1843 год в истории железнодорожного транспорта
Поделись знанием:
Князь Василий решил, что эту кость, вексель в 30 т., надо было всё таки бросить бедной княжне с тем, чтобы ей не могло притти в голову толковать об участии князя Василия в деле мозаикового портфеля. Пьер подписал вексель, и с тех пор княжна стала еще добрее. Младшие сестры стали также ласковы к нему, в особенности самая младшая, хорошенькая, с родинкой, часто смущала Пьера своими улыбками и смущением при виде его.
Пьеру так естественно казалось, что все его любят, так казалось бы неестественно, ежели бы кто нибудь не полюбил его, что он не мог не верить в искренность людей, окружавших его. Притом ему не было времени спрашивать себя об искренности или неискренности этих людей. Ему постоянно было некогда, он постоянно чувствовал себя в состоянии кроткого и веселого опьянения. Он чувствовал себя центром какого то важного общего движения; чувствовал, что от него что то постоянно ожидается; что, не сделай он того, он огорчит многих и лишит их ожидаемого, а сделай то то и то то, всё будет хорошо, – и он делал то, что требовали от него, но это что то хорошее всё оставалось впереди.
Более всех других в это первое время как делами Пьера, так и им самим овладел князь Василий. Со смерти графа Безухого он не выпускал из рук Пьера. Князь Василий имел вид человека, отягченного делами, усталого, измученного, но из сострадания не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу, сына его друга, apres tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием. В те несколько дней, которые он пробыл в Москве после смерти графа Безухого, он призывал к себе Пьера или сам приходил к нему и предписывал ему то, что нужно было делать, таким тоном усталости и уверенности, как будто он всякий раз приговаривал:
«Vous savez, que je suis accable d'affaires et que ce n'est que par pure charite, que je m'occupe de vous, et puis vous savez bien, que ce que je vous propose est la seule chose faisable». [Ты знаешь, я завален делами; но было бы безжалостно покинуть тебя так; разумеется, что я тебе говорю, есть единственно возможное.]
1843 год в истории железнодорожного транспорта
| 1843 год в истории железнодорожного транспорта | ||
| 1841 1842 — 1843 — 1844 1845 | ||
| ||
| Портал:Железнодорожный транспорт См. также: Другие события в 1843 году | ||
Содержание
События
- 25 февраля — Великий герцог Гессена и Великий герцог Бадена (в настоящее время — Германия) заключили соглашение о постройке железной дороги Майн-Некар-Айзенбан, соединяющую Гейдельберг с государственной железной дорогой в Баден.
- 3 мая — открытие линии Париж—Руан (Франция).
- 9 мая — начало регулярного движения по линии Париж—Руан (Франция).
- Июль — железная дорога Лидс и Брэдфорд в Уэст-Йоркшире (Англия) получает закон парламента.
- Октябрь — Гораций Аллен сменяет Уильяма Максвелла на посту президента железной дороги Эри[1].
- 15 октября — официальное открытие первой постоянной международной железнодорожной линии между Антверпеном (Бельгия) и Кёльном (Германия) (третий день открытия торжеств Антверпен — Кёльн, часть Льеж (Бельгия) — Кёльн).
- Джон Кук, в будущем основатель компании «Кук Локомотив Уоркс» (Cooke Locomotive Works), становится начальником американской паровозной компании «Роджерс Локомотив энд Машин Уоркс» (Rogers Locomotive and Machine Works).
Персоны
Родились
- 3 февраля — Уильям Корнелиус Ван Хорн (англ. William Cornelius Van Horne; ум. 1915), руководивший строительством крупнейшей Канадской Тихоокеанской железной дороги (англ. Canadian Pacific Railway), самый молодой начальник Центральной железной дороги штата Иллинойс (англ. Illinois Central Railroad).
- 15 июля — Томас Флетчер Оукс (англ. Thomas Fletcher Oakes; ум. 1919), президент Северной Тихоокеанской железной дороги (англ. Northern Pacific Railway) в 1888—1893 гг.[2]
- 27 ноября — Корнелиус Вандербильт II (англ. Cornelius Vanderbilt II; ум. 1899), президент Нью-Йоркской Центральной железной дороги (англ. New York Central Railroad).
Напишите отзыв о статье "1843 год в истории железнодорожного транспорта"
Примечания
Отрывок, характеризующий 1843 год в истории железнодорожного транспорта
– Сделай это для нее, mon cher; всё таки она много пострадала от покойника, – сказал ему князь Василий, давая подписать какую то бумагу в пользу княжны.Князь Василий решил, что эту кость, вексель в 30 т., надо было всё таки бросить бедной княжне с тем, чтобы ей не могло притти в голову толковать об участии князя Василия в деле мозаикового портфеля. Пьер подписал вексель, и с тех пор княжна стала еще добрее. Младшие сестры стали также ласковы к нему, в особенности самая младшая, хорошенькая, с родинкой, часто смущала Пьера своими улыбками и смущением при виде его.
Пьеру так естественно казалось, что все его любят, так казалось бы неестественно, ежели бы кто нибудь не полюбил его, что он не мог не верить в искренность людей, окружавших его. Притом ему не было времени спрашивать себя об искренности или неискренности этих людей. Ему постоянно было некогда, он постоянно чувствовал себя в состоянии кроткого и веселого опьянения. Он чувствовал себя центром какого то важного общего движения; чувствовал, что от него что то постоянно ожидается; что, не сделай он того, он огорчит многих и лишит их ожидаемого, а сделай то то и то то, всё будет хорошо, – и он делал то, что требовали от него, но это что то хорошее всё оставалось впереди.
Более всех других в это первое время как делами Пьера, так и им самим овладел князь Василий. Со смерти графа Безухого он не выпускал из рук Пьера. Князь Василий имел вид человека, отягченного делами, усталого, измученного, но из сострадания не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу, сына его друга, apres tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием. В те несколько дней, которые он пробыл в Москве после смерти графа Безухого, он призывал к себе Пьера или сам приходил к нему и предписывал ему то, что нужно было делать, таким тоном усталости и уверенности, как будто он всякий раз приговаривал:
«Vous savez, que je suis accable d'affaires et que ce n'est que par pure charite, que je m'occupe de vous, et puis vous savez bien, que ce que je vous propose est la seule chose faisable». [Ты знаешь, я завален делами; но было бы безжалостно покинуть тебя так; разумеется, что я тебе говорю, есть единственно возможное.]
