Гран-при Испании 2000 года

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Гран-при Испании 2000 года
Дата

7 мая 2000 года

Место

Испания

Трасса

Каталуния-Монтмело

Подиум
Победитель

Мика Хаккинен
McLaren-Mercedes

2 место

Дэвид Култхард
McLaren-Mercedes

3 место

Рубенс Баррикелло
Ferrari

5 из 17 Гран-при Сезона 2000

Гран-при Испании 2000 года — пятый этап чемпионата Мира по автогонкам в классе Формула-1 сезона 2000 года. Прошёл на автодроме в Каталуния-Монтмело, в Испании. Соревнования состоялись 7 мая 2000 года.



Гонка

Место С Пилот Конструктор Ш Круги Время/причина схода О
1 2 1 Мика Хаккинен McLaren-Mercedes ? 65 33:55,3 10
2 4 2 Дэвид Култхард McLaren-Mercedes ? 65 16,066 6
3 3 4 Рубенс Баррикелло Ferrari ? 65 29,112 4
4 5 9 Ральф Шумахер Williams-BMW ? 65 37,311 3
5 1 3 Михаэль Шумахер Ferrari ? 65 47,983 2
6 8 5 Хайнц-Харальд Френтцен Jordan-Mugen-Honda ? 65 +1:21,925 1
7 12 17 Мика Сало Sauber-Petronas ? 64 +1 круг
8 16 23 Рикардо Зонта BAR-Honda ? 64 +1 круг
9 13 11 Джанкарло Физикелла Benetton-Playlife ? 64 +1 круг
10 18 12 Александр Вурц Benetton-Playlife ? 64 +1 круг
11 9 7 Эдди Ирвайн Jaguar-Cosworth ? 64 +1 круг
12 7 6 Ярно Трулли Jordan-Mugen-Honda ? 64 +1 круг
13 14 8 Джонни Херберт Jaguar-Cosworth ? 64 +1 круг
14 20 20 Марк Жене Minardi-Fondmetal ? 63 +2 круга
15 21 21 Гастон Маццакане Minardi-Fondmetal ? 63 +2 круга
16 19 15 Ник Хайдфельд Prost-Peugeot ? 62 +3 круга
17 10 10 Дженсон Баттон Williams-BMW ? 61 Двигатель
Сход 11 19 Йос Ферстаппен Arrows-Supertec ? 25 Коробка передач
Сход 6 22 Жак Вильнёв BAR-Honda ? 21 Гидравлика
Сход 17 14 Жан Алези Prost-Peugeot ? 1 Столкновение
Сход 22 18 Педро де ла Роса Arrows-Supertec ? 1 Столкновение
Сход 15 16 Педро Диниц Sauber-Petronas ? 0 Вылет  

Напишите отзыв о статье "Гран-при Испании 2000 года"

Примечания

Предыдущая гонка:
Гран-при Великобритании 2000 года
FIA Формула-1
Чемпионат мира, сезон 2000 года
Следующая гонка:
Гран-при Европы 2000 года

Предыдущая гонка:
Гран-при Испании 1999 года
Гран-при Испании Следующая гонка:
Гран-при Испании 2001 года

Отрывок, характеризующий Гран-при Испании 2000 года

В последнее время, после приезда государя из армии, произошло некоторое волнение в этих противоположных кружках салонах и произведены были некоторые демонстрации друг против друга, но направление кружков осталось то же. В кружок Анны Павловны принимались из французов только закоренелые легитимисты, и здесь выражалась патриотическая мысль о том, что не надо ездить во французский театр и что содержание труппы стоит столько же, сколько содержание целого корпуса. За военными событиями следилось жадно, и распускались самые выгодные для нашей армии слухи. В кружке Элен, румянцевском, французском, опровергались слухи о жестокости врага и войны и обсуживались все попытки Наполеона к примирению. В этом кружке упрекали тех, кто присоветывал слишком поспешные распоряжения о том, чтобы приготавливаться к отъезду в Казань придворным и женским учебным заведениям, находящимся под покровительством императрицы матери. Вообще все дело войны представлялось в салоне Элен пустыми демонстрациями, которые весьма скоро кончатся миром, и царствовало мнение Билибина, бывшего теперь в Петербурге и домашним у Элен (всякий умный человек должен был быть у нее), что не порох, а те, кто его выдумали, решат дело. В этом кружке иронически и весьма умно, хотя весьма осторожно, осмеивали московский восторг, известие о котором прибыло вместе с государем в Петербург.
В кружке Анны Павловны, напротив, восхищались этими восторгами и говорили о них, как говорит Плутарх о древних. Князь Василий, занимавший все те же важные должности, составлял звено соединения между двумя кружками. Он ездил к ma bonne amie [своему достойному другу] Анне Павловне и ездил dans le salon diplomatique de ma fille [в дипломатический салон своей дочери] и часто, при беспрестанных переездах из одного лагеря в другой, путался и говорил у Анны Павловны то, что надо было говорить у Элен, и наоборот.
Вскоре после приезда государя князь Василий разговорился у Анны Павловны о делах войны, жестоко осуждая Барклая де Толли и находясь в нерешительности, кого бы назначить главнокомандующим. Один из гостей, известный под именем un homme de beaucoup de merite [человек с большими достоинствами], рассказав о том, что он видел нынче выбранного начальником петербургского ополчения Кутузова, заседающего в казенной палате для приема ратников, позволил себе осторожно выразить предположение о том, что Кутузов был бы тот человек, который удовлетворил бы всем требованиям.
Анна Павловна грустно улыбнулась и заметила, что Кутузов, кроме неприятностей, ничего не дал государю.
– Я говорил и говорил в Дворянском собрании, – перебил князь Василий, – но меня не послушали. Я говорил, что избрание его в начальники ополчения не понравится государю. Они меня не послушали.
– Все какая то мания фрондировать, – продолжал он. – И пред кем? И все оттого, что мы хотим обезьянничать глупым московским восторгам, – сказал князь Василий, спутавшись на минуту и забыв то, что у Элен надо было подсмеиваться над московскими восторгами, а у Анны Павловны восхищаться ими. Но он тотчас же поправился. – Ну прилично ли графу Кутузову, самому старому генералу в России, заседать в палате, et il en restera pour sa peine! [хлопоты его пропадут даром!] Разве возможно назначить главнокомандующим человека, который не может верхом сесть, засыпает на совете, человека самых дурных нравов! Хорошо он себя зарекомендовал в Букарещте! Я уже не говорю о его качествах как генерала, но разве можно в такую минуту назначать человека дряхлого и слепого, просто слепого? Хорош будет генерал слепой! Он ничего не видит. В жмурки играть… ровно ничего не видит!
Никто не возражал на это.
24 го июля это было совершенно справедливо. Но 29 июля Кутузову пожаловано княжеское достоинство. Княжеское достоинство могло означать и то, что от него хотели отделаться, – и потому суждение князя Василья продолжало быть справедливо, хотя он и не торопился ого высказывать теперь. Но 8 августа был собран комитет из генерал фельдмаршала Салтыкова, Аракчеева, Вязьмитинова, Лопухина и Кочубея для обсуждения дел войны. Комитет решил, что неудачи происходили от разноначалий, и, несмотря на то, что лица, составлявшие комитет, знали нерасположение государя к Кутузову, комитет, после короткого совещания, предложил назначить Кутузова главнокомандующим. И в тот же день Кутузов был назначен полномочным главнокомандующим армий и всего края, занимаемого войсками.