу, кто хозяин в доме. Вон! чтоб я не видал тебя; проси у ней прощенья!»
Княжна Марья просила прощенья у Амальи Евгеньевны и у отца за себя и за Филиппа буфетчика, который просил заступы.
В такие минуты в душе княжны Марьи собиралось чувство, похожее на гордость жертвы. И вдруг в такие то минуты, при ней, этот отец, которого она осуждала, или искал очки, ощупывая подле них и не видя, или забывал то, что сейчас было, или делал слабевшими ногами неверный шаг и оглядывался, не видал ли кто его слабости, или, что было хуже всего, он за обедом, когда не было гостей, возбуждавших его, вдруг задремывал, выпуская салфетку, и склонялся над тарелкой, трясущейся головой. «Он стар и слаб, а я смею осуждать его!» думала она с отвращением к самой себе в такие минуты.
В 1811 м году в Москве жил быстро вошедший в моду французский доктор, огромный ростом, красавец, любезный, как француз и, как говорили все в Москве, врач необыкновенного искусства – Метивье. Он был принят в домах высшего общества не как доктор, а как равный.
Князь Николай Андреич, смеявшийся над медициной, последнее время, по совету m lle Bourienne, допустил к себе этого доктора и привык к нему. Метивье раза два в неделю бывал у князя.
В Николин день, в именины князя, вся Москва была у подъезда его дома, но он никого не велел принимать; а только немногих, список которых он передал княжне Марье, велел звать к обеду.
Метивье, приехавший утром с поздравлением, в качестве доктора, нашел приличным de forcer la consigne [нарушить запрет], как он сказал княжне Марье, и вошел к князю. Случилось так, что в это именинное утро старый князь был в одном из своих самых дурных расположений духа. Он целое утро ходил по дому, придираясь ко всем и делая вид, что он не понимает того, что ему говорят, и что его не понимают. Княжна Марья твердо знала это состояние духа тихой и озабоченной ворчливости, которая обыкновенно разрешалась взрывом бешенства, и как перед заряженным, с взведенными курками, ружьем, ходила всё это утро, ожидая неизбежного выстрела. Утро до приезда доктора прошло благополучно. Пропустив доктора, княжна Марья села с книгой в гостиной у двери, от которой она могла слышать всё то, что происходило в кабинете.
Сначала она слышала один голос Метивье, потом голос отца, потом оба голоса заговорили вместе, дверь распахнулась и на пороге показалась испуганная, красивая фигура Метивье с его черным хохлом, и фигура князя в колпаке и халате с изуродованным бешенством лицом и опущенными зрачками глаз.
– Не понимаешь? – кричал князь, – а я понимаю! Французский шпион, Бонапартов раб, шпион, вон из моего дома – вон, я говорю, – и он захлопнул дверь.
Метивье пожимая плечами подошел к mademoiselle Bourienne, прибежавшей на крик из соседней комнаты.
– Князь не совсем здоров, – la bile et le transport au cerveau. Tranquillisez vous, je repasserai demain, [желчь и прилив к мозгу. Успокойтесь, я завтра зайду,] – сказал Метивье и, приложив палец к губам, поспешно вышел.
За дверью слышались шаги в туфлях и крики: «Шпионы, изменники, везде изменники! В своем доме нет минуты покоя!»
После отъезда Метивье старый князь позвал к себе дочь и вся сила его гнева обрушилась на нее. Она была виновата в том, что к нему пустили шпиона. .Ведь он сказал, ей сказал, чтобы она составила список, и тех, кого не было в списке, чтобы не пускали. Зачем же пустили этого мерзавца! Она была причиной всего. С ней он не мог иметь ни минуты покоя, не мог умереть спокойно, говорил он.
– Нет, матушка, разойтись, разойтись, это вы знайте, знайте! Я теперь больше не могу, – сказал он и вышел из комнаты. И как будто боясь, чтобы она не сумела как нибудь утешиться, он вернулся к ней и, стараясь принять спокойный вид, прибавил: – И не думайте, чтобы я это сказал вам в минуту сердца, а я спокоен, и я обдумал это; и это будет – разойтись, поищите себе места!… – Но он не выдержал и с тем озлоблением, которое может быть только у человека, который любит, он, видимо сам страдая, затряс кулаками и прокричал ей:
– И хоть бы какой нибудь дурак взял ее замуж! – Он хлопнул дверью, позвал к себе m lle Bourienne и затих в кабинете.
В два часа съехались избранные шесть персон к обеду. Гости – известный граф Ростопчин, князь Лопухин с своим племянником, генерал Чатров, старый, боевой товарищ князя, и из молодых Пьер и Борис Друбецкой – ждали его в гостиной.
На днях приехавший в Москву в отпуск Борис пожелал быть представленным князю Николаю Андреевичу и сумел до такой степени снискать его расположение, что князь для него сделал исключение из всех холостых молодых людей, которых он не принимал к себе.
Дом князя был не то, что называется «свет», но это был такой маленький кружок, о котором хотя и не слышно было в городе, но в котором лестнее всего было быть принятым. Это понял Борис неделю тому назад, когда при нем Ростопчин сказал главнокомандующему, звавшему графа обедать в Николин день, что он не может быть:
– В этот день уж я всегда езжу прикладываться к мощам князя Николая Андреича.
– Ах да, да, – отвечал главнокомандующий. – Что он?..
Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.
Лопухин и старый генерал изредка принимали участие в разговоре. Князь Николай Андреич слушал, как верховный судья слушает доклад, который делают ему, только изредка молчанием или коротким словцом заявляя, что он принимает к сведению то, что ему докладывают. Тон разговора был такой, что понятно было, никто не одобрял того, что делалось в политическом мире. Рассказывали о событиях, очевидно подтверждающих то, что всё шло хуже и хуже; но во всяком рассказе и суждении было поразительно то, как рассказчик останавливался или бывал останавливаем всякий раз на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора.
За обедом разговор зашел о последней политической новости, о захвате Наполеоном владений герцога Ольденбургского и о русской враждебной Наполеону ноте, посланной ко всем европейским дворам.
– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.
– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
| Такума Сато | |
 | |
| Гражданство | |
|---|---|
| Дата рождения | |
| Место рождения | |
| IRL IndyCar 2024 | |
| Дебют | |
| Текущая команда | |
| № |
14 |
| Бывшие команды | |
| Старты |
63 |
| Победы |
1 |
| Поулы |
2 |
| Быстрые круги |
1 |
| Лучшее место в чемпионате |
13-й в 2011 |
| Предыдущие серии | |
| 1998 1999-2001 1999 2000 2002-2008 2012-13 2012 |
Японская Ф3 |
| Чемпионские титулы | |
| 2001 | |
| Награды | |
| 2001 | |
Такума Сато (яп. 佐藤 琢磨 Сато: Такума?, родился 28 января 1977 года в Токио, Япония) — японский автогонщик.
- Победитель чемпионата британской Ф3 2001 года.
- Победитель F3 Masters 2001 года.
- Победитель Гран-при Макао Ф3 2001 года.
Содержание
Общая информация
Такума женат; у него и его жены Тихару есть двое детей.[1]
Спортивная карьера
Поначалу Сато активно увлекался велоспортом и даже мечтал о карьере спортсмена шоссейно-кольцевых протуров,[2] но в дальнейшем японец увлёкся автоспортом: в 1996-97 годах он прошёл обучение в гоночной школе концерна Honda на трассе Судзука, по окончании которого выиграл картинговый турнир среди сокурсников, получив в качестве приза небольшое финансирование от гоночной программы компании. На эти средства японец мог провести следующий год в национальной Формуле-3 или попробовать себя в одном из менее престижных первенств в другом регионе мира; Такума выбрал последнее, переехав в Великобританию. Здесь Сато сначала неплохо проявил себя в моноформульных первенствах Формулы-Vauxhall и Формулы-Opel, где регулярно демонстрировал неплохую скорость и стабильность результатов, а также выиграл одну гонку.
В Honda активно поддерживали карьеру своего протеже и, отметив некоторый прогресс Такумы, нашли деньги на его перевод в британскую Формулу-3. Японец провёл часть сезона-99 в младшем классе, где за семь гонок смог одержать три победы, а уже на следующий год был переведён в основную категорию, где подписал контракт с Carlin Motorsport. По ходу последующего года не всё складывалось идеально, но постепенно Сато обрёл нужную стабильность и стал регулярно финишировать на подиумных позициях в гонках. На пяти последних этапах он одержал три победы и взобрался на третью строчку личного зачёта, уступив только Антонио Пиццонии и Томасу Шектеру. Через год, когда бразилец и южноафриканец ушли в более статусные серии, Такума выиграл титул чемпиона серии, одержав 12 побед в 26 гонках сезона и опередив своего ближайшего конкурента — ещё одного будущего члена программы Honda Энтони Дэвидсона — на 73 очка (при этом за одну гонку можно было получить не более 21 балла). Неплохо сложились и ряд незачётных стартов: Сато выиграл летний Masters в Зандворте, а поздней осенью стал лучшим на Гран-при Макао.
Прогресс Сато настолько удовлетворил руководителей гоночной программы Honda, что они не просто дали ему возможность провести тестовые заезды в партнёрских командах Формулы-1, но и, в итоге, устроили его в одну из них: в Jordan японец стал партнёром опытного и весьма быстрого итальянца Джанкарло Физикеллы. Разница в накате на данной технике весьма ярко проявилась по ходу дебютного для Такумы сезона: Джанкарло регулярно оказывался сильнее как по ходу тренировок, так и по ходу гонок и заработал за рулём не самой конкурентоспособной техники семь очков против двух у напарника. В межсезонье партнёрство японцев с ирландским коллективом закончилось, а Сато был переведён в штат другого партнёра Honda: команды BAR, где некоторое время числился тест-пилотом, а перед Гран-при Японии заменил Жака Вильнёва в кокпите машины № 16.
В 2004 году британо-японская команда провела лучший сезон в своей истории: первый пилот коллектива Дженсон Баттон регулярно боролся в лидирующей группе, неоднократно финишировал на подиуме и, в итоге, стал бронзовым призёром личного зачёта. Японец выступил скромнее, часто теряя очки лишь из-за своих непродуманных действий, но при этом и он регулярно финишировал в очках, а на Гран-при США в Индианаполисе заработать свой первый подиум в подобных гонках. Через год развить успех не удалось: выбранный путь развития машины не принёс нужного результата и поначалу даже Баттон с трудом попадал в очковую зону на финише, а Сато выступал и того слабее. В середине сезона Дженсон постепенно стал возвращать себе утерянные позиции, а японец так и остался в борьбе за гранью очковой зоны. В итоге за сезон Такума набрал лишь один зачётный балл (против 37 у напарника) и был заменён на Рубенса Баррикелло.
После ухода из BAR Сато задержался в Формуле-1 ещё на два с половиной сезона, пилотируя болид дочернего коллектива Honda: Super Aguri. Чисто японский коллектив постепенно набрал силу, пользуясь поддержкой автопроизводителя. Такума несколько раз смог финишировать в очках, а Гран-при Канады 2007 года даже закончил на шестом месте, опередив в непосредственной борьбе на трассе Фернандо Алонсо на McLaren, но дальше дело не пошло: в Honda опять выбрали неправильную стратегию развития и любые успехи команды Агури Судзуки на этом фоне лишь раздражали кураторов автоспортивной программы концерна. В итоге к весне 2008 года помощь Super Aguri постепенно свернули, а без неё маленькая японская команда справиться не смогла.
Основная команда Honda продержалась в чемпионате не многим дольше, свернув свою деятельность в ближайшее межсезонье. Сато за несколько лет в чемпионате создал, тем не менее, определённую репутацию и ещё пару лет он пытался найти себе место в других командах Формулы-1,[3] но без положительного эффекта.
В 2010 году Такума, при поддержке всё той же Honda, нашёл себе место в другом престижном формульном первенстве: североамериканском чемпионате IRL IndyCar; после нескольких тестовых сессий японец подписал контракт боевого пилота с коллективом KV Racing Technology. В команде Кевина Калховена и Джимми Вассера Сато провёл два сезона, постепенно выучив трассы и привыкнув к новым особенностям работы с техникой. В 2011 году он выиграл свою первую пару квалификаций (причём и на хорошо знакомой трассе дорожного типа и на малознакомой трассе овального типа), а через год, перейдя в коллектив Бобби Рэйхола, Такума впервые стал финишировать в гонках на подиумных позициях; в конце мая японец до последних метров боролся за победу в 500 милях Индианаполиса, но на последнем круге утратил контроль над машиной, борясь за позицию с Дарио Франкитти и разбил машину.
В 2013 году Сато вновь сменил команду, перейдя в A.J. Foyt Enterprises. В новом коллективе он вскоре смог выиграть свою первую гонку в серии — победив на уличном кольце в Лонг-Бич и в какой-то момент возглавил личный зачёт среди пилотов, управлявших машинами оснашёнными двигателями Honda. К лету традиционные лидеры справились с проблемами начала сезона, а Сато попал в затяжную полосу неудач, в итоге скатившись на привычные позиции во втором десятке личного зачёта.
В 2012-13 годах Такума периодически стартует и на родине: приняв участие в гонках Супер Формулы и FIA WEC.
Статистика результатов в моторных видах спорта
Сводная таблица
| Результаты | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Сезон | Серия | Команда | Гонки | ПП | БК | Победы | Очки | Поз. | ||||||||||||||||||||||||||||||||||
| 1998 | Британская Формула-Vauxhall. Зимняя серия. | н/д | н/д | н/д | н/д | н/д | н/д | н/д | ||||||||||||||||||||||||||||||||||
| 1998 | Британская Формула-Vauxhall Junior | н/д | н/д | н/д | н/д | н/д | н/д | н/д | ||||||||||||||||||||||||||||||||||
| 1998 | Японская Формула-3 | Dome Project | 1 | 0 | 0 | 0 | 0 | НК | ||||||||||||||||||||||||||||||||||
| 1999 | Macau Asian Formula 2000 Challenge | н/д | 1 | 0 | 0 | 1 | 1-й | |||||||||||||||||||||||||||||||||||
| 1999 | Британский кубок Европы | н/д | н/д | н/д | н/д | н/д | 48 | 2-й | ||||||||||||||||||||||||||||||||||
| 1999 | Евросерия Формулы-Opel | н/д | н/д | н/д | н/д | 1 | 115 | 6-й | ||||||||||||||||||||||||||||||||||
| 1999 | Британская Формула-3 (Национальный класс) | Diamond Racing | 7 | 1 | 1 | 2 | 103 | 4-й | ||||||||||||||||||||||||||||||||||
| 2000 | Британская Формула-3 | Carlin Motorsport | 12 | 6 | 4 | 4 | 129 | 3-й | ||||||||||||||||||||||||||||||||||
| 2000 | Французская Формула-3 | 2 | 0 | 2 | 1 | 0 | НК[4] | |||||||||||||||||||||||||||||||||||
| 2000 | Еврокубок Формулы-3 | 1 | 0 | 0 | 0 | НФ | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| 2000 | F3 Masters | 1 | 0 | 0 | 0 | 28-й | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| 2000 | Суперприз Кореи Ф3 | 1 | 0 | 0 | 0 | 8-й | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| 2000 | Гран-при Макао Ф3 | 1 | 0 | 0 | 0 | 14-й | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| 2001 | Британская Формула-3 | Carlin Motorsport | 25 | 6 | 5 | 12 | 345 | 1-й | ||||||||||||||||||||||||||||||||||
| 2001 | Еврокубок Формулы-3 | 1 | 0 | 0 | 0 | НФ | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| 2001 | F3 Masters | 1 | 1 | 1 | 1 | 1-й | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| 2001 | Гран-при Макао Ф3 | 1 | 0 | 0 | 1 | 1-й | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| 2001 | Формула-1 | BAR F1 | тест-пилот | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| 2002 | Формула-1 | Jordan F1 | 17 | 0 | 0 | 0 | 2 | 15-й | ||||||||||||||||||||||||||||||||||
| 2003 | Формула-1 | BAR F1 | 1 | 0 | 0 | 0 | 3 | 18-й | ||||||||||||||||||||||||||||||||||
| 2004 | Формула-1 | BAR F1 | 18 | 0 | 0 | 0 | 34 | 8-й | ||||||||||||||||||||||||||||||||||
| 2005 | Формула-1 | BAR F1 | 16 | 0 | 0 | 0 | 1 | 23-й | ||||||||||||||||||||||||||||||||||
| 2006 | Формула-1 | Super Aguri F1 | 18 | 0 | 0 | 0 | 0 | НК | ||||||||||||||||||||||||||||||||||
| 2007 | Формула-1 | Super Aguri F1 | 17 | 0 | 0 | 0 | 4 | 17-й | ||||||||||||||||||||||||||||||||||
| 2008 | Формула-1 | Super Aguri F1 | 4 | 0 | 0 | 0 | 0 | 21-й | ||||||||||||||||||||||||||||||||||
| 2010 | IRL IndyCar | KV Racing Technology | 17 | 0 | 0 | 0 | 214 | 21-й | ||||||||||||||||||||||||||||||||||
| 2011 | IRL IndyCar | KV Racing Technology | 17 | 2 | 0 | 0 | 297 | 13-й | ||||||||||||||||||||||||||||||||||
| 2012 | Формула-Ниппон | Team Mugen | 3 | 0 | 0 | 0 | 281 | 14-й | ||||||||||||||||||||||||||||||||||
| 2012 | Формула-Ниппон. Fuji Sprint Cup. | 1 | 0 | 0 | 0 | 13-й | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| 2012 | IRL IndyCar | Rahal Letterman Lanigan Racing | 15 | 0 | 0 | 0 | 281 | 14-й | ||||||||||||||||||||||||||||||||||
| 2012 | FIA WEC (Класс LMP1) | OAK Racing | 2 | 0 | 0 | 0 | 1 | 80-й | ||||||||||||||||||||||||||||||||||
| 2013 | Супер Формула | Team Mugen | 1 | 0 | 0 | 0 | 0 | 22-й | ||||||||||||||||||||||||||||||||||
| 2013 | IRL IndyCar | A. J. Foyt Enterprises | 19 | 2 | 1 | 1 | 322 | 17-й | ||||||||||||||||||||||||||||||||||
| 2014 | IRL IndyCar | 18 | 2 | 0 | 0 | 350 | 18-й | |||||||||||||||||||||||||||||||||||
| 2014-2015 | Формула Е | Amlin Aguri | 1 | 0 | 0 | 0 | 2 | 24-й | ||||||||||||||||||||||||||||||||||
| 2015 | IRL IndyCar | A. J. Foyt Enterprises | 16 | 0 | 1 | 0 | 323 | 14-й | ||||||||||||||||||||||||||||||||||
Гонки формульного типа
Формула-1
| Легенда к таблице | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
В таблице перечислены результаты всех Гран-при Формулы-1, в которых принимал участие пилот. Строками таблицы являются сезоны, столбцами — этапы Гран-при. В каждой клетке указаны сокращённое название этапа и результат гонщика, дополнительно обозначенный цветом. Расшифровка обозначений и цветов представлена в нижеследующей таблице.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Результаты | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Сезон | Команда | Шасси | Мотор | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | Очки | Поз. | ||||||||||||||||||||
| 2002 | Jordan | Jordan EJ12 | Honda RA002E 3.0 V10 | АВС Сход |
МАЗ 9 |
БРА 9 |
САН Сход |
ИСП Сход |
АВТ Сход |
МОН Сход |
КАН 10 |
ЕВР 16 |
ВЕЛ Сход |
ФРА Сход |
ГЕР 8 |
ВЕН 10 |
БЕЛ 11 |
ИТА 12 |
СОЕ 11 |
ЯПО 5 |
2 | 15-й | ||||||||||||||||||||||
| 2003 | BAR | BAR 005 | Honda RA003E 3.0 V10 | - | - | - | - | - | - | - | - | - | - | - | - | - | - | - | ЯПО 6 |
3 | 18-й | |||||||||||||||||||||||
| 2004 | BAR | BAR 006 | Honda RA004E 3.0 V10 | АВС 9 |
МАЗ 15 |
БАХ 5 |
САН 16 |
ИСП 5 |
МОН Сход |
ЕВР Сход |
КАН Сход |
СОЕ 3 |
ФРА Сход |
ВЕЛ 11 |
ГЕР 8 |
ВЕН 6 |
БЕЛ Сход |
ИТА 4 |
КИТ 6 |
ЯПО 4 |
БРА 6 |
34 | 8-й | |||||||||||||||||||||
| 2005 | BAR | BAR 007 | Honda RA005E 3.0 V10 | АВС 14 |
МАЗ тест |
БАХ Сход |
САН ДСК</small> |
- | - | ЕВР 12 |
КАН Сход |
СОЕ НС |
ФРА 11 |
ВЕЛ 16 |
ГЕР 12 |
ВЕН 8 |
ТУЦ 9 |
ИТА 16 |
БЕЛ Сход |
БРА 10 |
ЯПО ДСК</small> |
КИТ Сход |
1 | 23-й | ||||||||||||||||||||
| 2006 | Super Aguri | Super Aguri SA05 | Honda RA806E 2.4 V8 | БАХ 18 |
МАЗ 14 |
АВС 12 |
САН Сход |
ЕВР Сход |
ИСП 17 |
МОН Сход |
ВЕЛ 17 |
КАН 15 |
СОЕ Сход |
ФРА Сход |
0 | 23-й | ||||||||||||||||||||||||||||
| Super Aguri SA06 | Honda RA806E 2.4 V8 | ГЕР Сход |
ВЕН 13 |
ТУЦ НКЛ |
ИТА 16 |
КИТ ДСК</small> |
ЯПО 15 |
БРА 10 |
||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| 2007 | Super Aguri | Super Aguri SA07 | Honda RA807E 2.4 V8 | АВС 12 |
МАЗ 13 |
БАХ Сход |
ИСП 8 |
МОН 17 |
КАН 6 |
СОЕ Сход |
ФРА 16 |
ВЕЛ 14 |
ЕВР Сход |
ВЕН 15 |
ТУЦ 18 |
ИТА 16 |
БЕЛ 15 |
ЯПО 15 |
КИТ 14 |
БРА 12 |
4 | 17-й | ||||||||||||||||||||||
| 2008 | Super Aguri | Super Aguri SA08 | Honda RA808E 2.4 V8 | АВС Сход |
МАЗ 16 |
БАХ 17 |
ИСП 13 |
- | - | - | - | - | - | - | - | - | - | - | - | - | - | 0 | 21-й | |||||||||||||||||||||
IRL IndyCar
| Результаты | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Сезон | Команда | Шасси | Мотор | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | Очки | Поз. | ||||||||||||||||||||
| 2010 | KV | Dallara | Honda |  SAO 22 |
 STP 22 |
ALA 25 |
LBH 18 |
KAN 24 |
IND 20 |
TXS 25 |
IOW 19 |
WGL 15 |
 TOR 25 |
EDM 9 |
MDO 25 |
SNM 18 |
CHI 26 |
KTY 27 |
 MOT 12 |
HMS 18 |
214 | 21-й | ||||||||||||||||||||||
| 2011 | KV | Dallara | Honda | STP 5 |
ALA 17 |
LBH 21 |
SAO 8 |
IND 33 |
TX1 5 |
TX2 12 |
MIL 8 |
IOW 19 |
TOR 20 |
EDM 21 |
MDO 4 |
NHM 7 |
SNM 18 |
BAL 18 |
MOT 10 |
KTY 15 |
LVS Отм. |
282 | 13-й | |||||||||||||||||||||
| 2012 | RLL | Dallara | Honda | STP 22 |
ALA 24 |
LBH 8 |
SAO 3 |
IND 17 |
DET 20 |
TXS 22 |
MIL 20 |
IOW 12 |
TOR 9 |
EDM 2 |
MDO 13 |
SNM 27 |
BAL 21 |
FON 7 |
281 | 14-й | ||||||||||||||||||||||||
| 2013 | Foyt | Dallara | Honda | STP 8 |
ALA 14 |
LBH 1 |
SAO 2 |
IND 13 |
DE1 19 |
DE2 23 |
TXS 11 |
MIL 7 |
IOW 23 |
POC 22 |
TO1 24 |
TO2 20 |
MDO 22 |
SNM 23 |
BAL 24 |
HO1 17 |
HO2 14 |
FON 17 |
322 | 17-й | ||||||||||||||||||||
| 2014 | Foyt | Dallara | Honda | STP 7 |
LBH 22 |
ALA 13 |
IMS 9 |
IND 19 |
DE1 18 |
DE2 18 |
TXS 18 |
HO1 22 |
HO2 19 |
POC 21 |
IOW 22 |
TO1 23 |
TO2 5 |
MDO 18 |
MIL 15 |
SNM 4 |
FON 6 |
350 | 18-й | |||||||||||||||||||||
| 2015 | Foyt | Dallara | Honda | STP 13 |
NLA 22 |
LBH 18 |
ALA 17 |
IMS 9 |
IND 13 |
DE1 11 |
DE2 2 |
TXS 16 |
TO 10 |
FON 18 |
MIL 14 |
IOW 19 |
MDO 24 |
POC 6 |
SNM 8 |
323 | 14-й | |||||||||||||||||||||||
Жирным выделен старт с поул-позиции. Курсивом — быстрейший круг в гонке.
Результаты в Indy 500
| Год | Шасси | Мотор | СП | ФП | Команда |
|---|---|---|---|---|---|
| 2010 | Dallara | Honda | 31 | 20 | KV |
| 2011 | Dallara | Honda | 10 | 33 | KV |
| 2012 | Dallara | Honda | 19 | 17 | RLL |
| 2013 | Dallara | Honda | 18 | 13 | Foyt |
| 2014 | Dallara | Honda | 23 | 19 | Foyt |
| 2015 | Dallara | Honda | 25 | 13 | Foyt |
Сводная статистика в гонках «чампкаров»
| Сезоны | Команды | Старты | ПП | Победы | Подиумы | Top10 | Победы в Indy 500 | Титулы |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 4 | 3 | 69 | 2 | 1 | 3 | 13 | 0 | 0 |
Напишите отзыв о статье "Сато, Такума"
Примечания
- ↑ [proformula.ua/index.php?id=24&pid=17681 Такума Сато – дважды отец] (рус.). proformula.ua (2 октября 2008). Проверено 22 августа 2013.
- ↑ [www.f1news.ru/news/f1-331.html Десять неизвестных моментов из биографии Такумы Сато] (рус.). f1news.ru (11 октября 2001). Проверено 23 августа 2013.
- ↑ [www.championat.com/auto/news-184949.html Такума Сато может стать резервным пилотом "Ред Булл"] (рус.). чемпионат.com (12 февраля 2009). Проверено 23 августа 2013.
- ↑ Выступал в гостевом зачёте.
Ссылки
-
На Викискладе есть медиафайлы по теме Такума Сато
- [www.takumasato.com/ Официальный сайт] (англ.) (яп.)
- [www.driverdb.com/drivers/takuma-sato/ Профиль] (англ.) на сайте Driver Database
- [www.racing-reference.info/driver/Takuma_Sato Профиль] (англ.) на сайте Racing Reference
- [www.speedsport-magazine.com/race-driver-database/biography/takuma-sato~1346.html Профиль] (нем.) на сайте журнала Speedsport
- [wildsoft.ru/drv.php?l=%D1&id=200201010 Профиль] (рус.) на сайте wildsoft.ru
- [www.indycar.com/Series/Izod-IndyCar-Series/Takuma-Sato Профиль] (англ.) на сайте IRL IndyCar
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Сато, Такума
Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n'a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.
Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
А вместо всего этого, вот он, богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и расстегнувшись побранить легко правительство, член Московского Английского клуба и всеми любимый член московского общества. Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад.
Иногда он утешал себя мыслями, что это только так, покамест, он ведет эту жизнь; но потом его ужасала другая мысль, что так, покамест, уже сколько людей входили, как он, со всеми зубами и волосами в эту жизнь и в этот клуб и выходили оттуда без одного зуба и волоса.
В минуты гордости, когда он думал о своем положении, ему казалось, что он совсем другой, особенный от тех отставных камергеров, которых он презирал прежде, что те были пошлые и глупые, довольные и успокоенные своим положением, «а я и теперь всё недоволен, всё мне хочется сделать что то для человечества», – говорил он себе в минуты гордости. «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я силой обстановки, общества, породы, той стихийной силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить, уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.
На Пьера не находили, как прежде, минуты отчаяния, хандры и отвращения к жизни; но та же болезнь, выражавшаяся прежде резкими припадками, была вогнана внутрь и ни на мгновенье не покидала его. «К чему? Зачем? Что такое творится на свете?» спрашивал он себя с недоумением по нескольку раз в день, невольно начиная вдумываться в смысл явлений жизни; но опытом зная, что на вопросы эти не было ответов, он поспешно старался отвернуться от них, брался за книгу, или спешил в клуб, или к Аполлону Николаевичу болтать о городских сплетнях.
«Елена Васильевна, никогда ничего не любившая кроме своего тела и одна из самых глупых женщин в мире, – думал Пьер – представляется людям верхом ума и утонченности, и перед ней преклоняются. Наполеон Бонапарт был презираем всеми до тех пор, пока он был велик, и с тех пор как он стал жалким комедиантом – император Франц добивается предложить ему свою дочь в незаконные супруги. Испанцы воссылают мольбы Богу через католическое духовенство в благодарность за то, что они победили 14 го июня французов, а французы воссылают мольбы через то же католическое духовенство о том, что они 14 го июня победили испанцев. Братья мои масоны клянутся кровью в том, что они всем готовы жертвовать для ближнего, а не платят по одному рублю на сборы бедных и интригуют Астрея против Ищущих манны, и хлопочут о настоящем Шотландском ковре и об акте, смысла которого не знает и тот, кто писал его, и которого никому не нужно. Все мы исповедуем христианский закон прощения обид и любви к ближнему – закон, вследствие которого мы воздвигли в Москве сорок сороков церквей, а вчера засекли кнутом бежавшего человека, и служитель того же самого закона любви и прощения, священник, давал целовать солдату крест перед казнью». Так думал Пьер, и эта вся, общая, всеми признаваемая ложь, как он ни привык к ней, как будто что то новое, всякий раз изумляла его. – «Я понимаю эту ложь и путаницу, думал он, – но как мне рассказать им всё, что я понимаю? Я пробовал и всегда находил, что и они в глубине души понимают то же, что и я, но стараются только не видеть ее . Стало быть так надо! Но мне то, мне куда деваться?» думал Пьер. Он испытывал несчастную способность многих, особенно русских людей, – способность видеть и верить в возможность добра и правды, и слишком ясно видеть зло и ложь жизни, для того чтобы быть в силах принимать в ней серьезное участие. Всякая область труда в глазах его соединялась со злом и обманом. Чем он ни пробовал быть, за что он ни брался – зло и ложь отталкивали его и загораживали ему все пути деятельности. А между тем надо было жить, надо было быть заняту. Слишком страшно было быть под гнетом этих неразрешимых вопросов жизни, и он отдавался первым увлечениям, чтобы только забыть их. Он ездил во всевозможные общества, много пил, покупал картины и строил, а главное читал.
Он читал и читал всё, что попадалось под руку, и читал так что, приехав домой, когда лакеи еще раздевали его, он, уже взяв книгу, читал – и от чтения переходил ко сну, и от сна к болтовне в гостиных и клубе, от болтовни к кутежу и женщинам, от кутежа опять к болтовне, чтению и вину. Пить вино для него становилось всё больше и больше физической и вместе нравственной потребностью. Несмотря на то, что доктора говорили ему, что с его корпуленцией, вино для него опасно, он очень много пил. Ему становилось вполне хорошо только тогда, когда он, сам не замечая как, опрокинув в свой большой рот несколько стаканов вина, испытывал приятную теплоту в теле, нежность ко всем своим ближним и готовность ума поверхностно отзываться на всякую мысль, не углубляясь в сущность ее. Только выпив бутылку и две вина, он смутно сознавал, что тот запутанный, страшный узел жизни, который ужасал его прежде, не так страшен, как ему казалось. С шумом в голове, болтая, слушая разговоры или читая после обеда и ужина, он беспрестанно видел этот узел, какой нибудь стороной его. Но только под влиянием вина он говорил себе: «Это ничего. Это я распутаю – вот у меня и готово объяснение. Но теперь некогда, – я после обдумаю всё это!» Но это после никогда не приходило.
Натощак, поутру, все прежние вопросы представлялись столь же неразрешимыми и страшными, и Пьер торопливо хватался за книгу и радовался, когда кто нибудь приходил к нему.
Иногда Пьер вспоминал о слышанном им рассказе о том, как на войне солдаты, находясь под выстрелами в прикрытии, когда им делать нечего, старательно изыскивают себе занятие, для того чтобы легче переносить опасность. И Пьеру все люди представлялись такими солдатами, спасающимися от жизни: кто честолюбием, кто картами, кто писанием законов, кто женщинами, кто игрушками, кто лошадьми, кто политикой, кто охотой, кто вином, кто государственными делами. «Нет ни ничтожного, ни важного, всё равно: только бы спастись от нее как умею»! думал Пьер. – «Только бы не видать ее , эту страшную ее ».
В начале зимы, князь Николай Андреич Болконский с дочерью приехали в Москву. По своему прошедшему, по своему уму и оригинальности, в особенности по ослаблению на ту пору восторга к царствованию императора Александра, и по тому анти французскому и патриотическому направлению, которое царствовало в то время в Москве, князь Николай Андреич сделался тотчас же предметом особенной почтительности москвичей и центром московской оппозиции правительству.
Князь очень постарел в этот год. В нем появились резкие признаки старости: неожиданные засыпанья, забывчивость ближайших по времени событий и памятливость к давнишним, и детское тщеславие, с которым он принимал роль главы московской оппозиции. Несмотря на то, когда старик, особенно по вечерам, выходил к чаю в своей шубке и пудренном парике, и начинал, затронутый кем нибудь, свои отрывистые рассказы о прошедшем, или еще более отрывистые и резкие суждения о настоящем, он возбуждал во всех своих гостях одинаковое чувство почтительного уважения. Для посетителей весь этот старинный дом с огромными трюмо, дореволюционной мебелью, этими лакеями в пудре, и сам прошлого века крутой и умный старик с его кроткою дочерью и хорошенькой француженкой, которые благоговели перед ним, – представлял величественно приятное зрелище. Но посетители не думали о том, что кроме этих двух трех часов, во время которых они видели хозяев, было еще 22 часа в сутки, во время которых шла тайная внутренняя жизнь дома.
В последнее время в Москве эта внутренняя жизнь сделалась очень тяжела для княжны Марьи. Она была лишена в Москве тех своих лучших радостей – бесед с божьими людьми и уединения, – которые освежали ее в Лысых Горах, и не имела никаких выгод и радостей столичной жизни. В свет она не ездила; все знали, что отец не пускает ее без себя, а сам он по нездоровью не мог ездить, и ее уже не приглашали на обеды и вечера. Надежду на замужество княжна Марья совсем оставила. Она видела ту холодность и озлобление, с которыми князь Николай Андреич принимал и спроваживал от себя молодых людей, могущих быть женихами, иногда являвшихся в их дом. Друзей у княжны Марьи не было: в этот приезд в Москву она разочаровалась в своих двух самых близких людях. М lle Bourienne, с которой она и прежде не могла быть вполне откровенна, теперь стала ей неприятна и она по некоторым причинам стала отдаляться от нее. Жюли, которая была в Москве и к которой княжна Марья писала пять лет сряду, оказалась совершенно чужою ей, когда княжна Марья вновь сошлась с нею лично. Жюли в это время, по случаю смерти братьев сделавшись одной из самых богатых невест в Москве, находилась во всем разгаре светских удовольствий. Она была окружена молодыми людьми, которые, как она думала, вдруг оценили ее достоинства. Жюли находилась в том периоде стареющейся светской барышни, которая чувствует, что наступил последний шанс замужества, и теперь или никогда должна решиться ее участь. Княжна Марья с грустной улыбкой вспоминала по четвергам, что ей теперь писать не к кому, так как Жюли, Жюли, от присутствия которой ей не было никакой радости, была здесь и виделась с нею каждую неделю. Она, как старый эмигрант, отказавшийся жениться на даме, у которой он проводил несколько лет свои вечера, жалела о том, что Жюли была здесь и ей некому писать. Княжне Марье в Москве не с кем было поговорить, некому поверить своего горя, а горя много прибавилось нового за это время. Срок возвращения князя Андрея и его женитьбы приближался, а его поручение приготовить к тому отца не только не было исполнено, но дело напротив казалось совсем испорчено, и напоминание о графине Ростовой выводило из себя старого князя, и так уже большую часть времени бывшего не в духе. Новое горе, прибавившееся в последнее время для княжны Марьи, были уроки, которые она давала шестилетнему племяннику. В своих отношениях с Николушкой она с ужасом узнавала в себе свойство раздражительности своего отца. Сколько раз она ни говорила себе, что не надо позволять себе горячиться уча племянника, почти всякий раз, как она садилась с указкой за французскую азбуку, ей так хотелось поскорее, полегче перелить из себя свое знание в ребенка, уже боявшегося, что вот вот тетя рассердится, что она при малейшем невнимании со стороны мальчика вздрагивала, торопилась, горячилась, возвышала голос, иногда дергала его за руку и ставила в угол. Поставив его в угол, она сама начинала плакать над своей злой, дурной натурой, и Николушка, подражая ей рыданьями, без позволенья выходил из угла, подходил к ней и отдергивал от лица ее мокрые руки, и утешал ее. Но более, более всего горя доставляла княжне раздражительность ее отца, всегда направленная против дочери и дошедшая в последнее время до жестокости. Ежели бы он заставлял ее все ночи класть поклоны, ежели бы он бил ее, заставлял таскать дрова и воду, – ей бы и в голову не пришло, что ее положение трудно; но этот любящий мучитель, самый жестокий от того, что он любил и за то мучил себя и ее, – умышленно умел не только оскорбить, унизить ее, но и доказать ей, что она всегда и во всем была виновата. В последнее время в нем появилась новая черта, более всего мучившая княжну Марью – это было его большее сближение с m lle Bourienne. Пришедшая ему, в первую минуту по получении известия о намерении своего сына, мысль шутка о том, что ежели Андрей женится, то и он сам женится на Bourienne, – видимо понравилась ему, и он с упорством последнее время (как казалось княжне Марье) только для того, чтобы ее оскорбить, выказывал особенную ласку к m lle Bоurienne и выказывал свое недовольство к дочери выказываньем любви к Bourienne.
Однажды в Москве, в присутствии княжны Марьи (ей казалось, что отец нарочно при ней это сделал), старый князь поцеловал у m lle Bourienne руку и, притянув ее к себе, обнял лаская. Княжна Марья вспыхнула и выбежала из комнаты. Через несколько минут m lle Bourienne вошла к княжне Марье, улыбаясь и что то весело рассказывая своим приятным голосом. Княжна Марья поспешно отерла слезы, решительными шагами подошла к Bourienne и, видимо сама того не зная, с гневной поспешностью и взрывами голоса, начала кричать на француженку: «Это гадко, низко, бесчеловечно пользоваться слабостью…» Она не договорила. «Уйдите вон из моей комнаты», прокричала она и зарыдала.
На другой день князь ни слова не сказал своей дочери; но она заметила, что за обедом он приказал подавать кушанье, начиная с m lle Bourienne. В конце обеда, когда буфетчик, по прежней привычке, опять подал кофе, начиная с княжны, князь вдруг пришел в бешенство, бросил костылем в Филиппа и тотчас же сделал распоряжение об отдаче его в солдаты. «Не слышат… два раза сказал!… не слышат!»
«Она – первый человек в этом доме; она – мой лучший друг, – кричал князь. – И ежели ты позволишь себе, – закричал он в гневе, в первый раз обращаясь к княжне Марье, – еще раз, как вчера ты осмелилась… забыться перед ней, то я тебе покажу, кто хозяин в доме. Вон! чтоб я не видал тебя; проси у ней прощенья!»
Княжна Марья просила прощенья у Амальи Евгеньевны и у отца за себя и за Филиппа буфетчика, который просил заступы.
В такие минуты в душе княжны Марьи собиралось чувство, похожее на гордость жертвы. И вдруг в такие то минуты, при ней, этот отец, которого она осуждала, или искал очки, ощупывая подле них и не видя, или забывал то, что сейчас было, или делал слабевшими ногами неверный шаг и оглядывался, не видал ли кто его слабости, или, что было хуже всего, он за обедом, когда не было гостей, возбуждавших его, вдруг задремывал, выпуская салфетку, и склонялся над тарелкой, трясущейся головой. «Он стар и слаб, а я смею осуждать его!» думала она с отвращением к самой себе в такие минуты.
В 1811 м году в Москве жил быстро вошедший в моду французский доктор, огромный ростом, красавец, любезный, как француз и, как говорили все в Москве, врач необыкновенного искусства – Метивье. Он был принят в домах высшего общества не как доктор, а как равный.
Князь Николай Андреич, смеявшийся над медициной, последнее время, по совету m lle Bourienne, допустил к себе этого доктора и привык к нему. Метивье раза два в неделю бывал у князя.
В Николин день, в именины князя, вся Москва была у подъезда его дома, но он никого не велел принимать; а только немногих, список которых он передал княжне Марье, велел звать к обеду.
Метивье, приехавший утром с поздравлением, в качестве доктора, нашел приличным de forcer la consigne [нарушить запрет], как он сказал княжне Марье, и вошел к князю. Случилось так, что в это именинное утро старый князь был в одном из своих самых дурных расположений духа. Он целое утро ходил по дому, придираясь ко всем и делая вид, что он не понимает того, что ему говорят, и что его не понимают. Княжна Марья твердо знала это состояние духа тихой и озабоченной ворчливости, которая обыкновенно разрешалась взрывом бешенства, и как перед заряженным, с взведенными курками, ружьем, ходила всё это утро, ожидая неизбежного выстрела. Утро до приезда доктора прошло благополучно. Пропустив доктора, княжна Марья села с книгой в гостиной у двери, от которой она могла слышать всё то, что происходило в кабинете.
Сначала она слышала один голос Метивье, потом голос отца, потом оба голоса заговорили вместе, дверь распахнулась и на пороге показалась испуганная, красивая фигура Метивье с его черным хохлом, и фигура князя в колпаке и халате с изуродованным бешенством лицом и опущенными зрачками глаз.
– Не понимаешь? – кричал князь, – а я понимаю! Французский шпион, Бонапартов раб, шпион, вон из моего дома – вон, я говорю, – и он захлопнул дверь.
Метивье пожимая плечами подошел к mademoiselle Bourienne, прибежавшей на крик из соседней комнаты.
– Князь не совсем здоров, – la bile et le transport au cerveau. Tranquillisez vous, je repasserai demain, [желчь и прилив к мозгу. Успокойтесь, я завтра зайду,] – сказал Метивье и, приложив палец к губам, поспешно вышел.
За дверью слышались шаги в туфлях и крики: «Шпионы, изменники, везде изменники! В своем доме нет минуты покоя!»
После отъезда Метивье старый князь позвал к себе дочь и вся сила его гнева обрушилась на нее. Она была виновата в том, что к нему пустили шпиона. .Ведь он сказал, ей сказал, чтобы она составила список, и тех, кого не было в списке, чтобы не пускали. Зачем же пустили этого мерзавца! Она была причиной всего. С ней он не мог иметь ни минуты покоя, не мог умереть спокойно, говорил он.
– Нет, матушка, разойтись, разойтись, это вы знайте, знайте! Я теперь больше не могу, – сказал он и вышел из комнаты. И как будто боясь, чтобы она не сумела как нибудь утешиться, он вернулся к ней и, стараясь принять спокойный вид, прибавил: – И не думайте, чтобы я это сказал вам в минуту сердца, а я спокоен, и я обдумал это; и это будет – разойтись, поищите себе места!… – Но он не выдержал и с тем озлоблением, которое может быть только у человека, который любит, он, видимо сам страдая, затряс кулаками и прокричал ей:
– И хоть бы какой нибудь дурак взял ее замуж! – Он хлопнул дверью, позвал к себе m lle Bourienne и затих в кабинете.
В два часа съехались избранные шесть персон к обеду. Гости – известный граф Ростопчин, князь Лопухин с своим племянником, генерал Чатров, старый, боевой товарищ князя, и из молодых Пьер и Борис Друбецкой – ждали его в гостиной.
На днях приехавший в Москву в отпуск Борис пожелал быть представленным князю Николаю Андреевичу и сумел до такой степени снискать его расположение, что князь для него сделал исключение из всех холостых молодых людей, которых он не принимал к себе.
Дом князя был не то, что называется «свет», но это был такой маленький кружок, о котором хотя и не слышно было в городе, но в котором лестнее всего было быть принятым. Это понял Борис неделю тому назад, когда при нем Ростопчин сказал главнокомандующему, звавшему графа обедать в Николин день, что он не может быть:
– В этот день уж я всегда езжу прикладываться к мощам князя Николая Андреича.
– Ах да, да, – отвечал главнокомандующий. – Что он?..
Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.
Лопухин и старый генерал изредка принимали участие в разговоре. Князь Николай Андреич слушал, как верховный судья слушает доклад, который делают ему, только изредка молчанием или коротким словцом заявляя, что он принимает к сведению то, что ему докладывают. Тон разговора был такой, что понятно было, никто не одобрял того, что делалось в политическом мире. Рассказывали о событиях, очевидно подтверждающих то, что всё шло хуже и хуже; но во всяком рассказе и суждении было поразительно то, как рассказчик останавливался или бывал останавливаем всякий раз на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора.
За обедом разговор зашел о последней политической новости, о захвате Наполеоном владений герцога Ольденбургского и о русской враждебной Наполеону ноте, посланной ко всем европейским дворам.
– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.
– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
Категории:
- Родившиеся 28 января
- Родившиеся в 1977 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Токио
- Спортсмены по алфавиту
- Автогонщики по алфавиту
- Картингисты
- Автогонщики Японии
- Пилоты Японской Формулы-3
- Пилоты Британской Формулы-3
- Пилоты Формулы-1 из Японии
- Пилоты Формулы-1, выступавшие на Jordan
- Пилоты Формулы-1, выступавшие на BAR
- Пилоты Формулы-1, выступавшие на Super Aguri
- Пилоты IRL IndyCar
- Пилоты Инди-500
- Пилоты KV Racing
- Пилоты FIA WEC
