Гран-при Бельгии 2007 года
Поделись знанием:
Библейское предание говорит, что отсутствие труда – праздность была условием блаженства первого человека до его падения. Любовь к праздности осталась та же и в падшем человеке, но проклятие всё тяготеет над человеком, и не только потому, что мы в поте лица должны снискивать хлеб свой, но потому, что по нравственным свойствам своим мы не можем быть праздны и спокойны. Тайный голос говорит, что мы должны быть виновны за то, что праздны. Ежели бы мог человек найти состояние, в котором он, будучи праздным, чувствовал бы себя полезным и исполняющим свой долг, он бы нашел одну сторону первобытного блаженства. И таким состоянием обязательной и безупречной праздности пользуется целое сословие – сословие военное. В этой то обязательной и безупречной праздности состояла и будет состоять главная привлекательность военной службы.
Николай Ростов испытывал вполне это блаженство, после 1807 года продолжая служить в Павлоградском полку, в котором он уже командовал эскадроном, принятым от Денисова.
Ростов сделался загрубелым, добрым малым, которого московские знакомые нашли бы несколько mauvais genre [дурного тона], но который был любим и уважаем товарищами, подчиненными и начальством и который был доволен своей жизнью. В последнее время, в 1809 году, он чаще в письмах из дому находил сетования матери на то, что дела расстраиваются хуже и хуже, и что пора бы ему приехать домой, обрадовать и успокоить стариков родителей.
Читая эти письма, Николай испытывал страх, что хотят вывести его из той среды, в которой он, оградив себя от всей житейской путаницы, жил так тихо и спокойно. Он чувствовал, что рано или поздно придется опять вступить в тот омут жизни с расстройствами и поправлениями дел, с учетами управляющих, ссорами, интригами, с связями, с обществом, с любовью Сони и обещанием ей. Всё это было страшно трудно, запутано, и он отвечал на письма матери, холодными классическими письмами, начинавшимися: Ma chere maman [Моя милая матушка] и кончавшимися: votre obeissant fils, [Ваш послушный сын,] умалчивая о том, когда он намерен приехать. В 1810 году он получил письма родных, в которых извещали его о помолвке Наташи с Болконским и о том, что свадьба будет через год, потому что старый князь не согласен. Это письмо огорчило, оскорбило Николая. Во первых, ему жалко было потерять из дома Наташу, которую он любил больше всех из семьи; во вторых, он с своей гусарской точки зрения жалел о том, что его не было при этом, потому что он бы показал этому Болконскому, что совсем не такая большая честь родство с ним и что, ежели он любит Наташу, то может обойтись и без разрешения сумасбродного отца. Минуту он колебался не попроситься ли в отпуск, чтоб увидать Наташу невестой, но тут подошли маневры, пришли соображения о Соне, о путанице, и Николай опять отложил. Но весной того же года он получил письмо матери, писавшей тайно от графа, и письмо это убедило его ехать. Она писала, что ежели Николай не приедет и не возьмется за дела, то всё именье пойдет с молотка и все пойдут по миру. Граф так слаб, так вверился Митеньке, и так добр, и так все его обманывают, что всё идет хуже и хуже. «Ради Бога, умоляю тебя, приезжай сейчас же, ежели ты не хочешь сделать меня и всё твое семейство несчастными», писала графиня.
Письмо это подействовало на Николая. У него был тот здравый смысл посредственности, который показывал ему, что было должно.
Теперь должно было ехать, если не в отставку, то в отпуск. Почему надо было ехать, он не знал; но выспавшись после обеда, он велел оседлать серого Марса, давно не езженного и страшно злого жеребца, и вернувшись на взмыленном жеребце домой, объявил Лаврушке (лакей Денисова остался у Ростова) и пришедшим вечером товарищам, что подает в отпуск и едет домой. Как ни трудно и странно было ему думать, что он уедет и не узнает из штаба (что ему особенно интересно было), произведен ли он будет в ротмистры, или получит Анну за последние маневры; как ни странно было думать, что он так и уедет, не продав графу Голуховскому тройку саврасых, которых польский граф торговал у него, и которых Ростов на пари бил, что продаст за 2 тысячи, как ни непонятно казалось, что без него будет тот бал, который гусары должны были дать панне Пшаздецкой в пику уланам, дававшим бал своей панне Боржозовской, – он знал, что надо ехать из этого ясного, хорошего мира куда то туда, где всё было вздор и путаница.
Через неделю вышел отпуск. Гусары товарищи не только по полку, но и по бригаде, дали обед Ростову, стоивший с головы по 15 руб. подписки, – играли две музыки, пели два хора песенников; Ростов плясал трепака с майором Басовым; пьяные офицеры качали, обнимали и уронили Ростова; солдаты третьего эскадрона еще раз качали его, и кричали ура! Потом Ростова положили в сани и проводили до первой станции.
До половины дороги, как это всегда бывает, от Кременчуга до Киева, все мысли Ростова были еще назади – в эскадроне; но перевалившись за половину, он уже начал забывать тройку саврасых, своего вахмистра Дожойвейку, и беспокойно начал спрашивать себя о том, что и как он найдет в Отрадном. Чем ближе он подъезжал, тем сильнее, гораздо сильнее (как будто нравственное чувство было подчинено тому же закону скорости падения тел в квадратах расстояний), он думал о своем доме; на последней перед Отрадным станции, дал ямщику три рубля на водку, и как мальчик задыхаясь вбежал на крыльцо дома.
| англ. LXIII ING Belgian Grand Prix | |
|---|---|
| Дата | |
| Место | |
| Трасса |
Спа-Франкоршам (7004 м) |
| Дистанция |
44 круга, 308,176 км |
| Погода |
Солнечно. Сухо. |
| Поул | |
| 1:45,994 | |
| Быстрый круг | |
| 1:48,036 | |
| 34 круг | |
| Подиум | |
| Победитель | |
| 2 место | |
| 3 место | |
|
| |
| 14 из 17 Гран-при Сезона 2007 / Гонка №782 | |
Гран-при Бельгии 2007 года — четырнадцатый этап чемпионата мира в классе Формулы-1 2007 года, прошёл с 14 по 16 сентября 2007 года на трассе Спа-Франкоршам.
Содержание
Свободные заезды
| Сессия | # | Лидер | Команда | Время |
|---|---|---|---|---|
| 1 (14,09) | 6 |  Кими Райкконен |
Ferrari | 1’47"339 |
| 2 (14,09) | 1 |  Фернандо Алонсо |
McLaren-Mercedes | 1’46"654 |
| 3 (15,09) | 6 | Кими Райкконен |
Ferrari | 1’46"137 |
Квалификация
| Место | Имя | Команда | Часть 1 | Часть 2 | Часть 3 |
|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Кими Райкконен
|
Ferrari | 1:46,242 | 1:45,070 | 1:45,994 |
| 2 |  Фелипе Масса
|
Ferrari | 1:46,060 | 1:45,173 | 1:46,011 |
| 3 | Фернандо Алонсо
|
McLaren-Mercedes | 1:46,058 | 1:45,442 | 1:46,091 |
| 4 |  Льюис Хэмилтон
|
McLaren-Mercedes | 1:46,437 | 1:45,132 | 1:46,406 |
| 5 |  Нико Росберг
|
Williams-Toyota | 1:46,950 | 1:46,469 | 1:47,334 |
| 6 | Ник Хайдфельд
|
BMW Sauber | 1:46,923 | 1:45,994 | 1:47,409 |
| 7 |  Марк Уэббер
|
Red Bull-Renault | 1:47,084 | 1:46,426 | 1:47,524 |
| 8 |  Ярно Трулли
|
Toyota | 1:47,143 | 1:46,480 | 1:47,798 |
| 9 | Хейкки Ковалайнен
|
Renault | 1:46,971 | 1:46,240 | 1:48,505 |
| 10 | Ральф Шумахер
|
Toyota | 1:47,300 | 1:46,618 | |
| 11 | Дэвид Култхард
|
Red Bull-Renault | 1:47,340 | 1:46,800 | |
| 12 | Дженсон Баттон
|
Honda | 1:47,474 | 1:46,955 | |
| 13 | Витантонио Льюцци
|
Toro Rosso-Ferrari | 1:47,576 | 1:47,115 | |
| 14 |  Роберт Кубица
|
BMW Sauber | 1:46,707 | 1:45,885 | 1:46,996* |
| 15 |  Александр Вурц
|
Williams-Toyota | 1:47,522 | 1:47,394 | |
| 16 | Себастьян Феттель
|
Toro Rosso-Ferrari | 1:47,581 | ||
| 17 | Рубенс Баррикелло
|
Honda | 1:47,954 | ||
| 18 |  Такума Сато
|
Super Aguri-Honda | 1:47,980 | ||
| 19 | Адриан Сутиль
|
Spyker-Ferrari | 1:48,044 | ||
| 20 | Энтони Дэвидсон
|
Super Aguri-Honda | 1:48,199 | ||
| 21 | Сакон Ямамото
|
Spyker-Ferrari | 1:49,557 | ||
| 22 | Джанкарло Физикелла **
|
Renault | 1:47,143 | 1:46,603 |
* Роберт Кубица оштрафован на 10 позиций за смену мотора[1]
**Джанкарло Физикелла, квалифицировавшийся 11-м, отправлен на последнюю позицию за замену нового двигателя[2]
Гонка
| Место | С | № | Пилот | Конструктор | Ш | Круги | Время/причина схода | О |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 1 | 6 | Кими Райкконен
|
Ferrari | B | 44 | 1:20:39,066 | 10 |
| 2 | 2 | 5 | Фелипе Масса
|
Ferrari | B | 44 | +4,695 | 8 |
| 3 | 3 | 1 | Фернандо Алонсо
|
McLaren-Mercedes | B | 44 | +14,343 | 6 |
| 4 | 4 | 2 | Льюис Хэмилтон
|
McLaren-Mercedes | B | 44 | +23,615 | 5 |
| 5 | 6 | 9 | Ник Хайдфельд
|
BMW Sauber | B | 44 | +51,879 | 4 |
| 6 | 5 | 16 | Нико Росберг
|
Williams-Toyota | B | 44 | +1’16,876 | 3 |
| 7 | 7 | 15 | Марк Уэббер
|
Red Bull-Renault | B | 44 | +1’20,639 | 2 |
| 8 | 9 | 4 | Хейкки Ковалайнен
|
Renault | B | 44 | +1’25,106 | 1 |
| 9 | 14 | 10 | Роберт Кубица
|
BMW Sauber | B | 44 | +1’25,661 | |
| 10 | 10 | 11 | Ральф Шумахер
|
Toyota | B | 44 | +1’28,558 | |
| 11 | 8 | 12 | Ярно Трулли
|
Toyota | B | 44 | +1’43,633 | |
| 12 | 13 | 18 | Витантонио Льюцци
|
Toro Rosso-Ferrari | B | 43 | +1 круг | |
| 13 | 17 | 8 | Рубенс Баррикелло
|
Honda | B | 43 | +1 круг | |
| 14 | 19 | 20 | Адриан Сутиль
|
Spyker-Ferrari | B | 43 | +1 круг | |
| 15 | 18 | 22 | Такума Сато
|
Super Aguri-Honda | B | 43 | +1 круг | |
| 16 | (20)* | 23 | Энтони Дэвидсон
|
Super Aguri-Honda | B | 43 | +1 круг | |
| 17 | 21 | 21 | Сакон Ямамото
|
Spyker-Ferrari | B | 43 | +1 круг | |
| Сход | 12 | 7 | Дженсон Баттон
|
Honda | B | 36 | гидравлика | |
| Сход | 15 | 17 | Александр Вурц
|
Williams-Toyota | B | 34 | давление топлива | |
| Сход | 11 | 14 | Дэвид Култхард
|
Red Bull-Renault | B | 29 | гидравлика | |
| Сход | 16 | 19 | Себастьян Феттель
|
Toro Rosso-Ferrari | B | 8 | рулевое управление | |
| Сход | (22)* | 3 | Джанкарло Физикелла
|
Renault | B | 1 | тормоза |
* Дэвидсон и Физикелла стартовали с пит-лейн
- Круги лидирования:
- Райкконен — 42 (1-15, 17-31, 33-44)
- Масса — 2 (16, 32)
Напишите отзыв о статье "Гран-при Бельгии 2007 года"
Примечания
- ↑ [www.itv-f1.com/News_Article.aspx?PO_ID=40678 Кубица оштрафован на 10 позиций], ITV-f1 (15 сентября 2007). Проверено 15 сентября 2007.
- ↑ [www.formula1.com/news/headlines/2007/9/6790.html Formula 1™ — The Official F1™ Website]
| Предыдущая гонка: Гран-при Италии 2007 года |
FIA Формула-1 Чемпионат мира, сезон 2007 года |
Следующая гонка: Гран-при Японии 2007 года |
|
| ||
| Предыдущая гонка: Гран-при Бельгии 2005 года |
Гран-при Бельгии | Следующая гонка: Гран-при Бельгии 2008 года |
| ||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Гран-при Бельгии 2007 года
Но потом, увидав отца и особенно маленького Коко, она ослабевала в своем намерении, потихоньку плакала и чувствовала, что она грешница: любила отца и племянника больше, чем Бога.Библейское предание говорит, что отсутствие труда – праздность была условием блаженства первого человека до его падения. Любовь к праздности осталась та же и в падшем человеке, но проклятие всё тяготеет над человеком, и не только потому, что мы в поте лица должны снискивать хлеб свой, но потому, что по нравственным свойствам своим мы не можем быть праздны и спокойны. Тайный голос говорит, что мы должны быть виновны за то, что праздны. Ежели бы мог человек найти состояние, в котором он, будучи праздным, чувствовал бы себя полезным и исполняющим свой долг, он бы нашел одну сторону первобытного блаженства. И таким состоянием обязательной и безупречной праздности пользуется целое сословие – сословие военное. В этой то обязательной и безупречной праздности состояла и будет состоять главная привлекательность военной службы.
Николай Ростов испытывал вполне это блаженство, после 1807 года продолжая служить в Павлоградском полку, в котором он уже командовал эскадроном, принятым от Денисова.
Ростов сделался загрубелым, добрым малым, которого московские знакомые нашли бы несколько mauvais genre [дурного тона], но который был любим и уважаем товарищами, подчиненными и начальством и который был доволен своей жизнью. В последнее время, в 1809 году, он чаще в письмах из дому находил сетования матери на то, что дела расстраиваются хуже и хуже, и что пора бы ему приехать домой, обрадовать и успокоить стариков родителей.
Читая эти письма, Николай испытывал страх, что хотят вывести его из той среды, в которой он, оградив себя от всей житейской путаницы, жил так тихо и спокойно. Он чувствовал, что рано или поздно придется опять вступить в тот омут жизни с расстройствами и поправлениями дел, с учетами управляющих, ссорами, интригами, с связями, с обществом, с любовью Сони и обещанием ей. Всё это было страшно трудно, запутано, и он отвечал на письма матери, холодными классическими письмами, начинавшимися: Ma chere maman [Моя милая матушка] и кончавшимися: votre obeissant fils, [Ваш послушный сын,] умалчивая о том, когда он намерен приехать. В 1810 году он получил письма родных, в которых извещали его о помолвке Наташи с Болконским и о том, что свадьба будет через год, потому что старый князь не согласен. Это письмо огорчило, оскорбило Николая. Во первых, ему жалко было потерять из дома Наташу, которую он любил больше всех из семьи; во вторых, он с своей гусарской точки зрения жалел о том, что его не было при этом, потому что он бы показал этому Болконскому, что совсем не такая большая честь родство с ним и что, ежели он любит Наташу, то может обойтись и без разрешения сумасбродного отца. Минуту он колебался не попроситься ли в отпуск, чтоб увидать Наташу невестой, но тут подошли маневры, пришли соображения о Соне, о путанице, и Николай опять отложил. Но весной того же года он получил письмо матери, писавшей тайно от графа, и письмо это убедило его ехать. Она писала, что ежели Николай не приедет и не возьмется за дела, то всё именье пойдет с молотка и все пойдут по миру. Граф так слаб, так вверился Митеньке, и так добр, и так все его обманывают, что всё идет хуже и хуже. «Ради Бога, умоляю тебя, приезжай сейчас же, ежели ты не хочешь сделать меня и всё твое семейство несчастными», писала графиня.
Письмо это подействовало на Николая. У него был тот здравый смысл посредственности, который показывал ему, что было должно.
Теперь должно было ехать, если не в отставку, то в отпуск. Почему надо было ехать, он не знал; но выспавшись после обеда, он велел оседлать серого Марса, давно не езженного и страшно злого жеребца, и вернувшись на взмыленном жеребце домой, объявил Лаврушке (лакей Денисова остался у Ростова) и пришедшим вечером товарищам, что подает в отпуск и едет домой. Как ни трудно и странно было ему думать, что он уедет и не узнает из штаба (что ему особенно интересно было), произведен ли он будет в ротмистры, или получит Анну за последние маневры; как ни странно было думать, что он так и уедет, не продав графу Голуховскому тройку саврасых, которых польский граф торговал у него, и которых Ростов на пари бил, что продаст за 2 тысячи, как ни непонятно казалось, что без него будет тот бал, который гусары должны были дать панне Пшаздецкой в пику уланам, дававшим бал своей панне Боржозовской, – он знал, что надо ехать из этого ясного, хорошего мира куда то туда, где всё было вздор и путаница.
Через неделю вышел отпуск. Гусары товарищи не только по полку, но и по бригаде, дали обед Ростову, стоивший с головы по 15 руб. подписки, – играли две музыки, пели два хора песенников; Ростов плясал трепака с майором Басовым; пьяные офицеры качали, обнимали и уронили Ростова; солдаты третьего эскадрона еще раз качали его, и кричали ура! Потом Ростова положили в сани и проводили до первой станции.
До половины дороги, как это всегда бывает, от Кременчуга до Киева, все мысли Ростова были еще назади – в эскадроне; но перевалившись за половину, он уже начал забывать тройку саврасых, своего вахмистра Дожойвейку, и беспокойно начал спрашивать себя о том, что и как он найдет в Отрадном. Чем ближе он подъезжал, тем сильнее, гораздо сильнее (как будто нравственное чувство было подчинено тому же закону скорости падения тел в квадратах расстояний), он думал о своем доме; на последней перед Отрадным станции, дал ямщику три рубля на водку, и как мальчик задыхаясь вбежал на крыльцо дома.
